Бессон работает по принципу — больше, больше, больше. Больше визуальной агрессии: клиповый ритм, барочная, кроваво-угольная гамма, движения камерой, как удары под дых зрителям. Больше крови и увечий. Больше сценарного тумана и — в духе вошедшей в мировую киномоду «новой теологии» — мистических, апокалиптических мотивов.