Бесстрашие в «Последней сказке» равняется свободе: драматург и режиссер Литвинова не скована ничьей посторонней волей, снимает не для мифического «зрителя», с которым заигрывают трусливые режиссеры, а для себя и тех, кто солидарен с ее внятной и стройной (несмотря на всю визуальную причудливость) моделью мира.