«Прометей» — поразительный пример того, как большой (да что там, великий) жанровый мастер два часа душит себя, в надежде сообщить миру что-то по-настощему важное. То, что он в итоге выдавливает, — не то чтоб совсем пустяк (к финалу картина-таки обретает определенное стоеросовое величие), но и не такое откровение, чтоб цепляться за него, как космонавтка Рапас в фильме — за папин нательный крестик.