В издательстве «Бомбора» вышла книга «Беседы с Уэсом Андерсоном о его фильмах», над которой кинокритик Мэтт Золлер Сайтц работал 20 лет. В книге, построенной на разговорах автора с Уэсом Андерсоном, режиссер делится подробностями создания своих фильмов — от дебютной «Бутылочной ракеты» до «Королевства полной луны» (книга вышла в 2013-м, но впервые публикуется на русском языке).
Мы выбрали фрагмент из нее, где Андерсон рассказывает о начале своей карьеры — влиянии Альфреда Хичкока и «Звездных войн», а также об украденных юношеских фильмах.
— Ты помнишь самый первый фильм, который посмотрел?
— Мне кажется, это была «Розовая пантера». Я помню очень много диснеевских фильмов. Долгое время моим любимым был тот, где Курт Рассел — самый сильный человек в мире или что-то такое. Помнишь его?
— Ага.
— Это был мой самый любимый фильм. А еще мне очень нравился фильм «Озорная шайка снова в деле» с Доном Ноттсом.
— Позволь перебить тебя. Какой фильм заставил тебя задуматься о том, как вообще делается кино? Понравился тебе не из-за сюжета, а из-за того, как он сделан?
— Я начал смотреть фильмы Хичкока. У нас дома был Betamax и несколько фильмов Хичкока: «Веревка», «Человек, который слишком много знал», «Окно во двор» и «Неприятности с Гарри». Человека, чье имя было написано на коробках с кассетами, не было в фильме. Он был режиссером. И я не знал других фильмов, которые относились к этой категории. В них звезда стояла за камерой. Вот это произвело на меня очень большое впечатление. Мне было около одиннадцати или двенадцати, когда я впервые посмотрел фильмы Хичкока.
— Что тебе так нравится в «Окне во двор»?
— Что фильм никогда не выходит за пределы квартиры. Все снято через дорогу. Мы никогда не увидим других людей вблизи. Мы видим их только издалека, наблюдаем за ними через дорогу. Плюс мне нравится сценарий и сюжет. И актеры замечательные. Джеймс Стюарт и Грэйс Келли. Они потрясающие в этом фильме.
— Какой фильм ты проанализировал первым? Искал информацию о съемках, а не просто наслаждался просмотром?
— Полагаю, «Звездные войны». В открытом доступе было очень много дополнительных материалов. Любая информация. Книги, оружие, «Звезда смерти» и все такое. И, знаешь, прежде чем фильм вышел на кассетах, уже появились пиратские копии. Мысль о том, что можно сделать пиратскую копию чего угодно, пришла ко мне как раз потому, что «Звездные войны» уже показывали по телевизору в приемной моего врача.
— Как «Звездные войны» и дополнительные материалы к ним повлияли на твое воображение?
— Ну, в то время они повлияли на каждого человека. Но, вообще, существует множество вещей, которые влияют на нас в определенном возрасте. Знаешь, как девятиклассники могут прийти в восторг от «Дюны» или Дж. Р. Р. Толкина. От сложных выдуманных миров и вселенных, в которые отчасти можно по-настоящему верить. Сайентология тоже в какой-то степени относится к этому — можно сделать выбор и начать верить в ее реальность.
— Когда ты понял, что сам хочешь снимать кино?
— Я хотел снять фильм о детях-скейтбордистах. Кажется, это было в 1978 году или около того. У моего отца была камера Super 8, он дал мне ее на время.
— Ты снял тот фильм?
— Ага. Он был основан на библиотечной книге. Кажется, была всего одна катушка, 180 секунд.
— У него был сюжет?
— Сомневаюсь. У меня были персонажи, но, насколько я помню, они были созданы по образу людей, которые их играли.
— Ты снимал еще какие-нибудь фильмы, кроме этого? Можешь рассказать о них?
— Большую часть украли из моей машины несколько лет назад. Думаю, это даже к лучшему. У меня украли камеру, а все пленки были в сумке вместе с ней. Я ходил по ломбардам в Остине, пытался найти их, но так и не нашел.
— Обидно.
— На самом деле я не очень хорошо разрабатывал концепции фильмов. Я снял парочку про Индиану Джонса. Для них мы построили хорошие декорации и придумали отличные костюмы, но не могу сказать, что результат превзошел мои ожидания.
— Ты помнишь момент, когда принял осознанное решение, что хочешь стать режиссером?
— Я всегда чувствовал, что двигаюсь в этом направлении. Правда, потом я решил стать писателем. Но, когда поступил в колледж, вернулся к изначальной идее. В библиотеке Техасского университета в Остине была очень хорошая подборка книг о кино. Более того, у нас было несколько разных библиотек — с книгами по искусству и еще две большие. И в каждой был раздел книг о кино, а еще фильмы, которые можно было посмотреть прямо там. У меня появился доступ к книгам о кино, которого не было раньше. В общем, я начал читать книги о кинематографистах, которые меня интересовали, смотреть эти фильмы и так по кругу.
— Какие книги ты читал?
— Мне кажется, в библиотеке была соответствующая подборка, но ее не обновляли. Там было много книг о Феллини, Бергмане, Трюффо, потом о Скорсезе и Фрэнсисе Копполе и некоторых фильмах 1970-х. Один из самых больших разделов был посвящен европейскому кино 1960-х годов. Кроме того, было несколько книг о Джоне Форде и Рауле Уолше, но, кажется, они относились к французской новой волне и к американской, которая последовала за ней. Я читал книги Питера Богдановича о режиссерах. В библиотеке были его книги о Джоне Форде, Аллане Дуоне и, насколько я помню, Ховарде Хоуксе. Еще была целая подборка статей о фильмах. «Частицы времени» — по-моему, так она называется.
— Знакомство с этими режиссерами в книгах подвигло тебя на просмотр их фильмов?
— Конечно! А еще я читал Полин Кель — в библиотеке были все ее книги. И я прочитал все ее обзоры в New Yorker. Особенно мне запомнилась статья о фильме «Военные потери», потому что в связи с ним она упоминала «Великую иллюзию», «Шушу» и «Песнь Джимми Блэксмита». После статьи я пошел и посмотрел все эти фильмы, хотя «Песнь Джимми Блэксмита» не произвела на меня такого же впечатления, как «Великая иллюзия». Ты смотрел «Песнь Джимми Блэксмита»?
— Да, я большой фанат Фреда Скеписи. Мне кажется, он один из недооцененных режиссеров. Особенно его монтаж. Мне кажется, это очень литературно — то, как он перемещается во времени, не придавая этому особого значения.
— Мне нравятся его «Шесть степеней отчуждения».
— Хорошо. В общем, твой интерес к европейскому кинематографу 1950–60-х годов расцвел во время учебы в Техасском университете?
— Точно.
— Ты снимал в то время фильмы или тебе было не до этого?
— Я начал делать кое-что. В Хьюстоне была прокатная студия, и я пользовался их оборудованием. Я снял документальный фильм о своем арендодателе Карле Хендлере. Я сделал это по его просьбе в счет своего долга, но фильм ему не понравился.
— Ему не понравился документальный фильм?
— Не понравился. Но он был довольно честен со мной. Я не думаю, что он злился. Просто он понял, что ему не нужен фильм.
— Он все еще существует — этот фильм?
— Я уверен, что он лежит где-то, но в настоящий момент у меня нет доступа к нему.
— Когда у тебя появилось желание снять фильм?
— Я читал книгу Спайка Ли о съемках фильма «Ей это нужно позарез». Я прочитал ее и еще одну о Стивене Содерберге, снявшем «Секс, ложь и видео». Кажется, было еще что-то о братьях Коэн, которые обращались к дантистам за финансированием, что-то об ограниченном партнерстве и как это все делается. Ограниченное партнерство, что бы это ни значило, очень меня заинтересовало. Я начал встречаться с разными людьми и обсуждать возможности финансирования. Хотя кто знал, были ли у тех людей деньги? В общем, у одного парня они нашлись. Он был продюсером в Остине и финансировал фильмы. Я встретился с ним, хотя у меня на руках был сценарий, в котором не было вообще никакого смысла.
— Можешь описать его?
— Это был один из тех фильмов, о котором можно сказать: «Это фильм об одном парне…» Там не было никакого сюжета. Скорее, портрет. Я уже не помню точно. Первый сценарий, который я пытался написать как следует, — это «Бутылочная ракета». Над ним я работал уже вместе с Оуэном Уилсоном. У нас было несколько разных версий.
— Бывали моменты, когда ты пересматривал фильм и думал: «О боже, лучше бы мы потратили на это еще один день» или «Это была плохая идея. О чем мы только думали?»
— У меня возникают подобные мысли насчет каждого фильма. Особенно когда я вижу сцены, на которые мы потратили много времени, пытаясь что-то исправить. Чаще всего это не приводит ни к чему хорошему. Каждый раз, когда я иду в монтажную комнату, мне кажется, что все должно сложиться, но приходится прикладывать усилия, чтобы результат меня удовлетворил.
— Каждый раз?
— Более или менее.
Кинопоиск в Telegram
Мгновенные киноновости в нашем Telegram, быстрее только Флэш
