На стриминге Paramount+ идет сериал Гленна Фикарры и Джона Рекуа, достойно конкурирующий с нетфликсовским «Ночным агентом». Станислав Зельвенский рассказывает о том, как мотивы классических американских триллеров и криминальных комедий 1970-х сочетаются в нем с фантазиями о шпионском хай-теке и deep state.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
«Кроличья нора», новый триллер Paramount +, выглядит очень уверенным претендентом на наследство сериала «24 часа». Здесь есть Кифер Сазерленд, экшен, паранойя, бешеный ритм, три сюжетных поворота на серию и та готовность без раздумий пожертвовать правдоподобием, без которой не выжить по-настоящему веселому шпионскому сериалу.
Героя Сазерленда зовут Джонатан Уир, и он руководит небольшой, но очень успешной фирмой, занятой корпоративным шпионажем в самом широком смысле этого расплывчатого понятия. В одной из первых сцен, например, подчиненные Уира разыгрывают сценку в баре, чтобы подтолкнуть заказанного бизнесмена к продаже акций.
Уир — язвительный пьющий одинокий мужчина за пятьдесят, и чем лучше мы его узнаем, тем больше тараканов из него вылезает: в анамнезе нервный срыв, разрушенная семья, запутанные отношения с бывшим партнером и лучшим другом (Джейсон Батлер Харнер, зловредный фэбээровец из «Озарка»). Виной всему, разумеется, трудное детство, о котором нам рассказывают флешбэки: отец Джонатана был шпионом, и это плохо кончилось.
Не только, кажется, из-за соображений безопасности, но и по зову усталого сердца Уир — луддит и, работая в насквозь компьютеризированном бизнесе, не пользуется личными гаджетами. Зато у него есть сеть конспиративных квартир, и в каждой стоит холодильник, а в нем — молоток и блендер, чтобы разбить стену, извлечь оттуда нужное оборудование и потом его уничтожить. Джонатан не так физически развит, как Джек Бауэр, зато считает себя (не всегда, как мы узнаем, оправданно) непревзойденным знатоком человеческой психологии и умеет прогнозировать чужое поведение на три хода вперед.
Что не мешает ему оказаться со всех сторон подставленным и несправедливо обвиненным в убийстве. Невольной напарницей Уира становится юристка (Мета Голдинг), с которой он переспал в первой серии и которая явно что-то скрывает. По следу героя идет его старая знакомая из финансового отдела ФБР (Энид Грэм). Об остальных персонажах трудно сказать хоть что-то, не уходя в спойлеры: каждый здесь либо не тот, за кого себя выдает, либо фальсифицировал собственную смерть, либо что-нибудь еще в том же духе. Невозможно, впрочем, не упомянуть, что в большой роли появляется замечательный Чарльз Дэнс, который не только излучает угрозу, как обычно, но и привносит в этот триллер элемент мягкого юмора, напоминая одного персонажа Шона Коннери.
Юмор — небольшая, но важная часть обаяния сериала: в отличие от конкурирующего «Ночного агента» на Netflix, «Кроличья нора» снята не слишком серьезно и поэтому защищена от того, чтобы выглядеть глупо. Шоураннеры Гленн Фикарра и Джон Рекуа начинали с комедийных сценариев («Плохой Санта»), а став режиссерами, сосредоточились на фильмах про аферистов: «Я люблю тебя, Филлип Моррис», «Эта дурацкая любовь», «Фокус». И «Нора», несомненно, продолжение этого увлечения: лучшие сцены отчетливо срисованы с криминальных комедий 1960–70-х про неотразимых жуликов с Робертом Редфордом или Стивом Маккуином.
Второй источник вдохновения — параноидальные триллеры того же золотого периода: «Маньчжурский кандидат», «Заговор „Параллакс“» и так далее. Тогда мощнейший толчок жанру дал Уотергейтский скандал. Сегодня, в эпоху фейк-ньюз, компроматов, массовых утечек секретных документов и прочего, почва для конспирологии унавожена даже лучше. Среди тем, которыми жонглирует сериал, — big data, нарушение приватности, алгоритмы на основе личных данных интернет-пользователей. Прослушки политических конкурентов и убийства сенаторов из фильмов Алана Пакулы выглядят из настоящего дня невинным старомодным развлечением вроде вязания крючком.
Сейчас, когда «Нора» достигла экватора (в первом сезоне будет восемь серий, вышло четыре), еще трудно загадывать, куда авторы развернут свой паникерский нарратив про «глубинное государство», но стоит помнить, что развороты они очень любят. В любом случае, от тоталитарной антиутопии нас по-прежнему отделяет одно — Кифер Сазерленд.
