Редакция выбирает 22 лучших фильма и сериала, которые вышли в 2022 году на Кинопоиске

Алекс Гарленд уже исследовал зомби, научную фантастику, клонирование и искусственный интеллект, но, когда он решил снять хоррор о пагубном влиянии патриархата, его сразу принялись обвинять в манипулятивном желании запрыгнуть в несущийся MeToo-поезд. Ошибочно думать, что это очередной феминистский памфлет, в котором все мужчины плохие, потому что это фильм о том, что все плохие мужчины одинаковы. Несмотря на многообразие метафор и религиозных отсылок, «Род мужской» — радикальное высказывание о том, как утомительно и страшно сегодня быть женщиной. Ты можешь буквально отправиться в глухомань, но и там подвергнешься критике и преследованиям со стороны мужчин, вместо помощи столкнешься с равнодушием, и даже посредник Господа пытается забетонировать в тебе вину за самоубийство бывшего мужа (кроме него, все мужчины в фильме — Рори Киннер). Возможно, для кого-то это оказалось слишком в лоб, но есть темы, в которых сглаживать углы и подбирать слова уже не помогает. Если в свете восходящего дня героине Джесси Бакли с намеком на улыбку удалось отпустить вину, траур и потерянную любовь, то, значит, и у остальных тоже есть шанс.

Это обаятельное и молодое по духу кино; драма взросления живописно и нарядно разворачивается по канонам волшебной сказки, только герои бегут не от Бабы-яги с Кощеем, а от бати-мента, гиперопекающей мамки и хтонической российской реальности — из Екатеринбурга и от зомбированных горожан в густые уральские леса. Смотрится аутентично и злободневно, правда в финале никакого перерождения нет: царевич с царевной совершат [Роскомнадзор] — фильм снят по мотивам новостей о псковских подростках. Впрочем, любое описание «Межсезонья» все равно хуже фильма, который реально стоит того, чтобы провести с ним вечер и обсудить увиденное.

Вечный русский сюжет про любовь хорошей женщины к «пьющему, но с багажом» (оставим за скобками вопрос: сколько можно?!) в фильме Любови Мульменко достигает уже какой-то сказочной степени архетипичности. Несмотря на заграничное происхождение сюжета (фильм снят по автобиографической прозе финки Ливии Ульман), в нем собраны чисто русские сюжетные тропы (не зря же главная героиня — этнограф). Тут и приключения наивных иностранцев в дикой России, и любовь барышни к хулигану, и лихие 90-е, и сто бутылок водки. Встреченные в реальной жизни герои — мутноватый пацанчик неопределенных занятий и хмурая женщина-гора, которой пришла в голову блажь ехать среди зимы на край света смотреть на петроглифы — не вызвали бы никаких симпатий. Но актерская харизма Юры Борисова (да, это абсолютно фаллоцентричное кино), поддержанная внимательным к российской натуре глазом режиссера Юхо Куосманена и невероятной операторской работой Яни-Петтери Пасси, имитирующего продукцию СТВ, превращают этот набор штампов в стопроцентно зрительское, разрывающее душу кино о любви к России. Разумеется, иррациональной. Разумеется, обреченной.

Вольная экранизация Джека Лондона — настоящий подарок любителям проводить исторические параллели. Пьетро Марчелло переносит действие романа Лондона из Нового Света в Италию, из начала XX века в 1920-е, неуловимо напоминающие современность. Зажатый между Сциллой коммунизма и Харибдой фашизма пролетарский писатель-самородок одинаково презирает и тех, и этих и, разочарованный безволием и конформизмом образованного класса перед лицом исторических потрясений, уходит в морской закат. Для пущей глобальности высказывания игровые сцены тут щедро пересыпаны исторической хроникой — фирменный прием Марчелло, начинавшего как документалист.

Бессобытийный на первый взгляд сиквел остросюжетной автобиографической мелодрамы о первой любви Джоанны Хогг, на самом деле, важный фильм-предупреждение. Кому оно адресовано? Конечно, юным коллегам, намеревающимся ступить на вроде бы прямой и легкий путь интроспекции, поисков себя и прочего нарциссизма, казалось бы, востребованного на сегодняшнем рынке инди-кино. Вторая часть «Сувенира» наглядно иллюстрирует, как юношеский солипсизм приводит к творческой катастрофе. Сменив тему дипломного фильма с драмы о жизни рабочих, героиня (Онор Суинтон-Бирн) пытается осознать причины трагедии, случившейся с ней в первом «Сувенире» — по-настоящему важного и серьезного события в жизни. Результатом становятся творческий тупик, отчуждение, разрыв коммуникации с коллегами и преподавателями.

В этом фильме актуален вопрос о том, может ли искусственный интеллект иметь сознание, переплетается со все более укрепляющейся связью кино и видеоигр, и получается легкая и светлая комедия о том, как NPC борется за свою свободу выбора (не зря существует игра слов в оригинальном названии: «Free Guy» — это не только житель игрового города Фри-Сити, но и «свободный парень»). «Главный герой» так легко жонглирует комедийными стереотипами, что ему самому удается не стать одним из них. Добавляет очарования фильму актерский состав: Райан Рейнольдс (вот кто умеет в самоиронию), Джоди Комер («Убивая Еву»), Джо Кири («Очень странные дела») и, конечно, эксцентричный злодей в исполнении Тайки Вайтити.

Вот Майки (Саймон Рекс) — вышедший в тираж порноактер, который возвращается из Калифорнии домой, в глушь, в Техас, к жене (Бри Элрод), тоже, к слову, бывшей коллеге, и к сварливой теще. Он пытается найти нормальную работу, ездит на велике на собеседования, заходит в гости к соседям (за наркотой), помогает по дому и вроде как налаживает подобие семейной жизни. Все бы ничего, но в кафе он встречает Рэйли — рыжеволосую красногубую нимфетку, продавщицу пончиков, и тут-то и завяжется сюжет. Уже ради нее одной стоит посмотреть это кино: актриса-дебютантка Сюзанна Сон — сама по себе воплощение прекрасного сна и своего рода оммаж Лолите 1997 года в исполнении Доминик Суэйн.

Этот фильм мог бы быть пошловатой комедией, каким обманчиво изображает его афиша. Но нет, «Красную ракету» снял Шон Бэйкер, автор «Проект Флорида», а значит, здесь будет и немного абсурдный юмор, и социальная драма, и, конечно же, очень яркие цвета, солнечный свет и такая приятная глазу, почти что уэс-андерсоновская геометрия. Это завораживающее, нелепое, грустное и дающее надежду зрелище, которое точно останется где-то в памяти, и в самый нежданный момент нет-нет да и заиграет в голове песня NSYNC «Bye Bye Bye».

Если вы любите «Реальных упырей», вот вам реальные пираты. В этом году Тайка Вайтити подарил нам сериал, которого не хватало — до водевильности смешной, хулиганский и неожиданно нежный. Завязка такая: мальчик из хорошей семьи, который всегда поступал так, как ему велят, вырастает в тоскующего и томящегося отца семейства (Риз Дэрби), который однажды решается сбежать на волю, чтобы стать пиратом. Но только чтобы ни в коем случае никого не убивать! А еще наряжаться в шелк и бархат, держать на борту всю свою любимую библиотеку и учить команду хорошим манерам — словом, быть пиратом-джентльменом. Остальные герои — тоже колоритные персонажи со своими сюжетными линиями и сложной судьбой. Дайте этому сериалу раскачаться, подобно кораблю на волнах, дождитесь появления самого Вайтити в образе головореза по кличке Черная Борода, и вы не пожалеете. Такой и должна быть история зарождающейся любви — несмелой, бессловесно расцветающей у нас на глазах, — и этой трогательной истории на экране веришь. Пожалуй, даже старый морской волк может пустить здесь скупую слезу.

Если делить фильмы Джеймса Вана по принципу «ради денег» и «ради себя», то «Злое» явно относится ко второй категории. После очередной студийной махины режиссер «Заклятия» и «Пилы» решил оторваться на полную и снять откровенный треш. «Злое» — фильм-анекдот, чью главную фишку можно объяснить одним предложением, но в этом как раз его шарм. Ван был настолько уверен в своем твисте, что всю первую половину фильма сделал спустя рукава: для пародии — слишком беззубо, а для мрачного хоррора не хватает ни мрачности, ни собственно хоррора. Но, как только на тебя сваливается тот самый сюжетный поворот, о вступлении моментально забываешь. Хочется кричать в экран «Что за *****?!» вместе с фавориткой Тарантино, каскадершей Зои Белл, ненадолго появившейся в кадре. А Ван тем временем продолжает развлекаться, воспроизводя открывающий бой из «Аквамена», но уже с рейтингом R.

Аида работает переводчицей в лагере ООН и раньше многих узнает о возможном кровопролитии. Драматический перформанс актрисы Ясны Джуричич по-хорошему расширяет зону комфорта. Наблюдение за эмоциональными качелями женщины, которая пытается спасти мужа и сыновей, — шок и трепет; игра на нервных клетках, пробирающая до мурашек. Ясмила Жбанич стирает границу между частным и общим, трагедия героини превращается в социальный маркер прошлого и настоящего. Убийствам в Сребренице могли помешать войска ООН, но этого не произошло. Как можно догадаться, смотреть «Куда ты идешь, Аида?» трудно; это тонкий арт-мейнстрим, выворачивающий наизнанку. Однако кино, что заставляет задуматься о невыученных уроках истории, сегодня особенно ценно.

Одиссея бывшего шеф-повара, а теперь длинноволосого лесного отшельника, который вынужден вернуться к цивилизации в городе Портленде, штат Орегон, когда какие-то негодяи похищают его единственного компаньона — свинку, натасканную на трюфели. Учитывая Николаса Кейджа в главной роли, зритель вправе ждать чего-то вроде «Джона Уика», и мы действительно довольно быстро оказываемся в подпольном бойцовском клубе ресторанных работников. Но потом фильм уходит в совершенно другом направлении и оказывается меланхоличной, неторопливой, неожиданно пронзительной драмой о призвании, привязанности и потере.

Один трудный вечер на ресторанной кухне, в каждом уголке которой подвешено заряженное ружье. Главный герой — повар с зависимостями (Стивен Грэм), который не справляется ни на работе, ни дома. Его увлеченный коллектив раздирают обиды, и если у кого-то из посетителей аллергия на орехи, то этот ингредиент непременно окажется в салате. Фильм еще в 2020-м снял одним кадром второплановый актер Фил Барантини, который и сам в свое время подрабатывал официантом. Однако триумфатором картина стала в 2022 году, когда добралась до стримингов, а BBC заказал Барантини сериал с Грэмом. Смотрится «Точка кипения» так, будто задерживаешь дыхание, а мимо проносятся тарелки с супом, листья салата, соусники, куски обгорелых стейков и ножи вслед за ними.

Джулия Чайлд — женщина, научившая американских домохозяек готовить по французским рецептам. Гастрономическая революция 2010-х — далекий отголосок той революции, которое произвела ее книга и телешоу в 1960-х. Десять лет назад про Джулию уже выходил хороший фильм Норы Эфрон с Мэрил Стрип, и казалось, что никто лучше не сыграет эту корпулентную даму с ее страстью к жизни и умением пробуждать аппетит во всех смыслах (Чайлд часто прибегала к шуточкам, рифмовавшим кулинарию и секс). У британки Сары Ланкашир, кажется, получилось. В ее трактовке Джулии чувствуется гастрономически сбалансированная смесь женской эмансипации и чисто галантерейного обаяния, к тому же сериал с великой нежностью показывает отношения двух немолодых влюбленных людей — Джулии и ее мужа (Дэвид Хайд Пирс). Для углубленного изучения ее биографии также имеется док.

Грустного торговца рождественскими елками с ироничным именем Ноэль (Кентакер Одли) бросила девушка, и теперь он работает на точке один. Размеренные предпраздничные дни меняет встреча с чудной девушкой (Ханна Гросс, разбившая наши сердца в первом сезоне «Охотника за разумом»). Фильм Чарльза Покела — фестивальный ответ мейнстримным новогодним хитам; людям в кадре прежде всего холодно и одиноко, а Рождество — это именно что нудный физический труд, рутина, «опять». Все это, впрочем, не делает картину угрюмым образчиком социального реализма или бескомпромиссным высказыванием об изнанке любимого праздника. Больше всего она похожа на беспокойный сон, который, однако, очень хочется запомнить во всех подробностях.

Вышедший на Кинопоиске четвертый сезон «Атаки титанов», который создавала суперпопулярная в последнее время студия MAPPA (она же, например, анимировала «Магическую битву» или свежего «Человека-бензопилу»), ставит смысл первых сезонов с ног на уши и ошеломляет потоком не самых удобных вопросов. Имеешь ли ты право убить того, кто пытается убить тебя и твоих друзей? Где грань между условным злом и условным добром? Как остановить непрерывную цепочку насилия, которую раз за разом запускают люди, да и возможно ли это?

Привычные аниме-реалии из первых сезонов (протагонист хочет всех спасти, друзья ему помогают, все вместе они противостоят таинственным и кровожадным титанам) в четвертом выворачиваются наизнанку. Положительных персонажей теперь крайне сложно отличить от отрицательных. Да и самого разделения больше нет: все воюют со всеми, а ценности, за которые герои сражались раньше, не так уж и реальны. Постмодернистский поворот в кульминационной части и делает «Атаку титанов» не просто любопытным сёнэном, а мощным антивоенным высказыванием. После просмотра всех серий (и чтения оригинальной манги — концовку пока можно узнать только там, ведь финальные эпизоды не вышли) крайне сложно удержаться от мысли: кто бы с кем ни сражался, война — это только боль, и здесь нет никаких но.

Криминальную трагикомедию о двух смертельно больных пациентах, которые сбегают из больницы и решают прожить последние дни на полную катушку, в свое время окрестили тарантиноидом — фильмом, который подражал «Криминальному чтиву», главной стилеобразующей картине 1990-х. Перестрелки, неприличные анекдоты, костюмы с черными галстуками и белыми рубашками, trunk shot, наконец — все эти приметы роднили кино Томаса Яна с американским собратом и еще парочкой европейских подражателей (как минимум с «Картами, деньгами, двумя стволами» и «Доберманом»).

Но «Достучаться до небес» оказался верен духу Тарантино не только во внешних кунштюках, а в том, как сентиментально фильм затрагивал темы времени и смерти. Винсент Вега ближе к финалу оживал, будто не помня убийства в туалете, а герои Тиля Швайгера и Яна Йозефа Лиферса обретали бессмертие на берегу моря, исполнив все свои желания. И этот романтический посыл о важности каждого дня сполна окупает чуть устаревшие за 25 лет этические нормы героев. Ведь в итоге «Достучаться до небес» дарит зрителям не столько историю, сколько мечту о чем-то вечном, что переживет и нас, и бури времени.

Проникновенный и не совсем привычный для нашего кино разговор о вере подан через серию ярких триггеров: Настя Ивлеева и секс в Дубае, Филипп Янковский в рясе, абсолютно неистовая героиня Натальи Кудряшовой и иконописный лик (спасибо оператору Сергею Трофимову!) Марка Эйдельштейна. В оправе из великолепных видов вологодской природы и уникальных кадров убранства Ферапонтова и Кирилло-Белозерского монастырей подается не только мысль о том, что прийти к Богу может каждый и в любое время, но и то, что путь этот может быть воистину нестандартным (персонаж Ивлеевой), что на нем можно растерять или так и не обрести любовь к ближнему (героиня Кудряшовой, матушка Елизавета) или же и вовсе в любви этой ослепнуть (линия героев Янковского и Эйдельштейна). И кажется, что отец Варсонофий с его смиренной вкрадчивой улыбкой и серией проповедей сделал для веры больше хорошего, чем все, что мы видели в инфополе за последнее время.

Название, как и весь мини-сериал, очень честное: при просмотре действительно больно. Больно от принимаемых невыспавшимися врачами решений, от капризов или глупости пациентов, от несправедливости если не всего мира, то хотя бы мира родильного отделения государственной больницы в Лондоне. При этом «Будет больно» по жанру, скорее, драмеди: сценарий написан комиком и бывшим врачом Адамом Кеем, ставила фильм Люси Форбс («Конец ***го мира»). Смешное и страшное здесь, как это часто бывает в медицинских сериалах, переплетаются. Так, героя Бена Уишоу сначала обливают различными биологическими жидкостями в лучших традициях британских скетчей, а затем обвиняют в серьезной врачебной ошибке. Однако больше всего сочувствия вызывает даже не он, а стажерка Шрути (Амбика Мод), вместе с которой зритель впервые попадает в это стерильное царство бюрократии, переработок и циничных шуток и задается вопросом: возможно ли, не отращивая себе толстую кожу, выполнять работу хорошо и не дойти до ручки? Несмотря на отсутствие однозначного ответа, катарсический финал сериала оказывает по-настоящему терапевтический эффект. То, что доктор прописал.

По-настоящему авторский сериал — в том смысле, что все четыре сезона написали и сняли трое авторов во главе с Томом Тыквером. Они взяли книжную серию про расследования берлинского полицейского во времена Веймарской республики и сделали из нее гораздо больше, чем просто ретродетектив. Это тщательная реконструкция Берлина «золотых двадцатых», который разрывается между прогрессом, женской эмансипацией, безумными танцевальными вечеринками с одной стороны и послевоенной нищетой, преступностью и политическими интригами — с другой. Сами главные герои — олицетворения этого драматичного разрыва. Инспектор Гереон Рат (Фолькер Брух), ветеран Первой мировой, страдает от тяжелого ПТСР и явно не считает, как его начальники, что для блага республики можно использовать любые средства. Девушка из трущоб Шарлотта (Лив Лиза Фрис), чтобы прокормить бедствующую семью, подрабатывает одновременно и в полиции, и в борделе, умудряется быть модницей и тусовщицей, но вообще-то мечтает стать первой женщиной-следователем в отделе убийств. Этот обаятельнейший дуэт распутывает сложные дела, в которых замешаны все слои пестрого немецкого общества, и, конечно, борется со все возрастающим взаимным притяжением. Между тем это общество сначала незаметно, а в четвертом сезоне уже явно катится к нацистской катастрофе, которая сотрет с лица земли город, возомнивший о себе слишком много, как когда-то древний Вавилон.

Дико смешной, безумный и пугающий сериал Ларса фон Триера, которого в России знают и любят. А вот «Королевство» как-то все время забывают даже поклонники датского режиссера. И это обидное упущение. Первые два сезона, которые Триер снял в 1990-е, сильно повлияли на его стиль: ручная камера, зернистый кадр, странные ракурсы и актерская импровизация, которыми славятся какие-нибудь «Идиоты», впервые появились именно в «Королевстве».

А еще это по-настоящему увлекательное шоу с нехитрым концептом и запоминающимися героями. В старинном датском госпитале открылся портал в ад, по коридорам разгуливают призраки (среди них — Удо Кир), персонал весело и жутко сходит с ума, а шведский доктор Хелмер (великий Эрнст-Хуго Ярегорд) клеймит Данию и смешно офигевает от происходящего. Не менее впечатляющим получился и финал сериал: третий сезон Триер снял спустя 25 лет (!), и по масштабу и значимости это что-то вроде третьего сезона «Твин Пикс».

Медитативный черно-белый док Виктора Косаковского о жизни обычной свиньи, без реплик и музыки, снятый режиссером-веганом, — уже одно описание этого фильма может напугать даже самого прожженного фаната артхауса. Но времена сейчас такие, что стоит в какой-то момент отключиться от инфошума и думскроллинга и провести максимально медленные полтора часа, созерцая слоу-лайф норвежской фермы: коровы, отгоняющие мух, одноногая курица, прыгающая по траве, и мама-свинка, кормящая своих поросят.

Думаю, для Хоакина Феникса, исполнительного продюсера ленты, это стало своеобразной терапией после высасывающей энергию роли Джокера. Ты ожидаешь увидеть чуть более художественную и авторскую версию «Дискавери», но в какой-то момент обнаруживаешь себя погруженным в пронзительную и поэтичную драму, где главная героиня вызывает не меньше эмпатии, чем смогли бы условные Мэрил Стрип или Кейт Уинслет. Финальный монолог (именно так я увидел эту сцену) — просто разрыв сердца. Какой год, такой и «Бэйб: Четвероногий малыш».

Мальчик из Санкт-Петербурга Петя и говорящий Волк, способный перемещаться в другие миры, из серии в серию решают проблемы разных героев — то отбитых рыцарей Камелота, то Снежной королевы, то бездомного, постигающего азы мироздания. Третий сезон стал взрослее по темам: тут и переселение душ, и разговор с нашей планетой, и роботы, способные чувствовать. Действие периодически разворачивается на фоне достопримечательностей Петербурга (Дворцовая площадь, Казанский собор). Создатели заботливо оставляют пасхалки, например привет Лионелю Месси, и продолжают использовать элементы народной культуры. Есть серия про матрешки Шредингера (шреденгирешки!). Отдельная ценность в том, что серии умещаются в 11 минут.