Фокусы с кастингом и монтажом, издевательства над цензорами, революционная промокампания и, конечно, знаменитое убийство в душе. Об удивительной истории создания первого молодежного и по-настоящему авторского фильма Хичкока в юбилей его премьеры рассказывает Марат Шабаев.
Все началось в маленьком городке Плейнфилд 16 ноября 1957 года. Пропала 58-летняя Бернис Уорден, хозяйка магазина скобяных товаров. Полиция нагрянула с обыском на ферму местного отшельника Эда Гейна — судя по чеку, он был последним посетителем лавки.
Выпотрошенное тело Уорден обнаружили сразу. А еще на ферме нашли омерзительную коллекцию — кресла, абажуры и маски из человеческой кожи, кости и холодильник, заполненный внутренними органами. Гейн признался в двух убийствах и осквернении могил (оттуда он и добывал материалы для домашнего декора), местные газеты принялись делиться деталями скандального дела и строить предположения о других жертвах.
Слухи разнеслись по округе и быстро дошли до городка Вейавега (всего в 40 милях от Плейнфилда), где жил Роберт Блох, который тогда был еще начинающим малоизвестным писателем. Вдохновившись делом Гейна, Блох написал роман «Психо», причем многие подробности, не оглашавшиеся в прессе (любовь антигероя к переодеванию в женскую одежду, психологические травмы, нанесенные властной матерью), Блох додумал сам.
А потом рецензию на роман, вышедшую в The New York Times, прочитала Пегги Робертсон, ассистентка Хичкока, и права на экранизацию тут же были куплены режиссером. Кстати, он уже был знаком с прозой Блоха — один из рассказов писателя вошел в собранную Хичкоком антологию «Домашняя книга саспенса».
Первая молодежная
Вообще-то Хичкок мечтал снять немного другое кино. Он давно присматривался к экранизации романа Буало и Насержака «Та, которой не стало». Его очень занимало описанное французами убийство в ванной (абсолютно хичкоковский сюжет: место, ассоциирующееся у американской публики с почти стерильной чистотой и домашним уютом, оскверняется жестоким преступлением). Но права перехватил Анри-Жорж Клузо, снявший суперуспешных «Дьяволиц» (редкий случай, когда фильм на французском смог даже выйти из гетто артхаусных кинотеатров и пройти относительно широким прокатом в США). И вот еще один сюжет с убийством в ванной. Да каким!
Были у Хичкока и другие соображения. Чуткий к конъюнктуре и рынку, успешно работавший с новым медиа — на ТВ, режиссер не мог не замечать, что традиционная студийная система клонится к закату. Монополию студий в 1950-е подтачивали со всех сторон: государство разбило смычку производства и проката, запретив мейджорам владеть кинотеатральными сетями. Новое поколение беби-бумеров не очень хотело смотреть большие и красивые техниколоровские картины с актерами возраста их родителей (Хичкок как раз выпустил два таких шедевра — «Головокружение» и «На север через северо-запад»), предпочитая увлекательный треш вроде «Я был тинейджером-оборотнем». Эти недорогие фильмы отлично окупались, и Хичкок задался вопросом: а что получится, если подобное жанровое кино снимет режиссер с именем? Тем более что перед глазами был пример успешного проката тех же «Дьяволиц».
Paramount, на которой тогда работал Хич, сказала нет: материал был слишком рискованным, уже на стадии сценария комиссия Хейса пообещала фильму проблемы с прохождением цензуры. К тому же продюсеры не понимали, зачем снимать в ч/б (Хичкок же считал, что искусственная кровь в цвете будет выглядеть комично). Но помочь с прокатом и промокампанией студия была готова.
Не сумев выбить стандартный студийный бюджет (то есть сумму в районе 2 миллионов), Хичкок решил снять «Психо» за свои деньги силами команды, работавшей над телеантологией «Альфред Хичкок представляет». Производство получилось дешевым (800 тыс. долларов) и быстрым (съемочный процесс занял меньше трех месяцев). Фактически это был первый авторский фильм Хичкока, в котором он мог делать все что угодно.
И первым делом он продемонстрировал на экране секс. «Психо» открывается сценой в гостиничном номере: лежащие на кровати герои Джанет Ли и Джона Гэвина только что явно занимались сексом — она в лифчике, он без рубашки. Само появление Ли в бюстгальтере было революционным: до этого все актрисы-звезды в голливудском кино могли раздеться максимум до комбинации (в интервью Трюффо Хичкок признавался, что хотел бы снять Ли в этой сцене топлес).
Другая приманка для молодежной аудитории — кастинг Энтони Перкинса на роль маньяка Бейтса. Тут Хичкок убивал сразу двух зайцев: Перкинс был популярен у девочек-подростков как романтический герой (см. «Любовь под вязами»), и никто бы не заподозрил в нем убийцу.
На этом фантазия Хичкока не иссякла. Прокат «Психо» тоже сопровождался беспрецедентными трюками. Трейлер содержал лишь один короткий кадр из фильма — кричащую Веру Майлз (!); все остальное время зрителям показывали режиссера, проводящего экскурсию по дому Бейтса. Администраторы кинотеатров были строго-настрого предупреждены не пускать опоздавших на сеанс (в то время как американская культура просмотра предполагала, что зрители могут заходить и выходить из зала, когда им заблагорассудится). Прессе фильм принципиально не показали. И, наконец, постоянные просьбы Хичкока к посмотревшим не выдать сюжетный твист друзьям и коллегам (и тут Хича опередил Клузо, в финальных титрах «Дьяволиц» просивший зрителей не портить удовольствие своим знакомым).
При этом головокружительных поворотов в «Психо» было аж два. Трюк с мертвой матерью Бейтса (чтобы зритель ни о чем не догадался, Энтони Перкинс ни разу не появлялся на экране в обличье миссис Бейтс; ее играли разные актрисы, а озвучивали три голоса, причем в некоторых сценах одновременно: два-три слова произносились одним голосом, а следующие — другим) и, главное, гибель ключевой звезды уже в первой половине фильма.
Убийство в душе
По правде говоря, смерть героини Ли в «Психо» не была прямо уж первым случаем внезапной смерти протагониста на экране. Сам Хичкок уже избавлялся от важных персонажей в «Секретном агенте» (герой Перси Мармота, любимца публики) и «Саботаже» (Стиви, младший брат жены антагониста Верлока). Оба фильма провалились в прокате, но в 1950-е были и вполне успешные картины, в которых протагонист не доживал до финала: «Дуэль под солнцем», «Не надо грустных песен для меня» или «Плата за страх» (снова Клузо!). Но во всех этих случаях гибель симпатичного публике героя не была беспричинной, она была вписана в сложную морально-этическую хореографию сюжета. Однако спонтанно укравшая деньги клиента Мэрион Крейн явно не заслужила такой ужасной смерти. Кроме того, у Джанет Ли было амплуа веселой и беззаботной девчонки. Вместе с окровавленной полиэтиленовой занавеской обрушивался и установленный порядок вещей: в буколическую Америку 1950-х вторгался хаос.
Сцена убийства Мэрион Крейн снималась очень тщательно. Все заняло чуть дольше недели, большая часть времени была посвящена репетициям (роль убийцы на них играл сам режиссер). Ли до самой смерти настаивала на том, что честно отработала все смены в душе, но Хичкок утверждал, что от Ли на экране только крупные планы лица, кистей и плеч, а остальные сцены снимались с дублершей.
Шокирующий эффект эпизода складывается из сочетания экспрессивного струнного саундтрека Бернарда Херрмана, агрессивного монтажа, нетипичного для голливудского кино, вызывающего ассоциации, скорее, с эйзенштейновскими революционными шокерами (эпизод длиною в минуту состоит из 52 склеек), и субъективной камеры (зритель видит все крупно, с точки зрения убийцы и жертвы попеременно). После акта убийства камера еще довольно долго показывает разводы крови и мертвое тело героини, обстоятельно озирает место преступления, прежде чем покинуть комнату. Кстати, еще в самом начале эпизода в ее поле зрения попадает унитаз — другая невероятная деталь для стыдливого голливудского кино 1950-х.
Лихой монтаж, кроме чисто практического смысла (интенсификация экшена), выполнял и своего рода защитную функцию, делая фильм неуязвимым для комиссии Хейса. Хичкоку удалось совершенно запутать цензоров: он намеренно перегрузил фильм рискованным контентом, чтобы иметь возможность торговаться с цензурой. В итоге, когда цензоры заявили, что недопустимо показывать в кино, как закалывают женщину, Хичкок потребовал внимательно пересмотреть сцену. Оказалось, что формально кодекс Хейса не был нарушен, нож в кадре ни разу не проникает в тело (эти дубли снимались задом наперед). С обнаженкой вышло еще смешнее: три эксперта ее там увидели, два — нет. В итоге Хичкок, пообещав все исправить, просто прислал повторно тот же самый материал — и все прошло гладко.
Последствия психоза
«Психо» стал вторым по прибыльности фильмом в истории американского кино (после печально известного «Рождения нации» Гриффита) — американский бокс-офис составил 32 миллиона. Но критики были беспощадны. «Пятно на достойной карьере», — писал Босли Кроутер в New York Times (позже он включит фильм в список лучших картин 1960-х). Дуайт МакДональд из Esquire сравнивал «Психо» с эпизодом сериала (вероятно, все той же антологии «Альфред Хичкок представляет»), растянутым до полнометражного формата за счет «бессмысленных второстепенных сюжетных линий». Среди неровного хора защитников, обычно скромно хваливших актерскую игру, выделялись давние поклонники Хичкока из Cahiers du Cinema: «Структура фильма напоминает дантовский Ад, концентрические круги которого становятся уже и уже, глубже и глубже. Каждая сцена может служить уроком режиссуры благодаря своей точности, резкости, силе и красоте. Возможно, Хичкок оставил часть себя в этом фильме, а если нет, то почему между кадрами фильма чудятся секреты шестидесятилетнего мужчины?»
А целевая аудитория была в восторге. Первые зрители фильма вспоминали: «„Психо“ вышел накануне моего 14-летия. Фильм ждали все, и все предвкушали что-то необычайное»; «Это было не то кино, на которое идешь с родителями. Все постоянно ругались из-за этого дома, приходилось убегать в кинотеатр тайком»; «Я помню, как повернулся к жене и сказал: в этом кино как-то не особо что происходит. И тут Джанет Ли пошла в душ!»
«Психо» оказался предпоследним великим фильмом Хичкока — через пару лет он снимет на Universal «Птиц» и постепенно вернется к относительно стандартным для себя детективно-психоаналитическим сюжетам. Энтони Перкинс стал заложником образа Бейтса — см. «Сладкий яд», «Захват в Северном море», «Зима приносит смерть» или сиквелы «Психо». Но еще большее влияние фильм оказал на само жанровое кино. Изобретенная Хичкоком формула успеха фильма (шокирующие убийства, загадочный маньяк с внешностью самого обычного парня, субъективная камера, перверсивная сексуальность) успешно перекочевала в европейское кино, точнее, в Италию. Марио Бава снял ироничный детектив «Девушка, которая слишком много знала» (1963), даже на уровне названия отсылающий к Хичкоку. С этого фильма принято отсчитывать историю кинематографического джалло — жанра, который не раз будет обращаться к технологии саспенса, обкатанной в «Психо». Взять хотя бы Дарио Ардженто: его «Птица с хрустальным оперением» (1970), «Кроваво-красное» (1975) и «Суспирия» (1977) также эксплуатируют любование орудиями убийства, субъективную камеру (маньяк и зритель стали одним целым), тревожную абстрактную музыку и общую эстетизацию насильственной смерти.
К 1970-м эхо «Психо» отдается и в американском хорроре: тут расцветают слэшеры. Только вместо итальянского эстетизма в них шокирующий реализм. «Техасская резня бензопилой» Тоуба Хупера отталкивалась от той же истории Эда Гейна и создавала кошмарный портрет американской глубинки, в которой проживают маньяки-трансвеститы, каннибалы и дегенераты. Секс и молодость надолго станут мишенью многоликого зла: подростки сотнями умирали от мачете Джейсона Вурхиза («Пятница, 13-е») и ножа безмолвного Майкла Майерса («Хэллоуин»).
Консервативные 1980-е ставят производство слэшеров на поток. А в 1983 году на экраны выходит… сиквел «Психо», в котором спустя 22 года, проведенных в клинике, Норман Бейтс возвращается домой (за год до этого Роберт Блох опубликовал свое продолжение этой истории, но сюжет фильма не имел ничего общего с книгой).
Последний раз на экране Бейтс мелькнул в 1998 году в покадровом, но цветном ремейке «Психо», снятом Гасом Ван Сентом (роль Бейтса сыграл Винс Вон, а его жертвы — Энн Хеч). Сам Ван Сент позже рассказал, что идею ремейка он предлагал разным продюсерам как внутреннюю голливудскую шутку о кризисе идей, а позже увлекся идеей провести своеобразный эксперимент: будет ли фильм все так же интересен, если его почти дословно переснимет другой человек? Ответ очевиден: кассовый провал, разгромные рецензии критиков и две «Золотые малины».
Зато «Психо» продолжает жить в других фильмах. Сцену в душе уже воспроизводили, кажется, сотни раз — большой поклонник Хича Брайан де Пальма («Призрак рая»), кэмповый шоураннер Райан Мёрфи (в «Королевах крика» в ванной комнате оказывается Джейми Ли Кёртис). И, конечно же, она была в «Симпсонах» (эпизод «Itchy & Scratchy & Marge») и даже в «Смешариках» (серия «Бутерброд»). Но, конечно, ни одна копия не сравнится с оригиналом: стекленеющий взгляд Ли, из которого жизнь уходит, точно кровавая вода в сток ванной, повторить не удалось никому. Кстати, в конце августа у российских зрителей есть шанс вглядеться в эту эмалированную бездну на большом экране: как объявила компания «Иноекино», «Психо» выйдет в российский кинотеатральный прокат.
