Сегодняшние протесты в США — результат процессов, уже много лет идущих в американской общественной и культурной жизни. Чтобы лучше понять против чего и за что выступают демонстранты, заполнившие улицы Миннеаполиса, Нью-Йорка и других гродов, мы поднимаем наш текст 2018-го года о том, как расовый вопрос отражался в американском кино последних ста лет. Сейчас самое время пересмотреть эти одиннадцать ключевых фильмов и понаблюдать, как Голливуд сперва продвигал идеи о «белом превосходстве», а затем стал подробно рассказывать об истинном положении меньшинств стране.
Расовый вопрос стоит в сегодняшней киноиндустрии так же остро, как гендерный. Осуждение практики блэкфейса (это когда белого или даже чернокожего актера гримируют под карикатурного негра, как в «Рождении нации») или уайтуошинга (когда небелых персонажей играют белые актеры — например, в любимых советским зрителем вестернах с Гойко Митичем), требования национальной квоты, претензии к культурной апроприации (могут ли белые читать хип-хоп, например, или носить дреды? А снимать кино о проблемах афроамериканцев?) — споры идут отчаянные и порой даже абсурдные.
Борьба продолжается и на экране — вспомним «12 лет рабства», «Больницу Никерборкер», «Чирак», «Черную Пантеру», «Джанго освобожденного», афроамериканскую ревизию «Рождения нации», «Лунный свет» и, наконец, «Черного клановца» (интересы американских индейцев, увы, пока не так широко отстаиваются индустрией, зато у китайцев недавно появились «Безумно богатые азиаты»). Впрочем, такое богатство расовой темы в сегодняшнем кино стало результатом почти столетия борьбы за адекватное представление афроамериканца и превращение его из «опасного дикаря» (или младшего брата) в свободного гражданина свободной страны.
Вспоминаем главные этапы этого большого пути.
«Рождение нации» (1915)
«Рождение нации»Афиша трехчасового фильма Дэвида У. Гриффита говорит сама за себя: на ней изображен героический всадник в ку-клукс-клановском колпаке и с факелом. Сюжет посвящен Гражданской войне в США и ее последствиям для штатов Конфедерации. Симпатии режиссера на стороне проигравших. Общий посыл фильма: белых людей обижают (но они дают отпор), освобожденные рабы и нагрянувшие с Севера авантюристы-саквояжники изображены опасными и наглыми дикарями, а их бывшие хозяева — добрыми (до поры) джентльменами.
С точки зрения техники и киноязыка это был прорыв: Гриффит суммировал все свои и чужие находки в монтаже и повествовательных приемах, и за «Рождение нации» его называют основателем реализма в кино. Но содержание вызвало скандал уже в 1915 году — с массовыми протестами афроамериканцев и белых либералов и даже запретами на прокат в некоторых городах Севера. Считается, что фильм вдохнул новую жизнь в ку-клукс-клан. Сто лет спустя американцы не очень понимают, что делать с картиной Гриффита. Несмотря на все заслуги, в киношколах ее показывать почти перестали.
«Унесенные ветром» (1939)
«Унесенные ветром»Снова Гражданская война. Но в сюжете «Унесенных ветром», поставленных по классическому роману Маргарет Митчелл, на первом месте не политика. Это роман взросления богатой девушки из южного штата Джорджия, которой не повезло жить в сложные времена. Все герои — на стороне конфедератов, но вопрос о рабстве аккуратно обойден стороной (в диалогах говорят об абстрактной «южной идее»). Присутствие обаятельной служанки (первый в истории «Оскар» чернокожей актрисе — Хэтти МакДэниел) подчеркивает, что на самом деле белые и черные на рабовладельческом Юге якобы сосуществовали в гармонии. «Унесенные ветром» побили все рекорды проката, и с поправкой на инфляцию это до сих пор самый кассовый фильм в истории. Его популярность не ослабевает, хотя теперь его принято любить с оговорками.
«Искатели» (1956)
«Искатели»В Западном Техасе команчи сжигают ферму ветерана Гражданской войны Итана Эдвардса. Его брат убит, племянницы похищены, и Итан отправляется на поиски. Главную роль в этом классическом вестерне исполняет Джон Уэйн — актер, чье имя практически синонимично жанру и фильмам Джона Форда («Искатели» — шестнадцатая роль Уэйна у этого режиссера). Здесь его героизм совсем не однозначен.
Индеец был вторым Другим американской культуры, возможнo, даже более пугающим чем негр — в силу своей неприрученности и культурной закрытости. В ранних фильмах Форда и Уэйна индейцы были представлены даже не совсем людьми, а больше силами дикой природы.
Но в «Искателях» Итан и другие белые уже не выглядят на фоне аборигенов носителями прогресса и высокой морали (найдя племянницу почти совсем ассимилировавшейся, герой Уэйна чуть не убивает ее в ярости). Форд, посвятивший жизнь исследованию Дикого Запада, осознавал, что политика колонизаторов в Америке была настоящим геноцидом. До него об этом никто так внятно не говорил (хотя оговорки о том, у кого и как американцы отобрали свою землю обетованную, имеются, скажем, и в «Красной реке» Хоукса, снятой десятилетием ранее). Сегодня «Искатели» считаются вехой в истории представления коренных американцев на экране.
«Скованные одной цепью» (1958)
«Скованные одной цепью»Одна из первых больших киноролей Сидни Пуатье, после фильма надолго ставшего главным актером-афроамериканцем, — заключенный Ноа, который бежит из тюрьмы вместе с белым по кличке Джокер (Тони Кёртис). Они ненавидят друг друга, но скованы толстой цепью, а потому вынуждены сотрудничать и, конечно, в конце проникаются взаимным уважением. Метафора понятна: все мы в одной лодке, а предрассудки можно победить, если постараться узнать и понять ближнего. За картиной голливудского гуманиста Стэнли Крамера последовал еще ряд важных фильмов о расовых отношениях, и во многих из них играл тот же Пуатье: «Изюминка на солнце», «Полевые лилии», «Полуночная жара» и «Угадай, кто придет к обеду?» о межрасовом браке, тоже поставленный Крамером.
«Убить пересмешника» (1962)
«Убить пересмешника»Американский киноинститут в своем рейтинге назвал Аттикуса Финча (Грегори Пек) величайшим американским киногероем ХХ века. Единственный роман Харпер Ли был в большей степени о девочке по прозвищу Глазастик, но в экранизации сместили акценты: центральным стал сюжет о ее отце-адвокате (его как раз играет Пек), который защищает в провинциальном алабамском суде оговоренного в изнасиловании черного мужчину.
Это было в духе времени: движение за равные права переживало подъем, до марша на Вашингтон и речи Мартина Лютера Кинга о мечте оставался всего год. Правда, сценарист Хортон Фут, получивший за эту работу «Оскар», в своем либерализме не пошел до конца: подозреваемый остается картонным персонажем-функцией, а все внимание уделено благородному белому спасителю. Во всяком случае, так о фильме пишут сейчас, но в 1962 году он стал важным политическим жестом.
«Изюминка на солнце» (1961)
«Изюминка на солнце»Квартирный вопрос испортил не только москвичей. Без шуток, половина проблем современных афроамериканцев — следствие абсурдной и недальновидной жилищной политики эйзенхауэровского государства благоденствия. «Изюминка на солнце» — экранизация первой поставленной на Бродвее пьесы, написанной чернокожей женщиной (Лоррэйн Хансберри) — происходит именно из этих реалий: протесты белого мидл-класса против появления в их тихой субурбии черных соседей, безбожно перенаселенные новостройки, душная теснота семейной жизни в условиях нехватки квадратных метров.
«Изюминка на солнце» изменила американский театр, а в киноверсии (режиссер Дэниел Питри использовал ту же группу актеров, что играли пьесу на сцене, включая Сидни Пуатье и Руби Ди) стала первой по-настоящему народной социальной драмой о «черной» жизни. Тем не менее ее можно считать и медвежьей услугой сообществу: Хансберри и Питри добились такой эмоциональной универсальности, что зритель только ее и замечал, удивляясь: «Да они такие же, как мы!» А яростная критика конкретной социальной политики так и осталась незамеченной.
«Шафт» (1971)
«Шафт»Формально Джон Шафт — классический детектив-частник, пребывающий одновременно под перекрестным огнем копов с мафией и в тисках сюжета о похищенной малолетке. Попробуйте, впрочем, перепутать его с предшественниками по жанру: черная кожа, затянутая в черную кожу, черный юмор на устах, «Черные пантеры» на подпевках и многократно поминаемый черный фаллос, судя по всему, размером с Эйфелеву башню.
Детище режиссера Гордона Паркса и актера Ричарда Раундтри, Шафт — натуральный первый черный супергерой, батяня-комбат всей волны блэксплотейшна, который дал зрителям-афроамериканцам возможность наконец смотреть кино про людей с тем же цветом кожи, что и у них самих. Вот только сама кинематографическая форма детективного экшена — консервативная и расистская, и она делает супергероя Шафта не ролевой моделью, а примером классической фрейдистской компенсации, апеллирующим к той же расистской идее сверхчеловечности. В конце концов, куклусклановцы из «Рождения нации» были напуганы той же гипертрофированной черной сексуальностью, какую источал с экрана Шафт.
«Делай как надо» (1989)
«Делай как надо»Тридцать лет назад на большом экране предстало черное гетто, раскаленное и утомленное солнцем, населенное яркими, чудаковатыми людьми. Камера то парила на высоте птичьего полета над Бруклином, то вплотную надвигалась на персонажей, у каждого из которых был свой монолог, своя история. Безупречная постановка и свежесть взгляда сделали фильм Спайка Ли эталоном афроамериканского кино. А также обеспечили номинации на «Оскар» и конкурс в Каннах.
Действие «Делай как надо» умещалось в один знойный день. Почти идиллическое существование квартала к ночи внезапно обрывается кровавым пожаром, убийством чернокожего полицией и ответным погромом белой итальянской пиццерии. После расовых беспорядков последующих лет фильм смотрится прямо пророческим. При этом, оглядываясь назад, понимаешь, сколько острых углов режиссер обошел. В его черном районе нет ни наркотиков, ни банд, ни оружия. Инфантильный протагонист Муки мил и симпатичен (его играет сам Спайк Ли), хоть он и выбирает в конце концов насилие. Можно предположить, сегодня чернокожий герой в таких обстоятельствах был бы куда радикальнее.
«Шофер мисс Дэйзи» (1989)
«Шофер мисс Дэйзи»Старенькая еврейская миллионерша с американского Юга уже не справляется с автомобилем, и сын против ее воли нанимает матери чернокожего водителя. Шофер будет на нее работать 25 лет. За это время тихий расизм богатой старухи истлеет — увы, как и рассудок, и жизненная сила.
Фильм получил «Оскар» в канун падения апартеида в ЮАР и осмыслял предшествующие десятилетия борьбы афроамериканцев за свои права. Сюжет разворачивается между 1948 и 1973 годами — за это время в США изменилось буквально все. Однако «Шофер» не агитирует и работает на приглушенных тонах: взгляды за спиной, сгоряча сказанные реплики, невольные воспоминания. Важные новости вроде выступлений Мартина Лютера Кинга или терактов ку-клукс-клана тут лишь фон для отношений двух пожилых людей.
И сегодня эта старомодная пьеса с большими театральными актерами — урок истории в глубинном смысле. Взгляд не на конкретные события, а на всю ту эпоху, когда даже самые любимые слуги даже в пустом доме обедали на кухне, от хозяев отдельно.
«Ребята с улицы» (1991)
«Ребята с улицы»Один пацан плохо учился, и мама в наказание отправила его к отцу в Южный Централ. Вскоре все его друзья погибнут в войне банд, а сам он чуть не лишится хорошей девчонки и, что еще хуже, проходного балла в колледж! Режиссер Джон Синглтон в «Ребятах с улицы» показал, что драма взросления вполне может разворачиваться и в гетто, а заодно попугал белую Америку байками о группировках Bloods и Crips, устроивших в черте Лос-Анджелеса натуральный Вьетнам. Бесконечно обаятельное кино и бесконечно печальные последствия: всю следующую пятилетку (как минимум) чернокожие режиссеры будут снимать исключительно о гетто и о бандах (жанр назовут hood films), а чернокожие обыватели — мириться с закручиванием гаек полицейского государства.
«Прочь» (2017)
«Прочь»Чернокожий фотограф едет знакомиться с родителями своей белой девушки. Вместо ожидаемого сеанса коммуникативного абсурда (как в классической «Угадай, кто придет к обеду» с Сидни Пуатье) его там, впрочем, ждет сюрреалистический пострасистский боди-хоррор с гипнозом и пересадкой мозгов (вкратце: черный — это новый шик, поэтому белые занялись колонизацией уже непосредственно черных тел (считай, апроприацией моды и поп-культуры).
Режиссер Джордан Пил, подобно своим героям, пересадил жанру хоррора сердце — место монстров и маньяков здесь занимает сама американская жизнь. По режиссерской логике само бытие чернокожего человека в Америке представляет собой бесконечный зомби-апокалипсис, выживание в условиях тотально враждебной, сосущей все силы и волю среды. В этом смысле альтернативный режиссерский финал фильма, в котором главного героя вместо хеппи-энда и спасения ждет тюрьма, кажется даже более органичным.
