Галерея маньяков: Сексуальный спин-офф — Венера в мехах Массимо Далламано
Массимо Далламано снял очень корректную версию известного произведения Леопольда Захер-Мазоха. В те годы, когда работы Маркиза де Сада вовсю популяризировались кинематографистами, Далламано решил рискнуть и взяться за тему мазохизма.
Приятно, что фильм не стал популяризировать BDSM. Далламано сконцентрировался на психологической стороне вопроса и сделал весьма глубокое кино. Тут не будет привычных штампов - взаимоотношения Северина и Ванды более чем реалистичны. Все начинается со страсти, затем Ванда начинает доминировать и соревноваться с героем. Невинные, на первый взгляд, игры с насилием переходят к сексу втроем, а вскоре и к серьезным изменам. Напряжение, вызываемое унижением друг друга вызывает у героев все больше раздражения. Ну, а дальше - шаг за шагом вместе с героями мы будем погружаться в бездну их страсти.
Тут я хотел бы сравнить это кино, с несколькими другими похожими по стилистике картинами:
- 'Дневная красавица': очевидно, что 'Венера в мехах' развивает систему координат, заданную Бунюэлем. Причем, Далламано снимает куда более откровенный в своей эротичности фильм. Там, где Бунюэль ориентировался на классический психоанализ - Далламано демонстрирует простую, но при этом совсем не обычную страсть. В конце фильма будет намек и на 'маньячную' линию картины;
- 'С широко закрытыми глазами' - в сущности, картина Кубрика есть интерпретация 'Венеры в мехах', как это не удивительно признавать. Болезненные взаимоотношения героев Круза и Кидман очень похожи на злоключения Северина и Ванды. Даже линия с проституткой похожа. Правда, еще раз отмечу, что фильм Далламано откровеннее - и за счет этого, кажется более честным (хотя, постановочный талант Кубрика в последней картине блеснул);
- 'Тупик', отношения между Вандой и Северином показаны точно с той же долей иронии и сарказма, как это показал Роман Полански в своем 'Тупике'. Там тоже тема мазохизма между супругами прослеживается. Кстати, очень не случайно, что глвный актер похож на Стива МакКуина - уверен, что это такой скрытый стеб режиссера;
- 'Эммануэль', 'История О', 'История О - Возвращение в Руасси' - эти известные фильмы кажутся всего лишь подобием 'фильма Далламано. Все дело в том, что Далламано не побоялся показать многие вещи прямо, не смутило его и большое количество откровенных сцен - они только усилили картину.
В общем, картину Далламано можно сравнивать с лучшими образцами эротического кино, причем 'Венера в мехах' будет в числе лидеров. Едва ли, кстати, с ней смогут конкурировать известные '9,5 недель'.
Остается добавить еще две вещи.
Во-первых, замечательную игру Лауры Антонелли. Актриса большую часть фильма снималась обнаженной - но, это вовсе не означает, что она просто показывала себя. Она профессионально играла. Лучшее признание ее таланта - то, что ее пригласил через несколько лет к себе, сам Висконти.
Во-вторых, не стоит путать этот фильм с одноименной картиной Хесуса Франко. Это совершенно разные фильмы. Да, в фильме Франко тоже будет много секса, насилие и садизм. Будет и Ванда. Но, все же - это прежде всего фантазия самого Франко. А вот фильм Далламано смотрится совсем иначе, как экранизация.
В итоге:уверен, что оценка все скажет за себя сама, добавить тут нечего: хорошее психологически насыщенное кино, замечательная Лаура Антонелли, серьезная постановочная проработка. Рекомендую
Как и в случае с «Венерой» Хесуса Франко, творение Далламано, несмотря на свою заведомую вторичность и низкую художественную ценность (вполне достаточную, чтобы без сожаления списать его на свалку истории), всё же оставило неоднозначное и странное послевкусие.
Да, лента явно относится к низовой бюджетной нише и без того маргинализированной эротической киноиндустрии. При просмотре постоянно возникало ощущение, что фильм снимался с установкой «как в Эммануэль, но втрое дешевле».
С другой стороны, самой эротики или того, чего показывать молодому и неокрепшему поколению, с точки зрения отсталых родителей, не знающих о вседоступности интернета, нет и в помине. И дело даже не в количестве обнаженной натуры, а в чувственности, которая в той же «Эммануэли» прёт из всех, простите, щелей. В «Эммануэли», особенно второй, намного больше эмоций, возбуждения, скрытой страсти, эротических фантазий и переживаний. Тут же всё стерильно и предельно асексуально, словно ты не эротический фильм смотришь, а силишься вспомнить параграф про молочные железы (кто их только придумал), глядя на висящий у доски анатомический плакат под убийственным взглядом 60-летней биологички.
Возникает эстетический и понятийный диссонанс: с одной стороны ты смотришь картинку, до боли напоминающую классическое винтажное порно 70-80-х вроде той же «Глубокой глотки» или «Царицы Катарины и её диких жеребцов», но при этом всё непотребство жёстче «12+» вырезано под самый, простите, корень. Картинка настолько целомудренна, что подошла бы в качестве учебного пособия по предмету «Этика семейной жизни» в виде поверхностной и выхолощенной иллюстрации к скандальному произведению Захер-Мазоха. Исключительно ради того, чтоб ученики имели представление, о чём там речь.
В самом деле, в сравнении с нынешним количеством насилия и обнаженной натуры на больших экранах, кроме двух-трёх мелких планов вполне презентабельных прелестей Лауры Антонелли, а также вялой имитации взгромождения тел ради последующего, буквально спустя пять секунд, безмолвного и статичного изображения экстаза, Далламано в «Венере» и похвастать нечем.
Но исполнительница Ванды и сам режиссёр интересны даже не этим проходным и до ужаса плоским фильмом, а с точки зрения своей причудливой карьеры, далеко не ограниченной данной киноподелкой.
Так, Массимо Далламано, больше известен как оператор двух первых частей знаменитой «долларовой трилогии» Серджио Леоне: «За пригоршню долларов» и «На несколько долларов больше». Уже достаточно, чтобы в восхищении кивнуть головой!
А та же Антонелли не только сыграла главную роль у Висконти в его последнем фильме «Невинный», но также снялась у довольно известных Этторе Скола, Тонино Черви, Дино Ризи, Клода Шаброля, Серджио Корбуччи. Среди же её спутников в кадре засветились звёзды первой величины: Жан-Луи Трентиньян, Жан-Поль Бельмондо, Марчелло Мастроянни, Джанкарло Джаннини, Макс фон Сюдов… Более, чем внушительный послужной список.
Обладая такой информацией, даже на её беспомощное и безэмоциональное лежание в постелях начинаешь смотреть немного иначе.
Исполнитель роли Северина также вызвал некоторый художественный диссонанс, поскольку его типаж больше подошёл бы для роли агента 00Х, нежели подставляющим под плеть проститутки свою атлетичную спину. Образу «спецагента» также сильно поспособствовали цветовая палитра картины и музыка.
Сочная, тёплая, плотская, немного «замыленная» аналоговая техниколоровская картинка словно отсылает к первым фильмам бондианы, создавая ту же авантюрную, приключенческую, слегка ироничную атмосферу. Но вялое действие на экране вновь взрывает мозг несоответствием формы и содержания.
Про музыку отдельно. Во многих подобных низкорейтинговых фильмах, включая всуе упомянутую культовую «Глубокую глотку», или ту же «Смоковницу», на редкость атмосферная звуковая дорожка, в полной мере отражающая то время: типичные диско-фанк-мотивы, навевающие ассоциации с огромными кудрявыми шевелюрами, клёшами, блёстками, ярким макияжем, длиннющими воротниками ярких фосфоресцирующих рубашек, цветастыми батиками на голое тело, умопомрачительными туфлями-танкетками и подсвеченными зеркальными шарами…
И «Венера» – не исключение. В результате, музыка создает слегка приподнятое, обкумаренное, звенящее в ушах настроение, и хочется затянуться ещё разок и пойти вслед за Траволтой в пляс на сверкающий цветомузыкой танцпол.
Очевидно, что к титульному произведению Леопольда Захер-Мазоха фильм не имеет практически никакого отношения, кроме упоминания в титрах ставшего нарицательным имени. Но если вновь рассмотреть фильм как учебное пособие к уроку в советской школе, раскрывающее «их нравы», с кратким пересказом фабулы, и где непременная учительская мораль в конце куда важней первоисточника, то этот беглый пересказ и не претендует на большее.
Просто надо абстрагироваться от контекста и сложной психологической подоплёки литературного произведения, а рассматривать фильм как очень легкую непритязательную эротику времён первых видеосалонов (наряду со «Смоковницей», «Джой», «Лихорадкой летней ночи» и подобных), и тогда фильм оставит приятное ощущение, пропитывая вас духом того времени.
Прославленная откровенным изложением патологии сексуальных отношений, в сущности, автобиографический очерк воплощённых под ударами хлыста грёз, повесть австрийского писателя Леопольда фон Захера-Мазоха возможно одно из наиболее скандальных произведений своего времени, увы, переосмыслена едва ли до неузнаваемости, весьма неудачно адаптирована Массимо Далламано под безыскусные предпочтения убеждённых эротоманов, в следствии чего некогда пошатнувшая патриархальные взгляды история более не изобличает болезненную страсть героев, но предлагает зрителю вдоволь насладиться созерцанием их плотских утех, навязчиво обозначаемых сцен эротического характера, в коих талант режиссёра необратимо исчерпал себя и, как не прискорбно, предельно исказив содержание литературного первоисточника.
К великому разочарованию дедушки Фрейда, моральное удовлетворение сексуально ненасытного писателя посредством поисков физических страданий, навязчивой потребности наблюдения беспорядочных сношений своей жены, имеет весьма поверхностное объяснение, обусловлено детским либидинозным побуждением, исходя из предложенных режиссёром обстоятельств, предопределившим девиантные фантазии героя, в то время как психологические механизмы приобретенного некогда комплекса подчинённости и вовсе оказываются вне авторского анализа. По сути, столь искусно описанное в книге проявление мужского мазохизма интересует Далламано в последнюю очередь, вторично по отношению к волнующим его вуйаристическим наклонностям героя, к слову, основополагающему аспекту конфликта фильма.
Если Мазох видел трагическую обречённость взаимоотношений, где самопожертвование и обожествление партнёра не только подавляют человеческую индивидуальность, но и убивают всякий росток возвышенных чувств, то сия крайне вольная экранизация классического литературного изваяния привносит существенные коррективы, убеждает зрителя в необходимости острых сексуальных ощущений, в коих, как и полагает, герой Режиса Валли заключается секрет благоденствия совместной жизни. Свободные от цепей пуританской морали, необузданные в своих мечтах и влечениях, супруги сгорают в костре чувственности, новых незабываемых впечатлений, счастливыми же остаются до тех пор, пока огонь страсти не перерастает в чрезвычайно однообразное празднество животных инстинктов, чуждое платонической стороне любви удовлетворение похоти.
Стоит лишь на время забыть, что Далламано использовал мотивы знаменитой повести, как пред зрительским взором предстаёт банальная прелюдия к несостоявшемуся порнофильму, ироничная иллюстрация садомазохистских увеселений, участниками которых стали заплутавшая в дебрях своих желаний проститутка и её озабоченный половым возбуждением сутенер. Под игривые, ненавязчивые lounge-мелодии режиссёр обязывает 'картонных' актёров изображать сладострастное совокупление, балует публику не только лёгкой эротикой, но и грубым трахом невинных лошадок, в некотором смысле претендует на звание одного из первых адептов сексуальной революции в кино, однако соревноваться с мастерами эротического жанра в контексте современных его тенденций уже не способен, отчего обречён остаться вне зоны интереса потенциального своего зрителя.
