Кто жаждет быть скандализированным при просмотре картины Ларса фон Триера «Дом, который построил Джек», может упиться гневом и, чувствуя собственную праведность, поделиться с окружающими негодованием. Зачем, иначе покидали зал в Каннах некоторые зрители? Они не знали, кто такой Триер? Или были не в курсе, что он снял фильм про маньяка? Может быть, они ждали мелодраму, политую розовым сиропом? Все эти протестно-демонстративные проявления характеризовали скорей самих зрителей, чем фильм Триера.
И крови было не так много (вспомним «Декстера»), и жестокого цинизма (Ханеке с Ноэ могли бы дать Триеру приличную фору), и ничего особенно скандального. Ну, убитые женщины, а в одной сцене дети – ужасно, конечно, но для кино не в новинку. А они что, хотели фильм про маньяка без страшных жертв? Но в кадре могло быть гораздо больше жёсткости. И уж точно это, по триеровским меркам, мягкое кино.
Зато это самый внятный фильм режиссёра, чётко обозначающий его творческое кредо. Творец без любви – всего лишь ремесленник. Искусство, которое разрушает, уничтожает, ведёт своего создателя прямой дорогой в ад, и никаких поблажек за эстетизированность, изощрённость ума. Мерзость, выпущенная из сознания в искусство, разрушительна и не имеет оправдания. Каким бы архитектором ни мнил себя серийный убийца Джек, он был и остаётся инженером, и проблема не в материале, как ему кажется (железобетон, дерево, человеческая плоть), проблема в его голове и душе – в неспособности к любви, в извращённом восприятии действительности. В бесплодной душе не родится истинное творчество, а вот нагромождение бессмысленной жестокости - вполне закономерное проявление хаоса.
Если вы думаете, что это очевидно, то ошибаетесь. Я уже несколько лет дискутирую с вполне интеллигентными людьми, которые считают деструктивное искусство имеющим полное и безоговорочное право на существование, а некоторые его образцы чуть ли не шедеврами. И не понимают. Теряют за формой содержание. Так что безнаказанность Джека, который практически не скрывает убийств и мрака в самом себе (однажды он даже кричит о собственной виновности полицейскому – тому, кто просто обязан его остановить) – это ненормальное, терпимое отношение современного общества к деструктивному как бы искусству.
Мне «Дом, который построил Джек» представляется вообще лучшим фильмом Триера, очень созвучным в своих идеях «Меланхолии», которая наглядно показала, что главное, что происходит в жизни – происходит в человеческой душе, а не в бездушном космосе. Гибель мира перевешивается мгновением любви маленькой семьи из трёх человек. В «Доме…» та же идея навыворот - пустота при отсутствии любви не может быть заполнена, это бездна, бездонный ад, очень, может быть, красивый, но однозначно губительный. И выход из него иллюзорен.
Безумный гений, или же 'я художник, я так вижу' Ларс Фон Триер радовал публику последние несколько лет крайне противоречивыми картинами, основной составляющей которых был шок-эффект - от откровенных постельных сцен и испражнения на людей до беспричинного насилия и лица Шарлотты Генсбур. На этот раз маэстро решил переключиться с темы грязного коитуса на популярную ныне тематику серийных убийц: одновременно с этой новостью анонсировались картина Netflix о Тэде Банди, а Тарантино готовил картину, затрагивающую Чарльза Мэнсона. 'Дом, который построил Джек' также отсылает к реальной персоне Генри Холмса - первого зарегистрированного серийного убийцы. Однако, конечно, фильм совершенно не о нём. Картина Фон Триера являет собой одну большую метафору, отчаянно пытающуюся вместить в себя всевозможные отсылки начиная от собственной любимой персоны и заканчивая посвящением Дональду Трампу (Последние два года устоялась примета ' Не ткнуть Трампа - муветон'). Весь этот кино-альманах метафор сдобрен невыносимо скучными и бессмысленными диалогами, благодаря которым можно развлечься риторическим вопросом на тему того кто тупее: маньяк, врущий так нелепо, что за него становится стыдно или же его жертвы, лишённые напрочь инстинкта самосохранения. А когда это 'зрелище' сопровождает настолько частый, мозолящий глаза монтаж, демонстрирующий съёмки одной фигуры со всех возможных ракурсов, за психическое здоровье всерьез можно начать опасаться. Вполне объяснимо желание сотни зрителей в Каннах покинуть зал. Непонятно лишь почему они не ушли ещё раньше.
Отношения Ларса фон Триера с Каннским кинофестивалем несут странный характер. Зрители (словно в первый раз) в ужасе покидают зал не в силах терпеть ужас, творящийся на экране; критики наперегонки строчат, что 'автор исчерпал самого себя', а Ларс злорадно улыбается: 'Да, продолжайте'. И этой песне не будет конца.
Так же как критикам нравится кидать камни в Ларса фон Триера, режиссеру приносит неподдельное удовольствие щелкать по носу Каннских снобов. Не поэтому ли спустя целых 7 лет ссылки в 'Каннском небытие' за неловко выраженное сочувствие Гитлеру в 2011 году, Триер не только забрал свои многочисленные извинения, к коим руководство фестиваля оказалось на редкость равнодушно, но и превратил свою дорогую ошибку в настоящий фарс, рассыпаясь в комплиментах к нацистской культуре в одной из сцен нового фильма.
И в этом весь Ларс.
Когда добрая половина мира стоит на пороге подписания мирного пакта между феминистками третьей волны и их обидчиками, оружие сложено, условия оговорены, а преступники понесут свое наказание, на поле брани выбегает Триер с ружьем на перевес и устами главного героя кричит: 'Все женщины с рождения жертвы, мужчины преступники!' 'Ягненок был рожден для пасти тигра'.
Вопреки заблуждению многих, Ларс фон Триер совсем не режиссер-садист (Это скорее к Гаспару Ноэ), а самый что ни на есть режиссер-мазохист, и в фильме 'Дом который построил Джек' он кропотливо деконструирует не только все свое многолетнее творчество, но и самого себя как творца.
Главный герой фильма - инженер с невзрачным именем Джек, мнящий себя архитектором, но неспособный на акт истинного искусства. Творческая импотенция оборачивается душевной агонией, а та - ненасытным желанием убивать с целью хоть как-то усмирить уязвленное эго. Неспособный созидать, Джек (внешне - чистая дань уважения самому именитому психопату Хичкока) несется на вылизанном до блеска красном фургоне в поисках очередной жертвы.
К каждому преступлению он, как и полагается настоящему художнику, подходит с нового ракурса, превращая каждое злодеяние в настоящий перфоманс. Как и любой нарцисс, главный герой жаждет признания, однако с этим у Джека туго: кажется, вся вселенная равнодушна не только к его 'шедеврам', но и к нему самому. Даже собеседник с говорящим именем Verge (в русской транслитерации теряется весь смысл) вместо восхищения высказывает лишь недоумение.
После третьего акта зритель уже окончательно теряет всякую чувствительность, и первобытный ужас сменяется постыдным любопытством, превращая зрителя-свидетеля в зрителя-соучастника. Мы вроде бы и хотим ненавидеть Джека, но режиссер и тут подкладывает нам жирную свинью: Джек на редкость эрудирован, а это действует на нас безотказно (не зря ведь мы любим маньяков-интеллектуалов). В коротких вставках он беседует с новообретенным спутником на множество смежных с искусством тем, и в каждой приводит достаточно аргументов, чтобы быть воспринятым всерьез.
Конец истории довольно ожидаем. Однако важен в картине не столько сюжет, сколько сам портрет Джека - плохой крайности человека, лишенного эмпатии, с кучей тараканов и страхов в голове, что банально закрепощают в нем способность к самовыражению.
На примере Джека Ларс фон Триер находит искреннее оправдание своей кинематографической жестокости. Действительно, кто знает, что бы делал сейчас Ларс фон Триер, не будь он режиссером. Возможно, и в правду бы убивал людей, ведь как мы видим, изощренности у него не отнимать (к счастью, история не знает сослагательных наклонений). В глазах Джека (и, вероятно, Ларса) ценность искусства определяется количеством человеческих страданий, что были так или иначе к нему причастны.
И пока Даррен Аронофски отчаянно пытается бросить гранату в поп-культуру, Ларс фон Триер сбрасывает атомную бомбу на все человечество, становясь в эпицентр взрыва и вынося себе смертельный приговор.
Больше 61 человека — и всё это совершенно безнаказанно
Ларс фон Триер сколько угодно может говорить о своей отстранённости от зрителя, но принцип «Эпатаж ради эпатажа» отчётливо прослеживается в первой половине фильма. Но было бы даже странно, если в фильме не присутствовала эта характерная составляющая датского режиссёра. Большое количество цитирования самого себя, размышления о границах дозволенного в искусстве разрушения, о знаках, из которых состоим мы сами. «Дом, который построил Джек» выглядит, как прощальный поклон главного провокатора синемаиндустрии авторского кино.
«Когда я окажусь под следующим фонарём, я снова совершу убийство»
Джек хотел стать архитектором, но мама отдала его в инженеры. Как оказалось, инженерных знаний недостаточно, чтобы самому построить дом. Mr. Sophistication сравнивает своё деянье с землёй, строит заново, снова ломает, и так несколько раз. Примечательно, что с каждым разом архитектурное творение получается всё более уродливым и нелепым. Дом, который строит Джека. Вёрдж, как бы намекая на это, просит главного героя заглянуть в своё прошлое: «Ты же хотел построить дом, Джек». Да, так и было, но жажда высокого убийства затмила благородную цель. Моральное уродство. Чудовище, которое живёт внутри человека. Фундамент дома от того и отвратителен, что его творец давно потерял в себе последние человеческие качества. Дом, который построил Джека.
Отрезанная лапка утёнка (ни одно животное при съемках фильма не пострадало) ничто по сравнению с документальными кадрами из Бухенвальда. Настоящий парад смерти, где люди, подобно животным на охоте, оказываются в загоне. Дуб Гёте на территории лагеря смерти — что, как не злая ирония человеческой жизни, где «никто никому не хочет помогать»?
Безумный гений Ларс фон Триер не забывает напоследок возложить дань политкорректности. Муссолини, Гитлер, Мао, Сталин — где, как не в фильме про серийного убийцу рассуждать о великом наследии Второй мировой войны и плодах насилия, которые она породила в будущем, дав раскрыться внутренним позывам и инстинктам таких людей, как Джек?
«Некоторые утверждают, что жестокость, которую мы творим в наших фантазиях – это наши желания, которые нельзя исполнить в цивилизованном мире. И тогда мы выражаем их через искусство. Я не согласен, я полагаю, что рай и ад – это одно и то же. Душа принадлежит небесам, а тело преисподней»
Каждый из пяти инцидентов закрепляет за собой определенный символ. В первом убийстве этим условным обозначением оказался домкрат, которым Джек проламывает голову жертве (усмешка режиссёра, в переводе с русского «домкрат» – «jack»). Во втором труп, привязанный к машине, в третьем красные кепки, больше похожие на яркие мишени, и так далее. Знаки создают не только объекты и сцены. Куда более важное предназначение символов лежит в основе всех эпох от самого начала наших дней — их создание и разрушение.
Из интервью Мэтта Диллона: «Я как-то спросил Ларса: «Он довольно плохой человек, Джек, да?» Ларс посмотрел на меня удивленно: «Хуже не бывает».»
Стихи Блейка, руины Шпеера, картины Гогена, Босха, Гульд, играющий Баха, «Европа», «Антихрист», «Догвилль» и др. — всё сливается в единое изображение, своего рода зеркало, современной культуры. Является ли убийство, по работам той же Патриции Хайсмит, подлинным высоким образом? Ответ, казалось бы, предельно прост. Всё зависит от точки зрения. Но фон Триер решил копнуть ещё глубже. Он ставит зрителю очередной неудобный вопрос: можно ли назвать произведением искусства хладнокровное убийство детей, со всеми отсюда вытекающими в дальнейшем издевательствами над трупами? На этом моменте зрителю совсем не смешно. Атмосфера чёрной комедии из первой половины резко растворяется.
«Лучшие инструменты те, с которыми ты родился, и которые будут работать после твоей смерти»
Несколько рядов застреленных птиц над головами изувеченной матери и её двух расстрелянных сыновей. Чем не эстетика, присущая почти любой творческой картине? А прямая параллель души заготовительных материалов — инсталляция человеческих тел в виде дома, внутри которого дыра в саму бездну? Джек опускается максимально низко. Дальше только ад в буквальном смысле этого слова: крики, сливающиеся в один невыносимый гул, бесконечные потоки лавы, перемешанные с водопадами крови и река Стикс, по которой плывут Джек и Вёрдж, подобно Данте и Вергилию на картине «Ладья Данте» французского живописца Эжена Делакруа.
«Тебя, наверное, с тех пор начала доставать полиция, Джек. Рискну ли я предположить, что в глубине своей души, ты мечтал о том, чтобы быть пойманным?»
Именно так. Каждый преступник в глубине души желает быть пойманным, так же, как и великий творец желает быть отвергнутым и непонятым. В этом одно из главных сходств Джека и Ларса фон Триера. Перед нами один из редчайших случаев в кино, когда персонаж на экране условно оживает и идёт обоюдно на компромисс со своим создателем. Сам фон Триер в своей картине идёт на уступки зрителю. Зло должно быть побеждено, и режиссёр в полной мере его наказывает. Важнее другой вопрос: какой ценой даётся наказание? Ведь такие люди, как Джек, не раскаиваются, даже будучи в аду. На мгновение возникает мысль, что слезы, пролитые над идеальной моделью рая, являются первым шагом главного героя к искуплению собственных грехов. Но всякая надежда с грохотом разбивается, когда Джек пытается перелезть на другой конец моста, не упав в бездну. Вёрджу остаётся только развести руками, а зрителю в очередной раз тяжело вздохнуть.
«В старых соборах часто встречаются возвышенные произведения искусства в самых тёмных углах, чтобы их мог увидеть только Бог. То же самое касается и убийства»
Нельзя отрицать несправедливость нашего мироустройства, где мужчина по умолчанию преступник, а женщина его жертва. Невероятно сложно принять мир, в оплоте которого лежит вседозволенность, следовательно, отсутствие Бога. Что ждёт художника в самом конце его жизни? Где лежит предел наших учений и знаний? Ларс фон Триер собирается с последними силами и на собственном примере отвечает на все резоны нашего существования. Шестым инцидентом в истории оказывается зритель, которому безжалостный датчанин не оставляет ни единого шанса на спасение. Hit the road Jack, и больше никогда не возвращайся к нам.
...
P.S. «Тому слишком нравится ходить по краю, и он неизбежно сорвётся. А потом будет падать бесконечно долго, поскольку у ада нет дна. И неясно уже, кто именно летит: Джек, получивший за свои прегрешения высшую меру загробного наказания, или Ларс фон Триер, добровольно сиганувший с обрыва в самое жерло преисподней в поисках то ли Бога, то ли человека» - Антон Долин.
Новый фильм Ларса фон Триера однозначно произвел впечатление. И по этому поводу хочется высказаться, так как почти все предыдущие работы мне понравились.
Ларс продолжает исследовать человеческую сущность. Если говорить о первом впечатлении - фильм не рассказал чего-то кардинально нового, но послевкусие осталось.
'У каждого свое кино',соответственно каждый по-своему воспринимает чужое творение) Для меня образа Джека - собирательный образ человечества. Оно будучи ' инженером' претендует в 'архитекторы' мироздания, не меньше, слабо понимая различая. Оно ориентировано на 'создание' посредством уничтожения... Оно считает себя способным и достойным небесных высот. Оно верит в свою значительность, даже когда очевидно, что все с точностью до наоборот, оно готово ее с легкостью выдумать. Оно нездорово и абсурдно. И, говоря о человечестве в целом, понимаешь, что каждый из нас его часть, каждый несет в себе это, каждый причастен и не достоин чистоты и света. Ларс тоже на это намекает... Впрочем, не стоит о каждом, я говорю за себя
Жанр я бы определила, как комедию с черным юмором и едкой сатирой.
Безусловно, роль Джека - лучшее исполнение Мэтта Диллона в карьере. Даже сложно представить кого-то другого.
Фильм удался. Думающей аудитории будет почва для размышления, но для основной массы посыл будет не понятен. Именно поэтому не могу оценить высоко. По моим представлениям, искусство должно быть доступно и понятно каждому, должно посеять в душу каждого, кто с ним соприкасается, какое-то зерно. Ларс заставил меня об этом задуматься и осознать. Оно не должно быть просто укором, оно должно нести веру в лучшее в себе.
Один из главных режиссеров современной Европы Ларс фон Триер не ищет легких путей. После объявления постановщика персоной нон-грата на Каннском кинофестивале из-за шутки про Гитлера (за которую он извинился), его фильмы не демонстрировались там с 2011 года. И вот наконец, впервые за несколько лет, в Каннах прошла премьера новой картины фон Триера «Дом, который построил Джек», но многим сразу стало ясно что, по большому счету, извиняться перед публикой и бояться оскорбить ее в чем-то режиссер вовсе не собирается. В результате с просмотра картины сбегали и критики, и зрители, и пресса, стремясь поскорее облить едкого постановщика ядом. Главным героем этого очередного киноскандала становится тихий мужчина по имени Джек (великолепнейший Мэтт Диллон), страдающий обсессивно-компульсивным расстройством (в данном случае – навязчивой манией чистоты) и который очень хочет построить дом своей мечты. Получается у него это не очень, зато что отлично выходит, так это убивать людей. Начав со случайной попутчицы, настырной дамы (Ума Турман), чья машина сломалась в лесу, и которая в итоге заколебала Джека настолько, что, как говорится, сама напросилась, он быстро переходит к более масштабному сокращению населения, стремясь превратить каждое свое преступление в искусство, а оно, понятное дело, требует жертв.
Хотя многие считают последние работы режиссера дешевой провокацией и смакованием жестокостей, не всегда упоминают тот факт, что фон Триер не столько стремится тупо эпатировать почтенную публику непристойностью, сколько упорно и настойчиво нарушает табу, открыто сопротивляясь стремлению ограничивать себя как кинохудожника. В самом деле, не у каждого постановщика встретишь такой обширный набор пессимистичных и мрачных тем, изучить которые мало кто жаждет: у фон Триера добро оказывается наказуемым и провоцирует ненависть («Догвилль»), природа становится творением Сатаны, где секс равен не новой жизни, а гибели («Антихрист»), лучшим лекарством от депрессии он открыто называет ощущение приближения неминуемой смерти, что характерно, всего живого на планете («Меланхолия»), а Женщина – вовсе не хрупкий романтический символ романтики и материнства, это болезненный клубок комплексов и похоти, когда секс по сути своей не имеет ничего общего с любовью и высокими чувствами («Нимфоманка»). Вдобавок, во всех вышеперечисленных работах угадывался он сам, устраивая изощренный сеанс художественного самоанализа, который многие попросту не выдерживали. В «Доме, который построил Джек» фон Триер снова переходит от Эроса к Танатосу, изучая смерть и зло как непременные компоненты искусства, находя, что подавляющее большинство шедевров, будь то живопись, архитектура или литература, носит на себе отпечаток мизантропии. Делает это он вызывающе грубым способом, на не самом изящном материале, а именно анатомии поведения серийного убийцы, получив вербальные оплеухи от критиков, упрекавших режиссера в тупом нигилизме и сценах насилия. Здесь необходимо отметить важный нюанс – хотя в кадре мрет довольно большое количество народа, какой-то гипержестокости и особых кровавых подробностей тут нет, многие сцены убийств вообще остаются за кадром и градус «жесткача» не превышает уровня среднестатистического хоррора про маньяков.
Фон Триер не стремится к дешевым манипуляциям типа попыток выехать на шок-контенте, куда больше его волнует духовная аутопсия главного героя, в котором снова легко угадывается сам режиссер, изучающий себя как художника, творящего не самыми популярными методами, а потому львиная доля фильма – это множество философских размышлений, попытка провести вдумчивый и безжалостный самоанализ, как и непременное нарушение тех самых табу. Помимо отсылок к шуткам про Гитлера, о котором режиссер здесь снова упоминает, издевательства над феминизмом и гендерных стереотипах, делающих женщин вечными жертвами, фон Триер поднял очень непростую, но, если задуматься, не столь и далекую от истины тему, прямым текстом говоря, что убийцам помогает кто-то наверху, когда душегубы и правители-тираны зачастую выходят сухими из воды и остаются в живых, в отличие от многих загубленных ими жизней (великолепная сцена с дождем, смывающим кровавый след). Его фирменный троллинг тоже никуда не делся, но и он доказал правоту авторской задумки. Это касается пресловутой сцены с отрезанием лапки несчастному утенку, из-за которой поднялась неслабая шумиха еще во время выпуска трейлера, что только подтвердило мысли постановщика о лицемерии публики, жалеющей уточку, для сцены с которой были применены спецэффекты, больше, чем убиенных в кадре персонажей.
Если подвести под этим краткий итог, можно сказать одно: такие фильмы, как и недавний римейк «Суспирии», никогда не будут восприняты критикой и публикой однозначно. Наверняка кто-то точно так же сбежит из зала, выключит фильм на середине, а потом влепит ему «единицу». Но работы этого талантливого человека отнюдь не столь прямолинейны и одномерны, и явно рассчитаны на того зрителя, который, чтобы увидеть большее, способен смотреть глубже неприглядной оболочки, преодолеть барьер. В любом случае, фон Триер открыто заявляет – он творил и будет творить, ибо настоящего художника ничто не остановит. Ведь, как показывает финал, он готов за многое себя наказать, но отнюдь не раскаяться.
Фильм рассказывает о Джеке (Мэтт Диллон), высокоинтеллектуальном серийном убийце, который за почти полтора десятилетия совершил более 60 убийств. Фильм разделен на пять частей (по одной на одну из жертв, оставивших в душе Джека неизгладимый след) и эпилога, выступающего в качестве некой философской морали.
Неудивительно, что во время премьерного показа в Каннах из зала не дождавшись конца выходили зрители. Фильм Ларса фон Триера поражает своей жестокостью и садизмом. Кинолент о психически нездоровых маньяках-убийцах снято не мало, но переплюнуть «Дом, который построил Джек» мало кому удастся, так как фильм является настоящим средоточием Зла в человеческом обличье и указывая на душу Джека в первом абзаце, я сомневаюсь, что она у него была, ибо на подобные зверства, описанные в фильме, вряд ли способен человек с душой.
Насытив фильм жестокостью и смертью, фон Триер разделил эпизоды философскими мыслями Джека (которые озвучивает сам Джек), чье воспаленное воображение пыталось найти оправдание своим действиям в попытках сравнения искусства и смерти. Подобно маньяку из финчеровского «Семь», Джек отдает отчет своим действиям, хоть и является больным на всю голову. Будь он обычным кровожадным монстром, убийства шли бы одно за другим. Но он большую их часть тщательно планирует и старается каждую причиненную им смерть довести до идеала, чтобы посмаковать момент угасания жизни жертвы, чтобы насладиться болью человека и испытать оргазмическое чувство от того, как жертва бьется в клетке, подобно загнанному и обреченному животному.
С учетом эпилога фильма, «Дом, который построил Джек» по подобию главного действующего лица похож на одного из персонажей 2 сезона «Секретных материалов» - Дональда Эдди Фестера – маньяка-фетишиста, убивающего женщин. Некоторые издания, в том числе журнал TV Guide включил Фэстера в список самых страшных монстров сериала, назвав персонажа «воплощением зла», тем более, что он появился в одном из последующих сезонов и стал тем самым воплощением зла. Так вот, Джек, в своих устремлениях убивать и наслаждаться напомнил мне того психопата из сериала, старающегося сравняться с дьяволом в своей изощренности.
Мэтт Диллон, конечно, сыграл здорово. Молчаливый и не выражающий эмоций со стеклянными и равнодушными глазами – идеальный маньяк, прячущий свою истинную натуру как Кларк Кент под пальто и очками в толстой оправе.
Фильм чересчур затянут. 2,5 часа философии вперемешку с садистскими убийствами – это чересчур. Будь это детективная история в духе «Зодиака» - уверен, что смотреть было бы интересно и приятно. Но фильм чересчур жесток. Убийства женщин и детей, издевательства над человеческим телом, глумление над трупами, пытки – этого всего здесь так много, что при просмотре возникает чувство отвращения к увиденному и к режиссеру, в чьей адекватности начинаешь сомневаться.
«Дом, который построил Джек» - фильм не для слабонервных и уж тем более не для детей, поэтому стоит ограничить доступ к нему несовершеннолетних и тех, чья психика может не выдержать того, что здесь присутствует. К тому же я считаю, что подобные фильмы категорически не стоит выпускать в широкий прокат и останавливаться на стадии ограниченного проката, так как это кино может стать неким пособием для тронутых на всю голову…
Впрочем, смотреть Вам. Свое мнение никому не навязываю.
Одно из лучших произведений сканд(ального)инавского мастера, провокатора-датчанина Ларса Фон Триера и, на мой взгляд, 100%-но лучший фильм прошлого 2018-го года.
Солидный получился 'Дом'! С мощным фундаментом и продуманным архитектурным планом. Куда не глянь, а каждый уголок вымощен надежными и проверенными стройматериалами. Здесь и 'творчество монтажа' (по-другому это не назовешь), и виртуозная операторская игра со светом и фокусом, и, главным образом, брутальная история под философским соусом, для любителей остренького, очень вкусно срезонировавшая, в моем случае, под Рождество (спустя почти полгода после его релиза на Каннском кинофестивале удалось заценить фильм в оригинальной озвучке).
Помимо Маэстро, интерес к проекту вызывал и внушительный каст: 'бойцовая рыбка' Мэтт Диллон, в компании с ангелом-хранителем старой закалки Бруно Ганцем, а также сексуально-стареющей Умой Турман на закуску (вернее, наоборот, украшающей 1-вый из 5-ти инцидентов). Все они отлично смотрятся в кадре, помноженном на фирменный прием 'живого присутствия', достигаемый за счет сверхдинамической манеры съемки на ручную камеру, которой виртуозно дирижирует Ларс в компании находчивого оператора Мануэля Кларо. Стоит отметить, технологии не стоят на месте и аппаратура у ребят что надо! Картинка - блеск!
Провокативно, жест(о)ко, местами опасно! Впечатлительным смотреть не рекомендуется. Отпугнуть может и порция скрыто-очевидного сексизма, бегущего по лезвию бритвы. Не с первых кадров удалось рассекретить и мудрого, повидавшего на своем веку Вёрджа и явный привет Данте от Фон Триера. Зато, когда смекнул, то приятно улыбнулся, как, уверен, и множество других невнимательных неофитов.
Из того, что удалось увидеть на экране и за его пределами:
Архитектор в душЕ, но пока еще инженер, психопат-убийца, читающий лекции об искусстве, решает строить свой дом напролом, на фундаменте неудавшихся отношений. Где извращенные смыслы, словно скользкие камни скалы над пропастью. Так просто и так гениально.
P.S. Не обошлось и без очередного скандала в мирУ:
В интервью изданию The Guardian Ларс фон Триер заявил, что его фильм вдохновлён Дональдом Трампом: «Фильм восхваляет идею того, что жизнь — злая и бессердечная штука. Это подтверждает недавнее воцарение homo trumpus, Крысиного короля».
С премьерного показа на Каннском кинофестивале из зала ушло около ста зрителей, но, несмотря на это, после окончания фильма зрительский зал аплодировал стоя. Такие дела.
Стоит сказать, что осилила я сей шедевр только с 3-го раза. Первый раз меня хватило лишь на полчаса просмотра, второй и третий по часу соответственно. Я знакома с творчеством Ларса фон Триера и знаю, что европейские фильмы отличаются тягучестью, неторопливым повествованием. Та же 'Меланхолия' Триера довольно неспешное кино, но оно оставило меня под впечатлением своей идеей. Но 'Дом' это просто невообразимая нудятина с необычайно глупыми убийствами и такими же глупыми диалогами. И умные вставки про искусство, архитектуру, музыку и культуру не делают его шедевром.
Вообще 'Дом, который построил Джек' мне показался довольно претенциозным фильмом, главный герой которого так и кричит 'Посмотрите, я эстет, я гениален' Ни эстетики, ни гениальности ни в самом фильме, ни в убийствах, которые совершал Джек я так и не увидела.
Бесспорно, в фильме присутствует некая притягательная атмосфера, но и она не спасает.
Несмотря на противоречивость работ Ларса Фон Триера, все его проекты прекрасны по своему, у всех есть шарм и имеется даже некий смысл, который хочет преподнести автор: смысл может отличаться для каждого посмотревшего этот фильм, некоторые осуждают за прямоту действий и посредственность, кто-то боготворит актерскую работу Мэтта Диллона и происходящее вокруг, для всех по-разному.
Что по мне этот фильм получился весьма не дурным, таким же как и улыбка Джека в зеркале, не посредственной и очень даже одаренной.
Джек у нас простой инженер, который решил перепрофилироваться на архитектора, но в силу своего характера и душевных проблем, при многократных попытках построить что-то прекрасное он снова получал безвкусную поделку, это было сложно, честно говоря у Джека не было шансов и он нашёл другое применение своим талантам и надо же, дела пошли в рост, искусив чего-то нового, он обрёл новый смысл и вовсе новое понятие красоты и искусности, занявшись этим делом, он решил построить что-то новое для себя.
Наш Мистер Изощренность начал новое дело в своей жизни, считая это высшего рода искусством он просто плыл вдоль пролива Альтер-Эго и просто наслаждался этим, позабыв про ОКР и другие проблемы внутри себя, он начинает весело плясать по трупам ничего не подозревающих людей, полностью меня свою анкету профессионального работника в более профессионального убийцу. Всех его жертв ждет неизбежное и смотря на их действия в присутствии Джека чувствуется безысходность.
Джек всё дальше уходит в своё хобби, которое перерастает в что-то большее и вроде всё,он счастлив и он уверен в нераскрытие своих поступков, это не так...
Вердж является что-то вроде внутреннего голоса, который сопровождает нас и Джека вплоть до эпилога, где он и появляется в физической форме и помогает спастись испорченной душе Джека, это спасение приводит его только к полному падению, так и физическом смысле, так и в метафизическом.
Как только Вердж его не предостерегал, не вливался в его душу в поисках чего-то светлого, он не справился и безумие полностью поглотило Джека.
Джек ушёл также скоротечно, как и другие люди в которых присутствует эта дикая и необузданная сила. Люди такого типа быстро сгорают, безумие не прощает ничего, вот и старина Джек поплатился за свои грехи.
Божественная комедия Ларса показывает нам, что любой отстранённый от общих принципов чистоты и понятий добра человек, может начать убивать и творить всякие непотребства в сторону человечества, отсылаясь на эстетичность этих дел и всё-равно получит вознаграждение, свойственное ценности этих деяний.
