В мире кино одна из самых больших историй уходящего года – возвращение Ларса фон Триера в Каннах. Фестиваль решил напечатать заранее предупреждение о невыносимости некоторых сцен, но, тем не менее, около сотни любопытствующих зрителей покинули зал с премьерного показа.
Безусловно, «Дом, который построил Джек» экспериментальное кино не для всех, в очередной раз спорное. Очевидно, что Триер может не нравится многим, я прекрасно понимаю людей, которые его не принимают по каким-то своим причинам, но забавно, когда на режиссёра вешают ярлык непрофессионализма. Ещё гораздо глупее, когда зрители говорят, что «Дом, который построил Джек» плохой фильм, потому что автор человеконенавистник, фашист и т.п. Ларс фон Триер по архитектуре ума манипулятор, в эмоциональном и ассоциативном смысле, он провоцирует зрителей и экспертов, что совершенно не отрицает его искренность.
Для чувствительного зрителя есть от чего впасть в истерику, ультранасилие, которое перешагнуло на километр «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика. Но если вспомнить депрессивную и мрачную ленту «Антихрист», то последствия от просмотра «Дома, который построил Джек» на градус ниже. Понижает брезгливость мелкая ирония, что периодически проскальзывает в излишней доверчивости жертв или глупой провокации персонажей.
Профессиональная деятельность Джека (Мэтт Диллон) инженерия, но последние годы герой пересмотрел сторону своего направления и занялся архитектурой дома (да-да, как в известном стихоплетстве С. Маршака). Работу в студии и на земельном участке помогает разнообразить другая роль – роль зла, серийного убийцы. Фильм раскрывает пять инцидентов, чтобы узнать Джека: его несет и заносит на каждом повороте.
Джек пользуется демагогией в разговорах об искусстве, чтобы выразить свою претензию на страсть к убийствам, это основной аспект в фильме. Чтобы начать вникать в философию убийцы автор и исполнитель применили художественный аллюзии: готическую архитектуру, фортепьянные партии, сокровища мировой живописи, негативные снимки и архитектурные макеты Джека, нарезки из др. картин Триера, множество культурных и исторических отсылок, пародия на Боба Дилана, цитата из the Doors, упоминание немецкого писателя Гёте… Всё это и иное талантливо своровано или решительно позаимствовано.
Из общего обсуждения центральная фигура ударяется то в фашизм, то в религию, не нужно верить ни тому, ни другому, это создано с целью придания краски самолюбования преступника. Высмеивается связь между славой и серийным убийцей, и данную слабость подчеркивает саундтрек Дэвида Боуи «Fame», где слова «слава доведёт тебя до преступления» пронизывают висок.
Я считаю, что «Дом, который построил Джек» это не только способ спровоцировать, но и подать знаками послание, через технику уникального монтажа и смешиванию противоположных жанров. Дантовское путешествие с древнегреческим поэтом Вергилием (Бруно Ганц) в маленькую часть нашего представления ада, виденье с картин, от разных людей и различных религий – художественная поэтическая форма любой сводки новостей в современном мире.
Картина прошла через своего создателя, беру на себя смелость предположить, оставила в нём след и непривычный для нас (свидетелей события) шрам.
В мире нет, пожалуй, ни одного киномана, который был бы равнодушен к творчеству датского режиссера Ларса фон Триера. Ознакомившись с работами мастера хотя бы раз, внутреннее состояние автоматически переводится в одно из двух положений: абсолютное восхищение и ожидание каждой последующей картины или полное непонимание и мгновенное отторжение. Но гораздо предпочтительнее, конечно, является первое, поскольку копаться в голове режиссера (пока он копается в вашей) в поисках ответов на поставленные вопросы – задача крайне занятная. «Дом, который построил Джек» - новая картина Триера, в которой его фирменный почерк виден даже невооруженным глазом.
В центре сюжета оказывается серийный маньяк-убийца по имени Джек. Мужчина на протяжении двенадцати лет изощренно убивал своих жертв, и теперь рассказывает о своих самых зверских деяниях. Для тех, кто никогда не видел фильмы Ларса фон Триера, нужно сразу пояснить: режиссер не привык «щадить» зрителя, а рейтинг «18+» здесь оправдан полностью. Иные сцены не то, чтобы шокируют («секс» в финале «Антихриста» смотрелся куда эффектнее, если это слово вообще применимо в таком контексте), но назвать их «приятными» язык точно не повернется. То есть там, где обычный антагонист убьет и пойдет дальше, Джек сделает все куда более реалистично. Герой сначала будет долго разговаривать с жертвой, входить в доверие, потом (в зависимости от настроения) помучает, а уж только после этого отнимет жизнь. Даже банальное удушье (казалось бы, куда проще) здесь вызывает самое настоящее отвращение.
И раз уж речь пошла о Джеке, его роль исполнена настолько виртуозно, что каждое появление героя рядом с очередной жертвой отдает холодком по спине. Мэтт Диллон создал по-настоящему комплексного маньяка, который не только наводит ужас на протяжении всей картины, но и развивается по ходу истории. Если первые убийства тяжело назвать оригинальными, то чем больше крови выпивает Джек, тем более утонченными становятся его деяния. Скрыться от его оружия просто невозможно. Даже на постерах картины главный герой (злодей?) выглядит крайне фактурно, а уж видеть его в действии, поверьте на слово, одно загляденье. И если бы не титаническая работа Диллона, то «Дом, который построил Джек» рассыпался бы на мелкие части просто потому, что этот фильм – история всего одного человека.
Несмотря на солидный хронометраж (155 минут) ощущение затянутости отсутствует полностью. Чем больше новых фактов всплывает из биографии Джека, тем больший интерес вызывает его персона и тем сильнее хочется узнать развязку. Но самое удивительное, что весь фильм держится всего на двух столпах: убийства и диалоги. И если в первом случае все более-менее понятно: насколько глубоко пасть (высоко взлететь?) может главный герой? То вот, чтобы создать цепляющие и натуральные диалоги нужно очень постараться. Джек весь фильм общается с Вёрджилем, рассказывая о своих преступлениях (своего рода исповедь) и рассуждая об искусстве. Настолько сильно тема «творчества» щемит у него в груди. И, как только зрителю удается настроиться на ту же волну, что и герои, он начинает натурально получать наслаждение от каждой фразы и каждой показанной сцены. Понимание ключевой концепции картины дает ключ к осмыслению всех показанных событий, в том числе и эпилога.
Очевидно, что Ларс фон Триер снял кино о себе. Его работы постоянно шли наперекор общественному мнению, вызывая широкий резонанс. Режиссер всегда творил так, как видит, преподнося искусство, как нечто уродливое и отторгающие, но в то же время эстетически прекрасное. Ставя эксперименты над зрителем, Триер эпатировал, провоцировал, но добивался своей цели. Все эти рассуждения о высоком, притчи о тиграх и ягнятах и строительство дома добавлены не просто так. Как и всегда, Ларса фон Триера нужно читать между строк, а иначе получается бессмысленная белиберда.
И даже если не углубляться в тонкости биографии известного режиссера, «Дом, который построил Джек» - это картина о деятелях искусства. О тех, кто долгое время пытается создать что-то действительно выдающееся, нередко ходя по грани (и иногда переступая ее). О тех, кого не понимает и не принимает общество. О тех, кто всю свою жизнь посвятил лишь одной цели и свято верит в ее достижение. Здесь главное вовремя остановиться и не сойти с ума, утонув в пучине собственного сознания. В конце концов, внутри каждого, кому не чуждо искусство и творчество, живет маленький Джек.
Психопаты отличаются от остальных людей тем, что не способны чувствовать. Поэтому рассказ о жизни главного героя нового фильма Ларса фон Триера Джека представляет собой набор эпизодов, выбранных произвольно и отличающихся друг от друга гранями жестокости, демонстрируемой в кадре. Психопат не умеет чувствовать, а, значит, эмоциональное развитие ему недоступно и неведомо, и какая тогда разница, какой день из его жизни нам показать?.. Такой герой остается одинаковым по своей сути что в детстве, что в зрелом возрасте. Именно это фон Триер нам и демонстрирует, то ли ужасаясь, то ли наслаждаясь этим фактом.
Фильм начинается с черного экрана и плеска воды, сопровождаемых размеренным, неспешным разговором-воспоминаем. Возможно, задумка была в том, чтобы зритель стремился понять и догадаться, куда же нелегкая принесла маньяка-героя, причем тут вода, и что же с ним происходит в момент его рассказа. Однако приметы места, поведение, звуки позволяют все понять буквально в первую минуту этой картины, и да, догадки верны! Красивый ход, даже изящный, но слишком легко разгадываемый. Получается парадоксальный союз почти документального стиля съемки и мистической развязки, что наталкивает на мысль, что по сути своей «Дом, который построил Джек» - это притча, которую каждый поймет по-своему.
Состоит же «Джек» из поражающих своей жестокостью эпизодов. Сказать, что кровь стынет в жилах, нельзя, режиссер не пытается напугать зрителя и не использует соответствующие приемы, однако временами хочется зажмуриться и не видеть, что происходит на экране. Камера с неприятной беспощадностью фиксирует то, что творит главный герой, и то, что из этого получается. Чем дальше, тем больше на экране жестокости, тем очевиднее упивание смертью и разложением. В определенной степени в этом и есть развитие: герой заходит все дальше и дальше, уже не просто получая удовольствия от творимого преступления, а относясь к нему почти с научной точки зрения, стремясь проводить эксперименты. От этого еще более жутко, подобные «эксперименты» вызывают ассоциацию с фашизмом, и не зря в кадре в какой-то момент появляется концлагерь как доказательство уместности такой параллели. Еще более жутко, что человеку не обязательно разделять какую-либо идеологию, чтобы заниматься столь преступными вещами.
С другой стороны, в историю навязчиво включены два разных мира: технический мир (герой – инженер) и искусство (герой фотографирует жертв). Однако эти два вполне мирных занятия никак не замарывают себя ассоциацией с маньяком: вместо произведений искусства, к которым Джек болезненно стремится, на его фотографиях внушающий ужас фарс, а дом, который он хочет построить, упрямо не получается, и не помогают здесь ни образование, ни разложенные в строгом идеальном порядке карандаши.
Любопытно, что в рассказе о маньяке нет протагониста, который ему бы противостоял. Ничего и никак не мешает герою убивать. Наоборот, удача частенько на его стороне. Если кто-то и способен нарушить его планы, то только он сам. Почему, в чем причина? Может, потому, что наш герой абсолютно, ничем не примечателен? Его трудно заметить, на него невозможно обратить внимание? Он способен выглядеть настолько жалким, что предположить в нем опасность невозможно. Поэтому история развивается так, как развивается. Он не вызывает недоверия. Будучи неспособным на собственные чувства, он хорошо изучает их в теории, из-за чего показывает чудеса общения в такие моменты, когда, казалось бы, у него ничего не может и не должно получиться. Не уверена, что стоит винить его жертв, пусть даже неоднократно имеет место намек на их глупость. Просто человек по натуре своей не способен верить в то, что другой человек плохой, жестокий, опасный. Тем более, малопримечательный.
Развязка привносит в фильм очередную нотку сумасшествия, но лишь подтверждает высказанный ранее тезис о том, что этот герой лишь самостоятельно способен привести себя к финальной точке. Любопытная ирония: холодильник играет не последнюю роль во всем происходящем, и в финале, вопреки всяким стереотипам и логике, скорее, холодно, нежели наоборот. Дом в финале тоже есть, достойный своего создателя, однако, вот любопытная проблема, выход из него только один.
Как уже было упомянуто выше, стиль съемки здесь полудокументальный со всеми вытекающими прелестями вроде трясущейся при беге камере или почти полном отсутствии закадровой музыки. Назвать картинку красивой язык не повернется. Даже периодически возникающие лесные пейзажи, скорее, посредственны, чем прекрасны. Художественное видение появляется лишь в финале, одаривая картинку цветом, или, наоборот, погружая в серость и выделяя лишь главного героя в красном халате, словно мишень. Возможно, так нереальное отделяется от реального. Возможно, это мир глазами главного героя, где все безликое. Однако гнетущее впечатление такой стиль создает, безусловно.
Этот фильм смотреть не скучно, несмотря на 2,5 часа хронометража, однако эта нескука объясняется смесью отвращения и интереса к возможной развязке. Герой не интересен: он всегда одинаков, и детские сцены включены сюда лишь чтобы показать и доказать это. Но куда и, главное, как героя приведет его дорога – вопрос любопытный. Да, как оказалось, я сразу верно догадалась, но просто догадки мало, хотелось подтверждения. Все же. Смотреть этот фильм никому не посоветую. Зрелище не для слабонервных. Такое лучше близко к сердцу не принимать. Даже писать об этом фильме как-то…неприятно и нервно. Я даже не знаю, как это оценивать. Я предположила, что это притча, но какой стоит сделать вывод? Пожалуй, напрашивается один… Жестокость – не наука, не искусство, не техника, не религия, не смысл жизни. Это болезнь. Причем, неизлечимая.
Несмотря на противоречивость работ Ларса Фон Триера, все его проекты прекрасны по своему, у всех есть шарм и имеется даже некий смысл, который хочет преподнести автор: смысл может отличаться для каждого посмотревшего этот фильм, некоторые осуждают за прямоту действий и посредственность, кто-то боготворит актерскую работу Мэтта Диллона и происходящее вокруг, для всех по-разному.
Что по мне этот фильм получился весьма не дурным, таким же как и улыбка Джека в зеркале, не посредственной и очень даже одаренной.
Джек у нас простой инженер, который решил перепрофилироваться на архитектора, но в силу своего характера и душевных проблем, при многократных попытках построить что-то прекрасное он снова получал безвкусную поделку, это было сложно, честно говоря у Джека не было шансов и он нашёл другое применение своим талантам и надо же, дела пошли в рост, искусив чего-то нового, он обрёл новый смысл и вовсе новое понятие красоты и искусности, занявшись этим делом, он решил построить что-то новое для себя.
Наш Мистер Изощренность начал новое дело в своей жизни, считая это высшего рода искусством он просто плыл вдоль пролива Альтер-Эго и просто наслаждался этим, позабыв про ОКР и другие проблемы внутри себя, он начинает весело плясать по трупам ничего не подозревающих людей, полностью меня свою анкету профессионального работника в более профессионального убийцу. Всех его жертв ждет неизбежное и смотря на их действия в присутствии Джека чувствуется безысходность.
Джек всё дальше уходит в своё хобби, которое перерастает в что-то большее и вроде всё,он счастлив и он уверен в нераскрытие своих поступков, это не так...
Вердж является что-то вроде внутреннего голоса, который сопровождает нас и Джека вплоть до эпилога, где он и появляется в физической форме и помогает спастись испорченной душе Джека, это спасение приводит его только к полному падению, так и физическом смысле, так и в метафизическом.
Как только Вердж его не предостерегал, не вливался в его душу в поисках чего-то светлого, он не справился и безумие полностью поглотило Джека.
Джек ушёл также скоротечно, как и другие люди в которых присутствует эта дикая и необузданная сила. Люди такого типа быстро сгорают, безумие не прощает ничего, вот и старина Джек поплатился за свои грехи.
Божественная комедия Ларса показывает нам, что любой отстранённый от общих принципов чистоты и понятий добра человек, может начать убивать и творить всякие непотребства в сторону человечества, отсылаясь на эстетичность этих дел и всё-равно получит вознаграждение, свойственное ценности этих деяний.
Дом, который построил Джек: равнодушным останется никто
За прошедшие 50 лет киноиндустрия сделала высокий скачок вверх и радует зрителя очередными выпущенными шедеврами, но легко ли найти действительно стоящее кино среди такого изобилия выбора. Тем не менее, есть фильмы, знакомство с которыми стоит того. Одним из таких фильмов является творение скандально известного датского режиссера Ларса фон Триера с обманчивым, порой ребяческим названием “Дом, который построил Джек”, премьера которого состоялась 14 мая 2018 года во внеконкурсной программе международного Каннского кинофестиваля. После антисемитского высказывания в 2011 году режиссеру было запрещено презентовать свои картины в стенах Канн. Продолжительная депрессия сыграла роль небольшого толчка в выпуске первого фильма после столь длительного ухода из кино. Как и ожидалось, фильм вызвал противоречивую реакцию у зрителя. Иначе, как объяснить факт того, что во время просмотра зал покинуло более чем 100 человек. Пока одни объявили фон Триера персоной нон грата, другие, потратив все 155 минут на фильм, встретили режиссера с овациями. Как говорится, quot homines, tot sententiae (рус. сколько людей, столько и мнений), поэтому для создания полной картины стоит отметить впечатляющую актерскую игру, качественную работу художника постановщика и различные отсылки к предметам искусства, которые создают особое настроение.
“Отвратительно”, “жалко”, “тошнотворно”. Примерно такими словами описывают картину многие зрители, покинувшие зал. Неподготовленного зрителя фильм шокирует обилием насилия и жестокости, но в целом при условии, что фильм повествует историю маньяка и серийного убийцы, все сцены демонстрируются условно и в рамках предложенного сюжета и современной культуры кино. На этом фоне игра Мэтта Диллона, исполнившего роль главного героя, особенно выделяется. Актер играет действительно парадоксального персонажа и это ему удалось хорошо. Герой является серийным убийцей с явными психическими расстройствами, который в то же время анализирует и дает оценку собственным действиям. Особая харизма, глубокий взгляд и мимика делают его образ типичным и характерным жанру. Тем не менее, Диллон смог раскрыть своего героя, безупречно изобразив важнейшие детали на высоком уровне. Эмоции на лице актера как нельзя лучше передали всю атмосферу, красоту и художественность картины, тем самым добившись смешанных чувства у аудитории.
Немаловажно отметить роль художников постановщиков фильма. Симона Грау и Сесилия Хелльнер, совместно с режиссером картины Ларсом фон Триером (который также выступил автором сценария) сумели воссоздать эпоху 70-х и 80-х, мастерски проделав свою работу. Именно об этом фильме можно сказать, что детали создают полную картину, а не наоборот. Поэтому именно они как никак лучше создают настроение и эстетику фильма, погружая зрителей в мир главного героя. Говоря о музыкальной части фильма, стоит сказать, что автор использует её для небольшой разгрузки. Наряду с небольшим юмором Триер включает в свое полотно и часть проверенных временем хитов того времени.
Метафорический дом, который строит главный герой состоит из его понимания искусства. На протяжении всего фильма зритель наблюдает философию триеровского персонажа и его разговор с Вергилийем из “Божественной комедии” Данте Алигерьи, имя которого в фильме сокращено как Вирдж. К слову, Джек и сам перевоплотится в Данте и совершит некое путешествие вместе со своим собеседником, но об этом позже. Герой считает себя художником и что каждое его убийство это акт творения. Он сопоставляет насилие с искусством, а вопрос лишь в его массовости. Однако, “Божественная комедия” не единственное произведение к которому ссылается автор. Многие обвиняют фон Триера в нарциссизме, а новый фильм, где автор цитирует сам себя и открыто включает вставки своих предыдущих картин дает повод уличить его снова в этом. Так же в фильме присутствуют вставки из готической архитектуры, документальные кадры с фортепианными пассажами Гленна Гульда, исполняющего Баха, главный герой рассматривает картины Блейка, Тернера, Климта и Мунка, рассуждает о Гете, архитекторе Альберте Шпеере, упоминает о ярких тиранах ХХ века таких как, Мало, Гитлер, Сталин и Муссолини. С другой стороны такое обилие отсылок может мешать восприятию самой картины и главной сюжетной линии, но роль их немаловажна. Существует мнение, что Джек- это альтер эго самого Ларса. Любовь режиссера к упомянутому ранее Альберту Шпееру, антисемитский скандал в прошлом и вновь мелькнувшее имя Гитлера словно параллель судеб. Ранние работы Ларса фон Триера (“Антихрист” (2009), “Нимфоманка”(2013)) не отличались подобной персонализацией, но вызывающими были всегда.
Несмотря на банальную, популярную для современного кино идею в картине о ничтожности деградации современного общества, чрезмерной доверчивости и людской глупости, Триер преподносит эту идею по новому, открывая другое понимание действительности. В этом и весь эпатаж данного кино.
Как уже упоминалось ранее, фильм был подвержен критике из-за присутствия немалых сцен насилия. Главной ложкой дёгтя в продукте Ларса оказались объекты насилия. По сюжету Джек убивает женщин и детей, которые являются одной из наиболее социально незащищенных групп в современном мире. Однако, была ли это попытка изобразить окружающую нас действительность или выразить неприязнь мы так и не узнаем.
Просмотр этой картины однозначно вызовет определенные эмоции. Зритель или полюбит фильм, или возненавидит его полностью. Середины здесь нет. На примере данной работы Триера можно заметить то, как современные стандарты, диктуемые обществом могут лишить зрителя чего-то нового, непривычного. Поэтому одно ясно точно. Это кино рассчитано на более узкую аудиторию и на него все таки стоит потратить 2,5 часа времени и насладиться просмотром, а заодно узнать, получилось ли построить Джеку дом, потому что Ларсу это сделать явно удалось.
Заголовок рецензии можно трактовать по-разному, как и ленту Ларса Фон Триера. Фильм настолько ужасен, что я не рекомендовал бы его никому. Но ужасен в каком смысле? Нет, не по исполнению. Тут твердая пятерка с плюсом, режиссер мастер своего дела, и он знает, как правильно нагнетать саспенс или расслаблять зрителя в нужный момент. Может быть он ужасен потому, что в нем пропагандируется стремление человека к разрушению? К убийству? Опять нет. Подобная пропаганда здесь отсутствует, ведь умный человек прекрасно поймет, что никакой связи между убийствами и искусством нет. Это просто демонстрация человеческого идиотизма. Каждая жертва Джека - это редкостный глупец, который попался не потому, что он оказался не в том месте не в то время. А потому что у него отсутствует инстинкт самосохранения. Порой мы настолько сильно начинаем доверять окружающему миру, что перестаем видеть очевидное.
Философия Джека и его видение искусства сродни философии Растина Коула, обычный набор смысловых и эмоциональных нагромождений, которые не имеют под собой никакого обосновательного базиса и имеют вес лишь тогда, когда пропагандирующий данные воззрения умнее тебя самого. Но стоит ему предьявить нечто подобное в высокоинтеллектуальном кругу, как он тут же окажется осмеянным и пристыженным.
Джек - глубоко одинокий, неизлечимо больной, по факту несуществующий человек. Он как марионетка зла отдается своим самым низменным искушениям, удовлетворяя самые черные, самые мерзкие уголки души, которые не стоило даже приоткрывать. Каждый из нас приоткрывал ту самую дверь и заглядывал в этот темный уголок. И если кто-то из вас не испытал при этом ужас и спешно не запер эту дверь обратно, то у меня для вас плохие новости...
На премьерном показе в Каннах зрители и критики покидали зал, не выдерживая нигилистического отношения режиссера к подобному материалу. И должен сказать, что апогеем становится середина фильма, где очередным 'произведением' Джека становится семья из матери и двух детей. После просмотра этой сцены желание встать и выйти из кинотеатра просто максимальное.
Но режиссер вознаграждает самых стойких, поэтому в конце мы видим то, что и должны видеть. К сожалению, без спойлеров не удастся описать всю эту сцену, но будьте уверены, что чувство внутренней пустоты будет не таким сильным, как если вы покинете сеанс прямо на середине повествования.
Что тут скажешь? Это ужасный фильм. Ужасный в первую очередь по отношению к человеческой жизни и к человечности, как явлению. Он жестокий. Бескомпромиссный. Намекающий на слабость человечества, как единого целого. Мы не помогаем друг другу, мы не готовы друг за друга бороться. Мы живем в одном доме, но мы бесконечно далеки друг от друга. Вспоминается дело о Китти Дженовезе, а также дело Шавенковой, выступающие, как наглядное пособие о человеческом безразличии даже к самым страшным событиям.
Я не знаю, какую оценку поставить фильму. С одной стороны Ларс Фон Триер изначально и планировал вызвать у зрителя ужас. Он хотел, чтобы мы ненавидели этот фильм и ему это удалось. Я каждой клеткой своего тела ненавижу 'Дом, который построил Джек'. С другой стороны, добиться подобного эффекта - это невероятный талант, хочется сказать Триеру 'спасибо' за то, что показал мне это и привил ненависть к подобным индивидам этим фильмом. Я многое переосмыслил, внутри я изменился. Но вот что с этим делать после просмотра?
Юмор в Доме КПД настолько интенсивен, контрастен и очевиден, что имеет смысл говорить не просто об иронии, а куда правильнее будет назвать это гипериронией, как высшей степени двусмысленности и насмешки, превосходящей всякие разумные пределы. Что в этой жизни традиционно считается самым серьёзным и несовместимым со смехом? Это смерть и жестокость. Что делает режиссёр фильма Ларс фон Триер? Детабуирует эти темы, раскрывая их в гиперироничном контексте. Человек, высмеивающий смерть и поражающие его страдания, переворачивает жизненную ситуацию и таким образом является хозяином положения, в котором смерть и страдания становятся жертвами его насмешки. Как можно победить смерть? Это можно сделать, только рассмеявшись ей в лицо. Как можно говорить о насилии серьёзно в том месте и в то время, где это не только является повседневной частью реальной жизни и необходимой частью жизни виртуальной (что зритель обычно хочет видеть на телеэкране – деструктивное зрелище), но и незримой структурой организующей всю систему человеческих взаимоотношений? Например, это можно делать, как Ларс фон Триер делает в доме Джека, обнажив и доведя насилие до предела абсурда и излишества. Чтобы пронять пресыщенного современными триллерами и боевиками зрителя, необходим гротеск, как последнее средство вернуть реальность переживаний в кинематограф. Демонстрируя крайнюю степень жестокости как само собой разумеющуюся, режиссёр провоцирует зрителя перестать воспринимать её таковой.
Гипериронию легко можно проследить на протяжении всего фильма. С самого начала в 1 инциденте используется самоирония, задевающая как ожидания зрителя, так и сам фильм, своеобразно их оправдывающий. Во 2 инциденте обыгрываются распространённые клише, а ирония распространяется и на психическую болезнь - компульсивность Джека принуждает его вновь и вновь возвращаться на место преступления в поиске неубранных капель крови. Религиозным апофеозом сарказма становится «помощь свыше» и реакция Джека: «почувствовал, что Бог меня бережёт». 3 инцидент возможно наиболее гротескный и провокационный завершается созданием застывшей саркастической маски как материального воплощения духа фильма. 4 инцидент вновь высмеивает несообразительность полицейских и добавляет к этому демонстрацию поразительной общественной отчуждённости и безразличности. В 5 инциденте продолжается высмеивание штампов, но градус ироничности начинает понижаться, что создаёт Джеку трудности и приводит к необходимости завершить свой грандиозный проект по постройке храма в честь Танатоса. Эпилог - катабасис заканчивается последней метафорической шуткой уже над самим Джеком.
Насилие на экране и в жизни
В «Доме» подразумеваются два типа насилия: явное насилие на экране в исполнении Джека и неявное в повседневной жизни, на которое только даётся намёк. Что касается первого, то Джек проходит становление от неумелого импульсивного психопата до настоящего мастера и художника в своём деле. Его развитие можно условно представить следующей схемой: 1 спонтанность и несдержанность - 2 умышленность и неуклюжесть – 3 изощрённость замысла и исполнения – 4 игра и провокативность - 5 претенциозность замысла и педантичность в исполнении. Относительно же неявного насилия следует сказать, что каждый инцидент фильма призывает зрителя задуматься о роли насилия в повседневной жизни: 1.Тирания, манипулятивность, вербальная агрессия людей по отношению друг к другу; 2.Навязчивое вторжение общего (политического, социального, экономического и пр.) в частную сферу, манипуляция простодушными обывателями; 3.Жестокость по отношению к животным, бессмысленная охота, приучение детей к оружию; 4.Домашнее насилие, тотальное безразличие соседей не желающих оказать помощь; 5.Антигуманная изобретательность в военных конфликтах, эксперименты над людьми. Таким образом, фильм даёт обильную пищу для размышлений относительно повсеместного присутствия насилия и жестокости в человеческом обществе.
По признанию самого Джека, в его личности неразрывно циклически связаны боль и удовольствие. Если попробовать честно взглянуть на эту проблему, то легко проследить наличие этой функциональной связки в структуре человека как такового. В самом деле, на первый взгляд, кажется, что любой человек стремится к получению наибольшего удовольствия и в то же время старается избегать страданий. Но если утрировать эту философию до предела и рассматривать в упрощённом виде как делает Джек, то легко прийти к крайностям гедонизма, которых не смогли избежать и древнегреческие философы киренаики. Таким образом, хоть этическая позиция Джека и имеет некое реальное основание, но является эгоистической и непродуманной, вульгарно и односторонне понятым гедонизмом, а от того становится дурной философией, не заслуживающей никакого оправдания.
Эстетика распада и благородная гниль
Джек по профессии инженер, но хотел бы стать архитектором. Разница между ними соответствует разнице между ремесленником и художником. В качестве строительного материала для своего творения Джек использует человеческие тела. Его творческий порыв своеобразен и утверждает идею о том, что искусство находится по ту сторону добра и зла. Как он сам отзывается о такой эстетике: «красота распада» и «благородная гниль». Пусть даже прав Джек что «художнику необходим цинизм» и можно рассматривать «разрушение как путь к спасению», однако же, обычному человеку сложно понять и принять такую идею. Можно вспомнить немало фильмов исповедующих эстетику распада и благородной гнили: «Парфюмера», «Декстера», «Ганнибала», «Демона-парикмахера», 1й сезон «Настоящего детектива» и др. То обстоятельство что кинематограф неоднократно возвращается к этой теме, свидетельствует о том, что она в какой-то степени выражает «дух времени». Возможно, главную роль здесь играет история искусства ХХ века с его провозглашением искусства ради искусства, разрывом с классической традицией, поиском новых форм выражения. А также умонастроение западного человека, определяемое де-антропологическим поворотом, утратой веры в любые духовные ценности, торжеством материализма и натурализма.
Возможно, Ларс фон Триер хотел сказать этим фильмом, что не бывает искусства без насилия. В самом деле: сначала нужно преодолеть себя, то есть в определенном смысле совершить насилие над своей природой, навязав ей противоестественный образ действий. Природа прагматична и предельно конкретна, а искусство абстрактно и зачастую бесполезно. Чтобы творить искусство, надо идти против своей животной природы и совершать усилие к её преодолению. Затем нужно преобразовать внешние обстоятельства и условия, совершив насилие над естественным миром. Таким образом искусство разрушает и созидает действительность. Ну и конечно искусство можно рассматривать как насилие по отношению к другим людям. Оно может врываться, потрясать и изменять внутренний мир реципиента. Именно таким воздействием и обладает «Дом, который построил Джек» Ларса фон Триера.
Жестокость безобразна, но дьявольски пытается предстать красивой. Кошелек из отрезанной груди, отсеченная утиная лапка, превращенный в Джокера мальчик притворяются символами конгениальности с высшим искусством, пока бухенвальдский дуб и самолетная сиренообразующая деталь служат им как вдохновение. Когда-то все эти зверства станут достоянием энциклопедий, словно руины фашистских дворцов. Мечтай, Джек, пока имя твое слава. Все равно конец один, где ветер истории сдувает людские пожитки в лаву. Это сейчас время такое: достаточно показать себя новым Гитлером, художником смерти, и все газеты будут выкладывать твои злодеяния в погоне за сенсацией - о да, редакторы знают, чего жаждет голодная на остроту толпа! Да Винчи рисовал «Джоконду» 16 лет, Джек убил случайную бабку за минуту и получил тиражи дешевого чтива по всей Америке на следующий день – маньяком проще добывать известность. Быстрее. Такие нынче «искусство» и «красота», Мистер Изощренность прекрасно понимает. Наслаждайтесь непотребными фотографиями, пока этот изувер, науськиваемый Дэвидом Боуи вместо битловского «Helter Skelter», не дотянул свои лапы до вас.
Психопаты со скрижалями диагнозов в анамнезе ходят среди нас – и их немало. Стоит болезненно выдернуть из букета психозов какой-нибудь Эдипов комплекс, и мы получим нового Чарльза Уитмена или Фрица Хонку. Все начиналось из-за психологических травм, а не из-за желания экстраполировать зверства в СМИ. Джек Ларса фон Триера двух слов связать не мог, мыча и квакая перед будущим трупом, пока тот не активирует внутри убийцы триггер. И начинается исцеление – комплексы растворяются в хлорке, жилы твердеют, руки уже не дрогнут, обжимая синее горло. Моральный выплеск эмоций на двуногих помогает больше, нежели медицина и врачи, зубрившие в колледжах дедушку Фрейда. Ведь это так унизительно, идти в клинику и, лежа в кресле, признаваться в лукавых мыслях. Особенно когда общество поощряет совершение преступлений, то беря на слабо унизительными штампами, то демонстрируя уже упомянутое внимание. Замочи эту тупую сучку, добавь к экзекуции расчлененку и игрища скабрезного сознания! Тогда еще и увереннее станешь, альфа-самцом - тигром, а не ягненком, и ни обсессии, ни компульсии отныне не потревожат. Разве может быть другой выбор?
Вергилий, он же Вердж на американский лад, стоически выдерживает извержение философской патоки маньяка. Он-то тертый калач, его Данте уже спровадил в ад лет 700 назад. В аду и не так изгалялись над грешниками. Но автор легендарной «Энеиды» ответит как бы свидетелем прошлого: нет жестокости в искусстве и нет искусства в жестокости. Молоть в ступах еретиков дано в наказание. Остальное – схизма. Но Джек не верит, так возвысила его тяга к славе и знаки судьбы. Ливень смыл кровавую тянучку, машина героини Умы Турман так и осталась ржаветь в лесу и много чего еще. Словно сам Бог помогает Джеку за его чистоплотность, перфекционизм, за идеально выглаженное покрывало в конце концов. Будто поэтому он, как Родион Раскольников, право имеет. И пользуется им во имя творчества, видя в трупной экспозиции среди еловых веток шедевр уровня Густава Климта. Поцелуй риппера отправится в картотеку местной полиции, музей уродств и необоснованной человеческой недалекости.
Но дом напротив вулкана не строится почему-то. Мечты об идеальном ранчо бесперебойно ломаются под ковшом бульдозера. А дом, дает нам понять режиссер, это конечная цель, смысл жизни убийцы. Непросто бытовое желание, а катарсис – идеальный собор тиши, благодати, со стрелочными арками и с видом из окна как экраном в детство. Туда, где мускулистые мужчины косили траву синхронными рывками под палящим солнцем. Место на отшибе, в глуши, здесь можно, избавившись от расстройств на карточках, упиваться достижениями и клеймом «нового Зодиака», захлебываться вином с немецких виноградников, устраивать пикник с призраками мертвых. Однако Джек, пожалуй, ошибся. Нарциссизм валяется под красным фургоном, но все равно впивается в кожу заточенными шипами. Когнитивные искажения обернулись не идиллией, а пропастью во ржи. Ты инженер, а не архитектор. Как и твои кумиры Иди Амин и гестаповцы. И комплексы твои – прикрытая промышленным холодильником симуляция с кучей дерьмовых пицц. Склад замороженного мяса в искореженных позах. Вскрой двери на обозрение зевакам, и они оценят твое творчество. Дополнительную морозилку распахнуть не так сложно. Нет, ему страшно. Что, инженер Изощренность, строить – созидать – не так просто, да?
Только вот окружают Джека сплошь идиоты, сыгравшие в русскую рулетку с эволюцией и сделавшие дырку в башке. Ошибки природы, которые бегают под перекрестием снайперского прицела, словно бессознательные олени. Которые ведутся на пенсию от того, кто несет полный бред и кто сперва вызывал обострение бдительности за еле различимой сеткой. Которые сами несут полный бред про серийных убийц – это же так смешно! Складывается ощущение, что пять случайных инцидентов правдиво случайны, что построенная на 60 жертвах карьера – это результат резни дегенератов, упоенных жаждой трепетать от обитающего в округе охотника. И фон Триер будто обвиняет общество своих потребителей не только в допущенной тупости, но и в неспособности видеть в его преступлениях прекрасное. Они считают, что дуб, под которым написан «Фауст» Гете, осквернен концлагерем, а не наоборот. «Глупцы, да что вы понимаете в искусстве!» – будто бы кричит один из главных киноубийц последних лет. Вы взорвали свастику над Рейхстагом, но кайфуете от развалин Акрополя! Значит, вы виноваты, лицемеры! Действительно, fame puts you there where things are hollow.
Но есть еще одно объяснение, почему Джек легко хитрит со всеми: люди – разменная монета в партии автора сего фильма.
Творчество фон Триера необходимо рассматривать через призму фон Триера. Датчанин переболел чуть ли не каждым психическим недугом, что нескрываемо любит демонстрировать. Неслучайно фильм первым кадром в виде домика показывает надпись: «Дом, который построил Джек Ларс фон Триер», главный герой предстает как бы ипостасью создателя ленты. И вытворяет то, что скрывалось в его, фон Триера, безумной голове. Этот фильм – беспрекословная ода самому себе, исполненная эгоцентризма и искрометного насилия. А на остальных плевать – что на персонажей внутри, что на зрителей снаружи. Зрители в Каннах, правозащитники и просто шокированные натуралистичностью сцен злились, бились в истериках, пока нигилист Ларс издевался теперь над ними: «Вот вам настоящий хоррор, а не эти ваши «Хэллоуины», ха-ха-ха!». Обратный пример – это сцена с пулей в цельнометаллической оболочке, где, напитавшись садизмом, хочется узнать результат фашистского эксперимента. Да и концовка запудрит мозги, а не выдаст ожидаемое за действительное. Пожалуй, «Дом, который построил Джек» – венец карьеры фон Триера, его главное кино, реализующее потаенные фантазии. Хорошо, что он этой отповедью все-таки принял, что у славы есть границы, а то, не исключено, выбирал бы ножи за кадром.
Фильм перечеркивает границы Вашей личной морали и заставляет побывать (лично я настолько погрузился в происходящее, что чувствовал себя самим Джеком!) в шкуре серийного убийцы. Я начал сопереживать, думать как он, анализировать ту или иную ситуацию, в которой он находился и пытался предугадать дальнейший ход событий.
Мы можем увидеть, как могут остаться безнаказанными действия безумного человека, и в тоже время фильм учит тому, что подобного совершать нельзя. Вы не Джек, вы не психопат и вряд-ли пойдете на такое.
Всю свою жизнь мы строим отношения, строим карьеру, планы. А тот ли материал выбираем? Мы всегда делаем все по шаблону и чертежу, по принятым нормам и устоям. Но стоит отойти от 'технического задания', как вдруг результат превосходит все ожидания. Откуда мы знаем что именно эта норма должна быть нормой? Кто это сказал?
Отойдите от шаблона, мыслите более развернуто, будьте художником и творцом своего будущего, и быть может, когда-нибудь у Вас получится свой шедевр.
Это один из самых многогранных, что мне доводилось видеть фильмов. Написанный и снятый как исповедальный роман, это наверное самая динамичная работа Триера. Должно ли быть искусство моральным? Почему бог не останавливает зло в созданном им мире? Сметь как сакральное; Рефлексия автора над своим творческим путём; Количество затрагиваемых автором тем просто удивляет. Съёмка трясущимися планами в этой работе только усиливает и подчёркивает невротичность самого героя.
Любовь позволяет вывести тебя из ада, а тяга к разрушению — загнать тебя в его самые глубины.
