Фильм гениален, не зря его называют лучшим фильмом о шестидесятых! Жизнь главного героя распадается на куски, он как кошка всё время теряет нить и отвлекается на новые раздражители. Являясь, если можно выразится, производителем пустоты, герой может больше всех понимает иллюзорность всего материального мира. Но революционный пыл ему чужд и остаётся просто находится в этом мире смотря на пролетающие картинки городов людей, как из окна поезда.
Главная сцена фильма - это игра в теннис клоунами пантомимы, это как игра в жизнь и герой, в конце концов бежит за улетевшим несуществующим мячом, чтобы побыстрей вернуть его игрокам, интересно, что именно в этот момент, его стремление быть привлечённым к процессу было наиболее ярким!
Главный герой из «Фотоувеличения» самобытен. Циничный и одинокий, с лакуной вместо ценностной иерархии, Томас (в исполнении Дэвида Хэммингса) и сам до конца не определился со своими желаниями: то купит огромный нелепый пропеллер у друга, то картина с брызгами черной краски ему понадобится, то гриф гитары с концерта The Yardbirds, который вскоре выбрасывает за ненадобностью. Успешный фотограф, делающий снимки первоклассных моделей, в частности, фееричной Верушки, он с помощью фотоаппарата способен представлять действительность такой, какой хочет сам её видеть. Это развивает у него навязчивые идеи. По крайней мере, ему начинает при фотоувеличении казаться, будто случайный кадр запечатлел убийство, которое ему же хочется распутать. Фильм отдаленно напоминает стилистику детектива, но так закручивается в лихой атмосфере свингующего Лондона 60-х, которую хотел передать Антониони, что детективная линия слабо держит сюжет. В принципе, он строится на поиске ответа на вопрос, какова реальность и где её искать. Непонятно (как и принято в хорошем авторском кинематографе), можно ли её найти на фотопленке.
С одной стороны, она творит всю живую реальность фильма, без этого кадра, на котором запечатлен человек с пистолем, не было бы даже обнаженной (первый английский фильм, в котором показана нагая дама полностью, к слову!) Ванессы Редгрейв, сыгравшей Джейн.
С другой стороны, фотопленка предстаёт симулякром, подменяющим реальность на её подправленную версию. Всё зависит от ракурса, света, фокуса и бесконечной череды факторов, которые находятся во власти фотографа, который манипулирует действительностью так, как хочет. Объективной реальности не существует, а фотопленка может отразить то, что и близко не коснется истины. Вряд ли он понимает всю глубину происходящего, хотя символическая финальная сцена у теннисного корта в парке, где группа мимов беззвучно изображает игру в теннис, наводит на мысль, что Томас, отбивая невидимый мячик невидимой ракеткой (звук удара теннисного мяча!), принимает правила игры в относительной реальности.
Фильмы такого жанра, которые я посмотрела, можно перечислить по пальцам. Кажущиеся растянутыми, непонятные и непонятые при просмотре, когда хочется поскорее увидеть кульминацию, а затем развязку; и раскрывающие свою суть только некоторое время спустя, если продолжаешь размышлять над ним.
60-е...время сексуальных революций, борьбы за мир, новаторства и индивидуализма. Современное хипстерство почерпнуло множество идей, атрибутов и элементов из этой эпохи. Благодаря Антониони, невозможно не почувствовать и не прочувствовать дух того времени. Ощущение, что из ничего можно создать все. Каждая незначительная деталь может иметь свой собственный индивидуальный смысл...нужно только приглядеться повнимательнее.
Много моментов тишины в этом фильме. Потому что, слова - ничто. Имеет ценность лишь вещь, атрибут - пропеллер, сиреневый фон, зеленые колготки, белая краска на лице мимов, обломок гитары, фотографический снимок разлетающихся птиц в парке.. Это кажется очень значительным, нужным. Необходимым антуражем окружающей действительности. До тех пор, пока подкинутый в воздух мяч не оказывается ничем..его просто нет.
Возможно, Антониони в этом фильме хотел донести до нас, что не стоит преувеличивать ценность неодушевленных вещей, рассматривать их так пристально и скрупулезно, ибо высшая ценность на этом свете, независимо от сменяющих друг друга эпох, это сам человек.
Эта знаменитая картина итальянского классика Микеланджело Антониони была удостоена главной награды Каннского кинофестиваля в 1967 году, а также имела огромный успех как у простых зрителей, так и профессиональных кинокритиков. Впоследствии лента обрела культовый статус и оказала большое влияние на мировой кинематограф. Многие великие режиссеры признавали влияние данной картины на свое творчество. Наиболее яркими примерами являются психологические детективы «Разговор»Фрэнсиса Форда Копполы и «Прокол»Брайана Де Пальмы. И действительно лента была очень новаторской для своего времени.
Данный фильм снят по мотивам небольшого рассказа аргентинского писателя Хулио Кортасара«Слюни дьявола». Однако в ленте от литературного первоисточника осталась только основная фабула. Очень сложно определить жанровую направленность фильма. Это экзистенциальная притча с элементами детектива. Но детективный сюжет используется лишь в качестве приманки для зрителей. Этот излюбленный приём режиссер активно использовал в течении всей своей насыщенной карьеры. На протяжении всего фильма Микеланджело Антониони грамотно водит публику за нос и пускает нас по ложному пути. В результате многие находятся в недоумении после увиденного.
Картина задает вопросы, но не даёт ответов. Она побуждает зрителей самим строить догадки относительно происходящих событий. Ложность сюжета позволяет по-разному трактовать увиденное на экране. Лента породила большое количество интерпретаций, что было свойственно режиссерскому стилю Антониони. Он никогда не раскрывал мотивов и значений своих произведений. Загадка остаётся неразгаданной, а это не каждому придется по душе. Это очень авторское кино, медленное и с минимальным количеством диалогов, причем порой они кажутся бессмысленными, но я уверен, что это тоже задумка режиссера. Для передачи окружающей атмосферы, режиссер отлично использует в кадре тишину, которую нарушает шелестение листьев деревьев от ветра. Отсутствие закадрового музыкального сопровождения важная часть режиссерского стиля автора.
Фильм наполнен глубоким смыслом и философской проблематикой. В ленте затронуты основные идеи экзистенциализма. Она блестяще раскрывает тему одиночества, духовного опустошения и неспособности человека найти себя в окружающем мире. Не зря в фильм включены многие лишенные смысла для общего развития сюжета элементы. Они бессмысленны и призваны подчеркнуть иллюзорность нашего мира. Вымысел и реальность переплетаются, а объектив фотокамеры как нельзя лучше способен передать искаженную действительность. Для передачи смысла используется специфичная подача, основанная на образах, символах и сложных сюжетных конструкциях. Это замечательно показывает необычный финал фильма.
Главную роль сыграл британский актер Дэвид Хеммингс. Его персонаж практически не раскрывается и порой выглядит отстраненным от окружающей действительности. В литературе есть такой художественный приём, как ненадёжный рассказчик. В какой-то степени данный герой подходит под эту категорию. Весьма интересный образ. Весь второй план занимает немного экранного времени, а потому отметить кого либо сложно. Персонажи странные, заторможенные и ведут себя нелогично, но такова установка режиссера. В целом впечатление от актерской игры у меня положительное.
Фотоувеличение это авторская, глубокая, нестандартная, сложная для восприятия экзистенциальная притча с элементами детектива. Картина имеет глубокую смысловую нагрузку и поднимает большое количество философских проблем. Это очень загадочное произведение, где субъективное отражение реальности стирает грань между настоящим и иллюзорным. Безусловно рекомендую всем любителям интеллектуального кино.
Модный лондонский фотограф Томас живёт типичной для контркультурной богемы того времени жизнью, а 'в реальность', как заметили в одной рецензии, вылезает только за сюжетами для съёмок. Так однажды он решает пофотографировать случайно замеченную парочку в парке. Однако заметившая его девушка ведёт себя агрессивно, её спутник куда-то пропадает, а затем Томас, проявляя снимки, находит в них некоторые странности. На увеличенном изображении он видит силуэт кого-то вооружённого, а на последних - лежащее в кустах тело мужчины...
Интересно то, что наибольшее распространение получило понимание фильма, как лишённого однозначного смысла. И одним из опорных пунктов такого подхода является та самая неопределённость. Было убийство или не было? Сфотографировал ли Томас убийцу и труп, или и тот и другой дорисованы воображением на зернистой увеличенной картинке? Содержит ли, грубо говоря, фотоплёнка объективную истину?
Самое интересное однако, что над этим не надо размышлять. Во-первых, надо принять к сведению, что у Антониони в кадре нет вообще ничего лишнего. Во-вторых, допустить то, что если зритель в какие-то моменты видел то же самое, что фотографировал Томас. И изучать не кадры с увеличенными фотоснимками, а то, что происходило в парке. Вот тогда кое-что становится ясным, а фильм обретает реалистический характер. И превращается из бесстрастной демострации постмодернизма в приговор ему.
В фильме поднимается вопрос о том, что есть реальность вокруг нас, и что мы можем знать. Главный герой – фотограф. Человек, который, казалось бы, как никто другой точно фиксирует жизнь, реальность. Однажды фотограф зафиксировал события, которые проходили в парке. Что это были за события? Два человека выясняли отношения между собой. Больше ничего. События в парке мы видели глазами главного героя, смотрели как обыватели на происходящую банальную бытовую сцену. Однако проявка фотографий, внимательное всматривание в них открывает совсем другую реальность. Реальность, которую мы не видели, и не могли увидеть «живьем». Фото демонстрируют нам как-бы вторую версию, второй слой одних и тех же событий. Увиденное на фото заставляет нас и героя по-другому посмотреть на то, что случилось.
Но дальше, когда герой оказывается без фотографий, когда он возвращается на место событий, мы понимаем, что фактически, от увиденного «второго варианта» событий ничего не осталось. Нет не то что материальных подтверждений, но и в душе, кажется, мы сомневаемся, а было ли все это в самом деле? Единственное что у нас остается, это одна размытая фотография, на которой мы только смутно можем увидеть следы своих воспоминаний. Тут стоит вспомнить слова подружки героя, которая сказала, что эта размытая фотография похожа на картину его друга – абстракциониста. Так на наших глазах абсолютно чёткая и явственная реальность превратилась в абстракцию.
С одной стороны, в фильме говорится о том, как трудно ухватить за хвост ускользающую от нас реальность, с другой стороны, реальность растворяется в нашем внутреннем мире, в наших знаниях, в символической жизни. Явственно ощущается потеря точки отсчёта – хотя бы чего-то вокруг нас, что можно было бы твердо считать реальным, фактическим, неоспоримым.
Но действия фильма разворачиваются не просто в какой-то абстрактной среде, а именно в современном нам массовом обществе. Антониони ребром ставит вопрос о том, что мы живем в придуманном мире, мире символического обмена, где существуют пустые по своему содержанию вещи, в которые общество вкладывает смысл. Этот ложный смысл и есть содержанием всех наших ценностей. Тут нельзя не вспомнить случай на рок концерте, когда герой с боем вырвал из рук фанатов кусок гитары рок-исполнителя. Фанаты буквально сходили сума от этого куска гитары. Он же такой ценный! Но как только герой выходит с концерта, он выбрасывает этот кусок гитары, и ни у кого из прохожих он больше не вызывает интереса. Смысл тут в том, что какой-нибудь обожаемый материальный объект на самом деле имеет цену только в кругу людей, которые сами предают ему какую-то значимость (таким кругом людей может быть всё общество), как только объект оказывается вне этого круга, становится очевидным, что объект этот ничего не стоит. Всё наше современное общество живет в мире таких объектов, мы поглощены символической реальностью. Другой пример – покупка совершенно бесполезного пропеллера. Когда герой увидел в магазине огромный пропеллер, он воскликнул: «я его покупаю, я без него жить не могу!». Разве не это же восклицают наши девушки и парни, глядя на очередную блистающую витрину? Под витриной на самом деле никому ненужные вещи, но в символической реальности современного мира они очень даже ценные!
Самое трагичное последствие всего этого, что мир квазиреальности отчуждает людей друг от друга, и человека от общества. Мир превращается в огромный рынок, где существуют только отношения купи-продай (в самом широком смысле: мы обмениваемся вещами, социальными статусами, и т.д.). Места человеческой близости нет! Главный герой иллюстрирует это. Нет ни одного героя в фильме, с которым у него были бы искренние отношения (в фильме вообще нет ни любви, ни дружбы, ни уважения).
Забавная однако вещь, фильм об ускользающей от нас реальности, смысл самого фильма также неуловимо ускользает от нас. Разве не в этом гениальная передача режиссёром проблемы, образа? Дописывая эту рецензию, понимаю, что смысл ее тоже ускользает и от меня, и, наверно будет ускользать от читателя. Наверно мы все играем в невидимую игру, правила которой установил для нас Микеланджело…
Лондон 1960-х годов. Разнузданность, наркотики, разлетающиеся на части гитары и сексуальная свобода. Прямиком с этой счастливой панорамы сходит Томас. Молодой, с трескающимся от финансовой нагрузки кошельком и фотоаппаратом на шее. Томас знает себе цену ровно так же как знают ее красавицы-модели, друзья Томаса и зрители, наблюдающие с экрана за его вальяжно рассекающим Роллс-ройсом.
По случайности, а точнее, по богатой причуде, Томаса заносит в неблагополучный район города за… чем бы, можно подумать? За большим пропеллером. Очередная безделушка в студию. И тут камера тоже при нем – настоящий профессионал никуда без нее не выходит. Пытаясь обустроить доставку габаритного груза, Томас становится свидетелем странной пары, которую он решает заснять. Позже выясняется, что на пленку случайно попало убийство.
Томас – продолжатель Л. Б. Джеффриса из хичкоковского «Окна во двор». Фотограф, запечатлевший произошедшее. И здесь ему тоже предстоит доказать случившиеся. Томаса играет Дэвид Хеммингс, запоминающийся белокурый юноша. На экране Томас появляется с такими же богемными друзьями, с вульгарного вида девушками, которых трудно назвать совершеннолетними. Одну из моделей для съемок сыграла известная фотомодель Верушка.
В цепляющим, нестандартном для Лондона тех лет образе появляется харизматичная Ванесса Редгрейв. Ее героиню зовут Джейн, и она по праву может называться одним из центральных персонажей истории. Именно она была с убитым за несколько мгновений до произошедшего. Именно она умоляла Томаса отдать пленку, на которой была запечатлена, а позже, вероятно, она же обчистила фотостудию. В «Фотоувеличении» Джейн — это единственный человек, причастный к убийству. К убийству, все следы которого исчезли.
Фильм Микеландежло Антониони, который критики относят к экзистенциальной притче, для понимания действительно непрост. Многое зависит от зрительских ожиданий. Если зритель ждет детектив, он его не получит. Не получит он и «Окно во двор 2». Эта картина не дарит триллера, не вскручивает голову остросюжетными моментами, и в конце не случается разрядки, смыслового взрыва. Он случается после.
«Фотоувеличение» из тех картин, после которых первое, что приходит в голову, это вопрос – «А что это было?» И если зритель добрался до конца, не заскучал, то в качестве ответа его будет ждать ощущение ужаса совсем иной природы, чем у Хичкока.
«Фотоувеличение» - это общество тогда и сейчас. «Фотоувеличение» - это безразличие.
В центре картины молодой, но весьма преуспевающий фотограф. И события почти останавливают время, максимально концентрируя внимание Зрителя на главном герое, его профессиональной деятельности – съёмки моделей для обложки журнала… один день из жизни нашего героя - его движения отточены до мелочей… передвижения по городу шустры и проворны, но не суетливы… картинки меняются стремительно, подолгу не задерживаясь на экране… Движения много, но ничего не происходит… всё размеренно и спокойно… но это не усыпляет и не раздражает. Совсем.
Очередная смена картинки и наш герой уже гуляет по большому, красивому, ухоженному парку в поиске интересных кадров.. и он находит желаемое. Интересный поворот в событиях позволит и Зрителю испытать несколько тревожных, напряженных моментов после столь долгого фланирования и созерцания прекрасного…
Снято очень красиво, даже гламурно, откровенные наряды и обнаженные тела, как бы это ни прозвучало странно, смотрятся целомудренно и ни капли пошлости…
Финал картины, как и то, что мы наблюдали ранее до его наступления, деликатный, без острых углов и лишен категоричности. Финал приятно удивил своей философией… Что для тебя правда? Во что ты веришь – искренне и по-настоящему? Где реальность, а где иллюзия? И на сколько далеки одна от другой? Что между ними - пропасть или вытянутая рука? Главный герой должен дать ответы на эти вопросы, решить эту задачу, в первую очередь, для себя. Впрочем, как и каждый из нас…
Микеланджело Антониони уже попробовал себя в жанре криминальной драмы ('Хроника одной любви'), много нам рассказывал о нетривиальных женщинах, в жанре экзистенциальных драм ('Дама без камелий', 'Подруги', 'Приключение', 'Ночь', 'Затмение', 'Красная пустыня'), оставил частицу себя в популярном, на то время, неореализме ('Крик'), и даже старался отучить молодежь от насилия ('Побежденные'). Но вот режиссер перебирается в Англию, чтоб начать абсолютно новый творческий этап, хотя в нем, порой, и заметны главные мотивы его основных работ.
Томас - очень популярный молодой фотограф, которому насточертели все эти красавицы, вьющиеся вокруг и мечтающие о фотосессии. Томас выбирается на природу и застает одну очень интересную пару, делает несколько снимков, но фотоаппарат ловит то, что не заметно обычному глазу...
Помимо того, что фильм очень стильный, качественный, порой обманчивый, главным качеством фильма, является стремление режиссера, показать бессмысленность многих вещей и недооценивание поистине нужного, столь пренебрегаемого 'зрелища'. Профессия фотографа, заключается в том, чтоб запечатлеть определенный момент, дабы другие могли любоваться, но фотограф увлечен не самим действием, что он запечатлеет, а тем как-бы сделать красивый кадр. Все внимание должно быть на фотоаппарате. На концерте рок-группы, фанаты смирно стоят, как вкопанные, почти не шевелясь, но резко реагируют и устраивают чуть-ли не драку, только в зал полетел кусок гитары, которая кстати тоже теряет ценность, как только Томас покидает клуб. Бессмысленный пропеллер, который приобрел Томас, тоже не несет в себе абсолютно ничего, пустая вещь, которая будет создавать мнимую красоту. Да и сам Томас, который балансирует между реальностью и фантасмагорией неоднократно вводит в обман.
'Красиво жить не запретишь', но ведь все надоедает, рано или поздно, если его слишком много и слишком часто. В мире, где только видимое имеет смысл, всегда должно быть место невидимому, просто некоторые это принимают и живут с этим (как например, молодежь в последних кадрах), а некоторые, должны пройти целый путь, разобраться в себе, познать общество, чтоб принять 'правила игры'.
Философский антидетектив о фотографе, одержимом установлением факта убийства, будто бы запечатленного камерой. Манифест агностицизма и онтологическая притча об относительности истины и тщетности попыток человека постичь её во всей полноте, об иллюзорности и фатальной загадочности искусства и всего сущего, о познании как смысле жизни и вуайеристской природе кинематографа.
Увлеченность тайной фотографии, странным явлением, порожденным субъективностью восприятия, отчуждает главного героя от социального контекста и ставит на грань безумия, где явное неотличимо от мнимого. Без лишней детализации вырисовывается образ молодежи, интересующейся модой, политикой, наркотиками, рок-музыкой, а еще искусством. Друг персонажа Хеммингса — художник-абстракционист, чьи работы визуально рифмуются с распечатанными снимками, сделанными в парке. Было ли преступление? Было ли тело, лежащее в ночи у куста и исчезнувшее утром? Была девушка, взявшаяся из ниоткуда и просившая вернуть негативы, а затем растворившаяся в толпе? Группа мимов, играющих в теннис воображаемыми ракетками и мячиком, подключающие к акту фантазии и главного героя, словно утверждают кажимость явлений и вещей в мире как представлении.
