Декорации «Глобуса» это две колонны и выходы со сцены, Кэннет Брана играл Короля Шотландии на Манчестерском фестивале и вовсе без формальных дополнений, лишь подмостки были усыпаны землей. «Макбет» же Джастина Курцеля это объективно пик визуального пиршества – натурные съемки и постройки на местности (здесь наиболее близким по стилю и тональности творением современного кинематографа выступает «Темная долина»), а не студийные павильоны, богатство убранства интерьеров и продуманный до последней бусины и стежки гардероб. Оператор в свою очередь использует весь технологический функционал – от замедленной съемки до режима высокой четкости, но технические атрибуты не способны затмить драматическую импотенцию экранного действа.
Исходное предположение о том, что этот «Макбет» станет революционным, дополнив изящество слова и возвышенность смысла первоисточника осязаемой реалистичностью, не оправдывается уже во вступлении, когда место вводного действия занимает краткое содержание в виде тестового пересказа, необходимого совсем уж необразованной аудитории. Уильям Шекспир не только достиг эталонной художественной композиции текста и, как результат, образцовой структуры драматургии, но и явил кульминацию принципов искусства Ренессанса, поместив идеалы Античности в пространство гуманизма. Экранный же «Макбет» разительно противоречит культурному базису, делая ставку не на тандем этики и эстетики, а на неприглядность повседневности и антиэстетику, продемонстрированную режиссером в дебютной работе «Snowtown», где были изнасилования, педофилия, убийства, жестокое обращение с животными и наркомания.
Для экранной адаптации одного из величайших произведений литературы Курцель опрометчиво выбирает сценаристов не сообразно их заслугам и талантам, а руководствуясь мотивами дружеских отношений и совместной работы. В итоге трактовка уступает место особенностям видения режиссера, описанным выше. Такие понятия как мораль, конфликт, развитие характеров к «Макбету» не применимы, они в фильме отсутствуют в принципе. Ода страстям человека и скорбь по несовершенству натуры превращена в некий рассказ об абстрактном сумасшедшем короле раннего Средневековья. Примечательно, что у героев картины нет ни мотивационной базы, ни ценностных ориентиров, то есть титанический труд Шекспира просто вымаран, персонажи лишены драматургического развития и, соответственно, потеряна нравоучительность, а происходящее репрезентировано будто в рамках одного дня.
Исходный текст, одним из первых чтецов которого был король Джеймс I, используется в фильме едва ли на треть, а ближе к завершению Курцель и вовсе изымает целые действия, что приводит его к финалу, напоминающему оригинал формально, но максимально далекому от его аксиологической компоненты. Вкупе с сокращениями, полностью потерян блистательный темпоритм действия, в фильме не представляется возможным выделить стандартную триаду «завяка-кульминация-развязка», как и произвести деление на завершенные сцены. Курцель рассматривает «Макбета» как превосходный плацдарм для упоения видами антисанитарии темных времен, крови и увечий, он старательно находит убожество и нагло дополняет его (к примеру, неоправданно уродуя МакДаффа в финальной сцене или вводя бессмысленные сексуальные акты четы Макбет). Камера подолгу задерживается на нарочито уродливых лицах статистов, и двухчасового хронометража при таком подходе катастрофически не хватает для реализации философской составляющей, придающей значимость пьесе.
Кроме философского в «Макбете» присутствует мистическое измерение, конструируемое двумя ключевыми высказываниями:«Macbeth will never be defeated until Birnam Wood marches to fight you at Dunsinane Hill» и «No man that’s born of woman shall e'er have power upon thee». При повторном прочтении произведения сила их художественного воздействия несколько уменьшается, но изящество, с каким Шекспир решает предложенные им самим загадки, неоспоримо. Курцель, что многое говорит о его «понимании» новеллы, первую зарисовку не использует в принципе, а вторую задействует поверхностно, лишая происходящее всякой загадочности, волшебства.
У данной экранизации был шанс нивелировать все огрехи режиссуры при помощи правильно подобранных актеров. Но кастинг-директор очевидно руководствовался обложками глянцевых журналов, не принимая во внимание важность решения художественных задач. Между игрой на съемочной площадке и выходом на сцену в пьесе Шекспира существует кардинальное различие, заключающееся в принципиальной неэффективности муштры для достижения результата. Можно выдрессировать актеров, дать им подробнейшую инструкцию по поводу того куда бросать взгляд и наклонять голову (что с успехом практикует канадец Ксавье Долан), но не удастся использовать дрессуру, для превращения в Бертрама, Виолу или Макбета, причиной тому абсолютизм формы (в том числе и особый ритм стиха, необходимый к соблюдению, но не подлежащий подчеркиванию) и содержания творений основателя театра «Глобус», мгновенно обнаруживающий отсутствие подлинного драматического таланта.
Майкл Фассбендер при всех неоспоримых достоинствах внешности и харизматичности может выглядеть убедительным Макбетом разве что для фанатов и же публики, не имеющей представления о сути рассказа. Фассбендер демонстрирует широкий спектр эмоций в диапазоне от скорби до ярости, но эта палитра не образует целостной картины, портрет героя остается неясен для зрителя. Можно было бы предположить, что виной тому бездарное прочтение режиссера (порой во время монологов камера фиксирует что угодно, но не героя), но это допущение опровергает Шон Харрис. Появляясь на экране всего на несколько минут, он легко и непринужденно крадет все шоу. Объясняется это просто – эффектный Фассбендер играет эффектного Фассбендера, а Шон Харрис становится МакДаффом. Так как постановщику не подвластна интерпретация, образность и метафоричность, то единственный убедительный персонаж в лице Харриса дарит «Макбету» действительно новые, оригинальные смыслы. У Шекспира власть и безумие выстраивались в хитроумный узор, а у Курцеля неоконченные линии свидетельствуют исключительно о том, что безумие есть порок, подлежащий искоренению, в чем МакДафф и преуспевает.
В современном прокате бал правят сиквелы, приквелы и перезапуски популярных франшиз, для того чтобы убедиться в правомерности тезиса достаточно взглянуть на список кассовых хитов и самых ожидаемых премьер. Иногда блокбастеры перемежаются псевдоавторским кино а-ля «Бердмэн» или «Жизнь Адель», рассчитанным исключительно на тщеславие легковерного зрителя. В такой ситуации экранизация «Макбета» представляется сущностно необходимой. Но, версия Джастина Курцеля не возвышает публику, заставляя ее мыслить и трудиться, рефлексировать, а наоборот – примитивизирует написанное Шекспиром, превращая философию в странный аттракцион, где важным становится не то, что герой покрыт, словно доспехами, доблестью и вероломством, а более значительной выступает толщина слоя пыли и физиологических выделений не только на одежде и лице Макбета, но и всем мире, окружающем его.
Большое заблуждение считать данный фильм новаторством и шедевром современного киноискусства, основанным на архаичном образце, от оригинала здесь наличествует одно название, ставшее своеобразным псевдоинтеллектуальным дополнением к поп-корну. Представлял ли Уильям Шекспир, окуная перо в чернила, что Слово его станет самой Вечностью, заставляя испытывать чувства сильнейшие из возможных – неизвестно. Но, если вы лелеете и воспеваете этого самого известного и самого загадочного автора в истории человечества, то вам не составит труда найти в «Макбете» строчку, которой Шекспир мог бы отрецензировать работу Курцеля - «It is a tale told by an idiot, full of sound and fury, signifying nothing».
Не в силах молчать оказалась я после просмотра Макбета. Трейлер разжег интерес, фильм поверг в отчаяние.
Итак, начался сеанс с воодушевления от качественного антуража и вселяющего трепет боя (slow motion постарался). Кто же знал, что те ~10 минут собственно и вобрали в себя всю возможную радость от фильма. Потому как сразу после начинается череда нудных, смело замахивающихся на эпичность сцен. Да, в такой картине без эпичности никак, НО... верю, что за эпичностью должно стоять ну хоть что-то, хоть какой-то смысл, каркас, поддерживающий внешнее обрамление. Иначе - не работает.
Вот и тут, зритель ~ с 11 минуты и до конца пытается продраться сквозь нескончаемую мишуру пафоса и нащупать нить, логико-сюжетные связки, правдоподобность ну хоть какую-то. Тщетно.
Бравый боец, показавший себя храбрым львом в начале, приходивший в священный ужас от мысли об убийстве, в дальнейшем вдруг начинает почем зря кромсать ближних своих семьями, сжигать детей. В общем править вверенными землями, как умеет. Кстати, в плане его непосредственного правления опять пробел. В сухом остатке мы видим лишь пир, где король впадает в безумство; пара сцен в королевской спальне, где он, сидя на полу с женой, предается припадочным речам; и энное количество вылазок этой четы в лес, куда их постоянно тянет поодиночке бродить в ночи и в грязной ночнушке и вообще вести себя крайне невменяемо.
Нет, спешу заверить, я не посягаю на сюжет, оставленный Шекспиром. Но вижу святой долг режиссера в том, чтобы показать зрителю те самые сюжетно-логические связки/переходы от одних состояний героев/событий к другим!
Что хочу сказать в заключении. 'Это же классика! Её нелегко воспринять.' - скажет кто-то. Так у меня и нет претензий к классике, герои колоритны, декорации качественны, стихи на месте. Но я глубоко убеждена, что каждое произведение любого искусства должно быть самостоятельным, целостным, уникальным. Если за основу берут существующий сюжет, его должны гармонично вкраплять в авторское видение истории. То, чем наполнил шекспировскую нетленку Джастин Курзель, лично мне совершенно не по вкусу. Так как всё его видение сводится к невменяемости персонажей.
Выход трейлеров к “Макбету” сопровождался отзывами, что, дескать, вот он, правильный наследник Снайдера и его “300 спартанцев”.
На поверку оказалось, что по части картинки так оно и есть. Но, когда начинаешь задумываться о полноценном художественном наследии, осознаешь: Снайдер с его нарочитым пафосом рассказывает историю куда интереснее. Курзелю же мешает либо желание сделать всё красиво, либо бессмертная история Шекспира.
Удивительно, как используя две главные идеальные составляющие – операторскую работу и сценарий – Курзель умудрился сделать скучное, разом перечёркивающее все возможные достоинства кино. Было бы куда лучше, откажись создатели от шекспировского слога, либо снимай они “проще”. А так вышло, что материал сам с собой соперничает. Причём борьба, которой должно вызывать в зрителе чувства шока от деяний Макбета, на деле провоцирует на безучастное лицезрение фотоколлажа.
При этом ни к одному из ведущих актёров претензий нет. Фассбендер уверенно произносит бессмертные монологи своего персонажа и вполсилы изображает короля-безумца. Марион Котийяр и вовсе будто стоит на театральных подмостках, а за спиной у неё дорогущие декорации. Каждая мышца на лице актрисы отдаёт нужным напряжением, каждой пролитой слезинке веришь.
Вообще, только из-за совместных сцен двух упомянутых артистов кино досматриваешь до конца, при этом ни разу не заснув. Досмотрев, понимаешь: таким красивым Шекспир не был ещё никогда. Пожалуй, никогда он не был и таким опустошённым в своём оживлении на экране. Актёры видели фильм по-своему, а режиссёр по-своему. На площадке каждый решал свои задачи, не мешая друг другу. И когда туман рассеялся, глядя на результат трудов, мысленно отправляешь всю команду, будто маленького мальчика из финала, обратно, в густой туман бежать без оглядки.
Общее впечатление: Если коротко «Бла, бла, бла, Фассбендер, бла, бла, бла, Фассбендер, бла, бла, бла, конец.»
Плюс в картине только один — это картинка, что говорить а потрясающая операторская работа вкупе с костюмами производят впечатление. Фильм снят в определенных темных оттенках, дабы надавить и прибавить еще мрачного настроения. Великолепие красот таинственной Шотландии с туманом и бескрайние поля, но все это тяготит, хотя и должно это же Шекспир «Макбет»! На этом положительное закончилось.
Я не увидела заявленной трагедии в к/ф, тем более что это экранизация классики. Все выглядело так, будто актеры потерялись на съемочной площадке. Их стихотворные реплики казались мне нелепыми, а выражение лица потерянным. Все как сонные мухи, причем никаких горячих эмоций, увы. Макбет, которого сыграл Фассбендер, да что ж это такое! У персонажа трагедия, он в муках с ума сходит! А Фассбендер на полу валяется… Хотя винить Майкла я не могу, тут уж огромное упущение у режиссера. Дал направление, вот актеры и двигается в нем.
Сюжет урывочный, просто натыканные эпизоды, нам не объясняют последовательность, а реплики все герои произносят монотонно, не спеша ( и правда, куда торопиться, 113 мин. эгегей!). Нудно, скучно, уныло.
Итог: хорошая качественная сторона, но плохо реализованное содержание. Никакого внимания на персонажах, скука смертная.
В очень старом, уже можно сказать классическом, сюжете «Ералаша» один школьник пересказывал другому сюжет фильма, который только что посмотрел. Пересказывал колоритно и красочно: «те скачут, а этот тут, прискакивают, а она с другим гуляет, а он ему в живот – опа! – тот брык», – а потом камера чуть отъезжает назад, и оказывается, что это была своеобразная «пацанская» версия «Гамлета». Австралийский режиссер Джастин Курзель умудрился в очень похожем стиле, но на полном серьезе и с куда большим размахом, снять своего «Макбета». В отличие от многих постановщиков, свободно перемещающих шекспировские сюжеты во времени и пространстве, Курзель дотошно воссоздал костюмы и поместил действие в аутентичных шотландских взгорьях. Вот только в долгих, временами даже красивых, кадрах, в густом утреннем тумане, в чудных готических арках собора, в боевой раскраске Фассбендера и ловко уложенных косичках Котийяр как-то случайно затерялся смысл истории.
В пьесах Шекспира почти нет авторских ремарок, кроме порядка выхода и ухода героев со сцены: тексты переписывались и передавались частями, поэтому все необходимые пояснения и описания поступков содержатся в самих репликах героев, и именно общение задает – притом очень точно – контекст действия. Решительно избавившись от значительной части текста, Курзель заполнил образовавшиеся пробелы даже не экшеном, хотя фильм открывается и завершается масштабными битвами, а невыносимо долгими паузами, патологически не шекспировским молчанием. Изредка нарушающие эту тишину диалоги выглядят случайными и ненужными – и примерно так же и произносятся: сквозь зубы, себе под нос, в сторону, в пространство – и едва ли можно узнать в них оригинальные строки трагедии. В них даже стихи можно узнать далеко не всегда. Лишенные речи, герои теряют возможность раскрыть внутреннюю мотивацию, показать характер, поэтому их поступки объясняются исключительно извне и самым банальным образом. Леди Макбет потеряла ребенка и психанула, причем сама же потом и испугалась того, что натворила. Макбет вообще не хотел власти, еще меньше хотел убивать безоружных, но жена привела весомый аргумент, предложив в качестве награды свое тело, по которому он, вероятно, очень скучал в долгой военной разлуке. Ну а дальше все совсем просто: кровь порождает кровь, власть развращает, всевластие сводит с ума – и к ведьмам не ходи. За неимением лучшего, именно на сумасшествии и сконцентрировался Курзель.
Довольно безумным, надо сказать, выглядит уже то, что находятся желающие властвовать Шотландией, в которой, по версии австралийца, из капитальных строений – единственный престольный собор, а из природных ресурсов – только бескрайние вересковые пустоши. Имение влиятельного тана Макбета представляет собой палаточный лагерь – в общем даже логично, что его молодая привлекательная жена хочет сбежать оттуда как можно скорее. Множественные видения, несмываемая кровь (больше почему-то на лице, чем на руках) и невыносимая жестокость последовательно сводят с ума Макбета и его прекрасную леди, а истеричный рваный монтаж и постоянные неуместные слоу-мо изрядно нервируют и зрителя тоже. Огненно-дымные светофильтры в финальной сцене отчетливо напоминают кровавую пелену в глазах и завершают образ героя Фассбендера, который только в битвах и выглядит более-менее убедительно. Небесталанный и интересный в других своих работах, в роли короля-предателя харизматичный ирландец смог только молчать, изредка размахивать мечом и осоловело вращать глазами, кажется, вполне искренне не понимая, что за чертовщина творится вокруг.
И сколько не толкуй о новых версиях и современных прочтениях, временами приятной картинки и основательно раскрытой темы безумия для Шекспира все-таки недостаточно, не может быть достаточно, пока перебирание пуговок на идеально сшитых костюмах и любование солнечными бликами на короне занимает режиссера больше, чем идея, стоящая за историей. Трактовка предполагает в первую очередь авторский взгляд на оригинальное произведение, а с этим у Курзеля особенно тяжело. Ключевые темы трагедии: разъедающее душу тройное предательство (своего короля, сюзерена и гостя), обманчивая власть наполовину сбывшегося предсказания, наивная самоуверенность человека, решившего, что он может знать и вершить свою судьбу, – в фильме вскользь упоминаются, но не более того. В итоге самоуверенность сыграла дурную шутку с самим режиссером, опрометчиво решившим (как напророчил ему кто-то), что реалистичные декорации и именитые актеры все сделают за него. За кадром раздавался смех ведьм.
Заранее зная, что фильм не придется мне по вкусу, но по настоятельным рекомендациям друга, рассудив: с чем черт не шутит, я решила интеллектуально повыситься в его глазах. Помятуя о том, что он является ярым поклонником подобного рода странных фильмов для просвещенных, я не ожидала увидеть ничего хорошего. Ничего хорошего и получила. По окончании фильма у меня осталась только одна мысль: за что? За что, Серега, ты меня так ненавидишь, что заставил посмотреть вот это?
На суд зрительский представляется одна из немногих экранизаций одноимённой пьесы Уильяма Шекспира, которую, к моему великому стыду, я не имела удовольствия (или желания?) прочесть, в связи с чем не имею и возможности судить о точности и дословности перенесения шекспировской трагедии на экран, о вольности трактовки и тому подобного, равно как и не могу сравнить эту версию с другими интерпретациями, видеть которые мне, к счастью ли, не довелось.
Сюжет. Следуя пророчеству вещуний, шотландский лорд по имени Макбет терзается дилеммой: убийце преградить ли путь или ножом его пырнуть? Воплотив в жизнь последнее, в содействии с женой-искусительницей и движимый собственной алчностью, Макбет узурпирует трон, вследствие чего познает цену власти, вкушая все последствия и расплату за злодейское деяние.
Зачем я доказательство успеха получил, как истины залог? (с)
Мрачная картина, наводящая тоску, с угнетающим музыкальным сопровождением, которое еще больше подчеркивает атмосферу арт-хауса, а тяжелый антураж в еще большей степени добавляет угрюмости картине. Дубляж - то немногое, что порадовало в фильме, если не брать во внимание досадный факт, что монолог льется бесперерывным потоком, досаждая слуху зрителя отсутствием пауз между предложениями, но несмотря на это, красивый высокопарный слог Шекспира сохраняется.
Гнездятся скорпионы под короной. (с)
По причине сложности в постановке, данное произведение не столь часто экранизируется как, скажем, «Гамлет» и данная трактовка, безусловно, не самый лучший вариант для ознакомления с бессмертным творением непревзойденного классика, но за неимением альтернативной вариации, адаптированной под современного зрителя, вполне сгодится для разового просмотра с целью расширения кругозора тем, кто так же как и я, имел наглость до сих пор не удосужится прочесть первоисточник классика, ошибочно полагая, что устаревшая мораль на сегодняшний день не несет в себе художественной ценности.
Фильм сложен для восприятия и не для широкой массы зрителей, а для настоящих ценителей. Драматургия на высоте, во многом благодаря великолепной игре Майкла Фассбендера, которому удалось через монологи донести до зрителя всю многогранность своего персонажа.
Пока есть силы, я предпочту других сводить в могилы. (с)
Породила ли экранизация во мне желание ознакомиться с великой пьесой в книжном варианте? Увы! Отчасти, возможно, оттого, что фильм кажется полным, самобытным и достаточно цельным для экранизации, в чем я могу и ошибаться.
К моему сожалению и осуждению моим другом, я осталась равнодушной к истории Макбета, при этом ни в коем случае не умоляя его культурное значение в литературе и значимость и ценность в кинематографе.
Кажись цветком невинным, но будь змеей под ним. (с)
Новая экранизация шескпировской нетленки без иронии и колдовства
Австралийский режиссёр Джастин Курзель предлагает вновь обратить внимание на трагедию Шескпира «Макбет». Курзель не пытается перейти к новому прочтению трагедии, он, напротив, пытается изо всех сил показать то, что было в книге. По сюжету шотландский лорд Макбет после битвы на Вересковской степи встречает трёх ведьм, которые предсказывают ему, что он вскоре станет королём. Узнав о своей судьбе, славный вояка начинает рассуждать о том, как он сможет попасть на трон. Идея фильма основана на том, как желание обладать заглушает в герое человечность. Эта мысль не нова, но вместе с тем не теряет своей актуальности и сегодня.
Сцены военных баталий напоминают кадры блокбастера «300 спартанцев», хотя, безусловно, уступают и по численности войск, и по зрелищности. Музыка восполняет пустоту и придаёт столкновению трёх десятков солдат, с потерянными глазами, грандиозности. Вся харизма и мужественность сконцентрирована на главном герое, одном из полководцев – Макбете. Он воплощение силы и стойкости, по крайней мере, такое впечатление складывается в самом начале фильма. Леди Макбет после диалога со своим мужем напоминает Еву из Библии, она также толкает мужчину совершить преступление. А после, герои действительно похожи на изгнанников из рая, хотя внешне обладают тем, что хотели. Декорации и костюмы в фильме аутентичны, они не создают той причудливой помпезности, что мы наблюдаем в ряде исторических фильмов. Игра со светом же оставляет желать лучшего, зрителю не очень комфортно резко переключаться с низко освещённых покоев в замке на режущий глаз туман, который окутывает живописные поля Шотландии. Одно из немногих достоинств в фильме, это монологи героев, только через них можно приблизиться к сути происходящего, но это заслуга, автора первоисточника: «Гнездятся скорпионы под короной» - одна из фраз, которая легко ложится в памяти и поясняет то, что сам о себе думает король. С точки зрения актёрской игры персонажи кажутся немного подмороженными. Не хватает топота, криков, звуков, злости, эмоций. Герои никак не проявляют своих страстей, упреков. Отчетливо запомнят зрители только фразу «Славься, Макбет!», спасибо труппе.
В очередной раз сталкиваюсь с пониманием того, что не всё написанное и сыгранное на сцене можно перенести в кинематограф. В массовых фильмах сложно обойтись лишь зарифмованными фразами. Засчёт этого, уровень доверия изначально сильно снижен и ни с помощью костюмов, ни с высокой компьютерной графики нельзя в зрителе открыть ту дверцу доверия и чувств. По завершению фильма нет жалости ни к одному из персонажей, они все остались далеко за теми великими строфами английского писателя.
Уильям Шекспир... Это имя и фамилия является отличной приманкой для просмотра/прочтения/прослушивания какого-либо произведения массовой культуры, ведь он считается едва ли не лучшим драматургом всех времён и народов. Так что вполне закономерно, что очередная экранизация 'Макбета' была так ожидаема различных кинолюбителями и просто зрителями. Плюс — тут на первом плане Фассбендер и Котийяр, актёры, чьи лица мы часто видим в различных хитах и, как и фильмы, доставляет удовольствие их игра (правда, мне Марион, допустим, не очень нравится, но тем не менее). Так что — определённый спрос был обеспечен.
Гражданская война в стране юбок и волынки. Главный герой - бородатый мужчина Макбет, который совершает переворот, убивает короля и сам им становится. Дальнейшее повествование доказывает одну простую мысль — если ты грешен, то тебе будет не вести по жизни постоянно. Раскрывать, как это доказывает, не буду, всё-таки многим хочется посмотреть, имея интригу (не все же читали пьесу, правильно?). Но в плане донесения мысли претензий нет.
Проблемы, на мой взгляд две, и они сильно портят впечатление. Первая — это то, как говорят герои. Поймите правильно, когда читаешь книгу или смотришь спектакль, это не мешает, даже наоборот — стихотворная речь смотрится органично. Но в фильме ты хочешь полностью поверить в происходящее на экране. А тут — бах, и начинают говорить простые вояки как будто аристократы. Верится с трудом. Вторая — это излишняя киношность фильма. Особенно в этом плане показательна начальная битва, снятая как? Конечно же, с использованием замедления времени. Ну а дальше — грустная мелодия при каждом важном моменте, долгая финальная смерть... Казалось бы, что в этом плохого? Да ничего вроде бы, просто это уже не удивляет, и смотреть становится скучно. Не спасает не красивый огонь (да и вообще картинка), не годная актёрская игра.
Дядю Уильяма, конечно, будут тревожить, и не раз. Но пожалуйста, уменьшите дозу американского пафоса или как-то попробуйте сделать какой-то свежий взгляд (можно добавить шизу, фантастику, самоиронию, даже зомби - это будет интереснее). А то красивые съёмки и лицо известного лицедея с чёрным полосами — это маловато для того, чтобы сидеть почти 2 часа в постоянном напряжении.
В мире победившего постмодернизма, когда перед сеансом экранизации Шекспира показывают единственный трейлер комедии про 35-летнего девственника, который ищет женщину, за классику нужно браться только с какой-нибудь определенной целью. И неважно, что вы на самом деле хотите сказать. Можно превратить историю главного британского драматурга в комедийный сюрреализм, который плюет на первоисточник, но ужасно и обаятельно выглядит. Можно послать подальше весь трагизм и экзистенциализм шекспировских трагедий и сделать неуемный хоррор, где Макбет в приступе безумия отрывает головы врагам с фирменным прищуром Безумного Макса. Что бы вы там ни хотели донести до публики, выглядеть все должно как минимум не затерто и ново, иначе какой смысл идти в кино, если в любом более-менее уважаемом театре можно увидеть постановку в «оригинале», в традиционном понимании классического искусства? Идя на новую работу Джастина Курзеля, который решил замахнуться на историю классического шекспировского безумца Макбета, ждешь как минимум катарсиса, откровения, шока. В итоге оказывается, что подобные ожидания завышены, а большая часть западных критиков, обласкавшая ленту, оказалась опьяненной обаянием актерского состава. По-другому объяснить творящийся на экране провал просто невозможно.
Сценаристы, занимавшиеся адаптацией текста, решили не рисковать с сюжетными поворотами и практически дословно пересказали оригинал. Благородный и честолюбивый воин Макбет, одержав очередную сокрушительную победу над врагами, получает вассальский титул и становится одним из почетных приближенных короля Дункана. По пути домой он встречает местных гадалок, которые предсказывают бойцу славу и обязательную корону, которая должна перейти к нему с головы нынешнего монарха. Обуреваемый страстями и лестными уговорами подлой жены, Макбет убивает правителя и становится новым королем Шотландии. Но сотворенная им подлость множит смерть и хаос в королевстве, превращая некогда справедливого и честного вассала в безумного убийцу, сжигающего заживо женщин и детей. Естественно, в лучших шекспировских традициях в живых в итоге не останется практически никого.
Вся та прекрасная и манящая нарезка кадров в трейлере, которая цепляла любителей хорошего кино, оказалась делом первых 20 минут. После действительно мастерски снятого и крайне стильного изображения средневековой битвы Курзель резко сбавляет обороты и начинает кратко пересказывать сюжетную подоплеку шекспировской драмы. Зрителю показывают основные вехи жизни Макбета: разоблачительная речь на монаршем пире, задуманный на пару с женой коварный план убийства короля, горящие на кострах бастарды и прочие ужасы монархической вседозволенности — все это перенесено в ленту без особых изменений. Камера верно схватывает нужные планы, декорации выглядят в меру аутентично, а несчастный Майкл Фассбендер пытается показать безумие при помощи гримеров, которые каждые десять минут хронометража рисуют под его глазами растущие в геометрической прогрессии зловещие круги под глазами.
И все. То есть больше совсем ничего. Никаких попыток разбавить пусть и вечную, но все равно морально устаревшую историю при помощи современного кинематографического языка. В какой-то момент просмотра складывается ощущение, что ты пришел в кино не на многомиллионный блокбастер, а смотришь дома с чашкой чая игровую документалку о творчестве Шекспира на канале «Культура». Если тот же Куросава, например, в своей экранизации, подчеркивая извечность шекспировской истории, переносил действие в средневековую Японию, Орсон Уэллс концентрировал внимание на нравах Англии того времени, а Роман Полански делал из «Макбета» «мессию насилия и зла», то Курзель просто дает нам статичную картинку, эдакую иллюстрацию к изначальному тексту. Новая кинофикация выглядит абсолютно пустой телепостановкой, которая не в силах вызвать какие-то эмоции. Краткий школьный пересказ «Макбета» выглядел бы на ее фоне драматургическим столпом.
Отдельно хочется сказать об актерском составе, который так рьяно хвалила западная пресса. Так, например, критик одного известного американского издания признался, что Фассбендер чуть ли не был рожден для роли Макбета. Может быть, он просто не смотрел все прошлые экранизации или очень сильно любит этого актера, но действительно отметить уровень его лицедейства тоже не получается. Да, Фассбендер на пару с Марион Котийяр выдают требуемые от них эмоции, пытаясь не выглядеть на фоне бесталанно преподносимой истории деревянными, но только и всего. Кстати, российский дубляж на корню убил практически все, пусть и не слишком частые актерские успехи. В сценах, где Фассбендер в роли Макбета очевидно стенает и кричит в голос, показывая скорбь в связи с утратой собственного разума, русский актер озвучки сокровенным шепотом что-то мямлит себе под нос.
В итоге абсолютно не понятно, зачем эта лента вообще попала в широкий прокат. Может быть для того, чтобы поклонники основных исполнителей ролей полюбовались на своих кумиров в извечных исторических литературных образах? Или, может быть, просто Фассбендеру очень надоело играть молодого Магнето из «Людей Икс», и этот фильм был дан ему как некая отдушина, чтобы парень почувствовал себя почти театральным актером? Слишком много вопросов, на которые нет ответа. Правда, есть четкая уверенность в том, что после сошедшей волны обожания в прессе конкретный зритель все же поймет, что его одурачили, а не включит в себе скрытого хипстера, ищущего искусство и талант там, где их нет и в помине. По крайней мере, хочется в это верить. Такой «Макбет» нам не нужен.
11 век, гражданская война в Шотландии. Макбет - королевский полководец, отчаянно одерживающий одну победу за другой. Он храбр, смел и честен и так продолжается до тех пор, пока его достопочтенная женушка, узнав о предсказании трех старух о том что Макбету быть королем, не советует ему наплевать на предрассудки и начать борьбу за власть.
Если после просмотра этого фильма вы побежите пересматривать 'Игру престолов' - вы, в общем, не одиноки. То, что кинематографисты вспомнили о Шекспире обусловлено, безусловно, высокой популярностью королевских интриг, заговоров, средневековой Европы и прочих атрибутов любимого всеми сериала в массовой поп-культуре. Его влияние здесь чувствуется во многом. Быть может в силу отсутствия такового у никому неизвестного режиссера Джастина Курзеля, который заставил всех мировых критиков восторгаться своим эпосом пол года назад на Каннском кинофестивале.
С одной стороны Макбета есть за что похвалить, он красиво снят, хорошо поставлен, блестяще сыгран и не лишен мрачной атмосферы. А еще там есть драки как в '300 спартанцах'. С другой стороны если вам просмотр Макбета дастся не легко - вы не одиноки. Если вы читали и, возможно, любите славную пьесу Шекспира про мужика который думал что ему море по колено, а в итоге - не получилось, не фортануло, то вам фильм смотреть совершенно не обязательно. Тем же кто предпочитают кинематограф придется сделать над собой усилие.
Макбет (фильм) - весьма тяжеловесная махина. Холодные поля Шотландии, да и вообще природа здесь сняты так, словно это экранизация не Шекспира, а например, Паустовского. Актеры, благо что переигрывают еще и заливают приятный Шекспировский текст литрами пафоса, даже там, где это не нужно. В отличии от ироничных и по хорошему глупых уже упомянутых 300 спартанцах, в Макбете нет и намека на какую либо иронию. Кто то скажет что она там и не нужна. Может и нет, но серьезность в данном фильме превращается в тяжеловесность, отчего фильм становится не просто, а порой даже очень скучно смотреть.
У Шекспира потому так мало хороших экранизаций (хотя можно вспомнить что сделал с тем же Макбетом Куросава больше полувека назад), что он предназначен скорее для театра чем для кино. И 'Макбет' не смотря на то, что является военным эпосом, на самом деле спокойно умещается в двух с половиной декорациях и спокойно уместился бы например на сцене драм театра. Чтобы делать из Шекспира кино - не достаточно просто дословно перенести диалоги на экран, что у Курзеля более менее получается. Нужно придумывать новые формы, новые стили, адаптировать и актуализировать фильм для нашего времени. А в итоге экранизация становится похожа на жизнь, по версии самого Шекспира, вложенные в уста Макбета: 'В ней много слов и страсти, а нет лишь только смысла'.
