Сюжет построен по одноименной повести Леонида Андреева. Вор, святотатец и бедолага Иуда совершает дела гнусные, терзается как глава администрации Сурков, а все же стремится к добру. Окружающие его не понимают. Тем не менее, упорство в грехе приводит его к предательству, которое преподносится в фильме как жертвоприношение равное распятию Сына Божьего. Этот трюк - не нов. Это исхоженная тропа, тропа ревизионизма канонических текстов и исторических событий. Нечто подобное можно наблюдать в истории кинематографа или литературы, посвященной Великой Отечественной Войне. С течением десятилетий носителям высшей добротетели в ревизионистском искусстве там становится добрый офицер Вермахта, а злодеем – тупой партизан, начальник из НВКД, ну и до кучи какой-нибудь глупый немец из Гестапо.

Иуда в исполнении Алексея Шевченкова вытесняет под конец фильма всех остальных героев. И всех Апостолов, и Понтия Пилата, и Иисуса Христа, и весь Иерусалим, заполняя собой весь экран. Библейская история, столь благодатная почва для интерпретаций, вспомним хотя бы мюзикл и одноименный фильм - “Иисус Христос – суперзвезда”, свелась к незамысловатому высказыванию: “Хоть Иуда ростом мал, и к Христу внимателен, в день рождения прислал икебану матери”. Поиск святости на дне человеческого несовершенства Богатыреву не удался.

Картина – бедна во всех смыслах этого слова и представляет собой поучительный пример фестивального треша. Искусство работы с камерой сведено к модным качающимся, крупным планам. Ни запоминающейся музыки, ни ярких второстепенных героев, ни смачных диалогов, ни интересных костюмов, ни свежих художественных решений здесь вы не увидите. Вся ставка – на монологи Иуды, а они рассыпчаты и легковесны.

Ну, это же фестиваль! ММКФ! Не голливудский блокбастер! Понятно же!

3 из 10