Британский национальный Королевский театр дарит зрителям уникальную возможность насладиться самым яркими и зрелищными театральными постановками. Сила этих постановок не только в потрясающей актёрской игре, но и в изумительных, продуманных до мелочах декорациях, которые играючи сменяют друг друга. Уже с самых первых минут спектакль потрясает. На сцене, залитой светом сотней лампочек, имитирующих звёздное небо, появляется Создание. Сцена рождения - невероятная, драматичная и кажется бесконечной. Так появляется Создание, которое на наших глазах будет с нуля учиться ходить.

Создание - Бенедикт Камбербэтч. Очень реалистично, самоотверженно и правдоподобно. Пылко, наивно, местами даже агрессивно. Чувственно, эмоционально и с полной самоотдачей. Бенедикт показал Чудовище, в котором больше человечного, чем во всех тех, кто его окружал. Яркий контраст образов. Он не такой как все. В его рождении - боль и непонимание. Борьба. В начале с самим собой, в попытках понять кто он, потом и со всем остальным миром, в надежде разобраться почему он тот, кем является. Он не был рождён Чудовищем, люди сделали его таковым. Камбербэтч тонко проводит грань между внутренним миром Создания и внешним миром людей. Чувственный, живой, добрый по своей сути, жаждущий любви, но обречённый на одиночество - таким на самом деле является Создание. И переход к тому, каким сделали его люди. Научили ненависти, страху, лжи и предательству. Единственный кто увидел в нём душу, не видя его лица, был слепой старик.

Виктор Франкенштейн - Джонни Ли Миллер. Одержимый, сумасшедший, фанатик. У Ли Миллера профессор получился сдержанным и почти отстраненно-холодным. Решивши стать богом, не учёл того, что всякий бог заботится о своём создании. Своё же Создание он бросает. Бросает на растерзание озлобленных людей, на волю судьбе. Обрекает его на вечные вопросы, что будут мучить его. Предаёт его просьбу, его мольбу.

Обе эти актёрские партии составляют единый целостный дуэт. Театр - это актер и зритель, один на один. Тут каждая эмоция, каждый жест и реплика не останутся не замеченными. Всё как на ладони. Камбербэтч с Ли Миллером остаются со зрителем лицом к лицу. Виктор Франкенштейн и Создание один на один между собой и зрителем.

Спектакль 'Франкенштейн' получился насыщенным, оставляющим после себя извечные жизненные вопросы, даже обостряя их, заставляя ещё раз задуматься. Может ли человек уподобиться богу? Вправе ли? Правда что жестокости в нас больше, чем милосердия? А добро - лишь добродетель избранных? Как одиноки мы? И вечно ли будет длиться наше одиночество? Стоит ли искать смысл жизнь? И есть ли он вообще?

8 из 10

National Theatre Live - замечательный британский проект, который позволяет театралам по всему миру наслаждаться жемчужинами лондонской сцены. В этом году проект добрался и до России - в кинотеатрах Москвы и Санкт-Петербурга транслировали две постановки 'Франкенштейна' - с Ли Миллером и Камбербэтчем в роли Чудовища Франкенштейна.

Я смотрела тот вариант постановки, в котором роль Франкенштейна исполнял Ли Миллер, а роль Чудовища - Бенедикт Камбербэтч. И я уверена, что мне повезло.

Сама идея демонстрировать спектакли в кинотеатрах мне кажется гениальной. Возможно, сказывается профессионализм операторов, но зритель ощущает полное погружение в театральную атмосферу. Уже через 10 минут забываешь, что тебя от актера отделает экран и несколько тысяч километров. И послевкусие такое, словно действительно побывал в театре.

Оценивать фильм по традиционным кино-канонам не хочется. Все-таки, речь идет о полноценном спектакле. И здесь англичане, беспорно, впереди планеты всей. Как американский Голливуд является флагманом в киноиндустрии, так и лондонские подмостки еще с Шекспира заслужили себе славу самых передовых. И они действительно умеют делать шоу.

Декорации и спецэффекты, постановка звука, уровень, на котором выполнен грим персонажей и подобраны костюмы - все сделано потрясающе. Все это в совокупности несколько затмевает игру актеров и сам философский посыл истории, но делает ее гораздо более интересной, увлекательной и зрелищной.

Сам сюжет и философская составляющая остались в неизменном виде от Шелли. Ключевых идей по-прежнему две: имеет ли человек моральное право выступать в роли Бога и вершить судьбы других людей и собственно идея, что человек рождается чистым и уродуем его мы сами, общество и люди. Первая идея, как мне показалось, несколько скомкана. Единственной (но замечательной) отсылкой к ней был диалог Виктора и Чудовища:

Ф.: - Я твой создатель, я могу делать с тобой, что захочу. Ты должен мне подчиняться.

Ч.: - У создателя есть обязательства.

Эта идея мне нравится, она глубока, но, пожалуй, уже несколько неактуальна. Тема о том, что Бог создал людей просто потому, что мог - избита. Может именно поэтому режиссер-постановщик больше сосредоточился на второй идее - идее порочности общества. Человек, - говорит нам само Чудовище, подразумевая себя, - должен или стать как все - научиться лгать, предавать, убивать - или умереть. В целом, не ново, но в наше время эта тема, поднятая романтиками два века назад, почему-то чрезвычайно актуальна.

В целом, это, безусловно, стоит смотреть. Шоу безупречно, музыка и декорации завораживающие, актеры прекрасны и убедительны. Идея классическая, не вызывающая катарсиса, но дающая пищу для ума.

Смотрите! Англичане такие англичане.

P.S. А самое замечательное в этом спектакле это бесконечные вариации акцентов английского языка. Ирландские моряки - это потрясающе!

Признаюсь честно, пошла на этот спектакль для того, чтобы увидеть Бенедикта в другом образе, чтобы он не ассоциировался с одним лишь Шерлоком. И формат кино - экранизированный спектакль, да еще и без озвучки, с субтитрами - заинтриговал.

Я ходила на версию Камбербетч - Создание, Ли Миллер - Создатель. С первых секнуд действия мне захотелось, чтобы спектакль продолжался вечно. Бенедикт отлично справился с ролью, я сразу и без оглядки поверила в то, что он не человек. На глазах зрителей он морально рос. И достаточно быстро научился не наступать на грабли доверия людям.

Джонни Ли Миллер замечательно сумел показать терзающуюся, находящуюся в смятении, на распутье, душу. Весь спектакль его бросает из крайности в крайность, он никак не может решить, что ему делать, и своей нерешительностью губит близких ему людей.

Зло - оно не первично. Люди сами создают его своими руками, вкладывают его ростки в душу невинного создания, а потом негодуют, что вокруг тьма. Этот спектакль - замечательная интерпретация современного мира, этакий мир в миниатюре. Но мир мрачен - один агрессивный поступок может разрушить годами взращиваемые добродетель и чувство прекрасного в невинной душе.

Отдельно хочу сказать о декорациях - минимальны, но гармоничны. Больше и массивнее было бы перебором. По сути, декораций совсем не замечаешь - даже если бы их и не было, воображение бы их дорисовало.

Саундтреки волшебные, идеально передают настроение происходящего.

Тем, кто не видел, но есть возможность, или тем, кто сомневается, стоит ли - однозначно идите! Вы не пожалеете!

10 из 10

'Is this the Region, this the Soil, the Clime,
Said then the lost Arch-Angel
this the seat that we must change for Heav'n,
this mournful gloom
for that celestial light?'*
- It's paradise lost. You've read 'paradise lost'
- I liked it
- Why you saw... You saw yourself as Adam?
- I should be Adam. God was proud of Adam. Satan's the one I sympathize with. I was cast out like Satan. I did no wrong. And when I see others content, bile rises in my throat. And it tastes like Satan's bile...'

Чем отличается фильм и театральная постановка? Ответ очевиден, но выявить разницу можно только посмотрев то и другое.

Благодаря фестивалю 'National Theatre Live' у людей разных стран появилась возможность ознакомиться с театральной культурой Британии.

Один из глубоко уважаемых режиссером Великобритании, Дэнни Бойл, поставил спектакль по роману известной английской писательницы Мэри Шелли, которая в свое время произвела фурор со своим романом.

Создание Франкенштейна - до сих пор один из самых страшных существ, но Дэнни Бойл со сценаристом, по имени Ник Диар, не стали брать за основу его ужасную сторону, они решили открыть его душу: а что может чувствовать такое безобразное существо? Разве оно не имеет права чувствовать?

Возможно для тех, кто читал роман Мэри Шелли и был в восторге от него, эта постановка покажется чем-то новым и необычным, но уж точно она вас не оставит равнодушными.

Ник Диар хорошо выделил главную суть героев: Франкенштейна заполонила гордыня, Создание - изгнанник, никто его не принимает, потому что он омерзителен.

По сути оба два персонажа чужие миру, они другие, один пытался найти себя, возомнив себя Богом, другой пытался понять общество и влиться в него, но что он выучил из человеческого мира - это месть и ненависть.

Итог всего это то, что у Франкенштейна одна страсть - Создание. Если его не станет, то Франкенштейн исчезнет. Если не будет Франкенштейна, то и Создание умрет. В самом начале они были связаны, но вместо того, чтобы как-то помочь друг другу, они получили только страдание, злобу, месть и ненависть.

Виктор Франкештейн/Бенедикт Камбербэтч

Создание/Джонни Ли Миллер

Первые сцены спектакля очень таинственны, такую мистическую атмосферу помогает прочувствовать музыка, в исполнении группы Underworld. (Хочу отметить, что Дэнни Бойл уже не в первый раз работает с ними.) И сразу хочу написать, что грим и костюмы сделаны на высшем уровне. Чего стоит лицо Создания, очень аккуратная работа. Он настолько уродлив, что по-началу вызывает ужас.

Создание, в исполнении Джонни Ли Миллера, - самое близкое к человеку, ты видишь его глупым, странным, безобразным, но уж точно не дураком.

Все его странные движения, звуки, манера говорить. Ты видишь существо, которое пытается приспособиться, пытается учиться, пытается чувствовать. Но он не может всё это довести до конца, люди боятся и ненавидят его, кидают в него камни, избивают. После такого отношения Создание осознает всю злобу, всю ненависть. Когда смотришь на Создание Миллера, то говоришь про себя: ' Верю.' Действительно, слишком правдиво и реально выглядит игра актера.

Виктор Франкенштейн - гордый, гениальный, безответственный ученый. Он гений. Одним этим словом становится ясно, что он не имеет права чувствовать, он не может любить, все его чувства и мысли в науке. Испугавшись своего творения, он бросает его, побоявшись ответственности.

Бенедикт Камбербэтч сыграл его великолепно, нежели роль Создания. Сразу бросается в глаза, что он чувствует героя, он мыслит как он, он действует как он, он его понимает.

В спектакле существует и любовный конфликт, который на первый взгляд кажется безобидным, но потом благодаря ему возрастает психологический конфликт, предшествующий финал.

Виктор Франкештейн/ Джонни Ли Миллер

Создание/Бенедикт Камбербэтч

Создание Бенедикта Камбербэтч сильно отличается от Создания Джонни Ли Миллера. Бенедикт показал его слишком глупым. Много лишних движений. И на первый взгляд кажется дурачком. Создание Миллера жило в своем мире(внутреннем), а Создание Камбербэтча слишком быстро забыло про свой мир. Несмотря на всю эту непрофессиональную игру, Создание было чувственно и жалко, как и должно было быть.

Виктор Франкенштейн. Я считаю, что выделять каких-то особых качеств не нужно, ибо оба варианты похожи, заместо одного нюанса. Франкенштейн Миллера кажется более эмоциональным, потому что у актера великолепная мимика.

Хочу отметить, что Франкенштейн Камбербеэтча был более ограниченный, что выглядело эффектней. Однако оба актера справились с этой ролью.

Посмотрев этот телевизионный спектакль, вы окунетесь в его атмосферу, будете сострадать ко всем героям пьесы, будете осуждать главных персонажей. Но, тем не менее, выходя из зала вы будете думать: 'Ох, Англичане.'

Хочу поблагодарить 'National Theatre Live', что включили в свою программу и Россию, это большой опыт для российского зрителя, увидеть британскую театральную поставку и сравнить ее с русским театром, который, конечно же, не дотягивает до Британии.

10 из 10

Эту цитату вы не услышите в постановке, нет ее и в оригинальном произведении Мэри Шелли. Но стоит открыть «Потерянный рай» Джона Мильтона, книгу, которая стала путеводителем по людским душам (и не людским, смею заметить) для создателей спектакля – и вы ее увидите. А посмотрев самого «Франкенштейна» Дэнни Бойла – сможете ее прочувствовать.

Говоря об этом спектакле, сложно однозначно определить, о чем он, и что же хотели вынести на поверхность авторы. Говорят ли они об ответственности за результат своих действий? Определенно. О жестокости, идущей от непонимания? Разумеется. О любви, самом сильном и могущественном чувстве, когда-либо поселявшемся в человеческом сердце? Да. Каждый зритель увидит там что-то свое, эта вещь заставляет не на шутку задуматься и может не отпускать помногу дней, а значит – выполнена талантливо.

Творческая задумка режиссера Бойла, которая дает возможность двум актерам сыграть противоположных персонажей, изначально показалась мне чересчур сложной и нарочито надуманной. Однако просмотрев два спектакля (и очень советую всем зрителям поступать именно так), я поняла, что фактически режиссер умудрился создать разные постановки, которые смотрятся как «по мотивам» одна другой. Все дело в том, что и Камбербэтч, и Миллер были предоставлены себе, когда создавали образы Виктора Франкенштейна и его Создания, потому и получается, что рассматривать их можно и нужно по-новому при каждом просмотре. И если миллеровское Создание говорит «Я – другой» с какой-то горечью и внутренним желанием избавиться от своей особенности, то герой Камбербэтча выдает эту же фразу чуть ли не с гордостью, констатируя сей факт и считая себя не просто иным среди людей, но, возможно, и чем-то лучше их. Если Виктор Франкенштейн в исполнении Миллера смотрит на свое творение со страхом и недоверием («Как я могу дать тебе жену, если не знаю, на какое зло ты сам способен?»), то Виктор Камбербэтча откровенно впечатлен собственным гением («Посмотри туда. Там жалкие люди и их жалкие жизни»). Он окрылен подобными силами, чувствует себя почти Богом, потому и не может уничтожить свою работу, потому как в ней он любит себя, свои труды и возможности. Сравнивать две версии можно бесконечно, и потому я все так же настоятельно рекомендую смотреть оба варианта – они не просто различаются, но и дополняют друг друга. Где в первой постановке фраза звучит агрессивно, а действие экспрессивно – во втором варианте вы увидите вдумчивость и созидание, и эта ритмика спектаклей завораживает.

Тема «дополнения» красной нитью проходит через «Франкенштейна». Виктора и его Создания можно воспринимать по-разному: как отца и сына, как творца и творение, как протагониста и антагониста – но в любом из случаев эти два человека (а Франкенштейна можно смело звать человеком, он заслужил это гордое или не очень имя) тесно связаны между собой. Финал постановки действительно удивляет, демонстрируя силы привязанности несчастного Существа к Виктору, который сделал для него столько зла. Обе версии Существа вызовут искренне сочувствие у зрителя: испуганный и растерянный герой Камбербэтча («Ты умер? А я могу умереть?») и потерянный в своем горе герой Миллера («Все, что мне нужно было – твое признание»), еще недавно так лихо издевавшиеся над своим павшим создателем, выглядят…хотела бы написать «убедительно», но лучше скажу «по-настоящему», потому что ни на секунду лично у меня не возникло мысли о том, что смотрю я постановку. Живые эмоции, искренние слова. Творец и его творение уходят со сцены, опускается занавес – и зритель ошарашенный, пораженный, очарованный начинает автоматически аплодировать. Потому что это по-животному красиво, честно и очень впечатляюще. Смотреть вживую «Франкенштейна» - все равно что смотреть на открытое бьющееся сердце, боясь за каждое его движение, но и наслаждаясь самим фактом подобного зрелища, триумфа жизни. Бесподобно.

10 из 10

Посмотрел обе постановки. Первая - Ли Миллер (Франкенштейн), вторая Камбербэтч (Франкенштейн). понравились обе, но Ли Миллер - Существо оказалась ближе, про такое говорят 'моё'! Безвременье в театре - ощущение что пьеса написана вчера!Хорошо весьма!

в первой всё на нерве - оголённом воспалённом нерве. начиная с появления Существа и до финальной сцены. Бенедикт показал блестящую попытку очеловечивания создания, но которое так и осталось неким механистичным организмом - с набором всех необходимых для жизни функций. но всё просто замечательно. Браво!

вторая (мной увиденная) - идеальное воплощение - всё на своих местах. сам бы так снял. Ли Миллер становясь более человечнее к финалу заставляет не просто верить-сопереживать, а именно вскрывает всю 'сущность' человеческую (слишком человеческую). и попытка найти Отца (не зря идут цитаты 'Потерянного Рая') так и оказалась тщетной. блестяще показанная игра в бога которая человеку не по плечу, но к роли этой он так тянется (...и станете вы как Бог...)

и заключительные слова Франкенштейна такие горькие и полны сожаления что не сумел любить, хотя ничто и не мешало.

обязательно стоит посмотреть этот спектакль - ведь именно о любви этот спектакль о той любви что заставляет оживать и чувствовать!

так мало становится по-настоящему хороших постановок о любви...

Визуально совершенный спектакль. Русский театр копнул бы в тему одиночества и любви, а английский театр о всех этих 'измах' мимоходом. Акцент на картинке - столь эффектной и зрелищной, что претензии к некоей лёгкости содержания не выдвигаются. Редкий случай, когда форма довлеет оправданно и верно.

Это на самом деле опера в оболочке драматического театра. История в красивой обёртке, по театральному сентиментальна и чуть наивная. Это на самом деле хореография, потому что своё Существо Камбербатч рождает на уровне театра Пины Бауш. Пластики в спектакле не хватило, могло бы быть больше, однако Камбербатч не забывает о ней и герой его до последней секунды остаётся тем самым Существом, вылупившемся в самом начале.

Спектакли лондонского Национального театра на экране - проект долгожданный. Мы имеем возможность увидеть, что происходит на английской сцене, сравнить их спектакли с нашими. И тогда я беру обратно свои слова о слабой актёрской западной школе. Потому что в западном кино действительно мало хороших актёров, они, оказывается, все сидят в театрах. По 'Аудиенции' и 'Франкенштейну' это заметно - большие актёры уровня наших народных артистов из драматических театров.

Камбербатч и Ли Миллер получили премию Лоуренса Оливье - ту самую премию, которой удостоен спектакль нашего МДТ-Театра Европы 'Звёзды на утреннем небе'.

Этот спектакль на экране - лишнее доказательство того, почему в театре актёры могут показать себя так, как не покажут в кино. Почему театр на голову выше кино, почему монтаж и дубли частенько убивают искусство. Мы видим, как Камбербатч выкручивает свои руки и такого мы больше не увидим. В следующий раз это будут другие руки.

Спектакль, на который придёшь во второй раз. Увидеть, как актёры поменялись ролями, сравнить. И вновь насладиться тем, как Существо впервые видит восход солнца. Сентиментальная уловка сделала своё красивое дело.

9 из 10

Один из первых ужастиков эпохи романтизма, готический роман Мэри Шелли об ученом, попытавшегося сыграть роль Бога, собрав из трупов человека, живого и прямоходящего, что привело всех в ужас, как и самого горе-создателя.

Денни Бойл, оскароносный режиссер, снявший такие картины как «На игле», «Миллионер из трущоб», «127 часов» и другие не менее запоминающиеся картины, подарил нам замечательный спектакль по пьесе Ника Дира «Франкенштейн» в достаточно интересной интерпретации. Все казалось просто, есть два главных героя, которые постоянно противодействуют друг другу, но режиссер дал нам возможность увидеть их в исполнении двух разных актеров, с каждым новым показом сменяющих друг друга. Сначала мы видим Джонни Ли Миллера в роли монстра, а Бенедикта Камбербетча в роли Виктора Франкенштейна, а затем все переворачивается и актеры меняются ролями, лично мне они оба понравились в обеих ипостасях. Бенедикта абсолютно все уже наверное знают по роли Шерлока Холмса, а Ли Миллера я помню по неплохой игре в «Хакерах» и «На игле» играют с душой, каждый раз вживаясь в роль заново. К актерскому составу претензий не должно быть.

Надеясь на то, что кто-нибудь еще соберется посмотреть эту киноверсию спектакля, постараюсь описать все без спойлеров, чтобы интерес не угас, а наоборот возрос.

Для начала расскажу про декорации и саму сцену. Сцена, выполненная с кажущейся простотой и минимализмом, скрывает в себе огромное количество возможностей, от имитации железной дороги до озера, которое мне показалось очень реальным. Огромное количество светящихся лампочек, как над сценой, так и над зрителями добавляет шарма, то это звезды, то разряд электричества, взрывающийся светом в самом начале. Спецэффекты в спектакле продуманы и добавляют друга друга, сменяясь в круговороте событий и действий. Музыка от британской группы Underworld, от которой стынет кровь и по коже бегут предательские мурашки, второстепенные актеры прекрасно дополняющие главный тандем Миллер-Камберебетч, все это, несомненно, впечатлит любого.

Все действо начинается с появления на свет Существа, подобного человеку внешне, но еще не разумное словно дитя. Оно пытается управлять своим телом, первый раз встает на ноги, бежит, снова падает, наивно радуется и искренне удивляется всему, что его окружает. Если бы не поезд, сокрушительный символ общества, беспощадно давящего под своими колесами всякого, кто отличается, общества жестокого, пугливого и неразумного в своей слепоте, которое может перекроить под свое подобие каждого. Своей жестокостью и безразличием оно превращает создание еще непорочное и чистое внутри в озлобленного чудовища, пытающего найти хоть крупицу любви к себе от своего создателя, совершая при этом жуткие и разящие в самое сердце поступки. Виноват ли он в том, что, начиная понимать, что такое любовь, не видит ее в окружающих? Виноват ли в том, что, как и любое живое существо, он ищет тепла, ласки и любви? Ведь даже он начинает осознавать, что такое любовь, в отличие от своего создателя, своего Бога в каком-то смысле.

«Чем больше я читаю, чем больше узнаю, тем больше понимаю, сколь многого я не знаю. Идеи бьют меня, как град. Вопросы, но без ответов…»

- он учится у старого слепого человека, который «увидел» в нем добрую и чистую душу, он делится с ним своими знаниями и видит, как быстро его подопечный познает окружающий его мир, делает свои собственные выводы. Это был первый человек, который сострадал Существу, но сын и невестка старика ужасаются его внешности и принимают его за демона.

«Ты же обещал, обещал… Что в таких случаях делают греки, римляне, императоры… они мстят. Так вот вам моя месть!» Сердце Существа черствеет и ожесточается, и он намерен найти хозяина, во что бы то стало, чтобы узнать ответы.

Противостояние Франкенштейна и его детища прекрасно сыграно. Обида Существа на то, что его покинули, на то, что его не признали, прекрасно выражена в серии монологов, спасибо Нику Диру, и, конечно же мимике и жестам как Бенедикта, так и Джимми Ли Миллера.

«Зачем ты создал меня, если не хочешь видеть?
– Ты всего лишь набором уравнений и схем, догадка. Создал, потому что мог».

Создание сравнивает себя с Адамом и Падшим ангелом, не признанным Богом - создателем. А ведь Франкенштейн и его создание вполне подходят на аналогию с Богом и Адамом.

Далее перед нами предстает картина создания нового человека, уже женщины, по просьбе Существа. Меня поразило, как Существо понимает смысл слова любить, это было так проникновенно и честно: «Любовь бурлит и срывается с губ, легкие горят огнем, сердце бьет чаще и кажется, что я могу совершить все на свете, все…» Но в итоге обманутый своим творцом, он задается единственной возможной для него целью отомстить Франкенштейну.

“If I cannot inspire love, I will cause fear!” – Если я не могу вызывать любовь, то я буду внушать страх.

Сын преследует Отца, с целью предать его аналогичным мукам, которым Виктор подверг Существо по видимо вполне логичным причинам, а затем уже Виктор преследует свое создание, чтобы окончательно уничтожить. Все приводит нас к трагичному концу, что подтверждает, что человек не должен играть роль Бога, так как он не знает наверняка, к чему это может привести. А в нашем варианте это привело к хаосу и смерти. В этой истории нет одного злодея. Франкенштейн высокомерен и честолюбив с определенным синдромом Бога, пытаясь создать что-то полезное, создал то, чего сам испугался. А как бы повернулся сюжет, если бы Виктор не бросил свое дитя? Произошли бы все те события? Скажу одно, жестокость Виктора могла стать изначальной причиной озлобленности Создания.

«Slowly I learnt the ways of humans: how to ruin, how to hate, how to debase, how to humiliate. And at the feet of my master I learnt the highest of human skills, the skill no other creature owns: I finally learnt how to lie». (Постепенно я научился у человека, как разрушать, ненавидеть, унижать, оскорблять. Но у Хозяина я научился основному человеческому умению, которым не обладает ни одно существо, я, наконец, научился врать).

Я смогла посмотреть это только на экране кинотеатра, причем дважды и нисколько не пожалела, хоть и хотелось бы увидеть все в живую, но по некоторым аспектам, на экране было лучше смотреть, чем, допустим, из последнего ряда в театре. Камеры были рядом с лицами, показывая каждую черточку, каждую каплю пота актера. Спасибо огромное National Theatre Live за предоставленную возможность.

Ходил на обе версии. Обе невероятны (и совершенно разные), но мне лично больше понравилась та, где Камбербэтч играл создание, а Ли Миллер - Франкенштейна.

Потому что, ребятаа, это было сдохнуть как круто! Таких эмоций ни театр, ни кино у меня еще не вызывали.

Это все избито, замусолено и всеми говорится без конца по любому поводу, но это действительно:

втягивает. Что-то с первого же появления первого же героя (создания) тебя очень цепко схватывает и не выпускает до самого конца. Ты не в состоянии оторваться, ничего не видишь, кроме того, что на сцене, потому что ты живешь в это время ТАМ. Пару раз только я удивлялся некоторым моментам, когда казалось, что они ломают сюжет книги(например, когда боялся, что сцена сна - это реальность). Но каждый раз успокаивался, так как все, что там добавлено - уместно, а все, что убрано - и вправду несущественно.

В той версии, где роль создания исполняет Ли Миллер, я видел именно монстра, ужасного, отвратительного, злорадствующего. В версии же, где создание - Камбербэтч я видел именно ребенка, или создание, с движениями и душой ребенка. Но это совсем не было смешно. С первых же секунд, когда это создание оживает, ты видишь этот вопиющий разлад, который ошеломляет, режет слух, я смотрел и думал:'Как же так!'. Некоторые девушки плакали, да и я был близок к этому.

Если бы я видел только ту версию, где созданием был Ли Миллер, а Франкенштейн - Камбербэтч, то я бы мог придти к выводу, что второй - однотипный актер, так как его версия Франкенштейна во многом похожа на его Шерлока. Но если люди хотят просто увидеть его снова в именно в таком образе, то им как раз на эту версию. Если же они хотят увидеть какой он сильный, заслуживающий самого глубокого восхищения актер - тогда им нужно его увидеть в роли создания.

Не могу не упомянуть о той сцене, где создание Камбербэтча объясянет Франкенштейну, как это - быть влюбленным. Он сумел не только словами, но и визуально передать это состояние, да так лихо, что мы с друзьми присудили этому объяснению первое место в числе всех, виденных нами ранее))

10 из 10

В рамках проекта TheatreHD на экраны российских кинотеатров вернулся “Франкенштейн“ – постановка Дэнни Бойла на сцене Королевского Национального театра. Мало кто знает, что режиссёр фильмов “На игле“, “Миллионер из трущоб“, “28 дней спустя“ начинал свою карьеру как театральный режиссёр. До того как уйти на телевидение в 1987 году, Бойл поставил несколько спектаклей на театральных сценах Лондона, и в 2011 году триумфально вернулся в театр со своим “Франкенштейном“, где в главных ролях задействованы такие звезды как Бенедикт Камбербэтч и Джонни Ли Миллер.

Уникальная особенность бойловского “Франкенштейна“ в том, что у этого спектакля есть две версии: в одной Ли Миллер играет доктора Франкенштейна, а Камбербэтч – его Создание, во второй – актёры меняются ролями. За счёт того, что актёры сбрасывают одну шкуру и залезают в другую, Бойл создает некий стерео-эффект сценической правды, отменяя её однозначность и показывая, что в этой истории нет чисто добра и чисто зла, а есть герои, которые совершают как хорошие, так и плохие поступки.

Две версии спектакля с актёрской рокировкой – очень удачный ход. Потому что первое, что хватает здесь за живое – актёрская игра. Глядя на Создание в исполнении Бени, думаешь, что так сыграть его мог только он. Но увидев игру Джонни Ли Миллера в роли Виктора Франкенштейна, конечно же хочется посмотреть, как он сыграет роль Создания.

Оба актёра демонстрируют высший пилотаж, за что в своё время получили две главные лондонские театральные награды – премию Лоуренса Оливье и премию газеты Evening Standard.

Спектакль начинается с того, что из искусственной родовой плаценты на свет выползает творение доктора Франкенштейна. Особенно впечатляют пластические движения Камбербэтча в момент рождения Создания: первый вдох, первые шаги – этому в спектакле уделено большое и детальное внимание. Как новорожденный ребенок он пытается совладать с непослушными частями тела, затем начинает познавать мир. И это познание полно печали. Люди не принимают тех, кто от них отличается. Исключением становится лишь слепой старик, который учит Создание читать, писать и мыслить. Остальные люди его боятся и ненавидят.

Впитывая человеческие науки и знания, но лишенный хорошего отношения, Создание впитывает человеческую ненависть.

Главной его психологической травмой становится нелюбовь к нему его Создателя – доктора Франкенштейна, который, увидев безобразное лицо своего Создания, в ужасе убегает. Показывая Виктора Франкенштейна несчастным человеком, Бойл подводит нас к основному вопросу своей постановки: Что мы можем дать миру, что мы можем создать, если наше сердце полно нелюбви и ненависти? И даёт ответ: только ненависть, боль... страдания, войны...

С этой позиции история Франкенштейна актуальна во все времена, а роман Мэри Шелли – это о том вечном, что внутри нас. Касание проблем социальной стигмазации и феномена Другого также занимает в постановке не последнюю роль.

Одна из основных жизненно необходимых потребностей человека – осознание Другого (непохожего на него) как равноценного ему человека и признание его права на различие. Сдаётся мне, что фраза “Дайте слово угнетённым“ вложена в уста Создания не просто так. Эта именно та проблемная плоскость, которая волнует цивилизованные общества сегодня на почве обострения религиозных, межэтнических и межгендерных конфликтов и необходимости укрепления понятия толерантности.

И ещё: “Франкенштейн“ – это о том, что все мы несём ответственность за свои действия и слова.

И если, к примеру, с высоких трибун нам говорят на языке насилия, а мы, его подхватив, транслируем дальше и воплощаем эту риторику в жизнь, то почему удивляемся, когда подросток покупает ружье и расстреливает своих сверстников? “Мы все друг перед другом немножечко виноваты“, – говорил старец Зосима из “Братьев Карамазовых“. А иногда не немножечко.

“Франкенштейн“ Дэнни Бойла – это хороший пример того, как из классического сюжета можно сделать актуальный спектакль на злободневную тему.