Роман Генри Джонса Washington Square, чудесно описавший достаточно шаблонную историю «экономически неравной» пары молодых людей из современности автора (19 век) позже был неоднократно интерпретирован, приобретая всё новые трактовки, в зависимости от личностей постановщиков и конъюнктуры времени. В голливудском кинематографе наличествуют две адаптации оригинала.
В 1949 Уильям Уайлер запечатлел очень острую и резкую вариацию истории, пришедшую в свою очередь из переписанной под бродвейский спектакль версии первоисточника. Данная постановка практически лишена юмора оригинала и по совокупности видится очень жесткой драмой о жадности и презрении, а также одним из лучших «серьёзных» фильмов Уайлера.
Спустя полвека, в 1997 году, Агнешка Холланд представила своё видение классической ситуации, а также восприятие и решение её проблем. Тогда как история Уайлера (а возможно и самого Джонса) это путь наивной девушки к осознанию положения вещей, история предлагаемая Холланд — это некий рассказ о самоидентификации. Так что само произведение ударяется в другую крайность и, наверное, выглядит много мелодраматичнее, чем было задумано романистом.
Чтобы спокойно отнестись к внесённым в литературный вариант изменениям, стоит полностью признать за постановщицей право на собственную версию с собственными проблемами и выводами. Ирония и тонкость Джонса зачастую хорошо используются и отлично наполняют повествование, которое и держится как раз не на действии, а на представлении различных точек зрения, среди которых не сразу уловима правда. Манера подачи тем не менее имеет некие «женские» особенности: лоскуты, из которых скроено полотно, равноправны; интрига практически не нарастает; появляющаяся ближе к концу кульминация незаметна и является скорее кульминацией эпизода, тогда как кульминации произведения, кажется, нет вообще. То есть в итоге вся тема становления личности и значимости полученного опыта раскрывается и переживается не в кульминации, а в развязке.
Идея об освобождении через принятие себя такой, какая ты есть, перекликается с другой экранизационной работой Уайлера, «Детским часом», финальный кадр (светлое девичье лицо крупным планом) которой идентичен финальному кадру рассматриваемого фильма. Эту вечную истину дополняет ещё одна идея, такое себе решение ситуации: если твоей внешности недостаточно, чтобы осчастливить мужчину, то возможно твоей доброты будет достаточно, чтобы подарить счастье детям. Тем более дети, как считается, никогда не лгут, могут быть безоглядно счастливы и достойны этого счастья.
Данные простые рецепты, к сожалению, несколько слабо вплетены в общий нарратив, оттого выглядят навязываемыми — зритель не приходит к ним вместе с рассказчиком по ходу истории. Он может обдумать их позже, а может и не обдумать, но переживания его не связаны напрямую с этими моментами, то есть нет явного эмоционального закрепления идей. Хотя сами предложения, конечно, весьма похвальны и сострадательны. При желании можно усмотреть противопоставление любящей Кэтрин, которая принимает у себя (не только в доме, но и в сердце) любых детей, с её чёрствым отцом, который не желал любить даже собственную дочь.
Так что перед нами красиво исполненная в основе своей мягкая женская история о том, как найти счастье вне брака. Или даже о том, как найти и принять себя. Реализация произведения, возможно, не всегда эталонная, но вполне на уровне. Холланд наполняет действо (и в частности визуальную составляющую) символизмом и серьёзной кинематографичностью, но, похоже, не создаёт достаточное напряжение, чтобы вызвать сопереживание и у мужской части аудитории. В итоге основой всего является Кэтрин, вокруг которой лишь кружат различные образы близких ей людей, которым и героиней, и зрителями придаются варьирующиеся трактовки. Однако отыграна сама Кэтрин безукоризненно. Героиня Дженнифер Джейсон Ли отлично удерживает внимание воплощая литературного персонажа и не надоедая показной актёрской игрой. Именно она скрепляет воедино сюжет с его не всегда плавно меняющимися сценами и настроениями.
Пусть фильм не идеален, не подходит «для всех», выполнен не совсем в духе оригинала, но с поставленными задачами он справляется полностью. Название заставляет рассматривать данное произведение как экранизацию, но при его самодостаточности это вовсе не обязательно, возможно даже идёт во вред восприятию навязываемыми сравнениями. Слабые моменты фильма, его местами слишком показной символизм, повествовательную неслаженность с лихвой искупает то понимание, которым он пропитан. Крик души как героини, так и постановщицы достигает сердец, открытых, чтобы сострадать и слушать.
