Начать, наверное стоит с главного, а главное в данном случае вот что: я очень люблю роман Иванова. Почему же это главное, когда речь заходит о кино? Да потому что я и без того человек крайне пристрастный, а когда дело касается очень мне симпатичных вещей, субъективность моя зашкаливает. И, увы, для данной картины это сослужило не слишком добрую службу.
Не собираюсь сейчас заниматься сопоставительным анализом, разбором сходств и различий книжки и фильма (дело это гиблое и неблагодарное, да и кино, даже сильно искажающее текст, бывает очень талантливым) просто скажу, что я ждал большего и по части атмосферы, и по части актерской игры (это не касается прекрасного Хабенского и замечательных Елены Лядовой и Анфисы Черных), и по части глубинного препарирования и заострения конфликтов, обозначенных в книге.
Фильм этот, как мне кажется, для тех, кто не читал роман, потому что для всякого вдумчивого читателя очевидны картонность и плоскость второстепенных персонажей. Это еще одна попытка создать кино про 'лишнего (маленького) человека'. И вот здесь плоскость, пошлость, приземленность всех остальных персонажей даже на руку режиссеру - так фигура 'лишнего' главного героя высвечивается ярче. Только, увы, свет этот все равно не верен - он мерцает и почти гаснет, как в каком-нибудь подземелье, потому что по-настоящему объемной и сложной получается фигура персонажа только тогда, когда все остальные объемны, а не тогда, когда создается лишь видимость объема. Впрочем, это, скорее техническая деталь. Перейдем к сути...
Сколько таких служкиных разбросано по свету? Может, миллионы. Миллионы пьющих, оскотинивающихся, разваливающих на куски свой мир и мир окружающих. А сколько из них - глубоких и рефлексирующих? Может, единицы на миллион. И как вообще настоящую рефлексию, некоторую святость духа (я уверен, таковая есть и среди прожженных пьяниц) определить на глаз? Что если все эти размышления о мире, о любви, о вере, о чистоте - всего лиши бредни взгретого алкоголем рассудка? И в книжке, и в фильме эта некая 'святость' Служкина ощущается, потому мне этот герой и симпатичен, несмотря ни на что.
Доводилось слышать критические высказывания о том, что экранный Служкин - искусственная фигура, представитель несуществующего поколения. Берите шире, друзья. Служкин объединяет в себе не какое-то поколение, а способ существования - это спивающийся интеллигент. Даже не обязательно интеллигент, а просто человек спивающийся, но понимающий, что так жить, как он и другие живут, нельзя, но, на свою беду, ничего не предпринимающий, вяло текущий по течению и рефлексирующий, рефлексирующий, рефлексирующий... Кажется, я и сам такой. Единственное - не спиваюсь. Пока.
Впрочем, я убежден, что если человек осознает, что 'так жить нельзя', он рано или поздно может все изменить. Может, потому Россия еще в тартарары не ухнула, что 'осознающих' все же больше пока? А в книге и в фильме их, увы, значительно меньше, да, по сути, один Служкин, задыхающийся от любви к холодной жене, от чувства вины перед дочкой, раздираемый ненавистью к ученикам и к окружению.
Подводя итоги, могу сказать, что фильм неплох сам по себе, но сильно плох, как экранизация прекрасной книжки. Смотреть ли его? Конечно, потому что ничье мнение, в конце концов, - не приговор. А оценку свою я слегка завышу, за Хабенского, и за то, что снова захотелось перечитать роман. Пойду сниму с полки.
Среди сюжетного хаоса в фильме Александра Велединского «Географ глобус пропил», суть картины всё-таки улавливается. Может быть, за счёт слишком правдивой игры Константина Хабенского – исполнителя главной роли, может быть, за счёт удачных операторских пассажей в «теме тайги», где разрешаются вопросы. Актуальные. Мучительные. Нужные.
Виктор Служкин – магнит, как бы парадоксально не звучало. Взаимоотношений нет ни с учениками, ни с женой, - о какой магнетической силе вообще может идти речь… Но эта его простота, человечность, – личностные качества, сегодня приобретшие «статус» феноменальных, - и притягивают. Отношение к нему всё время меняется, оно не «статично», не конкретное – хорошее или плохое. Есть в нём всё: и слабость, и мудрость, и почти жертвенная любовь, и ненависть. Даже, скорее, отчаяние. Он живой человек, способный переживать, искать, думать, стремиться. Вся тайга –его внутренний мир, в котором он пытается разрешить свои проблемы. Вся тайга – внутренний мир тех самых подростков-школьников, которые тоже ищут, тоже пытаются понять себя и «то, что рядом». Они преодолевают речной порог на лодке, и да, - жизнь меняет течение, направление, характер. Безумный поход, в который Служкин провёл свой «кастинг», - для всех его участников – отрезвляет и ставит всё на свои места.
«Пьяные» сцены, «беспредельщинка» на первый взгляд – всё тут есть. Но это не главное, - выступает скорее шумовым фоном. Другая сторона фильмы – заповедность. Из-за тайги, из-за похода. Вспоминаются сюжеты романа Шишкова «Угрюм-река», где главный «действователь» Прохор Громов подобно Служкину открывает себя, старается понять тех, кто оказывается рядом.
Эффект отстранения, оказывается, очень полезен. Ну нет полной погружённости в события, хотя чувствуется смысл всего «отснятого». Здесь вся «соль» в отстранённости. На месте несчастно-счастливого географа может быть абсолютно кто угодно. Представляешь себя. Представляешь того, у кого жизненная история перекликается с историей Виктора. И начинаешь рассуждать сам с собой: «Да. А что не так? Что нужно делать? И нужно ли что-то делать?» Глобус, эта школа, и этот быт, - всё так… формально и неважно. Что внутри, что скрывается за всей этой формальщиной – вот что интересно. Велединский показал эту «начинку». И за один только этот сторонний взгляд, за этот пинок к обращению к себе стоит посмотреть этот фильм.
Долго метался сомнениями, стоит ли писать о фильме, который на последнем «Кинотавре» получил первую премию ( знаем мы эти премии) и, после того, как сам себя укоризненно загнал в угол, обречённо сел за клавиатуру.
Роман Алексея Иванова «Географ глобус пропил» (1995г) дождался своей экранизации только спустя 18 лет после опубликования.
Иванов, который сменил немало профессий: работал сторожем, школьным учителем, журналистом, преподавателем университета, а также гидом-переводчиком в турфирме, так отзывается о главной идеи фильма в одном из интервью: «Суть моего героя в том, что для счастья ему требуется немножко подлости. Чуть-чуть соврать, чуть-чуть смухлевать. В общем, все так и живут. А Служкин подлость заменяет свинством. Где надо сподличать, он свинячит, чаще всего — напивается.»
Для счастья – нужна подлость? Все так живут? Что-то меня не устраивает в таком определении «счастья» этого довольно раскрученного писателя. Но я не об этом.
Оставим эти слова на его совести…Я о фильме.
Сейчас на афишах, при просмотре «трейлера» и на киносайтах, можно прочитать слоган фильма. У этого фильма нет слогана. Трудно объять необъятное? Душу русского интеллигента трудно вписать в несколько слов? Вероятно…
Биолог Служкин ( Хабенский) возвращается на малую Родину, вместе с супругой, бывшей его студенткой, которая «точно жена-декабриста». Служкин, понимает, кто кормить жену и маленькую дочку нужно не только ироничными, едко- снисходительными репликами, но и калориями, не находит ничего лучше как устроиться учителем в школу, правда, берут его преподавать даже не биологию, а географию, т. к. «вести её всё равно больше некому».
Метания «средневозрастного» отца семейства, показаны в лучшем состоянии русского современного интеллигента – состоянии алкогольного опьянения и(или) опохмела. Это ли не удар поддых современной интеллигенции, которая в большинстве своём пошла на компромиссы с этой многострадальной совестью.( Тут можно для полной полноты картины( красивая тавталогия;)), припомнить фильмы 80-х годов прошлого века «Отпуск в сентябре» по Вампилову, «Полёты во сне и наяву» с Янковским).
«Всё как в жизни!» - пишут многочисленные рецензенты этого фильма.
Позвольте с этим не согласится. Вы часто небрежно отдаёте свою жену ( хоть и не любимую) своему единственному другу, продолжая сосуществовать вместе? И молодую маму, аккуратно ломающую своему ребёнку не картонный домик, а жизнь? И молодую, стильную учительницу немецкого языка( Евгения Брик), готовую отдаться человеку- тряпке «на зло»?
Вы часто встречали совершенно не поддающийся контролю десятиклассников, увлечённо «стреляющих» из трубочек и аккуратно мочащихся на тряпку для доски? Лично я «отстрелялся» в классе седьмом, или это так показана деградация молодого поколения?
Ну и влюблённость школьницы Маши (Анфиса Черных), которая, как впрочем и многие, путает свою «влюблённость» в постоянно поддатого учителя, с «любовью» - подана на десерт.
В этом фильме мало солнца. Невыспавшийся современный индустриальный город вечно в сером, похмельном тумане. Ржавые корабли на Каме, всеми силами цепляются за жизнь и ржавеют, умирая, чуть медленнее, чем люди.
Солнце появляется лишь, когда два главных героя идут по вершине сопки вдоль реки, которая расставит все точки над «И». Но уже слишком поздно, водовороты своенравной майской реки, выплёскивают на поверхность никчёмность современного интеллигента, не желающего ничего кардинально менять в своей серенькой жизни. В его жизни всё перемешено, как и в его еде… Макароны и клубника. Вкусно ли это? Решать каждому.
Смотреть ли этот фильм? А как вы относитесь к творчеству Хабенского? Отвечу я по-еврейски.
Но ведь заставил этот фильм меня, лентяя, писать рецензию.
Жизнь этого интеллигента, хоть он и пьёт в любой сложной ситуации, лишена крепости коньяка, терпкости хорошего марочного вина, аромата сухих вин. Вода.
«Просто вода» - некий рефрен фильма. А вот и он - недостающий слоган фильма.
Фильм заоблачного для нынешнего отечественного кинематографа уровня. Блистательный Хабенский. Замечательно преобразовавшаяся Сашенька Рунева - в одной из сцен практически Неелова из 'Осеннего марафона'. Хорошо сыгравшие школьники. Потрясающий оператор.
Но!
Дух родного любимого места, который в романе исходит от Служкина, в фильме сохранен лишь благодаря оператору. Осталось два маленьких, проходных кусочка: урок в Затоне и стоянка под скалой Семичеловечьей.
Теперь о том, что жалко - жалко многих выброшенных фраз и микросцен, которые характеризуют героев. Будкин не рассказывает о мечте уйти в кругосветку, и не стыкуется чувство Нади к нему. Маша в ответ на очередную рассказку Тютина в стиле 'в деревне все умерли' не спрашивает, есть ли вообще в тютинской деревне живые мальчики, и становится абсолютно правильной отличницей, стерильной, как физраствор. Выброшена сцена с перевязкой катамарана и последовавшая настоящая педагогическая победа Служкина.
Есть и более серьезная претензия. Служкин, в версии создателей фильма, стал тотальным неудачником. В книге он уходит из школы победителем. Победителям себя - поход позволил Служкину перестать ненавидеть 'красную профессуру' и Термометра. А еще двоечники, обратившиеся к Географу за помощью перед экзаменом. Ролик же, продемонстрированный Угрозой Борисовной, ставит на этой победе жирным крест. В трактовке фильма - Служкин становится неприкасаемым, которому и руки-то никто не подаст. Иванов был гуманнее и человеков любил больше, чем сценаристы. Увы!
Выкинута из фильма своеобразная манера разговора Служкина: стихи не стихи, присказки не присказки. мало их оставлено, типа к случаю. А для Служкина - это естественный язык, не зря он стихи писал в юности, а любовь к Пушкину сохранил в зрелости.
А есть пара блистательных находок: тема урока: 'Это твоя Родина, сынок' и рэп на стихи Пушкина, исполняемый Градусом и Географом.
В том, что это не хорошо, не виноват никто или виноваты все. Если говорить о фильме «Географ глобус пропил» как о продукте, то он невероятно хорошо. Но ведь не это главное, не этих слов он заслуживает. По идее, мы не должны говорит и думать о том, как кино сделано, сыграно, написано, потому что фильм претендует на большее. На родное, душевное, щемящее. Когда одновременно узнаешь себя в ком-то из героев или видишь что-то новое, переживаешь за них, как за себя.
Но боюсь, что фильму не хватило чего-то важного. Например, в главном герое Служкине. Иванов, создатель Служкина, тонкий исследователь не только недостатков, но и достоинств. Он объясняет мотивы лучше, чем кто-либо другой. Он умеет делать людей, правильнее сказать, мужчин обаятельными, умными, дерзкими, рисковыми, рыцарями. Сильные качества компенсируют недостатки. Киношный Служкин, бесспорно, человек порядочный и понимающий, но слабость его отталкивает. Это какой-то юродивый, который почему-то вызывает раздражение. Нет ума, нет души, лишь только непротивление. Непротивление не во имя чего. Так проще – просто живешь, просто страдаешь.
Получается, что наша жизнь – пустое блуждание в потемках или от мужчины к мужчине. Надежды на счастье нет в принципе, зато фрустрации и разочарования море. Мне кажется, когда русский режиссер снимает кино, он хочет сказать что-то важное. Нам еще раз рассказали о том, что ранимые и тонкие души живут среди, деликатно назовем, маргиналов. А последним тоже присуще тонкое человеческое. Единственное, что я поняла – нам не хватает оптимизма.
Вполне типичный опус Александра Велединского - большого любителя замахнуться на бОльшее, чем способен осилить. Так было и в ленте 'Живой', которая начиналась, как кино о призраках войны, а заканчивалось не понятно чем, зато с накрученными лишними 30 минутами хронометража. Хотя гораздо логичнее вспомнить 'Русское' по автобиографическим рассказам Эдуарда Лимонова о жизни в послевоенном Харькове, которые благодаря изощренным сценарным и режиссёрским правкам Александра Велединского превратились в сжатые до пары месяцев события, которые в первоисточнике вообще-то занимали порядка 10 лет. Но из-за этого совершенно неоправданного уплотнения выходило так, что жизнь юного поэта Эдуарда Савенко - это нечто околокриминальное, где через дорогу живут воры, а из отделения милиции, он кажется вообще не выходил.
Вот и с 'Географ глобус пропил' приключилась подобная история. Сам роман был, во-первых, всевозрастным по слогу, а во-вторых, о разрыве поколений, выросших в конце 80-х, которое впало в нравственный коллапс, с поколением чья юность приходилась на вторую половину 90-х гг. и в котором Алексей Иванов видел стержень, который 'вновь поднимет страну с колен' (роман довольно патриотичен, хотя в первую очередь благодаря красивым описаниям русской природы), если выражаться простонародно. Они преодолеют порог там, где предыдущее поколение испугалось и отдалось моральному распаду. Но вместо этого получился довольно анахроничный фильм, в котором быт конца 90-х гг. уже лишился актуальности (даже в глубокой провинции учителя больше не влачат нищенское существование, не вспоминая о том, что с улицы кого попало тоже не возьмут, а тут действие вроде как во вполне себе крупном городе Пермь), герой стал почему-то алкоголиком и вообще симпатичным человеком с трудностями, действие практически лишилось юмора, да и вообще получилось серенькое примиренческое кино без бунтарской искры, направленной против интеллигентского декадентства. Ведь даже умные критики пишут, что фильму 'удалось прославить того, кто живет здесь, в наши дни, и не предпринимает ровным счетом ничего'.
Но не только в этом кардинальное расхождение, хотя не очень красиво предъявлять претензии из-за несоответствия оригиналу, но и в интонации. Там где у молодого 28-летнего Служкина ещё была надежда всё исправить, взять себя в руки на примере своих учеников и собственного педагогического провала, грубо говоря виделся лучик света в тёмном царстве, благо герой несмотря на повадки безалаберного подонка, хотя бы был не лишён поэтического и ироничного взгляда на мир, в версии Велединского остаётся только беспросветный мрак в лице вселенского смирения с обманами, предательствами, бессмысленностью бытия. Вот уж где и получилась та самая пресловутая 'чернуха'.
Фильм вызвал смешанные чувства: от резкого неприятия до... вполне спокойных попыток разобраться в фильме, сюжете, героях и нашем времени, и даже было искренне смешно несколько раз.
По началу бросается в глаза какая-то серость, безнадега, обгаживание святой профессии и мужчины (не только Витька выставлен сказочным дол..ё.ом, все остальные мужские ' персонажи ' также хороши: пьяница-гаишник, околоплавающий у власти то ли бизнесмен, то ли чиновник, меняющий деньги на женщин/секс).
Женщинам тоже досталась: училка немецкого - то ли содержанка, то ли проститутка, то ли просто курва; жена Витька страдает от безденежья, не дает мужу и спит с соседом-другом; какая-то простая баба то ли просто лепит пельмени, а в перерывах между 1м и 2м противнем просто трахается, то ли просто трахается, а в перерывах просто лепит пельмени и просто воспитывает ребенка, дурочка-воспитательница, любящая Витька и трахающаяся по подъездам с нелюбимым гаишником.
Витёк - конечно самый интересный и глубокий персонаж. Сразу напрашивается сравнение с идиотом Достоевского (он тоже хотел написать жизнь Христа в той эпохе и тех социальных условиях), когда Витёк говорит, что просто хочет жить святым в миру (отсюда все его юродства и клоунада), но у Достоевского он хотя бы не пил и был действительно нравственным человеком, тут же мы видим какой-то бутерброд из икры с говном: инфантильный оптимизм наряду с пониманием того, что жизнь не всегда приятна, а судьба благосклонна, алкоголизм и дикая безответственность в профессии, любовь к семье, жене, дочери, но и налево сходить тоже не прочь (коль взялся быть святым, так блюди верность), хотя школьницу не тронул и отмутузил себя вениками за возникшие желание в духе католического самоистязания.
Неприятные персонажи и характеры? Да. Почему? Потому что такое время.
Такой ответ и позволил в целом принять фильм. Мы живем в такое время, когда за 20 лет свободы получили дикую атомизацию (Идиот в греческом смысле - тот кто не замечает мира, в котором он живет; Витёк именно так и живет, как одинокий атом, стараясь не замечать проблем, уходя с одной стороны в оптимизм, с другой - в алкоголизм) и социальный распад. Вот такой распад и ощущает Витек, когда + в его душе подтачивает -, не нейтрализуя друг друга, а именно подтачивая.
Может быть и не случайно в конце метафорически дети спускаются через последний порог сами, не дождавшись учителя, и проходят его, как бы намекая всему поколению Витька, что на них надежды нет, и преодолевать горнила будущей жизни придется, хочешь не хочешь, им самим. И не благодаря предыдущим поколениям (в лице Витька), а скорее вопреки.
Преодолеет ли 'тупая, злобная, вонючая масса, лишенная духовной начинки' с таким воспитанием, циничностью и безкультурьем в стране с такой-то историей, культурой (народная песня в исполнении Фроловой в фильме, ну не божественно ли звучит?!) и традициями? Открытый вопрос, но другого пути просто нет. Отсюда небольшая, но все же надежда в конце фильма (дети дарят (возвращают?) открывашку (как символ пороков?) Витьку, но дома он курит чай и вроде как семья вернулась).
Может быть у меня слишком негативное мышление и я не вижу ничего хорошего? Наверное. Но я чуть ли не физически чувствую запрос в народе на новых и славных (именно это слово на мой взгляд главное) героев в кино (и в жизни особенно). А их нет. Даже на благодатную тему Великой войны не могут явить достойного и героического фильма. Будем ждать, надеюсь скоро разродятся.
Иногда хочется верить в возможное чудо. В душе горит огонек, который сложно затушить, но легко разжечь. Хотя вакуум, созданный российским кинематографом, довольно сложно преодолеть авторским картинам, которые пытаются показать зрителю истинное лицо отечественных фильмов. «Географ глобус пропил» является такой работой, снятой Александром Велединским по одноименной книге 2003 года.
Этот кино привлекает четырьмя наградами на российской премии «Кинотавр»; такими как «Главный приз», «Лучшая мужская роль»( Константин Хабенский ). Да и зрительские похвалы подогрели любопытство. Но все же итог закономерен; огонек, про который говорилось выше, не разгорелся, а также продолжает едва держаться жизни в своем крохотном мирке.
В чем главная проблема «Глобуса»? Почему он оставил после себя какую-то тоску и скверное настроение от просмотра? Нельзя сказать, что в фильме отсутствует идея и это бездумное повествование жизни пермского учителя. Идея есть, но у нее настолько много ответвлений и «ручейков», что теряется вся смысловая сторона картины, и под конец непонятно, как одно связано с другим и переплетается с третьим. Слишком большое количество историй. Складывается впечатление, что ты смотришь три или четыре фильма одновременно, и в голове просто перекипает «каша». Чья эта проблема? Сценариста? Режиссера? Их обоих. Один не доработал рукописно, другой — камерой. Действительно, ведь фильм, качественный фильм, не должен сниматься за тридцать четыре дня. Так и изюминку не только упустишь в пироге, но и забудешь ее добавить.
Единственные кто порадовал, так это актерский состав, особенно исполнитель главной роли — Константин Хабенский. Он действительно вел весь фильм и приукрашивал его своим присутствием в кадре. Но даже ему не удалось довести начатое до завершающей точки. Как бы он ни старался, режиссерскую проблему ему не решить. Жаль что таким талантливым актерам не достаются приличные сценарии.
Создатели хотели показать зрителю слишком много, именно этот аспект и погубил все предприятие. Согласен: злободневная проблема - отсутствие работы, высокомерное отношение учеников и непедагогичное поведение учителей. Но все это так «приготовлено», что хочется лишнее выплюнуть. Это как с пересахаренным чаем: ты его не можешь пить, потому что противно. Но в случае с чаем его можно заново приготовить, а фильм уже снят и переделать не удастся. Только если ремейк.
О ком, собственно, этот фильм? О странном романтике и алкоголике, который решает 'любить всех', 'быть для всех хорошим' и т.д. Он позволяет жене завязать роман со своим другом. Более того, бездумно повторяет, что 'любит' её. Ходит третьим с другом и женой, между которыми завязался роман (это фальшиво). Очень слабый обоснуй. Не верится в его непорочность и святость. Главный герой больше напоминает заскучавшего стареющего забулдыгу, который осознано выбрал такой формат жизни. Мол, делайте, что хотите, но не трогайте меня. Хотели показать, что любовь существует 'вне', она абсолютна? Зачем тогда ГГ бросался в постель с учительницей немецкого? Зачем говорил ученице, что любит её и явно был бы рад распустить руки? Сняли неправдоподобно. Такая мотивация кажется притянутой за уши.
Любить всех — не любить никого.
Следуя этой извечной истине, делаем вывод, что ГГ плевал на всех с высокой колокольни. Демагог и не более.
Да, фраза о том, что 'я разрываюсь между любовью к тебе, Будкину, Пушкину' — она интересна и сам посыл хорош. Но какая пошлая подача? К концу ленты создаётся впечатление, очень стойкое при том, что ГГ нравится его жизнь. Он вовсе не жертва каких-то обстоятельств. Его прогнали из школы — ладно. Оставили бы — окей. И все псевдофилософские метания сводятся к одному — ГГ пьёт и с романтичным взором смотрит на реку, мечтая о чём-то своём, далёком или не очень. Возможно, даже наверняка, это отражает отчасти русский менталитет, но ни в коем случае нельзя назвать этого человека 'героем нашего времени'. Или у меня более идеализированное представление о том, что происходит... Не знаю. Хотя, опять же, во многом можно понять Виктора (кажется, так его знали). Русскому свойственно мечтать, рассуждать, выпивать. Но, тем не менее, ситуация с другом, женой и любовницей осталась для меня грязным пятном, которое скорее хочется постирать. Эти скитания туда-сюда уже больше напомнили мексиканскую мыльную оперу.
Эпизоды в походе были предсказуемы и затянуты. Ну, ясно было с самого начала, что там учитель сблизится с учениками и всё такое. Кстати, могу понять, почему многим так понравился фильм — все же привыкли видеть преподавателей унылыми, злыми, истеричными, далёкими от молодёжи по своим идеалам. А тут подарок: и пьёт с учениками, и играет с ними в карты, и общается с ними на одном языке.
Но что-то я не понял в этом персонаже. Скажем, 50/50. Окей, обычный русский человек с большими грёзами, а дальше-то что? Его надо пожалеть? Или посчитать героем? Порадоваться?
Без понятия. Просто отрывок из жизни какого-то персонажа. Хабенский играл неплохо, конечно, но очень уж все его роли похожи, как по мне. И, да, слишком много бытовухи.
Понравились чарующие пейзажи и сама задумка, первая половина фильма годна. А дальше как-то совсем не очень.
Кто-то заявил, что можно провести параллель между этой лентой и советским кино. Нет, ни в коем случае. Как минимум, не помню, чтобы в советских картинах во главе угла стоял вопрос, с кем бы переспать и не показывали одержимых совокуплением людей.
«Все это было бы смешно, Когда бы не было так грустно»
Даже после пятнадцати лет, проведенных в Кургане, городе, где все вокруг рушится буквально на глазах, искреннее не понимаю, почему люди плюют на свои жизни, оправдываясь сложившимися обстоятельствами или безысходностью места пребывания. Разруха, она же в головах, как говорил небезызвестный профессор. Учитесь, творите, развивайтесь. Покиньте зону комфорта – за стеной находится целый мир. Счастье не за горами. Но, увы. До него к концу фильма не добирается никто. Здравый смысл погибает, не успев зародиться. И победитель «Кинотавра» не только утверждает фаталистичность русской судьбы, но и находит в этом некий героизм, самопожертвование и даже самоиронию.
«Жить привык…» - вздыхает географ. Не жить. Методично из поколения в поколение убивать себя ради мнимых проблем: мужья, имея руки, ноги и ясный ум, запивают от биофаков и отсутствия работы; жены ложатся на алтарь стереотипов и за свою жертву требуют крови, ломая будущее детей; тургеневские вроде бы девушки на деле оказываются легкими на подъем, а депутаты традиционно грузными и неповоротливыми как физически, так и интеллектуально. При этом отчаянно цепляются за подобное существование, считая его естественным и единственно верным.
Всесторонне освещается в картине наклонный путь великой страны.
Издавна далекие живописные территории и одинокие речные берега способствовали раздумьям, служили прибежищем юродивых, являлись тихим местом, где можно заглянуть в себя, не отвлекаясь на мирские дела, или же забыться в труде с утра до ночи. Сегодня «край света» - синоним безработицы, символ лени здоровых мужиков и слепой веры в чудеса: «Авось, что-нибудь с неба упадет, а я пока выпью». Образ святого также претерпевает изменения: нет больше добродетелей и почитания общечеловеческих ценностей, скромности и смирения. Философия «все - серая масса, а я д'Артаньян»; и даже такое необходимое учителю средство сближения с учениками как поход превращается в ставку азартной игры, дискредитируя тем самым и фигуру педагога. Нельзя тут не вспомнить А. С. Макаренко.
Казалось, поход – тот переломный момент фильма, когда взгляды героев должны кардинально измениться. Не вышло. Действо превратилось в ситуационную комедию а-ля «слабоумие и отвага» с примесью проблем пубертата и кризиса среднего возраста.
Костя Хабенский с каждой новой ролью прочнее укрепляется в амплуа беспричинно и несправедливо замученного жизнью романтика-алкаша, которого хотят все половозрелые самки в округе.
И, наконец, не вполне ясно, почему картина получает главный приз на российском фестивале. Одно дело иностранцы, которые воспримут ее как черную комедию с глубоким смыслом. Совсем другое, когда граждане этой страны, прекрасно осознавая реальность, находят в фильме идею и развитие персонажей.
Пропили мы и глобус, и душу. А попытки сбежать от пустоты считаем самобытностью русской нации.
Смех над умирающей моралью вызывает гнетущее чувство, самоутверждающая уверенность «было и будет» в лихом прищуре географа порождает страх. А премия картине воспринимается как насмешка: знаем о проблеме, да только ничего не делаем. Мы привыкли.
