Аннотация интригует. Будоражит воображение - столько всего интересного можно придумать с такой идеей!

Что же приготовили нам бельгийские маэстро? Может быть, разбор психологического портрета убийцы? Его мотивы? Предпосылки в виде детских травм, которые привели его в криминал?

Ой, а может быть документальная стилистика оправдает себя через показ самобытного преступного мира? Или на фоне основной истории развяжется детектив, и тогда охотник, убивающий старушек, станет жертвой остроумных следователей из убойного отдела? Или, может, съемочная группа начнет плести заговор против своего героя за кадром, желая остановить серию его убийств? Или они подружатся, чудом не свихнувшись от увиденных зверств?

Ну, так что в итоге? Раскрытие природы насилия? Язвительная насмешка и циничная сатира? Остросюжетная, но простая история?

Нет. Ничего этого нет. Только претензия.

Фильм пустой, поверхностный, с извращенными сценами убийств, которые поставили только ради желания показать жестокость. Изнасилование, кал, выпущенные кишки, детоубийство и пустые персонажи, для которых ничего не происходит. Не поймите меня неправильно. Я не поборник морали, для которого эти вещи в кино недопустимы!

Дело в том, что второстепенная команда героев никак не реагирует на действия главного героя, и дело не в страхе перед ним - им просто все равно. Никому здесь нет дела до беспредела. Почему съемочная группа в итоге присоединилась к зверствам протагониста? Да потому что. Так надо, такой тут сюжет. Персонажи насилуют женщину, потом потрошат ее - как же мне сопереживать этим людям? О каком вовлечении в историю можно говорить, если мне неизвестны ни цели, ни мотивы этих унтерменшей? Что я должен чувствовать, когда они умирают? Что я вообще должен чувствовать во время просмотра, кроме отвращения? Чернуха как она есть. Бессмысленная и беспощадная.

Это не 'пощечина слепому обществу', это не 'тонкая усмешка' и не 'ироничный стиль', это просто-напросто ленивая и бездарная сценарная работа с претензией на что-то большее.

А такая была задумка...

Немолодой уже человек, физиономией спившейся и скуренной, кроваво-красными кирпичами и отполированной до блеска волыной, торжественной поступью совершает кровавый набег по каменным джунглям, производя умеренный геноцид в целях заработка, развлечения и сомнительного эпатажа, рассуждая о скупых, но богатых мертвеходах, недоброкачественном цементе и расистских мифах о размерах достоинства, повергая зрителя в шок откровенностью своих изречений и слегка оригинальной сатирой на современный строй, отчего критики приходят в исступление, академики восторженно малафят каннскими наградами, а режиссёры вешаются от безысходности, ибо большей шедевры миру не увидеть, а сталобно быть и игры дальнейшие не стоят ни свеч, ни музыки, ни сил, завершая тем самым и без того спорную картину рейтингом до безобразия взрослым и запретным и от малышей, а оттого и более сладким.

Снятое формой свободного интервью, происходящее с вами по соседству, рассказывает об группе молодых, но предприимчивых человеков, что решили заделать фильм об другом предприимчивом человеке, что излишней болтливостью и тягой к прекрасному, чёрно-белой плёнкой совершает мелкие хулиганства, в надежде создать тот самый, печально известный, пресловутый когнитивный диссонанс, что белыми стихами, нарочито цинично, не умолкая ни на секунду, умертвляет сердешных старушек, душит малолетних младенцев, извергает просроченные мидии, мирно оставаясь с оными на полуденный послеобеденный мирный сон в электричке, когда вагонные споры последнее дело, когда больше нечего пить, но поезд идёт – турель опустела, и тянет поговорить.

Оригинально поданая история с дерзкими, но наивными и поверхностными посланиями, оказалась тепло принята благодаря вывернутой кишками наружу жестокости, двуцветным фестивальным минимализьмом, ну и, географическим расположением, потому как в европах ввиду недостатка бюджетов, нефти, оружия и китайцев, предпочитают снимать кино авторское и не для всех, но непременно с вселенским смыслом, пониманием глубины ваших глубин, Фрейдом, Зигмундом, Пирцхалавой и Ницше, и даже если таковых не наблюдается по определению, таковые непременно найдутся, потому что иначе нельзя. Как позже напишет автор колыбельного удушья: для человеков в общем исключительно привлекательны насилия, бедствия и прочие подобные катастрофы, даже если никто в этом не признается, а потому и успеху фильм обязан во многом благодаря тем кадрам, в которых в качестве жертвы, каждый представляет весёлого воскресного соседа с перфоратором, а посему и отличать фильм от условного «Хостела» не стоит, потому как большая часть эстетов и академиков, повелись не на какие-то там сатиры и болтливого очаровашку в главной роли, а именно на членовредительства и смертоубийства, но одно дело, унылая голливудщина с огромным бюджетом и возможностями, но приправленная сортирным юмором, другое – авторское кино, снятое за копейки, но об философии, ибо происходит оно всё с вами по соседству, что гордо отражается в названии фильмы.

Бельгийский психопат, обернулся Спилберговской «Дуэлью», когда за океаном оказался тепло принят крепкий, но простецкий триллер о злобном деревенском бензовозе и городском офисном планктоне, тогда тоже отыскались смыслы о противостоянии и ненависти пригородного и немытого белого мусора в отношении городских денди, гладко прилизанных и масляно выбритых, так и в «Происходящем с Вами по соседству», вдумчивые академики в тёмной комнате отыскали не только отсутствующую там чёрную кошку, но и целый сюрреалистичный зверинец, который после снялся в фильме Зака Снайдера об трёхстах мужественных оголённых воинах спарты.

Ни для кого не секрет, что фестивальное кино – это кино с конкретно своей атмосферой, а история порой может злобно шутить со зрителем, когда фильм о делах давно минувших дней, признанный ранее очередным шедевром тысячелетия среди авторского кино(в котором практически каждый мало-мальски смотрибельный фильм оказывается таковым), но благополучно погружённый в забвение, дрейфующим утопленником заставляет мнить себя произведением истинного искусства, натыкаясь всякий раз на зрителя думающего, зрящего в корень, что со всеми своими нонконформизмами, концептуализмами и кретинизмами, совершенно не от мира сего, сарафаном распространяет редкие вспышки интереса к усопшему фестивальному садизму, которые обрываются через мгновения, потому как всякий раз найдётся ещё один, а то и десять умников, которые натолкнутся на какой-нибудь другой бриллиант творчества из прошлого, о котором вновь позабудут ещё раньше, но непременно похвалят на прощание, и отскорбив минуту молчания по утерянному в петле верёвки гению, отправятся на поиски других киноаутистов, безвременно покинувших сей бренный мир, предварительно обезобразив его артхаусами.

Петухи хвалят кукушек, верно и обратное, выражаясь по южному парку, пафосными гримасами наслаждаются дружескими метеоризмами, увлечённо рукоплескают и не менее восторженно рукоблудят на очередную невменяемую и абсолютно непривлекательную историю, будь-то история о половой любви замкнутой малолетки и столетней старухи-разбойницы, будь-то история о скатившемся с катушек ценителе литературы, живописи, музыки и садизма. И пока человек кусает собаку, собака выгуливает человека, человек душит петлю, а фильм смотрит зрителя, замыкая порочный круг творческих заблуждений, социальных затмений и визжащих под пальцами поколений, ты, о мой, сочувственный читатель, оставайся в стороне, не воспринимай эти строки всерьёз, потому что смысла нет и в них, смысла нет ни в чём, кроме разве что уносящейся в никуда электричке, что оставила героя фильма во вчерашнем дне, навсегда о нём позабыв, отправившись в завтра, к цветущим цветочкам и гадкой вонючей земле, оставив мышиную возню тем, кому она интересна, ведь каждый идёт своею дорогой, а поезд идёт своей.