Я невероятно далек от авторского кино, от артхауса, от фестивальных картин. Больше скажу - я невероятно далек от самого понятия «Искусство кино», как средства самовыражения, как изобразительного средства. Для меня кино - это, прежде всего, история. Потом эмоция. Хотя, «потом», наверное, неправильно. Они вместе - история и эмоция. Когда задают вопрос «а о чем ваше кино?», «что вы хотели сказать этим фильмом?» меня реально корежит. Я хочу рассказать вам интересную историю, чтобы вам ни на секунду не было скучно - вот идеальный на мой взгляд ответ автора кино. Но я понимаю и то, что кино это еще и аудиовизуальный предмет искусства. Пусть будет, мне не жалко. Просто это мне не очень интересно.
Но так получилось, что меня попросили посмотреть «Холи моторс», как один из референсов к некоему проекту, предупредив, что это артхаус. И я его посмотрел. Я же предупредил, что это не мой жанр. Поэтому и ощущение от этого фильма у меня предельно двоякие. Я заранее начитался глубокомысленных рецензий на этот фильм от людей, которые считают, что разбираются в кино, как в искусстве. И все они видят в этом фильме разное.
По сюжету, если это можно назвать сюжетом, некий человек, который похоже не совсем человек, весь день ездит по Парижу в лимузине и проводит «встречи». А по сути, производит некие действия. То застрелит кого-то, то сыграет с толпой баянистов, то украдет фотомодель, попутно откусив пальцы ассистенту фотографа. И т.п. Он каждый раз в новой маске, при этом, не меняя лица. Кто-то видит в этом квинтэссенцию одиночества, кто-то говорит о том, что это иллюстрация того, что все мы - маски и лишь детали отличают нас друг от друга и нас легко можно подменять. Кто-то считает это гимном красоте, сокрытой в грязи, а кто-то уверяет, что автор таким образом продемонстрировал суть кинематографа. Короче, кто что хочет, тот то и видит. А по факту получается, что каждый придумывает себе смысл увиденного, причем, не факт, что смысл этот в снятом вообще есть. Но это, как мне кажется, и есть суть авторского кино. И это объясняет, почему я его не смотрю.
По сути же, «Святые моторы» - это десяток не связанных между собой никаким смыслом эпизодов, адски разных и неравноценных. Грязь, уродство и безумие чередуются с совершенством танца во тьме. Какая-то безумная чушь вдруг взрывается бешеной яростью и энергией номера десятка баянистов (или аккордеонистов). А псевдозначительные и, при этом, настолько унылые сцены вдруг выходят на запредельную звенящую ноту тоски двух влюбленных не людей, а сущностей, которых развела судьба и которые знают, что никогда не будут вместе. Ах как отыграла эту сцену Кайли Миноуг! Удивительная женщина в полтора метра ростом, но с пропорциями идеальной высокой фемины! Да и исполнитель главной роли потрясает своими перевоплощениями.
Но … Но смысла-то в фильме нет! Дистиллированное самовыражение и только. Но вот за эти три-четыре эпизода, которые острым когтем корябнули душу, я все же дал семерку. Я в здравом уме никогда не сяду смотреть этот фильм еще раз. Но я сильно хочу где-то выкачать именно эти эпизоды и смотреть их, смотреть и наслаждаться их совершенством.
Фильм прекрасный. Я чувствую послевкусие глубокого удовольствия после просмотра. Здесь огромное количество неоднозначных моментов, которые можно додумывать, по своему интерпретировать и десятки раз пересматривать.
Больше всего меня наверное восхитила новелла с мисье Дерьмо. Забавно, что он является главным персонажем другой картины Каракса 'Токио!'.
Мне очень нравится идея нечеловеческого существа, кого-то типа трикстера, вылезшего из канализации или откуда-то с кладбища, и начавшего терроризировать город. Он вроде бы и похож на человека по внешнему виду, но совершает максимально странные, нечеловеческие и противные действия. Есть в этом что-то чарующее и уникальное. Да и внешность его настолько ужасна, что становится прекрасной.
Ну и в целом эта новелла с мисье Дерьмо построена на максимальном ломание ожиданий зрителя - сначала этот Трикстер ворует супермодель, приводит в своё логово и вроде бы должен начать её раздевать, но он наоборот полностью покрывает её тело одеждой, потом он сам раздевается и кажется, что должен начать её насиловать, но он ложиться ей на колени и она начинает петь ему колыбельную.
Шикарно
Сцена в церкви с гармошкой, по сути антаракт в середине фильма - это просто экстаз.
На контрасте с остальными пережитыми образами героя это и правда ощущается как антракт. А как же красиво это выглядит и звучит... Я раз 10 уже эту сцену пересмотрел и до сих пор получаю от неё эстетическое удовольствие
Концовка тоже одна из лучших точек в кино, которые я встречал. Мы ждем каких-то ответов, но получаем диалог лимузинов, заканчивающийся знаковым 'Аминь'. Похоже на окончание молитвы. И правда, больше как будто и не нужно.
После просмотра фильма ощущение какой-то радости, удовольствия и даже немного счастья. Ты как будто получил не какую-то конкретную историю, а некий набор образов, картин, иллюстраций, в каждой из которых можно искать что-то для себя.
Если говорить про заложенные в фильм глобальные смыслы, связанные с масками, которые мы каждый день носим, то в целом это конечно интересно, но лично я получил больше удовольствия от эстетики фильма, его структуры и более локальных смыслов.
Еще раз повторюсь - фильм прекрасный. Нужно будет обязательно пересмотреть, уверен, что придет что-то новое.
Коллективно откатились на один фильм Леоса Каракса назад и решили приобщиться к его очередной рефлексии по кино, лицедейству и умершей жене, убийство которой ему потом повесят на плечи, что отразится в шедевральной 'Аннетт'. Вышло очень артхаусно и дико, и поэтому ХА-РА-ШО.
Калейдоскоп бессвязных 'скетчей' и перфомансов, скоротечная смена локаций и людей, безумное перевоплощение протагониста, философские диалоги действующих лиц, много визуальной и аудиальной информации и мелочей, за которыми надо пристально следить и ничего не 'пробакланить', а так же открытый финал, который оставляет лишь одну мысль в черепушке: 'Чегооо?'. Да, в лучших традициях каннских фестивальных драм Леос в очередной раз отгружает нам фуру метафор и аллюзий как на свою жизнь, так и на весь европейский кинематограф, и это, с какой-то точки зрения, даже интригует.
Есть два похожих, но параллельных мнения по данной работе: мое и напарника. Так получилось, что я смотрел на титры, и он написал в 'телеге', что у него тоже бегут буквы по экрану, и мы сразу же стали обсуждать увиденное под очередной дневной ужин. Я считаю, что 'Святые моторы' - это фильм о лицедее, который каждый день проживает десятки чужих жизней, при этом забывая проживать свою. За бесконечными масками, которые он носит, протагонист теряет самое главное: время, проведенное с семьей. Недвусмысленно намекая посвящением картины своей умершей жене, Кате, Каракс извиняется и фрустрирует по этому вопросу. Напарник же утверждает, что вся работа - это сплошь и рядом история о Леосе, о его внутренних переживаниях, и что все действо - лишь плод фантазий в его голове. Этим и крут артхаус - каждый видит то, что он видит и как он интерпретирует, но плюс-минус люди сходятся к одному: к управляющей идее.
Форма - отвал всего, но слишком претенциозно и сложно. Данную историю можно было бы рассказать более зрительскими методами и ничего при этом не потерять. Но Каракс не был бы Караксом. Чела любят в Каннах, поэтому он снимает то, что снимал и ранее: интимно, странно, метафорично, субъективно.
Наполнение - отлично, но неконкретно. Имея на борту множество трактовок, кино не совсем знает и понимает, что хочет сказать, причем и кино-язык довольно-таки непрост. Пазл сложится лишь у того, кто знает лично Леоса и его бэкграунд, ну или кто знает Леоса изнутри, то есть - он сам.
Актерские работы - шикардос. Бенефис Дени Лавана от и до. Прекрасные перевоплощения в кадре. Приятно было увидеть Еву Мэндес, которая не проронила ни слова. Эдит Скоб - какая-то 'непись', но в принципе помогает двигать историю вперед. Саунд-дизайн, как и в 'Аннетт', отличный, но саундтрек ничем не запоминающийся. Да, видна проба пера в мюзикл-сцене, которая потом будет от и до реализована в вышеупомянутой 'Аннетт'.
'Holy Motors' - нарочито отпугивающее и сложное по форме кино, которое поймут и оценят лишь те, кто действительно осознанно подходит к его просмотру. Странное, дикое, непонятное, но сугубо личное и важное полотно Каракса, оставляющее после себя какой-то тлен. Искусство требует жертв - лучше и не описать.
Как говорится, святые моторы, какой фильм, какой фильм...
А какой вообще? Задавшись этим вопросом с ней в роли Ватсона, мы решили его изучить поближе. Она взяла в ручку лупу и пристально наблюдала весь сеанс за движущимися картинками. Как всегда, она находила таинственную магию в этих кадрах... магию кино.
Мне же казалось, что передо мной маячит какая-то ерунда бессвязная. Набор чего-то суразно-несуразного, скрепленного в одном, так называемом, кино. И тут мне прорекламировали Майора Грома... комикс в Я Играх. Не фанат комиксов, но ладно. Параллельно листаю. А тем временем не зря листаю, так как в нашем кино началось что-то поистине отвратное.
Сюрреалистический фэнтезийный драматический фильм мы смотрим, как говорит страничка в энциклопедии. По мне так бредовый фильм. Но многие режиссеры в итоге приходят к такому виду киноискусства, который почитают за искусство и пытаются в этом убедить зрителя. И критики почему-то обычно верят в это. Хотя надо подождать и пересмотреть лет через 30.
Что комикс, что фильм радуют только наличием барышень. Можно посмотреть на красивых девок. А в остальном смотреть почти нечего. Но можно почитать. С комиксом фильм о Чумном Докторе, наверное, понятнее станет. Да и наш фильм с прочтением о нём информации в энциклопедии стал понятнее условно, но я всё равно не слушаю, что в нём происходит, играет на фоне. Зато комикс полистал... большой такой, туда видать целую кучу номеров влепили. Давно хотел полистать любой комикс. И наш комикс, кстати, и фильм наш объединяет что-то социальное, возможно. Там СПб, тут Париж. И везде своя жизнь.
«Весь мир - театр, а люди в нем - актеры.» Описывает ли эта цитата фильм? Описывает ли его хоть что-нибудь? Именно данные два вопроса возникли в моей голове после просмотра картины, потянув за собой целую вереницу рассуждений о многом. В принципе, что такое кино? Это форма искусство построенная на записи реального времени, содержащая в себе некий посыл. Какое кино можно назвать хорошим? Как и любое искусство - искреннее. Как отличить искреннее кино от неискреннего? Искреннее обязательно вызовет эмоцию. Что из себя представляет фильм «Корпорация ‘Святые моторы’»? А вот тут сложнее. Дело в том, что это моя первая лента Леоса Каракса. Я не знаком с его киноязыком и мне трудно оценить некоторые выборы, совершенные режиссером по ходу съемок. И если с какими-нибудь жанровыми фильмами все просто, ибо в них ты буквально выявляешь элементы жанра, то тут такой финт не прокатит. Авторское кино оно на то и авторское, чтобы у его создателя была возможность полностью выразить себя по своему усмотрению. А дальше у тебя остаётся весьма ограниченное количество объективных инструментов, чтобы хоть как-то измерить картину, так как, по сути, перед тобой самая настоящая душа (или имитация этой души), заключенная в киноленту. Но, все же один костыль остаётся и о нем я уже упомяну в начале. Это эмоции. И что-что, но эмоции «Корпорация» вызывает.
Режиссура в фильме представляет из себя крайне выдержанную школу высокого кино. Не такое большое количество экспериментальных планов, но много хорошо выполненной старой доброй классики. К слову, учитывая, что речь об арт-хаусе, то это удивительно. Но Тарковского, скорее всего, лента бы порадовала благодаря тонкому чувству пространства, так как сны, страхи и переживания подаются неразрывно с реальностью киномира. По сути, перед зрителем антология, связанная единством времени и основного действующего лица, которая при этом несет свой главный посыл через каждый эпизод. В связи с данным фактом стоит выделить художественную постановку, ибо количество различного грима, костюмов, масок и обличий удивит даже самого прожженного киномана. Так же, лично мне, понравилась работа со светом и музыкальное сопровождение в купе с общим аудио-дизайном. Эти два элемента создавали из и так атмосферной картины что-то по истине завораживающее.
Актерская игра держится на жилистых плечах Дени Лавана. И если дальше развивать эту аллегорию, то Дени определенно настоящий Атлант. Сама концепция фильма, заключающаяся во все время меняющем облики актере - это во истину поле для творческих экспериментов. Но Лаван превзошел все возможные ожидания, показав практически весь спектр эмоций. От раздосадованного отца до хладнокровного киллера, от безумного подземного лепрекона до трагичного старца при смерти. Актерская игра Дени Лавана - та вещь, которой можно восхищаться без каких-либо пререканий.
А где они как раз таки могут возникнуть, так это в сюжете. Просто просмотреть интервью автора и вынести заложенный смысл - удел слабых. Нужно обязательно разбить свой собственный лоб о стену, чтобы из него, вместе с мозговой жидкостью, вытекло твое собственное понимание истории. Но здесь мы снова упираемся в проблему авторского кино, которое невозможно оценить, ибо каждый может понять его, или не понять, по своему. Лично я углядел идею того, что у всех есть право на мечту, на свой собственный спектакль. Эта концепция может быть максимально далека от идеи автора, но в том то и прелесть искусства, чтобы оно зажигало в каждом сознании новые огни. Любой имеет право на свой уникальный опыт. Но как понять, что перед нами не пустышка, а мои домыслы не шизотипический бред, вызванный восполнением от просмотра отборной ерунды? Возвращаемся к костылю. Эмоции. Мне кажется, что практически никто из увидевших данную ленту не остался равнодушным. Ее или заклеймили арт-хаус безуем, или тончайшем зеркалом души. Разве это не показатель?
Можно много спорить о «Корпорации ‘Святые моторы’», но я бы скорее предложил другое. Что насчет того, чтобы просто порадоваться богатству замечательного рая художника, которым является наш любимый кинематограф. Здесь могут уживаться вместе и «Счастливчик Гилмор», и «Город Астероидов», и «Чунгкингский экспресс». И это круто.
Поразительно то, как природа может безжалостно мстить творцу. Всё лучшее, чем когда-то был славен французский режиссёр Леос Каракс (а именно: так называемым «необарочным» стилем и фирменной меланхолично-взрывной манерой повествования) оказалось в «Корпорации “Святые моторы”» пошлым, безвкусным, натужным и просто неинтересным. Хотя загадочное начало этого фильма располагало к большим надеждам увидеть магическое проникновение в кинематографическое пространство Каракса, который ключом словно приоткрывает дверь в потустороннюю реальность. А на деле оказалось, что дверь открылась в бредовое сознание ополоумевшего творца, не знающего, чем ещё удивить публику.
А критики, как всегда, восхищаются очередным творением мэтра и пишут глубокомысленные статьи, в которых рассуждают о природе кино, признании Каракса в любви этому виду искусства. Но разве кинематограф сводится лишь к тому, что актёрам, словно марионеткам, приходится повиноваться некой силе и постоянно перевоплощаться? Куда прозорливее оказался южнокорейский режиссёр Ким Ки Док в картине «Реальный вымысел», представив кинематограф как фикцию, уничтожающий саму реальность посредством её запечатления, и только воля автора-демиурга способна завершить этот процесс разложения, особенно остро ощущаемый в текущем веке, в котором кино потеряло свой культурный статус. И теперь такие авторы, как Леос Каракс, предпочитают манипулировать своими героями, создавая искусственные, безжизненные схемы, разваливающимися под воздействием анализа, вместо то, чтобы приближать их, а также и зрителей к Вечности, в чём, собственно, и состоит задача искусства.
Найденный смысл остается вне фильма. Фильм резонирует в себе; он пишет, не читая, и пишет самого себя. Части нецелесообразного фильма принадлежат не ему: они уже не части. Для него требуется полагать смысл, и он становится чтением.
Завершенность Holy motors возможна только благодаря рядоположенности сюжетов в окаймлении рабочим днем. Поэтому требуется предполагать то, что может свести их вместе: это рождает все многочисленные возвышенные интерпретации. Но они интерпретируют саму рядоположенность; сюжеты в ней, поскольку только соседствуют, но не связаны, допускают новые интерпретации. Поэтому толкование первого всегда произвольно; толкование вторых мимолетно, потому что первое изымается — как линия, полагающая их вместе, и только, — и остается только самое общее, а фантазия может зайти так далеко, как только способна. По той же причине невозможно говорить о главном герое — связи, которые полагаются как те, что проходят сквозь ряд эпизодов, всего лишь соединения. Уже ясно, что то же происходит со всеми фразами о красоте в глазах смотрящего, камерах и прочем. Если возможно завершить фильм из самого фильма (как это возможно с порядком встреч в Holy motors — за одной всегда следует другая), то фильм незавершен, потому что остановка на любом из элементов произвольна.
Несмотря на свободу выдумки, будет пустотой тратой времени и пересматривать этот фильм, поскольку не ясно, где ему следует положить конец. Из-за этого рождаются интерпретации, для которых невозможна остановка. Но они скудны, потому что рядоположенность всегда толкуется как их внешнее соединение. Это разрушает надежду на разные интерпретации связи в сюжете (как возможно, например, с Малхолланд Драйв): главное движение предопределено — фильм оказывается на деле очень окаменевшим; и на интерпретации смысла, а также на новые «вчувствования» — они ограничены почти пустыми эпизодами в-себе.
Итак, Holy motors не может быть завершен. Он состоит из частей других фильмов, и только поэтому мы можем завершать и понимать его части, и только их. Ясно поэтому, что без единства невозможно даже вынести суждения о таком фильме, которое всегда основывается на его целом; в Holy motors его нет.
Каракс молчал почти десятилетие, чтобы вернуться со странным (слово - синоним творчества француза) и слоистым как пирог фильмом, за дурацким названием которого запрятал признание в любви к кино, художнику, лицедейству, а вторым пластом – вечное «мир – сцена, где у всякого есть роль», про то (как ни банально это не звучало бы для французского анфан терибль), как мы проживаем жизнь под маской, теряя что-то важное. Долгая пауза дала о себе знать, и Каракс жадно обрушил на зрителя хайлайтсы кинематографических жанров от нуара до мюзикла (хотя сам Каракс всегда был вне жанра), виртуальные соития, оркестр из гармошек, Пиколли в роли Критика, обезьяну в роли супруги и Лавана в роли всех. Автор сильно видоизменился в эпоху «поколения Youtube», но оригинальности ему по-прежнему не занимать, поэтому, признание в любви от него, ожидаемо, получилось эклектичным, выспренным и нескучным, хоть и перегруженным отсылками и цитатами. Самым скучным и не оригинальным в «Святых моторах» вдруг оказалось его странноватое название, в котором, в череде синефильских отсылок, к HOLY, так и проситься WOOD.
Сделано умно и нетривиально. Но почему-то это постмодернистское пиршество очень скоро навевает ностальгию по временам, когда кинокамеры были больше, Лаван младше, а кино от Каракса лучше, даже без Миноуг и Мендес.
Солидный бизнесмен выходит утром из дома, здоровается с женщиной-шофером и садится в лимузин. Сегодня у него много встреч. И на каждую из них он является в новом облике – старухи-нищенки, мужчины в костюме из латекса со световыми датчиками, неведомого чудовища, убийцы, жертвы. Интригует? Не введитесь! Все вовсе не так заманчиво, как обещает описание. Фильм мрачный, тягучий и местами мерзкий.
Если первую его треть я задавалась вопросом «О чем это?», то потом вопрос изменился на «Зачем это?». Череда эпизодов, которые в финале ни к чему не приводят. Я допускаю, что фильм полон символизма, аллюзий и метафор, но лучше он от этого не становится. Актер играет прекрасно, но все это больше похоже на маскарад с переодеванием.
Артхаусное кино, как и многие другие виды современного искусства, живет категориями «не для всех», «для думающего зрителя» и «концептуальность и глубокомысленность». Автор самовыразился, а если вы его не поняли, то это ваши проблемы. Как часто это напоминает «Новое платье короля». Вот только некому выкрикнуть разоблачительную фразу. Вместо этого рукоплескание на кинофестивалях, десятки хвалебных рецензий и поиски скрытых смыслов. А стоит ли искать то, чего нет?
Режиссёр Леос Каракс просыпается у себя в квартире, разбуженный морским прибоем. Он пробивает (четвёртую) стену и попадает в кинотеатр, где полный зал сомнамбул в едином порыве смотрит фильм.
То ли человек, то ли бог, то ли просто некая сущность с демоническим лицом Дени Лавана и кинематографическим именем мсье Оскар на протяжении суток колесит по Парижу в белом лимузине с личным водителем, и переживает с десяток существенных внешних и внутренних трансформаций. Мсье Оскар одинаково непринуждённо перевоплощается как в банкира, так и в нищенку, как в эксцентричного аккордеониста, так и в наёмного убийцу, как в депрессивного отца девочки-подростка, так и в монстра из канализации. Он будет умирать от старости, от пуль и от ножевого ранения. Облачённый в костюм с датчиками, изображать страстный секс с девушкой-акробаткой и засыпать с эрегированным членом на руках у Евы Мендес в канализации под кладбищем.
Режиссёр Леос Каракс замахивается чуть ли не на джойсовские вершины. Все дни умещаются в одном, а все сущности сведены к единой. Однако постановщик не в силах совладать с собственными амбициями. Сложносочинённые нарративные конструкции рушатся под собственным весом, стиль вырождается в китч, а авторское синефильство становится самодовлеющим. Контекстуальность «Святых моторов» оборачивается против них же, а многочисленные оммажи говорят, скорее, не о режиссёрской эрудиции, а о творческой беспомощности. Да, рука мастера кое-где ещё чувствуется. К примеру, в ударной музыкальной интерлюдии, где компания бравых аккордеонистов лихо отжигает в церкви. Но в целом караксово состояние схоже с третьим обращением мсье Оскара – актёром motion capture. Да, пятидесятилетний бывший акробат Дени Лаван всё ещё способен крутить сальто и всячески изгибаться, но в движениях отчётливо видна усталость, а каждый новый элемент даётся тяжелее предыдущего. А постоянное кряхтение персонажа и вовсе вызывает грустную улыбку у тех, кто помнит бесподобную пластичность Лавана в ранних фильмах Каракса.
Всё переменчиво в этом постмодернистском аду. Младенец мутирует в пса, фальшивка оборачивается оригиналом, а оригинал мастерской копией. Спотыкаясь об очередной симулякр, Каракс всё же выдаёт бюджетную версию Франкенштейна и таки сшивает своего киномонстра из подручных средств. Благо, в соратниках у него более чем вековая история кино.
Режиссёр Леос Каракс как бы говорит нам своим фильмом, что всё в этом мире плавно перетекает из одного в другое. Примерно тоже он возвещал и на заре своей карьеры, но тогда это был стремительный горный поток, а нынче стоячая вода в дурно пахнущем заливе.
Корпорация «Святые моторы» берёт перерыв на ночь и пока озадаченный зритель будет думать снятся ли белым лимузинам электрочайники, бог из машины высадится на планете обезьян, дабы свить уютное семейное гнёздышко с братьями нашими меньшими. Занавес.
