Пожалуй один из самых главных и спорных фильмов в карьере знаменитого итальянского режиссёра Бернардо Бертолуччи. Огромная историческая кинокартина, в своё время ставшая почвой для острых дискуссий, но в наше время несправедливо забытая - она может о многом поведать и современному зрителю.
Многих могут смутить затянутость, откровенность, неприкрытый пафос фильма, но это уже дело личного восприятия. То, чего у него никак и никогда не отнимешь, так это потрясающего размаха съёмок и отличных актёров, а в частности - замечательный дуэт, состоящий из признанных на сегодняшний день гениев - Роберт Де Ниро и Жерар Депардьё. Уж в чём-чём, но в мастерски воссозданной эпохе фашистской Италии, шикарных костюмах, старинной обстановке съёмочной площадки, пейзажах и прекрасном музыкальном сопровождении создателям фильма никак нельзя отказать. Хотя если посмотреть на фильм с другой стороны, то многих начинает раздражать его политизированность, симпатии автора на стороне коммунистических идей, хотя лично меня это и не особо трогает. Меня намного больше интересует личная драма главных героев, история их личных взаимоотношений на фоне бурно развивающихся исторических событий двадцатого столетия. Конечно режиссёр начинает с излишним интересом и дотошностью наблюдать за прелестями их интимной жизни, однако опять же стоит отдать должное незаурядности и душевности их отношений, ведь эти люди, эти абсолютно разные люди несмотря ни на что пронесли свою дружбу через всю жизнь...
Все эти особенности фильма сразу напомнили мне ещё о нескольких неоспоримых шедеврах мирового кинематографа, таких как 'Охотник на оленей' или 'Однажды в Америке'. Жанры вроде и разные, но всё это масштабные эпики, да и по духу фильмы очень схожи. И во всех них главную роль исполняет молодой Роберт Де Ниро, и эти годы можно смело назвать лучшими в его богатой и довольно неоднозначной кинокарьере. Смотреть этот фильм можно и ради ностальгии, ибо на сегодняшний день такого рода кино встречается всё реже и реже. В общем, вся моя писанина сейчас сводится к одному простому предложению: о потраченных пяти часах времени я не пожалел. И это самое главное.
Главным и несомненным недостатком этого фильма является его продолжительность. Я сумел выдержать этот марафон, и то только в два захода, и то только с серьезным перерывом между частями, и то только с небольшой перемоткой некоторых сцен...
Осилить этот фильм за раз - это большая работа на износ. Возможно что так и нужно было сделать, но я не осмелился так себя насиловать.
Бесспорно - это кинополотно претендует на шедевр. Суть, характеры и история фильма интересны. Занимательно многое. Первая часть вообще смотрится с вдохновением. Красивые цвета.
Все портит вторая часть, в которую воткнул режиссер весь накопленный абсурд и гротескность времени. Неадекватность по-европейски оказывается может тяготить не меньше, чем неадекватность по-американски. То что в 'Конформисте' представлено в виде абстрактных моделей общества, тут гипертрофировано и концентрировано в длительном временном промежутке, как поведение героев и их поступки. Смотреть и напрягаться можно для создания некоего эффекта, например неприязни или раздражения, но когда это растягивается до невозможного, то впечатление от фильма сильно ухудшается.
Что может быть общего у пригожего Альфредо, сына разгульного барина, и запущенного голоштанника Ольмо, отпрыска хозяйского батрака? Только день рождения, оказавшийся одним на двоих, совпадение, случайность, соединившая их появление на свет, оставив каждого в предписанной положением отцов классовой ячейке неравных отношений. Так и жили бы они порознь, но, начавшись с обычного мальчишеского соперничества, неравная дружба, как оказалось, связала их на всю оставшуюся жизнь.
Поначалу ребята меряются своими недоросшими письками, сравнивая, у кого уже стоит, а позже, когда оба уверены, что встаёт, - оправляются по «деффкам», продолжая приключения, начавшиеся с неуступчивого подражания и рискованного вызова «на слабо», пока страна, пройдя через Первую Мировую, плавно погружается в кумачовый туман молодого марксизма, начинающего рулить народом на волнах разворачивающейся повсюду классовой борьбы.
Двадцатый век приходит под вдумчивые звуки Морриконе, приходит вместе с уходом взбалмошного деда Альфредо, исчерпавшего свой гендерный потенциал тогда, как он зародился у поколения нового, и в том, что Бертолуччи отдал первенство сексуального развития рабочему сынку, есть знак приоритета, символ новой движущей силы, вторгающейся в спокойный мир буйной зелени виноградников и бескрайних лесов.
Режиссёр не слишком поэтично рифмует мужскую силу и личные связи главных героев с социальным напряжением и общественными отношениями всей страны, представляя неудачный брак осторожного Альфредо со своенравной Адой, как бесплодный союз аристократии и либерализма, а нерешительность молодого помещика и его растерянность перед напористыми протестами работников объясняют ставку на волевого и беспощадного управляющего Атиллу, чья крепкая рука националиста должна подавить пугающие хозяев волнения, как и поднимающие голову фашисты – навести твёрдый порядок на территориях всех мест.
Маэстро не политизирует человеческую историю, сосредотачивая своё внимание на людях и характерах, на личностях и их противоречиях, там находя выражение общих свойств, которые обобщениями прорываются в массовых демонстрациях и немногочисленных уличных выплесках недовольных людей. Та социальная пропасть, что разделяла детей с рождения, противоречиями взросления, определяя место каждого в системе жизнеустройства общества, берет на разрыв близость их судеб, подвергая сомнению жизнеспособность альянса представителей разноклассовых слоёв.
Ведя рассказ и представляя историю через лица, решающее значение для фильма приобретают способности исполнителей главных ролей, учитывая, что в их близости к образу лежит залог успеха всей масштабной композиции, развивающейся от отрочества героев к молодости и зрелости, а, в завершении, осыпающейся старческим прахом их уходящих лет. Но, в дебюте картины, мальчишка, взятый на роль молодого Ольмо, держится заметно уверенней своего напарника, маленького Альфредо, ничего не предполагая об ответственности, которую решился несдержанный режиссёр, заставив ребёнка теребить себя перед миллионами глаз будущих кинозрителей. Его бесшабашный босяк попросту прост и ясен, не то, что делано надувающий щёки барчук из лощёной знати.
Баланс восстанавливается с заменой начинающих актёров на истинных асов: молодой Роберт Де Ниро представляет неконтролируемый поток перевоплощений, а не успевший ещё раздаться вширь и не наживший округлый животик Депардье, работает ноздря в ноздрю со своим ретивым товарищем, подбираясь к вершинам настоящего таланта, который в короткой дедушкиной роли являет трогательно-беспомощный и уверенно сильный ветеран Берт Ланкастер.
Длинные тени раздумий отбрасывают персонажи Доминик Санда и Стефании Сандрелли, которые целенаправленно обнажают нерв драматических противоречий, кристаллизующихся в демоническом Аттиле Дональда Сазерленда и его коварной подружке Реджине, на которой оттачивала свои коготки бескомпромиссная Лаура Бетти. Однако, их целеустремлённость, вопреки надеждам, временами приобретает откровенно карикатурный вид, выдавая их героев за наивные картинки из детского букваря, простовато обозначающие вселенское зло в нелепых проявлениях примитивного психоза, в формах навязчивого единения неукротимой сексуальной мощи чернорубашечника и его неутомимой подруги, демонстрирующих извращённый экспансионизм бешеной силы и попрание всех моральных норм.
В текущем времени проигранная где-то Вторая мировая война становится поражением на личном фронте: растерзанные монстры и потерявшие близких товарищи, не угомонившись, доигрывают уходящую жизнь, продолжающуюся в новом поколении крепких мальчишечьих ног, оставляющих престарелого Альфредо вместе с неразлучным другом медленно влачить стопы по пыльной тропе, чувствуя, как это прежде понял его дед, что сил продолжать спорить с Жизнью у него больше нет. Круг замкнулся: мальчишкой он мог принять вызов и лечь вдоль рельсов, пропуская над собою мчащийся в будущее поездной состав, теперь это удел нового поколения, тех, у кого стоит, у того, кто идет вдоль по жизни, а не лежит поперёк грохочущих лет.
