Молодой человек переживает внутреннюю дисгармонию чувств на фоне нарушений социальных коммуникаций, испытывая тяжёлое напряжение от неспособности преодолеть свой страх перед внешним миром, где его подстерегает необходимость искать компромисс в отношениях с одноклассниками и находить взаимопонимание с матерью, тогда как он боится решений, не решаясь идти навстречу, раскрывая себя перед другим.

На этот раз Бернардо Бертолуччи прибег к помощи известного знатока психологических проблем, взяв за основу роман итальянца Никколо Амманити, показавшего силу своей прозы в картине Габриэле Сальватореса «Я не боюсь», как и в «Мечтателях» поместив главных героев в замкнутое пространство тесной комнаты, обеспечивающей тесный контакт и неизбежное взаимодействие её постояльцев, вынужденных оставаться вместе, переступая через порог отчуждения между собой.

Сбегая, четырнадцатилетний Лоренцо хочет укрыться от личных проблем, пересидев школьную поездку в домашнем подвале, чтобы никто его там не трогал, и ничто не доставало. Однако нежданное вторжение нарушает покой затворника, вынуждая принять нежеланное соседство с возбуждённой девушкой Оливией, которой нужен укромный угол, чтобы пересидеть, переживая жутчайший кошмар.

У Бертолуччи родство персонажей никогда не было помехой для близости, но здесь старина не стал кроить замысел Амманити, сохраняя за братом и сестрой только поле духовного взаимодействия, исключая любые намёки на эротику и сексуальный подтекст, без которых вперёд выходит контактный психоанализ, вызванный взаимодействием полярных натур, ведь, если мальчишка прячется от мира, то девица ждёт окончания болезни, чтобы вновь вернуться в полноценную жизнь.

Разведённый со старшей сестрой, парень лишь теперь узнаёт о её секретах, с ужасом взирая на корчащееся в судорогах тело, которое ломает героиновый отходняк, инстинктивно приходя на выручку, чтобы оказаться заложником хитроумной уловки, вынуждающей хранить тайну, оставаться вместе и помогать, проникая в тайны близкого человека, о котором он не знал почти ничего.

Прыщавый юнец и обворожительная дива, забившаяся в угол трусость и бунтующая красота. Бертолуччи был точен в выборе внешних кондиций, да и в определении способностей актёров он тоже не прогадал, хотя очевидно, что в дуэте начинающих лицедеев первую партию, как впрочем, и предполагает сюжет, ведёт отважная Теа Фалько, наставляющая на путь истинный отстранённого Якопо Олмо Антинори, открывая тому путь к реальности, стимул искать себя в ней и находить.

Физическая самоотдача молодой актрисы может затмить любой диалог, тогда как именно в разговоре проясняется не только прошлое, но и даётся ключ к настоящему, разбивая стену отчуждения, за которой простирается безграничная любовь к человеку и способность к отклику на тихий призыв, вслед за чем в наушниках Лоренцо вместо грохота отчаяния зазвучала закачанная Оливией проверенная временем композиция Дэвида Боуи «Space Oddity», провожающая героев в свободное плавание по жизни с обещанием, но без уверенности, что всё у них будет или только лишь может быть.

Про этот фильм Бернардо Бертолуччи надо знать две вещи. Во-первых, он называется не 'Ты и я', а 'Я и ты'. Во-вторых, в нём нет ничего простого.

Нелюдимый школьник Лоренцо не сдаёт, как другие одноклассники, деньги на недельную поездку на горнолыжную базу. Вместо этого он покупает еду и газировку, террариум с муравьями - и втайне от всех обустраивается в подвале собственного дома на эти семь дней с ноутбуком, плеером и книгами. Но неожиданно в подвале объявляется его сводная сестра - взрослая девушка, фото-художница, наркоманка. И, вынужденный делить с ней замкнутое помещение, Лоренцо постепенно меняет отношение к ней...

Этот фильм не о романтике и даже не о 'первой нежности'. Он обманывает ожидания точно так же, как и исполнение песни 'Space Oddity' на итальянском обмануло Дэвида Боуи. Певец думал, что эту его песню итальянцы очень здорово перевели - текст такой же певучий! Но оригинал был про космонавта, который терпит бедствие в космосе и в последний раз связывается с 'Землей', а затем: 'Я шагаю в открытый космос' - и связь пропадает навсегда. Итальянский же вариант слов на деле был вообще о другом: 'Ragazzo Solo, Ragazza Sola' (заглавная песня фильма) - про одинокого юношу и одинокую девушку, которые встречаются на вершине горы и т.д.

Таков и фильм. Четырнадцатилетний Лоренцо в свои годы уже решил, что социум так отвратен, что предпочёл неделю рассматривать муравьёв, сидя в подвале, чем кататься с одноклассниками на лыжах. Бертолуччи, как всегда, очень символичен: всякий раз, когда школьник выходит на улицу, его куртка с капюшоном выглядит как настоящий скафандр - опасная вылазка в чёртов мир. Сводной сестрой, оккупировавшей его подвал, он любуется с тем же интересом, что и муравьями в банке. Пока вдруг не оказывается, что она способна на творческий акт (Теа Фалько - фотохудожница, как и её героиня, и в фильме Лоренцо смотрит как раз её работы).

И тут банка разбивается! Муравьи лезут наружу, всё перемешивается, и оказывается, что он - не уникален (об одиночестве тут речи нет вообще). К его радости, оказывается, что в мире есть красивые сложные люди, с кем стоит поговорить и приятно просто находиться рядом. Игорь Ворскла в своё время сказал, что все мы - закрытые пространства. Бертолуччи и в 'Мечтателях', и здесь настойчиво твердит: только в закрытых пространствах существует чудо! Вынь бабочку из-под стекла, потащи парусник из бутылки - волшебство задохнётся. Как сказал Маленький Принц, сваливая с уродливой голубой планеты в конце сказки, 'Моё тело слишком тяжёлое - мне его не унести'.

У Бертолуччи, на первый взгляд, в 'Ты и я', как и в 'Мечтателях', оптимистичный финал - но на деле, как в считалочке про сидевших на трубе, остаётся лишь 'И'. В конце фильма герои выходят из подвала (это не спойлер), Лоренцо улыбается - думает, что открыл для себя дивный мир, что есть 'ты и я', что Земля - прекрасна. Он ошибается. Мир не таков, как он. Кажется, как и майору-космонавту в 'Space Oddity', им конец.

Жизнь - дурная бесконечность непрерывного движения, страшного в своей непознаваемости. Люди - хаотическое столкновение частиц, большой муравейник или зверинец, где каждый сидит под стеклянным колпаком замкнутого мира личной клетки, в этой прозрачной непроницаемости, бессмысленной суетой создавая иллюзию полноты существования - одиночество среди толпы. Здесь в случайных столкновениях нет встречи, в поцелуях любви, а в объятиях дружбы. Отстраненность и бесчувствие как защитный панцирь броненосца, что восьмерками отмеряет кусочек своего жизненного пространства, - вот удел живого сердца, которое хочет сохранить себя от боли и страданий.

Лоренцо - четырнадцатилетний 'проблемный' подросток, замкнутый и нелюдимый, в тщетной попытке перехитрить судьбу запирается в заброшенном подвале родительского дома, надеясь провести в тишине и уединении семь дней своей жизни. Это его 'подполье', где он наедине с муравьями в стеклянной колбе - маленьком макета его личной вселенной - может спокойно предаваться мечтам и просто быть собой. Но в это столь тщательно отгороженное им личное пространство вдруг неожиданно и стихийно врывается нечто инородное - одна из частиц того броуновского движения, которым для Лоренцо является все вокруг. Его сводная сестра Оливия несчастна и больна. Она живет как бы на ветру, открытая для мира, его невзгод и страданий, такая же, как и брат, неприкаянная в своем одиночестве среди миллиардов чужих душ. Но она тоже придумала свой способ защиты, свой уход в небытие. И теперь хочет отлежаться, зализать раны, чтобы снова начать жить и чувствовать. Она готова еще раз попробовать. И вот перед глазами Лоренцо происходит эта мучительная борьба за жизнь, за выход из своей темницы, за возможность вновь ощущать переменчивый ритм судьбы, потому что ничего не может быть хуже бесчувствия - того спасительного кокона, куда брат с сестрой загнали себя в этом тотальном жизненном испуге.

Спустя десять лет после нашумевшего и предельно откровенного фильма 'Мечтатели', Бертолуччи неожиданно снимает, может быть, свою самую камерную и целомудренный картину 'Ты и я', где он и она проводят несколько дней, вынужденно находясь в одном помещении. Режиссер вновь и вновь возвращается к этому сквозному для его творчества образу замкнутого пространства - уникальной возможности посмотреть на жизнь под другим углом, ощутить свободу от постоянного давления обстоятельств и времени. Это образ из детства - завешенный одеялами стол, темнота и фонарик, создающие иллюзию защищенности и уединения. А также попытка воссоздать момент жизненного самоопределения - своеобразный стоп-кадр длиной в один фильм, остановка в поисках тайны своего истинного 'я'. Но это и мир, где через призму молодого сознания проглядывает опыт старости. Камера для режиссера - то же увеличительное стекло Лоренцо, фокусирующее даже самые незначительные мгновения встречи двух юных существ. Бертолуччи открыто любуется их молодостью, как бы проживая вместе с ними жизнь заново. Это взгляд прошедшего долгую дорогу путника, который знает цену каждой пролетающей минуте бытия, каждому 'ты', встретившемуся на его нелегком пути, - тому самому остановившемуся прекрасному мгновенью. И как мать позднего ребенка, имеющая уже опыт скоротечности и необратимости всего живущего, стремится запомнить и насладиться всей полнотой младенчества своего дитяти, так и умудренный жизнью Бертолуччи открывает нам уникальность того, что происходит в эти считанные дни с его героями.

Лоренцо, впервые сталкиваясь с такой болезненной и мучительной формой страдания, которую претерпевает его сестра на пути к свободе, начинает как бы оттаивать, открываться навстречу другой душе - не существовавшему доселе 'ты', проникаться значимостью рядом существующей жизни и сочувствовать ей. И постепенно они обретают друг в друге то душевное единство, которое так долго искали где-то на стороне. Отказавшись по опыту своих прошлых фильмов от тщетных попыток показать обретение этой близости через страсть и секс - внешней, искусственной меры, не приносящей ничего кроме опустошения и горечи, Бертолуччи находит его в духовном родстве одиноких и чутких к красоте душ, невидимая связь которых проявляет себя через завораживающий музыкальный ритм: есть какая-то щемящая нежность в сцене, когда брат с сестрой, обнявшись, слушают песню 'Space Oddity' о пути неизвестного странника. Здесь уже ощущается грусть предстоящей разлуки, тоска по чему-то несбыточному и прекрасному - тому, что знают только они и что предельно обостряет все чувства.

'Ты и я' - это пастельный набросок, нарисованный рукой мудреца-ребенка. Он о том, что печаль бывает светла, а радость и страдание неотделимы друг от друга. Это знание осеннего дня, когда через облетающую листву и голые ветви деревьев проглядывает случайный солнечный луч. А Маленький принц весело смеется со своей далекой планеты, затерянной среди миллиардов звезд: 'Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете'. И тогда все далекие и чужие звезды посмотрят на тебя уже знакомыми глазами. Ведь через приятие лишь одного из множества 'ты' преображается вся вселенная, мир наполняется смыслом и красотой, становится вдруг так ясно и просто жить, чувствовать и верить.

Арабеска о Встрече

Новое время, являющееся для кого-то безвременьем, - этакий переход от Кали Юги к Сатья Юге, - расцвету высокой морали и высоких технологий, - отличается особенным милосердием. Но даже если это и не всегда так, то милосердием отличаются люди, живущие сегодня, пробудившиеся от сна иллюзий, игр эго, амбиций, борьбы с самим собой под прикрытием борьбы за социальный прогресс. Уходит паранойя и уходят ложные ценности, мир взрослеет, но... Получается, что самыми взрослыми в нём оказываются те, кому нет и 20.

Свой новый фильм по роману Никколо Амманити (автора 'Я не боюсь') Бернардо Бертолуччи подаёт камерно, скромно и ненавязчиво, - я бы сказала, в формате селфи, - потому что сегодня внутренний мир и жизнь каждого человека приобретают самое решающее значение для всего происходящего вокруг.

Подумайте сами, иначе зачем Бертолуччи снимает фильм о духовном взлёте двоих подростков, об их душевном мире, об их космосе?... Всё самое прекрасное и всё самое ужасное, все войны, и все взлёты к вершинам, все падения в бездну, все необыкновенные откровения и все кошмары происходят внутри человека, и только потом мы, в забитой помехами и шумами коммуникаций жизни, можем видеть на поверхности, в так называемой реальности эти искажённые символы того, что так глубоко внутри каждого из нас. Бертолуччи, Бергман, Тарковский и Антониони уловили этот 'тренд', если так можно сказать, одними из первых, - и это не удивительно, - они подготовили почву для прорыва фильма 'Я и ты' (я бы всё-таки называла его так, как он и назван), - своими раздумьями о громадном влиянии человека на всё происходящее вокруг. У Бертолуччи этому послужили все работы от «Конформиста» до 'Мечтателей', и в фильме 'Я и ты' отточенный резец Мастера высекает из пустоты Нечто, что так сложно было бы для 30-летнего, и так легко для старца, - и в то же время, то, что так сложно было бы для подростков - героев фильма, и в то же время так легко, если бы они смогли заглянуть в волшебное зеркало, в чудо душ друг друга просто и ненавязчиво, как в социальных сетях, ничего не усложняя, потому что и так в этом мире всё усложнено дальше некуда.

Встреча 14-летнего Лоренцо (блестяще исполненного Якопо Ольмо Антинори) и 16-летней Оливии (не менее потрясающая игра Теа Фалько) передана, главным образом, психологизмом мимики актёров, а также волшебством оператора (Фабио Чанкетти), - или игрой оттенков светотени, или игрой эмоций в ограниченном пространстве подвальчика, - и только за счёт этого нагнетается напряжение, - приём, в общем-то знакомый ещё с 'Луны' и 'Мечтателей'. И почти театральный - аристотелевское единство места, времени и действия.

И не случайно, что рефреном к фильму стала песня Дэвида Боуи «Space Oddity» о подвиге открытого выхода в космос на одной только вере, потому что фильм и посвящён этой Встрече, - Космосу двух самых близких на свете душ, - а такими являются все души на планете, - когда две ауры переплетаются в знаке бесконечность.

'Я разгадала знак Бесконечность...' (с)

И значение этой Встречи оказалось важнее, чем все глобальные катастрофы, потому что, в сущности, только наш индивидуальный мир и определяет быть ли всеобщей гибели или быть Красоте и Гармонии на нашей планете. Каждый важен, каждый звезда, и это не выдумка, - в мире инстаграмма или твиттера ты - часть поколения, ты, действительно, интересен, услышан, принят и понят, и тобой искренне восхищаются. И в своём 'Я и Ты' Бертолуччи сделал монтаж и твоего селфи души, и моего, и он разрушил барьеры между нами, ведь на этих барьерах и строилась многовековая паранойя и ложь, доставшиеся нам от предыдущих цивилизаций.

Вы заметили, что при всех высоких технологиях так важна, так востребована стала простая одежда, - посмотрите блоги Сарториалиста, хипстеров или звёзд шоу-бизнеса, - и простая экологически чистая вегетарианская еда, и красивая атмосфера технологичных 'умных домов' на побережьях океанов, - да-да, обо всём этом - новый фильм-поэма Бертолуччи, и всё это уже находится как потенция, как сингулярное состояние перед рождением Вселенной, в подвальчике, где и встречаются души Брата и Сестры. И не случайно так же чисты их отношения, не случайно режиссёр показал Встречу именно родных людей, а не друзей или любовников.

Я не удивлюсь, если скоро появится фильм с названием 'Селфи души' на манер 'Серфера души', но если так произойдёт, знайте, друзья, это всё будет благодаря Мастеру Бернардо Бертолуччи. Это он, один из революционеров-интеллектуалов 60-х, смог, как Гэндальф, многое провидеть и в настоящем, и будущем и передать нам.

Да, игра Якопо и Теи поистине удивительна, - они проживают свои жизни перед камерой, и мы им верим, потому что понимаем, что, в сущности, у этих людей тоже никого нет, кроме нас, а у нас никого нет, кроме них, - ведь разве же поймут родители, что такое искать любви, а не порицания, - через наркотическое саморазрушение Оливии, или разве они поймут, что 'спать как психопат в подвале вниз головой' - крик отчаяния Лоренцо - страшнее и искренней, чем православная (ну или католическая) заповедь 'почитай отца и мать', ибо и являются этим почитанием, а вся религия и мораль отступают перед их невинными муками распятия во имя поиска Любви. Актёры показывают нам это настолько натуралистично, что я не могла удержать слёз во время просмотра. И между мной и экраном разрушались все завесы, а Боуи пел о Космосе. (Кстати, такой же достоверности добились создатели 'Жизни Адели', тоже своеобразном фильме-селфи). И что оставалось героям - так это только найти Любовь друг в друге. И мы верим, что это та Любовь, которая никогда не кончится и теперь это навсегда, и она, по духу своему, чем-то сродни финальной молитве (Бах «Страсти по Матфею») в 'Жертвоприношении' Тарковского и чем-то похожа на последние мгновения жизни Донни Дарко: '... И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится'...

10 из 10

Уединение – как способ борьбы с одиночеством..

Казалось бы, Бертолуччи не было никакой необходимости ждать целых девять лет, чтобы снять что-то вроде парафраза скандальных «Мечтателей». Историю про троих юных экспериментаторов, уединившихся в роскошной парижской квартире, на этот раз сменил камерный сюжет, почти все события которого разворачиваются в подвале римской многоэтажки. Именно там находят себе временный приют два главных персонажа, объединенные кровью общего отца, но вскормленные молоком разных матерей.

Прыщавый 14-летний интроверт Лоренцо, похожий одновременно на юного Малкольма Макдауэлла и нашего Плюмбума (помните, был такой страшненький подросток в одноименном фильме), не очень ладит с окружающими и особо не пытается выстраивать коммуникации с миром. Наоборот, он даже собственной матери задает всё более неудобные вопросы. Например, такой: «Если бы мы вдруг остались в этом мире одни, то во имя продолжения рода человеческого ты бы сделала со мной ребёнка?». Даже эмансипированной и моложеватой мамочке Лоренцо, которая больше походит на его сестру, слушать такие вещи от собственного сына не очень приятно.

С помощью таких диковатых провокаций сыну хоть как-то удаётся дистанцироваться от слишком плотной опеки. Но всё равно время от времени ему случается переходить на крик. Только таким образом Лоренцо убеждает мать не подвозить его к автобусу, который отправляется на горнолыжный курорт, где ему с одноклассниками предстоит провести неделю отдыха. Однако юноша в автобус не садится, а вместо этого возвращается назад и тайно проникает в подвал своего дома, в котором из запылившегося антиквариата обустраивает себе келью для семидневного проживания. Но одиночество Лоренцо вскоре нарушает его единородная сестра Оливия...

Что интересно отметить: годом раньше похожая история была предложена в израильском фильме «Обмен», герой которого каждый день говорил жене, что идёт на работу, а сам отправлялся в подвал своей многоэтажки, где вместе с таким же странноватым соседом коротал отпущенное для жизни время. Такой, знаете ли, хаус-даушифтинг: уход от мира, не выходя из дома. Впрочем, тренд именно подросткового бегства от цивилизации куда интереснее был проявлен в фильме «Королевство полной луны», который был в конкурсной программе прошлогоднего каннского фестиваля, куда Бертолуччи, в свою очередь, был допущен только вне конкурса.

Вам нравилось в раннем детстве строить себе из стульев что-то вроде домика, а то и вовсе прятаться под столом с длинной скатертью? Но запоздалая инициатива Лоренцо, скорее всего, представляет собой бессознательную инициацию вхождения во взрослую жизнь. Если у племенных народов юношей традиционно на определенный срок отправляли жить в леса или в горы без средств к существованию, оставляя один на один с природой, и посвящая их таким образом в мужчины, то здесь мы видим что-то вроде щадящего варианта данного ритуала, лично инспирированного героем.

72-летний Бертолуччи выдержал слишком большую паузу, прежде чем вновь приступил к своим главным обязанностям, к тому делу, которое лет сорок назад получалась у него едва ли не лучше всех в мире. «Ты и я» - наглядная иллюстрация популярной поэтической строчки: «Если бы молодость знала, если бы старость могла», первая часть которой имеет отношение к героям фильма, а вторая непосредственно к режиссёру. Даже без особого желания можно разглядеть в его новое работе целый ряд самоцитат, изъятых из «Последнего танго в Париже», «Луны» и уже упомянутых «Мечтателей».

Видно, что Бертолуччи уже не вдохновляют глобальные задачи, но гложет необходимость завершить какой-то подростковый гештальт. Ведь как сказал один известный психотерапевт: «Никогда не поздно прожить счастливое детство». Равно и юность. Может поэтому он снял абсолютно неамбициозное кино без претензий, не оставляющее поводов для глубокомысленных умозаключений. Но в этом-то как раз и таится главная прелесть его новой картины, которую довольно долгое время ни одна страна мира не хотела приобретать для проката. Первой оказалась российская компания с символичным названием «Другое кино».

«Ты и я» - это кино из той категории, которое обязывает к просмотру не сюжетом, или актерами. Ему не нужны пиар-акции, или реклама, ведь единственной и самой главной рекомендацией к просмотру служит имя режиссера – Бернардо Бертоллучи. Не снимав ничего почти 10 лет, на середине восьмого десятка жизни, Бертоллучи внезапно вернулся в мир кино. Возвращение получилось не то, что бы громким, но заметным, как, собственно, и сам фильм. «Ты и Я» - камерная драма о взрослении, снятая в подвале, при участии, в основном двух молодых актеров - Якопо Антинори и Теа Фалько. Герой Антинори – 14-летний Лоренцо, сложный подросток и типичный интроверт. Когда весь его класс отправляется на каникулы кататься на лыжах, Лоренцо, под давлением матери соглашается. Но, когда доходит до дела, хитрый школяр тратит мамины деньги на книги, фаст-фуд и домик с муравьями – и отправляется на собственные идеальные каникулы, прямиком в подвал своего же дома. Но наслаждаться собственным обществом ему пришлось не долго – идиллию нарушает сводная сестра Лоренцо, Оливия. Сложная девушка со сложной судьбой, фотограф и к тому-же героинщица, она врывается в маленький мирок своего брата, и тому, приходится, к своему же последующему благу, ее впустить.

На старости лет, Бертоллучи снял, возможно, свой самый, невинный и пропитанный духом молодости фильм. И дело даже не в возрасте персонажей, а в легкости и ненавязчивости материала, соответствующем саундтреке, да и общем, позитивном и жизнеутверждающем, особенно для 73-летнего человека, настрое. Поместив в самом начале фильма своего героя в клетку юношеского мизантропства, то есть, подвал, в итоге, Бертоллучи выпускает его на волю – к нормальной жизни и нормальным людям. Так получается, что сняв в 21 веке всего лишь два фильма, каждый из них Бертоллучи посвятил молодому поколению и его проблемам. Только если в «Мечтателях» выход героев в большой мир, означал для них болезненный крах их представлений о жизни, то в «Ты и Я», они, напротив, с радостью узнают о новых шансах и возможности жить по-другому. Бертоллучи давно уже занес свое имя и снятые им фильмы в золотой зал славы кинематографа, и потому очевидно, что «Ты и я» не претендует на статус культового, или знакового кино. Это всего лишь маленькое посвящение молодости, легкое и свежее, снятое, будто кем-то лет на 45 моложе, а с другой стороны так, как мог сделать лишь настоящий мастер. При режиссере все еще остался его намеченный глаз на актерские таланты – как для Якопо Антинори, так и Теа Фалько роли в «Ты и Я» стали первыми в большом кино. И их дебют, как и 8 лет назад, у Евы Грин и Луи Гарреля, вышел как нельзя лучше. «Ты и Я» хоть и напрочь лишен фирменной для Бертоллучи тяжести и изощренного психологизма, предлагает зрителю что-то поувлекательней, открывая талант маэстро с новой, неожиданной, но от того ничуть не менее интересной стороны.

Сторониться ли жизни или бросаться в самую её гущу? Два вопроса, две жизни. Или - две ошибки?

Один в свойственной метущемуся подростку манере хочет убежать (и убегает) от шума и общества, ещё даже толком не успев повариться в нём. Другая - окунулась в society с головой, попробовала его на вкус, пропиталась им, как губка, и теперь ищет пути назад, а они - скрыты, тонут в табачном дыму и иссушающей ломке.

И каждый не видит исхода. Живёт как одичавший зверёк, обременённый интеллектом. Но ведь так нельзя - их живые сердца это понимают, но сделать мало что могут.

Что ж, случай сделает пол-дела за них. Остальное довершит беззлобие этих ребят, присущее их натурам. И снова надежда забрезжит - просто от неравнодушия их друг к другу. Но главное для них теперь - не поменяться ролями. Не удариться одному в бесшабашный хаос, а другой - в холодное затворничество. Попытаться найти золотую середину.

Недельный эпизод - сюжет фильма. Он незатейливый и забавный, печальный, серьёзный и, как всегда, обнадёживающий. Нужно, нужно людям говорить друг с другом, чтобы находить выход и снова обретать себя и почву под ногами. Всё это старо, как мир, но неизменно радует в каждой новой такой истории.