Когда в следующий раз (если таковой последует, разумеется!) Фрэнсис Форд Коппола пообещает снять 'хоррор', не верьте его словам, уж будьте так любезны, дорогие зрители. Потому как вместо ужастика вам подсунут нечто, что не иначе как потоком сознания самого автора и не назвать. Нечто подобное сотворил Тим Бертон в недавних 'Мрачных тенях', только в его распоряжении было 100 миллионов долларов бюджета и Джонни Депп. Да нет, на Деппе свет клином сошелся. У Копполы в 'Между' зато есть располневший Вэл Килмер, который, кажется, приходит в себя после многолетнего коматозного состояния, вызванного почти полным забвением в среде голливудской общественности.
Пожилой патриарх Голливуда, на плечах которого лежала ответственность в 70-е стать одним из крупнейших режиссеров новой волны голливудских кинематографистов - дерзких, молодых, непреклонных, заставляющих зрителя шевелить мозговыми извилинами, а не жевать поп-корн, - так вот, давненько он отошел...в мир иной, где нет больших бюджетов, нет распрей и боданий со студийными боссами относительно перезатрат на производство фильма или борьбы с богомерзкими цензорами. Он уютно устроился в нише абсолютного арт-хауса, где создал несколько картин, мягко говоря, на любителя, типа 'Молодость без молодости' или 'Терра'. 'Между' - тоже арт-хаус, и это его главный недостаток и достоинство одновременно.
Сначала о плюсах - картина потрясающе атмосферна, её населяют странные, чудаковатые персонажи, что вкупе со своеобразной, специфической атмосферой, царящей в маленьком городке, куда приезжает автор залежалых триллеров в исполнении Вэла Килмера для рекламы своей последней книги, напрямую указывает на певца, менестреля всего странного и 'глючного' - Дэвида Линча. Впрочем, Коппола тоже начинал свою карьеру как подмастерье мастеровитого трэш-массовика-затейника Роджера Кормана, и успел дебютировать готическим хоррором - 'Помешательство 13'(1961), так что ему не впервой обращаться ко всему мрачному и таинственному. Вэл Килмер очень убедителен в роли выпивохи-писателя, у которого есть свой личный скелет в шкафу, но при этом жутко обаятельного и харизматичного. Бен Чаплин выглядит аутентичнее в роли По, нежели Кьюсак в недавнем 'Вороне'. Ну а Элль Фаннинг...старается, играет хорошо, но на мой взгляд, она не самая крутая девочка среди всех юных дарований Голливуда. Картина стильно снята и может похвастать живописно отснятыми пейзажами, но глянцевитость, стильность и актеры - единственное весомое достоинство.
Сценарий абсолютно точно похож на сон Копполы. Именно сон - они у него менее кровожадны, чем у Ардженто, когда он придумывал свою 'Преисподнюю', но тоже далеко не безобидные - так нас ждет массовое убийство детей, вмуровывание заживо в стену, ну и, разумеется, океан кровищи а-ля 'Сияние'. Маэстро бьет визуально, а в сценарном плане среднестатистический зритель может возопить 'А что это было?'. Кстати, именно такие комменты я слушал от многих после 'Мрачных Теней'. Поэтому не верьте тэгу 'ужасы, триллер' в жанровой графе, все фигня. Готовьтесь к тому, что будете ощущать себя одураченным.
Так может показаться, что я критикую картину больше, нежели хвалю, однако, главная претензия, по сути, сводится к жанровой идентификации. Глупо было надеяться, на самом деле, что маэстро после закоса под авторское кино в предыдущих двух лентах, вдруг вернется к привычным кинематографическим формам. И более того скажу - именно такой 'безуминки', безрассудства не хватает в современном кино, некоей свободы творчества и печати индивидуальности на каждом творении Фабрики Грез. Поэтому я с замиранием сердца жду 'Прометея', а не 'Людей в черном 3', к примеру. Надеюсь, моя мысль понятнее содержимого данного кино.
Итого: кинообманка - фильм притворяется триллером, а на деле выходит сюрреалистической трагикомедией про превратности писательского вдохновения и свободу самовыражения. Вэл Килмер приятен, картинка красива, сценарий сплошь состоит из обрывков чьих-то снов с редкими выныриваниями в реальность.
Представьте двух закадычных друзей. Вот они еще совсем молодые, встречаются по вечерам на прогулке, за пару часов успевают обсудить все на свете – говорят с чувством, с толком, с расстановкой, но беседа их получается предельно содержательной. А вот они старики, по-прежнему на прогулке, беседа их получается уже не настолько легкой, приелись эти разговоры за столько лет, появилось старческое брюзжание, предложения растянулись на целую вечность, содержательность разговоров явно упала, а сил хватает лишь на час от силы. К концу прогулки один из друзей продолжает говорить как будто на автомате, десятый раз повторяя одно и то же, а второй и вовсе дремлет на ходу. Но им по-прежнему хорошо друг с другом.
Вот и с фильмами Френсиса Форда Копполы происходит нечто похожее. Со времен «Крестного отца» и «Дракулы» многое поменялось. Вэл Килмер явно стал объемнее и дедовские брюки начал носить. Неторопливое повествование хоть и присуще режиссеру, но объем и убедительность подаваемой с экрана информации неуклонно падает. И место действия переехало словно в вымерший городок с изрядной долей шизинки. В нем когда-то произошло массовое убийство детей, а местный шериф как будто всю жизнь на своем посту, предыдущего начальника и не помнят уже. В местечко это приезжает не слишком удачливый писателишко с целью продвижения своей новой книги о ведьмах. Никому из местных это неинтересно, а шериф и вовсе называет писателя удешевленным Стивеном Кингом, словно давая определение фильму, в котором снимается.
Зритель, тем временем, как минимум позевывает, а может и вовсе спит, как и большинство героев картины, как хранитель морга в фильме с одним единственным трупом девочки, которую почему-то никак не хоронят и даже кол из сердца не вытаскивают – однажды хранитель поднимает телефонную трубку, отвлекшую его ото сна и вместо фразы “I’m listening” произносит “I’m sleeping”. Вот и зрители путаются в подобных противоречивых чувствах. А ведь потом еще и главный герой засыпает: картинка расплывается и тускнеет, и лишь светящаяся девочка и яркие красные и желтые цвета не позволяют захрапеть в голос. После чего вообще трудно понять, где сон, а где реальность – и не только в фильме.
Вся эта мистика, шиза и детектив – всего лишь мишура, скрывающая творческие поиски автора. Главному герою срочно нужна канва, нужна новая мистическая история, дабы получить гонорар, успокоить босса и ведьму-жену. Фильм – словно искания режиссера, блуждания в глубинах своего сознания. «Так вот как вы пишите? Во сне? Я думал, подобные вам писатели напиваются и пишут в трансе» - говорит шериф главному герою, опять же ставя диагноз фильму, который сам словно в летаргическом сне, а зрителя вгоняет в транс. Тому вторит и финал картины, бьющий обухом по голове и сразу расставляющий все точки над «ё». Возможно, именно так писатели и придумывают свои мистические истории.
Признаться, после 'Молодости без молодости', к этой новой работе Копполы у меня были завышенные ожидания. В самом деле - человек, некогда знаменитый на весь мир своими мейнстримовыми картинами, неожиданно стал снимать оригинальный, умный и стильный арт-хаус. Что касается стиля и оригинальности, то с этим в 'Между' все в порядке. А вот с 'умом' - проблемы.
Обрюзгший писатель-неудачник Холл Балтимор в исполнении Вэла Килмера приезжает в маленький городок рекламировать свою последнюю книгу. Дела его идут... неудачно. Однако местный шериф чуть ли не силой обращает его внимание на совершенное недавно преступление - найдена мертвая девочка, в грудь которой вбит деревянный кол. И предлагает написать об этом книгу.
За разгадкой преступления, а также в поисках вдохновения писатель погружается в собственные сновидения, дневная реальность в которых причудливо перекраивается так и этак, выстраиваясь в подчас даже более убедительную форму, чем могло бы оказаться наяву.
Своей неторопливой, сомнамбулической атмосферой фильм отчасти напоминает 'Твин Пикс' (о 'Твин Пиксе', кстати, напоминают здесь и зарисовки жителей городка). Самая лучшая часть 'Между' - это его атмосфера, особенно, когда речь заходит об изображении снов главного героя, которым отведена большая часть картины. Зловещая колокольня, туман и девочка в нем (вызывают в памяти 'Сайлент Хилл' - но не экранизацию!), и бешено вращающееся над всем этим ночное небо, и, как водится, зловещая легенда... А проводником Балтимора по этому сумеречному черно-красно-белому миру выступает сам Эдгар По.
Увы, фильм, широко разрекламированный как 'возвращение режиссера 'Дракулы' к своим истокам', на деле готическим не является. Распустив множество нитей, которые в итоге могли бы завязаться в один большой клубок, Коппола попросту их... забрасывает. Подобно Балтимору, которому его роман важен лишь как средство расплаты по накопившимся счетам, режиссер забрасывает историю, как только его книга (то бишь сценарий) подходит к концу. Квазимистическая линия исполняет в картине роль некоей ширмы, которую к финалу Коппола начнет отодвигать.
Хотя даже и в этом случае у режиссера мог бы получиться шедевр - этакое кино 'с двойным дном'. Но это в том случае, если бы та, другая, 'подстрочная' линия не была столь поверхностной и недостойной даже выпускника киноинститута. Можно сколько угодно говорить о том, что для Копполы этот фильм в некотором отношении является автобиографичным, или что это авторское кино, которое способны понять лишь интеллектуалы. Расклада это не меняет. 'Между' - самая поверхностная работа режиссера, и ее примитивизма не отменяет даже культовый статус Фрэнсиса Форда Копполы.
Убойная концовка самое главное в любом произведении. Вырванные зубы, очнувшейся от летаргии Береники, и читатель захлебывается ужасом, как кровью от удаленных гланд. Утритесь убогие и не лезьте, если не в состоянии постичь этой простой, как песчинка в разрезе мирозданья истины. Не тычьте в Копполу пальцем, упрекая бастардом гламурного «Дракулы». Режиссер вернулся к «Террору», заглянул внутрь себя и вывалил на отполированный стол все, что там нашлось. «Между», как кинговская «Как писать книги», только на большом экране, подчеркнуто двухмерной картинкой. «Пиявки» в фильдеперсовых прикидах поганым гимном среди мессы, а творческая гибернация двусмысленна. Местами головоломка настоящим головотяпством, но местами чистым и честным чем-то. Пусть мир остается серым, а мозг мертвым и уберите Лема, чтобы не подслушивал его воспоминаний.
Зеленая фея, живущая в абсенте, зашла на рюмку чая к дешевому варианту Кинга, в дешевом варианте распёртой от обжорства «звезды». Но идеальный момент никакая нуга не испортит. Призраки шалят не в опере, а в чьем-то между… междумирье… междудумье… междусонье… В Агарти сегодня не приемный день, а в Инферно вечеринка с гейшами и водкой. Всем шампанского и крови! Забудь Блока и Бодлера, сегодня с нами Эдгар Алан По. Горящая жирафа пускай горит, ведь рыжее на белом так прекрасно. Прекрасно и алое на сером. Но это уже другая история и дорожка туда, не из желтого, а из бурого кирпича. Пойдем, приятель, вместе с Капитаном скороходом искать красные башмачки и цветные марки. Стукни каблучками, выпей викодин и ты в… К которому ведут тайные тропы и забытые шоссе. Название его созвучно именам мертвых городов. Там не помнят павших героев, зато любят детоубийц и фиолетово чихают на творцов. Дави на газ и не смотри назад. Ведь вампиры иногда кусаются, а скоро 14 июня. Стоп! Демоны мерзко захихикали и бросили работу. Процесс застрял и картинки «Между» встали. «Безумие 13» всплывает тринадцатым, явным и убогим, а не убойным кадром. На этот раз колпак дурака напялил отец, а не брат, но «могила» все так же в мутных водах. Еще раз: «Стоп!». Возможно не колпак, а серую робу с бубновым тузом и кающуюся маску. О том ведает лишь режиссер. В итоге тухлые истоки, но не без прелести чахнущего на смрадном болоте ненюфара. Скука.
О, Береника, Аннабель Ли, Лигейя! Очаровательные и дохлые. Смерть прекрасна и романтична, как Луи, если она у ложа юности. И прозаична, с запашком несвежего белья, если в каморке старика. Писатель – Творец и ростовщик. Торговать смертью всегда выгодно. Даже, если смерть лишь слова, плененные бумагой или «пойманные» демонами картинки. И все отчетливей головотяпство и «Сверхновая». Как будто заблудился Коппола в темном лесу с деревьями-скелетами и плоскою луной. А вместе с ним блуждают все. Гензель и Гретель, Белая, как снег, Я, Ты… Между личной драмой и могилами Фульчи. Бредут опасной ночью от скоб на клыках вампира до черных слез по бледным щекам. Опять, как в годы роковые… Нет! Не надо Блока! Если бы еще глоточек лауданума… Но уже «The end». Тоска пустых глазниц и загадочность косо приклеенного рога на лошадином черепе. Кружево, где тонко там и порвалось. И лучше бы файерболами по комарам и дихлофосом по муравьям, как будто нету «Рейда». Чем по не раскумаренным массам готическим сюром и артом.
«Между» - кино не выдающееся, не оригинальное и уж тем более не претенциозное. Кино, которое, как говорят, можно пропустить. Кино глубоко индивидуальное, несущее печать авторских переживаний. Не просто кино, а киновысказывание. Френсис Форд Коппола больше не снимает величественные военные драмы, равно как и шедевры криминального жанра, теперь он возвращается к истокам, к свободному от финансового бремени и бремени обязательств состоянию и создаёт то, что ему хочется. Теперь Коппола не просто творческая тень Роджера Кормана, он становится им самим. И снимает фильм категории B, фильм-дешёвку, фильм, напоминающий скорее продукт кустарного производства, чем серьёзное кинопроизведение. Фильм, виновато скрывающий свою несостоятельность под саваном исповедальных и автобиографичных откровений. Фильм, который показывает либо всеохватность копполовского таланта, либо его крах.
Одной из тем, возникших одновременно с появлением и демонстрацией фильма «Между» на различных киносмотрах, была, безусловно, тема предназначения искусства. Коппола открыто позиционировал новую картину как результат личностного прорыва, как некое переосмысления киноискусства вообще, как понятное одному ему просветление. В конце концов, для чего снимается кино: для духовного самоудовлетворения автора за счёт зрителя или для духовного озарения зрителя за счёт автора? Порой эти две цели взаимоисключают друг друга. Коппола снял фильм, что называется, для себя. Зрители остались за бортом.
В общем, «Между» - это зашифрованное послание в бутылке, брошенное с корабля режиссёрской фантазии в море зрительского восприятия. Коппола записал код на собственном языке программирования, опрометчиво рассудив, что пользовательский компьютер содержит программу для его считывания. Режиссёр запечатлел на плёнке что-то вроде хроники собственной творческой натуры, наделив героя Вела Килмера своими чертами… Можно ещё долго продолжать этот метафоричный ряд для того, чтобы описать эгоистичный характер фильма «Между».
Чёрно-красно-сизая стилистика фантазийных снов, в которые погружается главный герой в попытках разгадать таинственное убийство и одновременно нащупать нить повествования своей книги, была бы действительно впечатляющим режиссёрским решением, если бы мир кино не знал выполненный почти в такой же манере «Город грехов». Эдгар Аллан По, своеобразное альтер-эго протагониста, являющееся ему в грёзах, был бы по-настоящему интересным героем, если бы не был так нелепо вплетён в ткань повествования. Драма Холла Балтимора была бы объектом зрительского сопереживания, если бы не была такой трафаретной и примитивной. Вампирская тематика, выступающая одним из центральных мотивов фильма, вызывала бы неподдельный трепет, если бы не была такой надоевшей. Антуражи мрачно-зловещего мотеля и сизо-туманного леса были бы причиной возникновения тревожных чувств, если бы не были так халтурно воссозданы.
Коппола – великий режиссёр. Тот факт, что я говорю о его работе такие вещи, кажется сном. Но сам Коппола говорил вещи и похлеще. Он говорил, что ему профессионально важен и душевно дорог фильм «Между». Коппола говорил, что настоящее искусство – это искусство, прошедшее проверку временем. Сомневаюсь, что хоть кто-то вспомнит «Между» уже через 10 лет. «Крёстного отца» - да, «Между» - нет. И каким бы душевно близким ни было это сочинение самому режиссёру, оно страдает неизлечимой хворью: оставляет зрителя равнодушным.
После 'Дракулы' 1992-го года я не смотрел последующих картин от культового режиссёра Фрэнсиса Форда Копполы, но всё-таки его авторская лента 'Между' меня сильно заинтриговала. Я люблю всякие мистические ленты, а тут ещё такой режиссёр, с таким именем, и плевать, что он заявлен, как артхаус, который далеко невсегда понятен, тут даже наоборот случилось: очень интересно как Фрэнсис Форд Коппола покажет себя в данном русле.
И начало оказалось далеко неплохим. Я незаметно для себя очутился в атмосфере сюрреализма, где сны сливаются с реальностью, а плавающие персонажи несут в себе немалую толику любопытства. Такие же ощущения я с удовольствием внимал от лент незабвенного Дэвида Линча. Даже странность в виде появления духа Эдгара Аллана По меня не обескуражила, не вызвала недоумения, а напротив, вызвала ещё один прилив ожидания чего же там ещё придумал Фрэнсис Форд Коппола.
За это время я насладился возвращением старого-доброго Вэла Килмера, который наконец-то играл не как из-под палки, а в совершенстве передавал своего героя, был таким удобоваримым товарищем. Раскрашенный призрак в исполнении Эль Фаннинг навевал суеверный ужас. Бен Чаплин выглядел именно так, как я представлял великого Эдгара Аллана По. А Альден Эренрайх напомнил готический символизм из 'Ворона' с Брэндоном Ли. Словом, меня всё устраивало, и по мере продвижения фильма я подходил к точке восторга, но...
А затем всё оборвалось. К обрыву подвёл тот момент, что всё практически выпрыгнуло из интригующей детективной атмосферы и сузилось до мистического фильма ужасов, где банально призрак жаждет мести. К тому же постепенно я начал путаться, вроде бы и понятен замысел и раскрываются секреты, но Фрэнсис Форд Коппола лишь подводил к завершающему этапу той или иной сюжетной линии, но до конца не привёл, как бы давая нам самим додуматься, что же случилось на самом деле, однако, это не пища для ума, скорее ты себя чувствуешь обманутым ребёнком: показали какую-то вкуснятину, дали надкусить, а потом забрали и сказали: 'Ищи!'.
Вот таким вот образом название фильма стало нарицательным и к ощущениям, полученным от его просмотра: что-то между, что-то неполноценное и незаконченное. А каково же было начало...
Обедневший писатель, переживающий не лучшие времена, оказывается в глухом городишке, где он должен разрекламировать свою новую книгу. Городок оказывается не простым - наличие пугающего прошлого и таинственного настоящего приводит писателя к пониманию, что из этого может выйти неплохая история, а сюрреалистические сны с присутствием духа готической девочки V и Эдгара Аллана По лишь подталкивают его к осуществлению денежной затеи.
Френсис Форд Коппола нынче работает исключительно на себя, реализовывая свои давние наброски, казалось бы, навечно закрытые в ящике стола. Назвать его последние работы удачными едва ли получится, даже не затрагивая сторону коммерческого успеха, но определенная толика любопытства в них присутствует сполна. «Twixt» не стал исключением. Вампиры, готика, образ известного писателя, послуживший своего рода толчком к развитию действия, - все это обличено в детективную линию с тяжелым налетом мистицизма.
«Сюр» в настоящее время не так оригинален, каким бы его хотелось видеть. Времена Луиса Буньюэля давно прошли и мало кто из ныне творящих режиссеров смог хотя бы приблизиться к его уровню. «Сюр» у Копполы поначалу приобретает черты своеобразия, о чем говорит игра со светом и контрастом, но позже превращается в статику. Мир грез еще никогда не был таким завораживающим и скучным одновременно. Линч в этом плане был более обходителен.
Другая проблема состоит в том, что герои, находящиеся по ту сторону мироздания оказались куда более интересными, нежели реальные персонажи. Таинственная девочка V с трагическим прошлым и сам Эдгар Аллан По, раскрывающий писателю-выпивохе секреты построения детективного сюжета – враз сильнее и убедительнее маразматика шерифа, бестии Фламинго, да и самого Холла Балтимора (хотя Вэл Килмер отлично вписался в роль с его избыточным весом и депрессивным настроем от осознания того, что карьера совсем пошла на спад).
Коппола не стал размениваться на символизм, намеками на который так и блистает фильм, а просто поведал историю своему зрителю, не лишенную оригинальности. Но поймут ли его остальные зрители, не входящие в этот узкий круг – под большим вопросом.
Сновидения погружают любого человека в иррациональность. Кто-то считает их сортировкой событий и эмоций, прошедших за отчетный период, кто-то – мостиком в тонкие миры с мистической сизой дымкой. Пересказать сны с оттенками чувств, заставляющих сердце то приостановиться, то, наоборот, заколотиться ударным соло – дело безнадежное. Даже просто запомнить грезы после момента пробуждения весьма затруднительно, просачиваются шелковой ленточкой сквозь рассветное утро. Но раз за разом люди искусства пытаются запечатлеть прожитое в беспамятстве на бумаге, в нотах, на кинопленке.
Вот и забронзовевший классик Фрэнсис Форд Коппола, погружавший в свое время миллионы в итало-американскую среду гангстерских разборок или забрасывавший обывателя в кроваво-зеленые вьетнамские джунгли, попробовал какие сны в том страшном сне приснятся, когда покров земного чувства снят. «Между» - картина 2011 года, лавирующая по проложенным Стивеном Кингом тропинкам с могильными тайнами провинциального городка, гостиницу которого почтил когда-то присутствием гений мистического детектива Эдгар Аллан По. Что незамедлительно раскрасило картину безумными отсылками к зубам Береники, вороньему «Nevermore» и прочим заживо замурованным в подвале.
Имя режиссера заставляет искать во флегматических метаниях выходящего в тираж летописца ведьминых похождений Балтимора Холла глубинный смысл. И, не находя оного, утешаться таинством личностных видений, благо, биография Копполы проводит ниточку связи с содержанием фильма. Надо отдать должное автору, некоторые эпизоды достаточно готичны и смотрятся с соответствующим пиететом, однако общая мозаика не хочет складываться в новую «Лигейю» или даже «Твин Пикс». Закольцовка вообще ставит равенство между исписавшимся персонажем и самим Копполой, более двух десятилетий и не разбрасывающего камни, и не собирающего их.
Да и актеры, назначенные на главные роли, не делают ничего для выделения картины из ряда произведений для видеопросмотра в домашних условиях. Вэл Килмер уверенно стал реинкарнацией Стивена Сигала, такой же внешности и с такой же лицедейской палитрой. Иногда его вообще можно было заменить ростовой фанеркой, гамма чувств была бы идентичной. Брюс Дерн, изображавший архаичного шерифа, увлеченного созданием скворечников и графоманских опусов, честно попытался изобразить оригинального персонажа. Но, то ли отсырел порох в пороховницах, то ли такова была постанова Мэтра, но в итоге получился стандартный комиксовый шериф, человек-функция, декорация с обвисшими седыми усами и заржавевшим кольтом. Эль Фаннинг растворилась в эмо-девочке, выбеленное лицо, кровавые тени, зловещие брекеты. Хотя, вот парадокс, мёртвая Ви была живее остальных героев, и писателей, и тени Эдгара По, и заречных подростков-неформалов, и обитателей Свонн Волли.
Нельзя сказать, что зазеркальный мир по Фрэнсису Форду Копполе получился безжизненным. Просто, если записать поразивший тебя сон, скорее всего, выйдет нечто донельзя банальное, шаблонное и дешевое. Как фильм класса В. Как «Между». Где даже попытка провести свое, опираясь на величие классиков, оставила равнодушными как массового зрителя – оценка ниже 5 на ресурсе IMDb – это бесспорное фиаско, так и профессионалов кинопроката, сочувственно пожавших плечами, чудит старик за свои деньги, имеет право. Почувствовал это, в конце концов, и сам режиссер, неуклюже сыронизировав устами героя про удешевленного Стивена Кинга. Ну что же, не все сны оказываются вещими.
Желание творить в полной независимости свойственно любому человеку, для которого творчество одновременно и средство к существованию. Только вот не всегда творческая свобода сопровождается всеобщей зрительской симпатией и благосклонностью критиков. Равно как и желание творить при отсутствии контроля и стимула к заработку может попросту испариться где-то в процессе воплощения очередной идеи.
Американского режиссера, продюсера и просто любителя хороших вин Френсиса Форда Копполу, похоже, постигла именно такая участь, когда одного стимула просто недостаточно, а улавливать современные веяния моды киноиндустрии уже не получается. Предпочтя последнее десятилетие работу продюсера, Коппола тем не менее снял и написал сценарий к двум фильмам, однако их уровень явно не соответствовал ожиданиям публики, а «Между» только укрепил предположение об отсталости режиссера от мира современного кино. И дело вовсе не в нерасторопности, свойственной каждой работе Френсиса, а о наполнении и умении преподнести свои мысли, которые, увы, затерялись в пучинах времени.
C идейной точки зрения, «Между» предстает эдаким передовиком, ибо не каждый решится выпускать в мире, где царствуют блокбастеры, столь смелую и в какой-то мере безрассудную киноленту. Ведь за обманчивой незатейливостью сюжетной фабулы скрывается куда более глубокая и увлекательная история о творческих муках писателя и, по совместительству, главного героя, Хола Балтимора. Маленький тихий городок, легенды о вампирах, массовое убийство в отеле, странный труп с колом в морге. Эти собирательные, нарочито тривиальные образы служат для того, чтобы зритель смог с легкостью обозначить для себя «второе дно», посвященное столь ненавистному для любого писателя этапу, как творческий кризис.
В отличие от Коэновских «Бартона Финка», где тема творческой импотенции обыгрывалась в буквальном смысле, в «Между» Коппола решил зайти с «черного хода», выразив это в человеческом воображении, как самом главном источнике вдохновения, на котором можно построить всю историю. Так, Хол Балтимор, основываясь на увиденном трупе и разговоре о писателе Эдгаре Аллане По, в своих сновидениях видит последнего в качестве гида, а девочка по имени Ви становится помощницей в раскрытии преступления. «Ночные походы», к слову, занимают едва не половину времени, а синевато-стальная ночная цветовая гамма позволяет зрителю мысленно отделять реальность от подсознательных блужданий Хола. Задумка, безусловно, оригинальна, и может стать еще одним доводом в копилку того, что авторы книг пишут об увиденном, а не «специально подбирают образы, чтобы продемонстрировать читателю всю глубину переживаний», как принято говорить за школьной скамьей.
Неимоверно обрадовало наличие какой-никакой звезды в главной роли, Вэла Киллмера. Синтез такого некогда популярного, но сильно сдавшего и, к слову, изрядно располневшего актера с опытным, но давно не мейнстримовым режиссером равносильно сбору старого поколения рок исполнителей ради последнего совместного концерта. Насколько бы они не были плохи, их имена даже спустя тридцать лет заставляют сердца биться чаще, а старые песни – навевать прекрасные ностальгические чувства ушедшей эпохи. Так и здесь, лучшие годы Киллмера остались в «Дорз» и «Схватке», но следить за его игрой по-прежнему интересно и никаких серьезных нареканий, к счастью, не возникает.
Чего нельзя сказать о фильме в целом. «Диккенс однажды вел переписку касательно техники написания концовки, чтобы из нее двигаться в начало» - говорит в одном из ночных дремот Аллан По. Похоже, что развязка была придумана задолго до всего остального, и последняя треть фильма превращается для автора в борьбу с усталостью, а для зрителя – борьбу со скукой. Выражается эта усталость в первую очередь в скоротечных развязках сюжетных узлов, оставляющих навязчивое ощущение, что Френсису хочется поскорее завершить начатое, чтобы показать финал, ради которого все и затевалось.
Поэтому и удивление от столь низких оценок уже не кажется чем-то необоснованным и «дутым». После молниеносной концовки, которая на фоне полуторачасовой неспешности выглядит, как мчащийся болид формулы-1 по городским улицам, усыпленное нерасторопностью подсознание при виде финальных титров поневоле задается вопросом: «как, и все? А что это было? Как это понимать?». Когда какая-то важная деталь при общей простоте остается непонятной, это порождает недовольные возгласы, что «фильм такой и сякой».
Однако этот же финал запросто может утереть нос гораздо более серьезным фильмам за счет наплевательства к голливудским стандартам и является, по сути, своеобразной проверкой на бдительность, насколько внимательно зритель относился к диалогам. Отрадно, что в наш век развитых технологий и поверхностных фильмов не забывают выпускать киноленты, заставляющие призадуматься, хоть и не сильно.
Один из последних фильмов легендарного Френсиса Форда Копполы «Между» получил довольно прохладные отзывы. Сюжет картины строится вокруг писателя, который приезжает в жуткий городок, где время не имеет значения. Местный шериф предлагает ему раскрыть дело об убийствах и создать книгу о вампирах. Во сне писателю является призрак убитой девочки и писатель Эдгар Аллан По. Сюжет по сути неновый, но это же фильм Френсиса Форда Копполы.
Почитав рецензии, я подумала, что фильм получился совсем не удачным, но он просто отличается от предыдущих работ режиссера. Это не «Крестный отец» или «Апокалипсис сегодня», это другой Френсис. Как сказал он сам, это фильм, в процессе создания которого он не был поставлен в определенные рамки. Это полностью авторская картина.
Сам фильм сделан очень интересно: пейзажи, темные тона нагнетают довольно жуткую атмосферу, но саму картину явно не назовешь ужастиком. Лично мне показалось, что фильм словно снят по книге Стивена Кинга. Уж очень похоже на его творчество: писатель, потерявший вдохновение, приезжает в захолустный городок, где совершены убийства. Вполне можно вспомнить фильмы «Тайное окно» или «Сияние».
В общем, фильм вплоть до конца очень запутанный и мрачный. Но если я правильно поняла концовку, то все оказалось просто. Фильм не оставил отрицательных эмоций. Он обычный, но он от Френсиса Форда Копполы.
