Или о том, что минимализм поднадоел.

Кино красивое, довольно-таки стильное, и цветовая гамма приятная, и материалы сочетаются, и фактуры подобраны условно правильно и заведомо беспроигрышно – если говорить о т.н. «художественном полотне» или, как иногда любят выражаться критики, «фреске». Но ощущение такое, что режиссер хотел сыграть концерт на одной-единственной струне и у него не очень получилось, т. к. проблема в лучшем случае тянет на качественную короткометражку и желательно, чтобы к ней прилагалось еще сюжетов пять. Можно, конечно, сравнивать гражданина Фассбендера с Марлоном Брандо, но уж очень плосковато и простовато то, что нам показали, и именно на этом фильме мне очень захотелось, чтобы ну хоть кто-нибудь начал опять снимать наконец кино «про жизнь», но сложное, не эксплуатирующее бесконечно одну-единственную страстишку или патологию, или надуманные в целом проблемы, которые (честно говоря) яйца выеденного не стоят, и чтобы все-таки фильмы радовали, а не утомляли.

В русском фильме «Формула любви» вся 'трагедия', из которой тут постарались сделать целое кино, уложилась в несколько фраз Броневого: «Ипохондрия есть жестокое любострастие, которое содержит дух в непрерывном печальном положении. Тут медицина знает разные средства, лучшее из которых и самое безвредное - беседа. Слово лечит, разговор мысли отгоняет».

Очень часто из-под классического Less is more стало выглядывать ставшее уже не менее классическим Less is bore, а человек – как бы этого, возможно, ни желалось некоторым режиссерам и критикам – существо странное, живое, которое никогда не впишется всецело в рамки определенного «стиля», если, конечно, не загонять его на это прокрустово ложе силой, в том числе с помощью таких вот фильмов.