Этот фильм вызывает настоящую бурю эмоций, вот только эмоции эти далеко не счастье и радость, скорее отвращение и брезгливость, фильм словно роняет тебя в бочку с дерьмом. А все из-за насилия, уровень насилия на экране выкручен на максимум, это скорее какое-то ультранасилие, при чем не то что показывали в 'Заводном апельсине' - а действительное, настоящее.
Зато название фильма идеально отображает его суть - теперь и я видел дьявола. И все таки сцены насилия в ленте не такие частые как можно было подумать, но они так идеально вписаны в весь хронометраж, и так показаны - где жёстко натуралистично, а где завуалировано - что фильм вызывает жгучие отвращение. Думаю много кто не досматривал фильм 'Я видел дьявола' до конца, а те кто досмотрели поняли, что 'Хостел' по сравнению с этим фильмом всего лишь детский утренник.
Понятно что режиссер именно такого эффекта и добивался, насилие это изюминка этого фильма, его движущая сила. Но всего этого было бы не добиться без крепкой постановки и отменных актеров, особенно хочется отметить антагониста - он просто шедеврально сыграл свою роль.
Фильм хоть и не блещет невероятным визуалом и изобретательными кадрами, но постановка все ровно получилась ровной и крепкой, конечно история немного фантастична и очень утрирована, но вот что четко и ясно прослеживается во всей истории - это то что месть не принесет ничего хорошего.
После просмотра около десятка корейских картин, я начал замечать формирование у меня определенного стереотипа о них, стереотипа, выражающегося в постоянном желании показать что-то 'якобы' шокирующее. Ставя в сравнение с Олдбоем или с Жаждой становятся видны общие их характеристики. И честно говоря, для меня все три фильма ужасно скучны. Я готов признать, что у Ким Чжи Ун-а определенно есть режиссерский талант, но сюжет фильма настолько скучен, что ни актерская игра, ни операторская работа для меня его не спасут.
Начну, наверно, с хорошего - актерской игры. Она меня впечатлила, особенно игра главного героя и всех психопатов. Иногда правда казалось, что некоторые актеры через чур уж переигрывают, но это можно и не заметить. Образы все таки не совсем обычные, и если главное это чтобы они вызывали отвращение и ненависть, то они хорошо справляются.
Что меня впечатлило еще больше это правдоподобность насилия в фильме. Такие удары, кровь и расчлененку редко можно увидеть в западных фильмах. Если кого-то ударят по голове, след от удара не исчезнет в следующем кадре. И прямо показывать раны здесь тоже никто не боится.
Но вот я подхожу к самой слабой детали фильма - сюжет. Он настолько скучен, что на 10-ой или 15-ой минуте я решил ускорить фильм в полтора раза и досмотрев его таким образом до конца ни разу не пожалел. Фильм просто напичкан банальностями, начиная с самой истории - месть хорошего парня плохому, после которой хороший становится плохим, и заканчивая фразами героев. Сюжету очень не хватает немного здравого смысла, без спойлеров: герои часто ведут себя как идиоты. В фильме отсутствует какой-либо посыл или мораль, не понятно что сценарист вообще сказать хотел. Из-за этого складывается ощущение, что всё мясо что было в фильме было нужно только для того чтобы слегка шокировать зрителя.
На протяжении всего фильма меня не покидало дежавю. Да, я имею в виду трилогию мести Пак Чхан Ука. Его фильмы раскрыли тему мести чуть менее, чем полностью, поэтому фильм Ким Чжи Уна отдает некоторой вторичностью в исследовании темы; впрочем, это не лишает его собственной ценности, так что хоть и продолжительность фильма выше стандартной, пустых сцен замечено не было, скучно не было.
В плане сюжета нареканий нет, кроме линейности. Исходные данные - убитая сексуальным маньяком беременная девушка полицейского спецагента, она же - дочь начальника полицейского департамента. Протагонисту вполне закономерно сносит крышу от утраты, и он задается желанием мстить убийце. Находит он его довольно быстро, так что большая часть экранного времени посвящена игре в кошки-мышки протагониста с антагонистом, хотя эти термины тут несколько условны - в конце задаешься вопросом, кто же был дьяволом, больной маньяк, который такой от природы, или нормальный человек, превратившийся в монстра под влиянием сверхчеловеческих переживаний? Это однозначно плюс данному фильму.
Наблюдать за последствиями мести по частям не скучно, хотя беременным детям и кормящим животным я фильм к просмотру не рекомендовал бы - слишком много старого доброго ультранасилия.
В целом - неплохой корейский фильм о мести. Но, имхо, до Пак Чхан Ука Ким не дотягивает
Брутальный маньяк, словно бешеный зверь, колесит по ночному городу на школьном фургоне в поисках очередной молодой прелестной беззащитной жертвы. Привычный ритуал: избить, изнасиловать, обезглавить, расчленить, припрятать какую-то безделицу в память о хорошо проделанной работе должен быть исполнен. Однажды свет фар его машины волей случая выхватит из темноты беременную супругу специального агента полиции. В тот момент, когда садист расправится с женщиной, он сам станет дичью, на которую открыта охота. Охваченный горем супруг начнет преследование, поклявшись, что убийца испытает все те страдания, что перенесла убитая.
Известной моральной дилеммы: мстить - и опустится до уровня наказуемого или быть выше здесь не будет. Ни к чему. Корейский кинематограф давным-давно ответил на вопрос о допустимости мести утвердительно. После трилогии Пак Чхан Ука («Сочувствие господину Месть», «Олдбой», «Сочувствие госпоже Месть»), перетряхнувшей залежалые этические нормы, и обосновавшей утверждение о том, что бывают ситуации, когда отмщение не просто оправдано, но необходимо, добавить уже, по большому счету, нечего. Ким Джи Ун задается иным вопросом - есть ли шанс победить дьявола в дьявольских игрищах? У беззащитной девушки и матерого преступника абсолютно одинаково рвутся сухожилия, трещат ломающиеся кости, хлещет кровь из истерзанной плоти. Значит ли это, что сумма их страданий идентична, или хотя бы сравнима, если она обезумела от ужаса и отчаяния, и в этом мире ее держит любовь, а он смеется над болью, не ведает страха и не существует ни одной живой души, которая ему дорога?..
Для того, чтобы разобраться в этом, режиссер использует выразительные визуальные средства, намеренно выпячивая ключевые характеристики персонажей. Преступник (Чхве Мин Сик, давно исследующий все стороны мести на экране) по-звериному совокупляющийся, с аппетитом поедающий человечину, копающийся в собственных испражнениях и приходящий в экстаз от вида головы, отделяющейся от тела, невообразимо отвратителен и мерзок. Жертвы нежны, кротки и прекрасны. Восстанавливающий справедливость мужчина (Ли Бён Хон, поднаторевший в сражениях во имя мести на экране, в том числе и под началом Ким Джи Уна) печален, собран, одержим лишь одной целью, и красив даже тогда, когда разрывает голыми руками рот сообщника врага, превращая того в Гуинплена. Перед глазами зрителя под изумительную симфоническую музыку проходит зрелищный парад насилия всех видов и сортов. Охотник и потенциальная добыча периодически меняются ролями, но… ни один из них не изменит своей внутренней сути. Зверь останется зверем, несмотря на вынужденно перенесенные муки, человек - человеком, несмотря на муки, намеренно причиненные. Ни при каких обстоятельствах эти двое не будут воспринимать происходящее и чувствовать одинаково. Паритет не достижим. Тогда ради чего мстить?
Быть может, для того чтобы можно было дать выход горю, позволить себе заплакать, и осознать, что сделано хоть что-то для восстановления статус-кво. Пора признать, что людям это необходимо, так уж мы устроены. И сколько бы мыслители не утверждали о разрушающей силе мести, однако же, со времен создания Кодекса Хаммурапи, наше общество живет, основываясь лишь на ней. Совершено преступление – следует ждать наказания. Какая по большому счету разница: осуществит ли возмездие пострадавший или за него отомстит государство. Считается, что люди становятся условно цивилизованнее и гуманнее, осуждают насилие, однако и сегодня, затаив дыхание, наблюдают за убийством, транслируемом в прямом эфире, не известно виновного ли, Саддама Хусейна, ровно точно так же, как встарь следили за казнями на площадях. Что же изменилось? «Золотое правило» нравственности, благозвучно звучащее и предлагающее «чего сам не желаешь, не делать другим» - лишь видоизмененный в соответствии с современными реалиями lex talionis, ведь его логическое продолжение - не удивляйся, если получишь в ответ адекватные своим действия. Так что месть – это не просто древнейшая и сильнейшая страсть, охватывающая человека, но естественная реакция потерпевшей стороны на совершенное против нее зло. Неспроста же все нации гордятся своими видными мстителями: японцы – сорока семью ронинами, а украинцы – княгиней Ольгой… Да и главного героя этой истории, несмотря на все проделанные им дурно пахнущие действия, осудить желание не появляется.
Неизвестно, как бы сложилась судьба Южной Кореи, если бы не советско-американское соглашение летом 1945 года. Перейдя тогда под юрисдикцию США, Корея хоть и пережила немало государственных переворотов за полвека, но к началу XXI столетия достигла значительных высот в различных сферах человеческой мысли в отличие от своего стагнирующего северного соседа. Кинематограф не стал исключением: наделавшие немало фестивального шума «Олдбой» и «Сочувствие госпоже Месть» сделали Южную Корею флагманом азиатского рынка. Роль преданного последователя Пак Чхан Ука, менестреля праведной кары, в 2010 году сыграли Ким Чжи Ун и его лента «Я видел Дьявола».
Тихая зимняя ночь, безлюдная занесенная снегом трасса, леди, трогательно прислушивающаяся к романтичной песне в исполнении возлюбленного в телефонной трубке, странный незнакомец, навязывающий никчемную помощь… Не надо быть Хичкоком, чтобы догадаться — вскоре сугробы перестанут быть девственно белоснежными. Жестокое по своей бесчеловечности и безразличию убийство девушки стало для сюжета картины таким же маховиком, аккумулирующим напряжение, как расправа над королевой Мин в 1895 году для политики страны. Раны на сердцах близких ничем не затянуть, иные смиренные, как отец жертвы, понимают это. Но оглушенный горем жених будет лелеять единственное, что осталось в память о любимой — желание отомстить негодяю и причинить ему такую же нестерпимую боль, какую тот заставил испытать ее. Так начинается для главных героев — специального агента Ким Су-Хена и серийного убийцы Киунг Чула — бесконечная игра в кошки-мышки, где стороны будут периодически меняться местами, а некоторые и вовсе терять свое лицо.
У пути, который избрал Су-Хен, есть отчетливое начало, но нет конца. Он изо всех сил стремится навредить Чулу, выместить накопившуюся злость, выворачивая суставы, отрезая ступни… и вновь отпуская того на свободу дабы дать надежду на спасение, а следом снова поймать за хвост. Кажется, Каратель не чувствует боли, недаром камера берет крупным планом нож, врезающийся в его ладонь и кровь, сочащуюся из раны. Может, наоборот, он даже рад ей, так как хотя бы на секунду ощущает то, через что прошла его невеста. Как бы ни старался палач предстать в этом сражении охотником, настоящая опасность для окружающих исходит от приговоренного. Ведь главная ошибка азиатского заббана в том, что он применяет к своему противнику мерило общих эмоциональных установок. На беду он не видит перед собой акулу, которой чужды простые человеческие ощущения. Каждое следующее освобождение приводит не к поиску безопасного логова, а к новым несчастным, попавшим под его озлобленный кулак или хладнокровную кирку. Каждое действие рождает противодействие, а не раскаяние и мольбы о пощаде, потому что Куинг Чул просто не способен вкусить эту гамму чувств. Поэтому вендетта главного героя никогда не достигнет своей цели. Все, что останется ему в конце, беззвучно плакать по утраченным иллюзиям и лжи самому себе о причинах своего Крестового похода. За что мстил Су-Хен: за гибель невесты или за то, что Куинг Чул лишил его счастья, и мстил ли агент вовсе?
Быть может, героем двигало не желание искупить гибель любимой кровью, а муки совести за то, что он, лицо, наделенное силой и властью, не уберег и не защитил. Вот и реконструирует он с каждой выходкой маньяка место преступления, надеясь, что в этот раз успеет и сможет предотвратить губительный исход, тем самым загладит вину, если не перед Нею, то хотя бы перед такими же беззащитными девушками как Она. Постепенно благородный Ультор корейской сборки, опьяненный запахом человеческой крови, и вовсе забывает о первоначальной причине охоты, которая превращается для него в «вещь в себе», самоцель. Один из героев саркастически замечает: «Месть бывает только в кино». Но не только жажда праведного гнева находит свою отдушину в иллюзорном мире кинопленки. Лишь там встречается высокоинтеллектуальное злодейство. Но у Ким Чжи Уна оно не принимает форму утонченного профессора за обеденным столом или мифического линчевского БОБа. Оно настолько тривиально, что является на свет Божий хамовитым водителем микроавтобуса или мослатым бородачом в замызганном комбинезоне. Они сущие дьяволы, берущие желаемое грубой силой с ледяной уверенностью, что жертвы дарованы им самим мирозданием. В тесном сплетении банальности и потери внутреннего ориентира и состоит потайной ужас картины. Он выражен не в галлонах пролитой крови, а в том, с какой обыденностью истребляется женский род, поедается как тыква на Хэллоуин человеческая плоть, режутся на тонки ремни натянутые сухожилия, а ангел мщения становится падшим.
Культ насилия здесь возведен в абсолют, и оператор — главный адепт этого культа. Камера не отъезжает стыдливо в особо R-ные моменты, наоборот, она фокусируется на происходящем. Она принимает такие крупные планы, что можно разглядеть пузырьки пульсирующей из артерии живительной влаги. В сцене массовой резни в такси камера невесомо летает по кругу, словно предлагая узреть красоту каждой нанесенной раны. Аудитория отнюдь не против инфернальной кровавой бани. Словно кучка падких до сенсаций акул пера, хищно взирающих на отрубленную голову, зритель вспоминает о генетическом коде и, как толпа простолюдинов алкала гильотинированного Людовика XVI в 1793 году, так же пристально вглядывается в реки водопроводной крови. Ведь публика предпочитает увидеть только безмерное гиперболизированное насилие ради насилия, а не глубины человеческой души, куда скромный обыватель раз и навсегда решил для себя никогда не заглядывать.
Посмотрел корейский художественный фильм Я Видел Дьявола. Мне его прорекламировали как фильм ужасов в типичном азиатском стиле. Оказалось, что это вовсе не horror movie, а криминальный триллер. Один мой товарищ сказал, что фильм мерзотный местами. Второй товарищ сказал, что фильм, конечно, неплохой, но корейцы - люди на всю голову [censored].
Возникала постоянная проблема с субтитрами. Фильмы я всегда смотрю в оригинале, а если оригинальный язык мне не знаком, то подбираю английские субтитры. Делаю так по одной причине: в большинстве случаев наши переводы, что дубляж, что субтитры, делаются не с оригинала, а с английский субтитров. То есть, сначала англоязычные переводчики делают свою работу, а потом - наши. В результате, получается игра в плохой телефон.
Есть две версии фильма, покороче и подлиннее, поэтому субтитры вечно рассихронизовывались с видеорядом. В результате, треть фильма посмотрел с одним англоязычным файлом, вторую треть с русской дорожкой поверх корейской, а третью треть - с другим англоязычным файлом. Любопытно, что англоговорящие корейскую нецензурную брань переводят своей нецензурной бранью. Ну, а у нас - как обычно, всё очень цивильно и прилично.
Сюжет такой. У полицейского убивают невесту. Убивают так, что он потом в реке находит её голову. Он решает не ждать полицейского расследования и, отойдя от рабочих дел якобы пережить горе, начинает искать убийцу сам. Убийцу находит, но вместо того, чтобы просто его убить, придумывает довольно оригинальный способ ему отомстить.
Фильм, действительно, мерзоватый местами. Действительно, есть сцены насилия, сцены попыток изнасилования и так далее. Но дело вовсе не в том, насколько он мерзкий, страшный и при этом длинный, а дело всё в том, что он невыносимо грустный. Впечатление производит крайне тягостное и, пустив титры на логическом конце, оставляет кинозрителя с некоей пустотой и горечью.
Снимают корейцы хорошо и сценарии писать умеют пошибче наших современных кинематографистов, но фильмы у них зачастую совсем уж упадочнические. Смотреть только с чёткой морально-психической подготовкой.
В семье корейского агента спецслужбы Су-Хена (Ли Бён Хон) происходит страшная трагедия. Его беременную жену похищает и зверски убивает какой-то полоумный маньяк. Су-Хен решает отомстить, не привлекая к этому делу полицию. Довольно быстро он разыскивает убийцу. Им оказывается водитель детского автобуса Гён Чхоль (Мин-Сик Чои). Игра Су-Хена в месть начинается!.
Не то чтобы я был фанатом южно-корейского кинематографа, однако кое-какие ленты я смотрел и мне они понравились. Речь идёт, конечно, о сильной картине 'Олдбой', великолепном триллере 'Воспоминания об убийстве' и очень неплохой философской притче 'Весна, лето, осень, зима... и снова весна'. Это я говорю к тому, что стиль постановки режиссёров из Южной Кореи пусть и не является обыденным, но по-крайней мере уже не способен ничем меня шокировать или удивить.
'Я видел Дьявола' снят так, что не остаётся ни единого сомнения в том, что чхать они там хотели на американские рейтинговые комиссии. Кровь льётся рекой, обнажёнка, расчленёнка, секс - полный набор. Я не ханжа, и не сноб, но даже мне показалось количество чернухи несколько чрезмерным. На неподготовленного зрителя эта художественная особенность может подействовать удручающе.
А ведь история-то неплохая. До чего может довести человека месть, сжигающая всё внутри. До каких глубин он может пасть, каких глупостей натворить. Ведь что ни говори, а план Су-Хена от начала и до конца глуп и эгоистичен, сколько людей из-за него пострадало. Ну и образ маньяка Гён Чхоля просто великолепен - отвратительный, мерзкий, насквозь пропитанный похотью и мерзостью. Актёр Мин-Сик Чои мне понравился в главной роли в 'Олдбое', и здесь он, без сомнения, главная звезда.
Однако, при всех своих достоинствах, фильм 'Я видел Дьявола' всё-таки особенно сильно не зацепил. Даже и не знаю, что тому виной: излишний натурализм, вторичность идеи или преступный эгоизм главного героя. Или может быть просто не то настроение, не тот день, не та обстановка. Не сложилось.
Раньше в корейском кинематографе за тему мести отвечал Пак Чхан-Ук - автор легендарного 'Олдбоя', 'Сочувствия Господину Месть' и 'Сучувствия Госпоже Месть'. Теперь эстафету кажется перехватывает Ким Чжи Ун со своим фильмом 'Я видел Дьявола'.
Маньяк убивает невесту спецагента полиции Ким Су-Хена, после чего в его сердце вызревает то самое, столь манящее корейских режиссеров слово: месть. Месть! Месть... Месть? Распробуйте вкус.
Режиссер Ким Чжи Ун подает месть горячей, с красивым, по-голливудски вылизанным визуальным рядом, с хлопушками и феервеками, со стильной операторской работой, с чудесными-расчудесными ракурсами, и прекрасной-распрекрасной актерской игрой. Сцены насилия кажется сняты с такой любовью и вниманием к деталям, что сцена избиения человека гантелей вызывает восторг.
'Я видел Дьявола' это тот фильм в котором можно увидеть ненависть во всей ее красе. Как там было в трейлере? 'Зло живет внутри'? Кажется, что вся проблематика к Ким Чжи Уну тоже перешла от Пак Чхан-Ука(режиссер Олдбоя), а под проблематикой подразумевается вопрос: 'Есть ли смысл в мести, раз она не может ничего исправить?'. Однако при схожей с Пак Чхан-Уком проблематике Ким Чжи Ун демонстрирует совершенно другой подход к кино. Во-первых фильму 'Я видел Дьявола' совсем не присуще мистическое видение мира, столь характерное для корейского кино, здесь нет ни символизма, ни долгих пейзажных кадров, настраивающих зрителя на размышления об одиночестве и смысле жизни. 'Я видел Дьявола' по духу даже в чем-то близок американским блокбастерам с их неуемным экшеном и героями-суперменами.
Однако, сценарий фильма заставляет сделать рецензию серой, а не зеленой. Превращение главного героя из человека в безжалостное, одержимое местью чудовище было показано довольно нелогично. Кажется очень сомнительным, что мужчина, который еще вчера так трогательно заботился о жене на следующий же день разрабатывает план жестокой бесчеловечной мести, а видя страдания своей жертвы не выказывает и грамма сострадания. Во-вторых в сюжете куча белых пятен и несостыковок. Часто приходится задаваться вопросами: 'как это могло случится?' или 'да что это за нафиг?. Так что впечатление от фильма остается довольно смешанное.
Корейцы безумно помешаны на мести, и этот фильм тому доказательство. Месть становится не просто средством успокоения, она превращается в манию, она приносит удовольствие, она практически становится безумной и опасной идеей.
В фильме присутствуют расчлененка, изнасилования, жестокие убийства, каннибализм. Рядом с ним 'Пила' - это детский аттракцион, который можно показывать маленьким детям. Соответственно я не берусь его кому-то рекомендовать, т. к. в 99.9% этот фильм вызовет лишь отвращение и тошноту.
При этом если убрать всю утрированность, то в фильме можно обнаружить интересный анализ добра и зра, чудовищ, которые существуют в человеческом теле, но не являются людьми, поднимается тема мести и то, насколько она может граничить с маниакальностью и извращениями различного вида.
Фильм - коктейль из самых противоречивых чувств - сострадания, скорби, боли, утраты, и в тоже время гнева, жажды мести, злобы и т.д. В любом случае это очень сомнительное удовольствие, находящееся за гранью какой-либо системы моральных ценностей.
Прежде всего — фильм шокирующий. Это далеко не тот триллер, к какому привык рядовой зритель. Есть такая вещь, как магия азиатского кино. То, на что неспособна ни Европа, ни тем более Америка. Как пример, вспоминается «Человек, который был Суперменом», из той же Южной Кореи. Но если в том фильме магия, то тут, пожалуй, действует полная ей противоположность, то есть какая-то дьявольщина азиатского кино.
Вступление в фильме просто блестящее. Сразу же задает тон повествования и заставляет сердце биться чаще. Можно даже сказать пугает. Красиво, жестоко и со стилем. Но кто ж знал, что дальше будет столько этой жестокости? Фильм настолько жесток и кровав, что из-за этого теряет какую-то долю очарования, которая сделала бы его намного лучше. Поначалу все это воспринимается, как надо: замирание сердца, переживание, ужас — но дело в том, что на протяжении двух с половиной часов зритель видит такое количество крови, что это начинает… приедаться. То есть уже ничего и не чувствуешь. Ничего.
На отсутствие чувств (мы говорим, наверное, больше о сопереживании) влияет и главный герой. Его действия нестандартны и стирают грань между плохо и хорошо. Он сказал: «Месть имеет смысл». В этом его правда, ее не отнять и с ней не поспоришь. Пускай не всегда месть превращает человека в дьявола, но столь радикальные меры главного героя заставляют задуматься, а кто на самом деле этот Дьявол: убийца или он?
Несмотря на все вышесказанное, фильм мне скорее понравился, чем нет. Это превосходный триллер, настоящий триллер. Мы привыкли к игрушечной жестокости, примером которой является «Пила», где ногу отпиливают почти с улыбкой на лице, где различные механизмы уродуют людей, и как-то это все… обыденно, но когда тесак в руках человека, безумного человека — это в корне меняет дело.
В общем, непростое это кино. Оно не то что не для всех, а вообще — на очень узкую аудиторию. Фильм определенно стоит внимания любителей кровавых триллеров без прикрас. И категорически противопоказан тем, кто закрывает глаза во время жестоких сцен.
