Ах, эта свадьба! Тут есть папа, который классный, но его как бы нет. Мама, которой наоборот слишком много, но которая не слышит и ей все время надо как ей надо. Стыд, значит, один, а не родители. И начальник, который тебя просто использует и тобой манипулирует. Жених, который тебя так любит, как кот мышку, да и лопух при этом. И сестра, которой надо чтобы все было комильфо, плюс ее муж нарцисс. Не удивительно, что от всего этого затошнит, можно и в меланхолию впасть, однако как потом выяснится дело было не в этих людишках (и даже не в пищевом отравлении).
Фильм задает немало вопросов. Как ты себя будешь вести перед лицом опасности? Неминуемой смерти? А если смерть и опасность угрожает еще и близким? А если ты знаешь об этом а другие не знают, как поменяется твое поведение по отношению к близким и чужим людям? Вопросы эти задаются не только зрителю, но и героям и каждый по своему на них отвечает (зачастую врет).
Интересно, что, для того чтобы люди задумались о смерти, киношникам теперь нужно целый конец света придумывать. Как будто смерть и так рядом все время не ходит. Но она, то ли боевиками девальвировалась, то ли мы все так дружно научились прятать голову в песок (в кинематограф например), что нас уже оттуда меньшими средствами не вытащить. Эти вещи в фильме тоже прекрасно показаны, как люди отрицать пытаются и массово и индивидуально 'плохие новости'.
Короче, фильм для тех кто хочет посмаковать тонкие переживания на сложные темы. Актеры играют хорошо и отлично, режиссер сценарии пишет. Привет!
PS Однако 'Не смотрите вверх' на подобную фабулу мне больше понравился, все таки с хорошим юмором и умирать не так противно.
Жалкая пародия на «Жертвоприношение» Тарковского, творчеством которого увлёкся автор в этот период своей активности. Получилось примерно то же, что и с «Антихристом»...
Фильм разделён на две части: свадьбу и последующее ожидание конца света. При этом ни одна история толком не была раскрыта. То ли крах личной жизни стал фоном для апокалипсиса, то ли сам апокалипсис оказался предлогом упаднических настроений — толком и не разберёшь, да и не особо хочется. Сопереживать тут решительно некому, а главное, непонятно, для чего это может быть нужно. Фильм вызывает к себе примерно то же ощущение пофигизма, что и у главной героини: он вообще никакой. Меланхолия здесь понимается буквально (актёрам очень лень вообще что-то делать), а концептуализм явно преобладает над драматургией, вызывая стойкие ассоциации с «Прошлым годом в Мариенбаде». Ещё бы немного и он бы приблизился к заунывной «Туринской лошади», но даже она может показаться интереснее и концептуальнее, чем «Меланхолия». Ближе к финалу некоторые душевные треволнения всё же можно из себя выдавить, но они не идут ни в какое сравнение с шедевром Тарковского, которому в своё время даже не потребовалось демонстрировать ни единого кадра непосредственной угрозы, чтобы произвести ошеломительный эффект! Данный же фильм совершенно необязателен к просмотру и является отличной демонстрацией того, насколько гений отличается от своего подражателя.
Очень интересная сервировка кино-стола на тему конца света Ларсом фон Триером
Каждый герой этого 'спектакля' играет так, словно это и не герои вовсе, а эмоциональная радуга одного и того же человека на конец света.
Поэтому, Ларс решил объединить два конца света - личную семейную драму сестер в фильме на фоне драмы глобальной.
Первую часть фильма о повествовании жизни Жюстин меня не покидало устойчивое ощущение того, что все персонажи вокруг нее - это ее диалог в ее же голове. А учитывая то что контингент присутствующий рядом с ней так или иначе пытался проявлять свое участие в ее жизни и собственно событии, сама девушка оказывается такой же непонятой как и планета которая надвигается на Землю.
Клер - ее правильная во всем сестра и эталон семейства показана более приземленной, и я бы даже сказала вполне себе понятной, 'для людей среднего ума' - но как бы я не старалась проникнуться этим персонажем и понять весь трагизм именно ее положения - я не поняла. Возможно, лучшим решением будет сказать что Клер - это противовес Жюстин, или даже нет, не так, ее притяжение к понятному и классическому земному.
Диалоги, вырезки быта/досуга вселяли весь фильм надежду.
Специально подкармливая чайными ложками нас всевозможными обыденными вещами, ты ощущаешь полнейшее погружение в события, хотя умом роде как понимаешь где ты и что смотришь.
Не могу не отметить шикарно подобранное классическое музыкальное сопровождение, весь фильм которое давало впечатление музыки извне жизни на Земле. Словно язык той самой Меланхолии пронизывающий главных героев и мир вокруг них.
Я не скажу, что это было лучшее артхаусное кино в моей жизни, но и не самое худшее/не понятое. Возможно я пересмотрю его снова, чтобы еще раз раскрыть для себя историю, а возможно лишь для того, чтобы снова насладиться потрясающей картинкой фильма.
Но в любом случае, я бы посоветовала его к просмотру, время точно не будет потрачено зря.
«Знаю только одно, что жизнь на Земле — это зло» Джастин
О поглощающей грусти, красоте апокалиптичности и надвигающейся катастрофе, как вовне, так и внутри
Именно в «Меланхолии» Триер максимально далеко отошел от провозглашённой им же сами «Догмы 95», обнажив свой визуальный вкус. К Земле движется планета «Меланхолия», столкновение с которой означает гибель всего живого. Фильм начинается с пролога, демонстрирующий неотвратимость судного дня. Это подается «ожившими полотнами», среди этого эстетического пиршества промелькнет и Брейгель, и прямой оммаж на «Офелию». Триер намекает, что его фильм тоже достоит стоять в ряду с великой живописью. Вспомнить хотя бы ту наивную сцену, в которой героиня Джастин начинает судорожно менять картины супрематистов на прерафаэлитов.
Первая часть фильма посвящена Джастин, которую играет Кристен Данст. Она, вместе с супругом приезжают на собственную свадьбу, организованную Клэр, ее сестрой. Сестру играет Шарлотта Генсбур. На свадьбе собрались родственники и коллеги, но общая торжественная обстановка тяготит невесту. Джастин ищет место уединения, ведет себя иррационально, и все указывает на ее душевную неурядицу. Вполне возможно, что тяготит героиню предстоящая роль жены, свадьба тут как обряд инициации в новый жизненный виток. А возможно она нутром чувствует, что приближающаяся планета, о которой говорят как о каком-то пустяке, не обойдет стороной. Меланхолия столкнется с Землей и всем нам предстоит ощутить последствия меланхолии на себе. Сестра Клэр пытается растормошить Джастин и вернуть ей радости жизни. Если провести черту первой половины фильма, то описать его можно как личный трагизм на фоне общего оптимизма.
Во второй части все меняется. Наступает время внутреннего спокойствия Джастин. Она фатально принимает неизбежность, в то время как Клэр (ей посвящена вторая часть фильма) поддается сомнению, панике, страх, как за себя, так и за сына, и наконец впадает в бессилие. Теперь Джастин «тормошит» Клэр, готовя ее к смерти. Что же это как не последний танец смерти двух сестер? Он и есть, парный танец Клэр и Джастин, двух планет —Земли и Меланхолии. И совершенно неважно где он закончится: на террасе за бокалом вина, или же, держась за руки, в уютном каркасном шалаше из веток.
Первые 8:15 минут фильма вы наблюдаете артхаус в слоумо, который, в целом, передаёт весь дальнейший сюжет.
Дальше нам показывают лишь 2 разных типажа людей и их отношение к одной ситуации.
Клер - сестра главной героини, которая привыкла жить 'как положено'. Имеет мужа, семью, дорогое поместье, и ей есть что ценить и что терять.
И Жюстин, которая понимает, что жизнь, которую ей навязывают окружающие, она сама не желает, и, более того, испытывает подавленное отвращение и ненависть к своей работе, к своему жениху, и в добавок проблемных родителей. Инфантильную, стервозную и психически больную мать, которой плевать на своих детей. И инфантильного бабника отца, который любит создавать проблемы и не иметь ответственности.
По итогу героиня решает уничтожить всё, что ей отвратно и впадает в апатию, депрессию и меланхолию на этом фоне.
А далее мы лишь наблюдаем, как воспринимает известие о конце тот, кому есть что терять, и тот, кто уже всё потерял.
Если сам двухчасовой фильм, не считая первых 8 минут, смотрится на удивление легко и быстро, то вот его конец оставляет ощущение бессмысленности и тщетно потерянного времени.
Так называемая основная идея уже была раскрыта в начальной заставке. С таким же успехом можно было бы сделать короткометражку на 10 минут и ничего не упустить.
Если в других, аналогичных фильмах подобного жанра, в конце оставалась либо надежда, либо чувство справедливости, либо завершенности, то в данном случае только чувство бессмысленности.
И тщетно бытиё, и хочется печенья (с)
Красиво снят, хорошая музыка, но сюжет '5 минут смысла растянули на 2+ часа'.
В 1513 году небо осветила комета, ошибочно принятая современниками за планету Сатурн. Схождение планеты, будучи грозным предзнаменованием, особенно тревожило императора Максимилиана I. По легенде, именно для него Альбрехт Дюрер создал знаменитую гравюру «Меланхолия», запечатлев на ней зловещий небесный объект. Таким образом, аллюзиями к мировому искусству пронизана «Меланхолия» Ларса фон Триера. Вот возникают на экране «Охотники на снегу» Питера Брейгеля. Вот река уносит Жюстин-Офелию, некогда счастливую и влюбленную. Цитирует режиссер и «Страну лентяев» Брейгеля, и пейзажи Клода Лоррена, и «Дочь лесника» Джона Эверетта Милле.
Апатия и тревога – две сестры с грубой и холодной матерью, беспечным шутником-отцом. Ущербность семейных взаимоотношений ставит под сомнение иррациональность ментального расстройства героини. Родители не только отказывают Жюстин в поддержке, но и усугубляют ее состояние, предварительно испортив свадьбу дочери. После всего произошедшего вечерняя йога героини Шарлотты Рэмплинг – словно злая насмешка. При этом мать – двойник Жюстин. Обе женщины покидают праздник, чтобы принять ванну. Обе высмеивают «идиотские ритуалы» и заранее знают, что скоро все это закончится. Следует заметить, что присутствующие практически в каждом фильме Триера жесткие женщины – своеобразная «дань уважения» матери режиссера. При этом сложно найти более непохожих друг на друга актрис, чем Шарлотта Генсбур и Кирстен Данст: Клэр и Жюстин в их исполнении даже говорят с разными акцентами. И сами сестры – словно полные противоположности. Впрочем, обе несчастны. Сестринство у Триера – это про заботу и даже способность в нужный момент взять на себя материнские обязанности. При этом если сначала Клэр самоотверженно ухаживает за Жюстин, то во второй половине фильма героини меняются местами.
Ларс фон Триер, в 1990-е годы прочно ассоциировавшийся с антибуржуазным кинематографом, не отказался от критики капитализма и двадцать лет спустя. Яблоневый сад и потраченное на свадьбу состояние – не гарант личного и семейного счастья, а роскошный дом и поле для гольфа на восемнадцать лунок в конечном итоге не спасают от всепоглощающей тревоги. В финале Жюстин жестко высмеивает неискреннее желание сестры встретить смерть на террасе с бокалом вина в руке и под звучание классической музыки.
Главная героиня – копирайтер в рекламном агентстве. Прямо на свадьбе руководитель компании повышает ее до должности арт-директора и в течение всего торжества, используя недостойную уловку, добивается от сотрудницы нового рекламного слогана. Вся ничтожность человечества – в лице начальника Жюстин. Поистине Триер презирает рекламное дело, часто позиционирующее себя искусством и пользующееся самыми бесчестными средствами. К слову, стоит вернуться к вопросу об отношении Триера к человечеству. «Земля это зло. Не нужно по ней горевать», - произносит Жюстин. Режиссер в «Меланхолии» карает не только человечество: катастрофа настигает всю Землю с растениями, птицами, животными и насекомыми.
Символы в «Меланхолии» восходят к флоре и фауне и тесно переплетаются с религиозной традицией. Бесконечно преданный хозяйке черный конь Авраам заупрямится и не перейдет через мост. Накануне же новоиспеченный муж Жюстин прельщает ее красными яблоками, но девушка противостоит искушению. В «Прологе» загорается куст, падают с неба мертвые птицы, кружит саранча: приближение конца чувствует не только человек. Очевидно, что злополучный мост – метафора перехода в сакральное пространство. Ведь неслучайно именно в загоне Авраама обнаруживает Клэр тело покончившего с собой супруга. В одной из сцен хозяин поместья признается, что время от времени объезжает жеребца. Вероятно, конь все же смог перейти на другую сторону. Для маленького гольф-кара Клэр мост также становится непреодолимой преградой. А в начале фильма проехать к поместью не сможет белый лимузин с молодоженами. Пространство «Меланхолии» предельно ограничено.
На примере самоубийства Джона можно проследить отношение Ларса фон Триера к мужчинам вообще. Мужским персонажам в фильмах датского режиссера крайне редко удается симпатизировать: они предают и проявляют малодушие. Джон не просто покончил с собой, но бросил нуждающуюся в нем семью в момент катастрофы (по сути, это метафора капитуляции рационализма, выразителем идей которого выступал Джон). Так и отец сестер бросает Жюстин в тот момент, когда дочь нуждается в нем.
Бесконечные телескопы – словно связующее звено между домом и космосом. «Меланхолия», не претендующая на научную достоверность, лишь заигрывает с астрономией. При этом Ларс фон Триер не пытается выдать свою работу ни за фильм-катастрофу (хотя и использует компьютерную графику), ни за сколько-нибудь философское размышление об апокалипсисе. «Меланхолия» близка к немецкому экспрессионизму, где окружающее пространство лишь выражает внутреннее состояние героев.
Ливень, переходящий в град, сопровождает панику Клэр в связи с приближающейся Меланхолией. Дождь, кони, яблоки, противопоставление космоса и родного дома, образ матери и горящие деревья – все это важные символы в творчестве Андрея Тарковского. Ларс фон Триер никогда не скрывал, что восхищается творчеством советского режиссера. Символы «Меланхолии» - оммаж выдающемуся предшественнику.
Известный на весь мир своим необычным, ярким и скандальным творчеством Ларс фон Триер в 'Меланхолии' обращается к теме депрессии, которая знакома ему лично весьма близко и которую он облачает в форму самого необычного фильма-катастрофы.
На переднем плане фильма выступают две сестры. Одна вполне счастлива живет хорошей жизнью с мужем и ребенком, другая же имеет явные ментальные проблемы и теряет всякий вкус и энергию к жизни.
Триер, как всегда, четко делит фильм на части - в этот раз на две. В первой показана вся тяжесть и ужас депрессивного состояния человека, у которого нет ни сил, ни каких-либо эмоций и воли к жизни. Вторая же акцентирует внимание на скорую кончину мира из-за столкновения планеты с другим космическим телом.
Вторая половина и концовка фильма показывает интересную метаморфозу героинь. Жизнелюбивая и счастливая сестра поддается панике, страху и тяжело переживает скорый конец человечества. Для второй же близкая смерть внезапно придает смысл ее жизни, даруя ей наконец успокоение и понимание ценности жизни.
В фильме очевидна метафоричная связь между депрессией человека и огромным страшным космическим исполином, не зря именующемся 'Меланхолия' и прятавшимся все это время за Солнцем (что может символизировать то, что всегда за счастьем жизни прячется ужас депрессии и отчаяния). Также прослеживается идея режиссера о необходимости факта конца существования для того, чтобы жить полной жизнью, а не предаваться праздности и унынию.
'Меланхолия' - самый медленный и вялый фильм Триера, что обусловлено его темой, но все же иногда смотреть может быть тяжело. Не всем будет просто высидеть его от начала и до конца, и тем более понять какие-то смыслы. Это точно не лучшая работа Ларса фон Триера, но кто уж взялся за просмотр его творчества свои смыслы там найдет.
К этому фильму я подходил с положительной предвзятостью. Во-первых, не всеми понятый гений Триер. Во-вторых, просто разные восторженные отзывы об этом, якобы, 'глубоком' и 'депрессивном' кино. До самых титров я ждал чего-то очень трогательного и сильного. Но после просмотра у меня не осталось ничего, кроме разочарования и раздражения.
Вся первая часть — это просто издевательство над зрителем. Длинное и скучное введение длиною в час. Казалось бы, нам показывают просто дорогую свадьбу, с организационными проблемами, конфликтами родственников, женскими бзиками. Но ты не готов поверить, что всё так просто. Помня о растиражированной, так называемой, гениальности режиссёра, ты отчаянно борешься с надвигающейся скукой, и всматриваешься в персонажей, жадно пытаясь ухватывать каждую реплику, каждую эмоцию, каждый взгляд. Ты надеешься, что вся эта тягомотина будет скомпенсирована раскрытием персонажей, или какими-то намёками и подготовкой к будущим событиям. Но нет. Это просто сорванная свадьба. На которой нам показали персонажей, которые больше в фильме не будут упомянуты, и обозначили основные черты главных героев. Отсылая к фразе Тима, хочется сказать, что 'Ничего' — это действительно неплохой слоган, и как раз под ним и прошла вся первая часть фильма. Всю предысторию можно было вместить в пять минут. Или вообще обойтись без неё. Чувствую, что фильм бы ничего не потерял, а может быть даже и стал лучше.
Во второй части начинается непосредственное повествование.
Основная проблема (хотя, в каком-то смысле, и основное достоинство) части заключается в неочевидном главном герое. Наверное, это должна быть Джастин, свадьбу которой мы имели удовольствие лицезреть. Но она совершенно не раскрыта! Интуитивно мы понимаем, что это не просто девушка в депрессии, а некий человек не от мира сего, который знает и чувствует больше, чем остальные. Но полностью ход её мыслей не раскрывается и не демонстрируется зрителю, из-за чего она воспринимается как второстепенный персонаж. Как некий пророк со стороны, или даже просто городской сумасшедший, рассказывающий настоящему главному герою о конце света. С другой стороны Клэр, именем которой была названа вторая часть. Она тянет на главную героиню, но она слишком нормальная. Слишком человечная. Слишком предсказуемая. У этого персонажа нет никакого контакта со зрителем, ей просто невозможно сопереживать. А её ребёнок выглядит как декорация, затесавшаяся между двумя сёстрами. Ещё у нас есть Джон, наиболее осведомлённый о движении космических тел. Ведь тоже потенциальный главный герой. В момент, когда неизбежность столкновения планет становится очевидной, он просто обязан оказаться в центре внимания. Но нет, Джон предпочитает просто без лишних слов отравиться. И кто же у нас остаётся? Правильно, планета. Главным героем фильма 'Меланхолия' является планета Меланхолия. И режиссёр как бы нам показал судьбу случайной семьи, оказавшейся жертвой М(м)еланхолии.
Что мы вообще получаем во второй части? Мы очень смутно представляем ситуацию в мире, в связи с надвигающейся Меланхолией. Мы практически не чувствуем предапокалептическую атмосферу. Нам не до конца понятны мотивы и ходы мысли основных персонажей. Мы просто никому не сопереживанием, потому что сопереживать некому. И посреди всего этого театра абсурда на нас из ниоткуда вываливают прям мощную и прям гениальную (я надеюсь, что ирония очевидна) философскую идею, о том, что жизнь на земле — это зло. Просто вот так, тезисно. Без лишних аргументов. Устами депрессующей женщины. Без продолжения, без развития, и без предпосылок. Господи, ну можно ли тут было придумать что-то ещё более примитивное и неуместное?
Рецензия, написанная в состоянии лёгкой меланхолии
«Знай, что ты — иное мироздание в миниатюре, и что в тебе — солнце, луна и все звёзды». Ориген
«Меланхолия» Ларса фон Триера выражает идею о том, что микрокосм (человек, его психический мир) подобен макрокосму (Вселенная). Чтобы предельно достоверно и наглядно (что необходимо для людей, знакомых с депрессией только понаслышке) изобразить переживание меланхолии, Триер использует следующую метафору: внутренний мир героини предстаёт как Вселенная, а её всё взрастающая депрессия уподобляется приближающейся к Земле планете «Меланхолия». Таким образом, космическое столкновение символизирует разрушительные последствия депрессии для психики режиссёра (как и любого другого человека, страдающего тяжёлой формой этой болезни). Фильм был отмечен премией за лучшую женскую роль на Каннском кинофестивале. Однако режиссёр на пресс-конференции после премьеры фильма отметился скандальным высказыванием: «Я понимаю Гитлера. Он сделал много неправильного, войну вот развязал, но в общем и целом я его понимаю и немного ему симпатизирую». Так что, судя по всему, фон Триеру следовало бы подумать над созданием сиквела под названием «Мизантропия» - я уверен, что у него получился бы шедевр!
Действие фильма делится на две равные по хронометражу части: 1) свадьбу Жюстин и 2) пост-свадебную для Жюстин и пред-катастрофическую для Клэр депрессию. В событийном отношении сюжет имеет небольшое значение. А что действительно важно, так это всё возрастающее гнетущее настроение и психологическое раскрытие главных героинь – сестёр Жюстин и Клэр. Триер признавался в интервью, что его заинтересовало то обстоятельство, что страдающий депрессией спокойнее переносит катастрофу, чем обычный человек. Это можно объяснить тем, что меланхолик уже переживает драму в себе – так что внешняя трагедия всего лишь устанавливает адекватное соответствие между внутренним и внешним миром. Атмосфера «меланхолии» буквально давит на персонажей, как и на зрителей, пока не завершается апокалипсисом для первых и катарсисом для вторых.
«Офелия» Милле, «Охотники на снегу» Брейгеля - фон Триер как всегда активно использует культурные аллюзии для создания визуальной образности своего кинофильма. Возможно дело также в том, что эти артефакты сами в себе уже содержат известную долю меланхолии (чего только стоит сюжет «Офелии»), и поэтому их появление в кадре вполне оправданно. В палитре фильма превалируют жёлтый (жёлчный) и зелёный (не зря же говорят – тоска зелёная) цвета. Ритм повествования уныло растянутый. В некоторых кадрах и вовсе используется замедленная съёмка.
Ларс фон Триер сумел успешно перенести меланхолию из собственной головы на всеобщий киноэкран. Таким образом, он продемонстрировал, что меланхолия - это не просто коллапс внутреннего мира, но амбивалентное состояние, имеющее как разрушительный, так и созидательный потенциал.
Истинность существования понять невозможно. Почти аксиоматическое, данное высказывание иронично висит над всем родом человеческим, над разумом и бренно напоминает о себе в головах немногих. Например, в Джастин, героине очередной фонтриерской драмы 'Меланхолия', понявшей отсутствие пути на собственной свадьбе и без проявления какого бы то ни было интереса ожидающей неизбежного столкновения двух планет. А затем и в её сестре, несчастной Клэр, кому вообще не нужно этого сумасбродства. Клэр нужно традиционное великолепие, в то время как Джастин буквально отказывается от жизни и стоически смотрит на отведённые деньки - меланхолия в ней это не планета, а само время и пространство, ненужные физика и этика. Не поняв своего предназначения, героиня переживает внутри себя катастрофу и разрушение, не сравнимое с внешней бедой. Но так ли меток в тезисах о безразличном бытии опус датского режиссёра, принёсший Кирстен Данст её высшую награду в карьере (приз лучшей актрисе в Каннах-2011)? Не является ли экзистенциальный фильм-катастрофа антиэкзистенцией и рассказом о беспричинно уносящихся часах, о человеческой слабости и бездарности?
Безусловно, тяжело осознавать собственную никчемность, и для этого необязательно вставать перед лицом грядущего конца света. Для кого-то жизнь Джастин - несбыточная мечта: роскошная помпезная свадьба, усадьба с полем для гольфа на 18 лунок, красавец супруг и повышение по службе. Как тут не соблазниться с первого взгляда, не увидеть успех? И большинство бы проглотило - ведь такая жизнь в руках молодой девушки уже, можно сказать, безвозмездна. Но она мыслит шире: лучше должность - больше ответственности вплоть до того, что директор будет насиловать мозги не уходя с торжества; желанный муж оказывается совершенным соплежуем, не способным в речи сказать что-то членораздельное и не банальное 'Я тебя люблю'. И чего ты тогда добилась на самом деле? Карьеры, где ценится необразованность, и стервозных родителей, которым дело только до личных животных эмоций. Неутешительно при заканчивающейся молодости, что тут сказать. Однако никто не говорил, что надо бросить все дела здесь и сейчас, как поступил Майкл, просто уйдя в закат и не пытаясь примириться с нахлынувшей апатией жены. Да, лимузин оказался не по дорожке, уж очень он не хотел завозить молодожёнов - великолепная причина бросить всё, чтобы угодить офактуренной пустоши персонажей. Возможно, впервые героиня фон Триера изначально отказалась терпеть гипертрофированный мир вокруг, тем самым показывая некую эволюцию. Если Сельма из 'Танцующей в темноте' смиренно приняла уродство, а Грэйс из 'Догвилля' слишком долго терпела и породила дьявола, то Джастин отрекается сразу и выражает протест серой повседневности, до которого нет дела и родной сестре - Клэр жутко бесит очередной выпад сегодняшней невесты. Ради неё столько всего, но ей по барабану. И с ней ведь не поспоришь: наше существование по важности не сопоставимо и с атомами в молекулах. Но и что следует из этой достаточно понятной и ранее неоднократно выраженной мысли? Видимо, её участь - погибнуть вместе со светловолосой носительницей.
Может, идея Ларса фон Триера имела бы место, если бы была обременена... необязательно смыслом - хоть чем-то. Чем-то необыкновенным, а не итак доселе понятным. Но режиссёр в этот раз решил не метать бисер перед свиньями, а показал ничто. В очередной раз он наплевал на постановку и выбросил дёрганые съёмки, чтобы восхитить думающего зрителя, ищущего в сумасбродном унынии великий посыл. Фон Триер, скорее, показал собственное я во плоти способной сыграть безвольное тело актрисы. Не просто так вводным титром кино называется 'Меланхолия Ларса фон Триера': датчанин вынес идею данной работы в процессе лечения от депрессии. Зачем он держит в курсе зрителя, непонятно. Да ещё и странными средствами руководствуется, будто бы нарочно делая Джастин с наклонностями быдла, запросто готового изменять и мочиться посреди лугов. Да, режиссёр доказал, что и такой человек может возвышаться над остальными. Джастин на протяжении всего фильма - инородное существо, железная леди и для родного племянника, сучка, не способная быть счастливой ради остальных и способная видеть грязь сквозь золото. Однако каков прок от неё? Оставаясь в действительности, женщина не находит главного - ответа на вопрос, а в чём же суть. В самоубийстве, ответил бы Камю; в становлении для людей новым вектором, сказал бы Сартр. Но нет: эта продолжит надоедать семье и извратит бытие Клэр, дабы поддержать фон Триера в мнимой возможности метафорического соития с Меланхолией. А за экраном так и хочется махнуть рукой на Джастин и сказать: 'Ну и чёрт с ней!' - и не допустить ошибки. Пусть она дальше себе ноет, кому какое дело. Джастин просто пройдёт мимо, не оставляя подле себя никакого послевкусия и повода задуматься - потому что породила исключительно уныние и пустоту. Разве рвать с мужем/начальником/родными - с жизнью в целом - надо было только чтобы превратиться в инертное разложенное существо, не способное залезть в ванну? А дальше-то что? Ясно, что порвать проще, нежели путешествовать в пучинах мироздания и искать смысл - как в той же 'Космической одиссее 2001', к которой отсылался фильм своим сюрреалистическим прологом. Скорее всего, Ларс фон Триер скрыл ответ на вопрос, в чём смысл существования Джастин, в самом себе - и сам не знает его, но зачем-то уведомляет других. И вряд ли тут можно применить кантовскую критику, просто лидер датского кинематографа снял нечто о том, в чём не удосужился разобраться.
