В 2005 году Владимир Мирзоев озадачился идеей снять полнометражную экранизацию произведения Андрея Платонова «Котлован». Учитывая, что «Котлован» - повесть довольно сложная и многослойная, имеющая элементы как антиутопического произведения, так и притчи, и даже где-то пародии, стоит признать – цель перед собой Мирзоев поставил трудновыполнимую, особенно если вспомнить детали его ранней творческой биографии. Ведь до этого режиссер отметился пошловатой комедией на животрепещущую тему потери девственности и фильмом, который никто и никогда не видел. Но, как говорил Гёте, в дерзанье волшебство.

Однако на съемках что-то пошло не так. Мирзоев ввязался в продолжительный конфликт с продюсером фильма Гинзбургом, в результате чего финансирование картины заморозили, а из того, что успели отснять к тому моменту, по продюсерскому велению и хотению смонтировали короткометражку длительностью в 40 минут.

Сегодня этот материал будет интересен, пожалуй, либо поклонникам литературного первоисточника, либо почитателям таланта актера Петра Мамонова, почему-то всю жизнь считавшего себя музыкантом. Так как это далекий 2005 год, когда «Игла» уже давно всеми позабылась, а на экраны кинотеатров еще не вышел «Остров», во мгновения ока превративший Мамонова в звезду отечественного кинематографа первой величины, материал, отснятый Мирзоевым, тем паче вызовет любопытство у ценителей всяческих кинораритетов, что можно найти на просторах Всемирной паутины. Собственно, вышеозначенным категориям и рекомендуется к просмотру совместное творение Гинзбурга и Мирзоева. Неподготовленным же зрителям в эти 40 минут придется туго.

Фильм стилизован под немое кино – по большей части черно-белый визуальный ряд с разной периодичностью прерывается черным экраном, на котором затейливым шрифтом выгравированы ключевые реплики диалога, видимо призванные добавить не только щепотку экстравагантности, но и понимания происходящего. Впрочем, это не значит, что кино беззвучно. Те же самые реплики вслед за их появлением повторяет нестройный хор шепотов, мужских и женских, повторяет много раз. Озвучиваются и некоторые, на первый взгляд, случайные фразы, создавая, как это ни банально, эффект грома среди ясного неба. Безусловно, подобные примочки работают на создание тягучей, монотонной и давящей атмосферы, и здесь, кажется, наступает тот момент, где можно, нацепив очки с толстыми линзами и в роговой оправе, рассуждать о том, что главное при переносе литературного произведения на экран – схватить общее настроение первоисточника, воссоздать дух, вдохнуть жизнь в мертвые на бумаге буквы. Неизвестно, появилась ли эта «новаторская» озвучка в угоду желаниям продюсера, или она присутствовала в первоначальном замысле Мирзоева, ясно одно – в конечном итоге многочисленные арт-эффекты сыграли плохую шутку с конечным результатом. Логика и структура фильма, связи с литературной основой были отданы на откуп внешней красоте и эстетике. И если принять во внимание тот факт, что чувство той самой эстетической составляющей у всех развито по-разному, то открытый вопрос ценности «Случайного взгляда» закрыть однозначным ответом не представляется возможным.

Сегодня остается только гадать, что за фильм в итоге вышел бы у Мирзоева, если бы в родовой процесс не вмешались высшие силы в лице Гинзбурга. Вполне вероятно, фильм бы стал возможностью перспективного режиссера заявить о себе, а может, карьера фильма продолжилась бы и дальше. Картина собрала бы все премии, какие могла бы и заняла бы почетное место на полках с dvd-дисками у любителей отечественного кино. Но в истории остался лишь жалкий огрызок от наполеоновских планов, на который можно бросить случайный взгляд. А можно его сфокусировать на чем-нибудь поинтереснее.