Открывающая сцена нового фильма Вонга Кар-Вая «Великий мастер» визуально напоминает финальную сцену трилогии «Матрица». Дождь, будто сами небеса плачут, мрачные краски и тона, придающие лишь большой стильности отточенным движениям двух дерущихся людей. Окружающий мир будто замер и безмолвно наблюдает за схваткой. И весь фильм знаменитого режиссера – это схватка. Схватка тел, умов и душ, схватка отдельных людей, схватка народов в период Второй Мировой войны. Кар-Вай демонстрирует не только великолепное и технически правильное боевое искусство, но и силу духа в купе с настоящей стойкостью.
В основе ленты лежит биография легендарного Ип Мана. Человека во всем мире, в первую очередь, известного как учитель не менее легендарного Брюса Ли. Всю ту важность и значимость, которую внес Ип Ман в развитие кун-фу, могут в полной мере понять и осознать лишь его соотечественники и мастера этого боевого искусства. Нам же, простым зрителям, это не столь важно. Да и Кар-Вай не воздвигает фигуру Ип Мана на пьедестал, не делает из него какого-то культового героя. Он всего лишь рисует сильного духом человека. Прошедшего оккупацию Китая Японией и саму Вторую Мировую войну, оставшегося верным своим идеалам и принципам. Несмотря на голод, тотальное отсутствие денег, этот человек смог выжить и не поддаться своим слабостям. Сильная личность. Но все же Ип Ман - всего лишь один из героев этой истории. Фильм наполнен персонажами. Но самый главный персонаж в данной ленте – это само кун-фу.
В фильмографии Вонга Кар-Вая, пожалуй, больше нет столь стильного фильма как «Великий мастер». Сильного именно в визуальном плане, технично такого совершенного. В этой истории о боевых искусствах кун-фу выдвигается на первый план. Персонажи – всего лишь его носители, те, кто демонстрируют зрительскому глазу ту красоту и совершенство движений, на которые способно человеческое тело, ту одухотворенность каждых жестов и взглядов, которые несут за собой философию жизни, которая нам, западным зрителям, вполне возможно не будет до конца ясна и понятна. Да и надо ли понимать полностью? В Востоке есть что-то притягательное и необычное, он загадочен и тонок. И постичь его тайны непосвященный вряд ли сможет.
Кар-Вай большое количество экранного времени отдает боевым сценам, тем самым пытаясь заставить зрителя проникнуться идей своей ленты. Несмотря на то, что кун-фу – это боевое искусство, это, в первую очередь, особая философия жизни, особый склад ума и взгляд на мир, особое положение духа и тела. Фильм очень необычный, слегка меланхоличный, пропитанный ностальгией по былому, неспешно и размеренно рассказывает истории нескольких людей, чьи судьбы так тесно переплетаются друг с другом.
Как ни странно, но «Великий мастер» кино еще и о любви. Незримой, едва уловимой, выраженной лишь во взглядах. Но очень отчетливой и яркой, потому что любовь эта идет из самой глубины души.
Актеры органичны в своих ролях. Но хочется выделить особо двоих. Тони Люн Чу Вай, играющий Ип Мана, создает образ сильного и волевого человека. Умного и мудрого, будто родился уже таким, будто года ему не потребовались для приобретения жизненного опыта, который дает знание. Чжан Цзыи обладает удивительно тонкими, точеными чертами лица. И ее внешняя хрупкость и женственность противостоит той внутренней силе и тем боевым умениям, что она демонстрирует в ленте. Актеры играют чуть замедленно и плавно, иногда застывая в каких-то позах, будто создают картинку на экране, складывая пазлы.
Вонг Кар-Вай, на мой взгляд, снял неоднозначное кино. Возможно, тот завуалированный посыл, что содержится в нем, будет понят не всеми. Хотя не понять его трудно. Особая философия, особый взгляд на мир, историческая личность в фокусе, искусство, что не умирает по сей день, визуальная красота и стильность – это фильм, снятый с такой отточенностью картинки, все равно во главу угла ставит нематериальные и очень важные вещи нашего мира.
Удивительно красивый и лаконичный фильм не о чем...
Перед просмотром, естественно, как и многие, смотрел трейлер и читал вот это описание: 'Основатель старейшей Школы боевых искусств намерен уйти на покой и передать дела достойному преемнику. Но самый лучший его ученик вынашивает куда более амбициозные планы — он намерен объединить все разрозненные школы в одну. С этой целью он вызывает на поединок лидера каждой школы и, одерживая победу раз за разом, объединяет все школы. Последней остается школа его умершего учителя, отстоять память которого на поединок выходит его дочь, тайно влюбленная в своего соперника…'
А посмотрев задался вопросом, в чьем воспаленном мозге родилось это описание, может очень сильно не удачный перевод...? Содержание фильма абсолютно не соответствует этому описанию, точнее про великого мастера уходящего на покой и бой с дочерью верно, но в остальном - полный бред.
Фильм снят очень красиво, чего и можно было ожидать от Вонга Кар-Вая. Бои поставлены и сняты прекрасно, сочетая в себе последние тенденции жесткости европейского и американского кино и красивую 'сказочность' китайских лент. Есть и философская составляющая... Однако, фильм оставляет ощущение бесцельности... Повествование описывающее жизненные перипетии нескольких героев, некоторые из которых кажутся абсолютно лишними... и незаконченными...
Результат - фильм не биография, не драма, не файтинг... Настолько же скучный, насколько и красивый, неимоверно затянутый...
Создается впечатление, что делали два разных фильма, но из-за каких-то странных обстоятельств на монтаже сделали один... Возможно это ощущение родилось из-за того, что нам предлагали более широко взглянуть на биографию Ип Мана в временно периоде, но это и сыграло злую шутку с фильмом... В байопике лучше выбрать конкретный, небольшой, период, тогда историю можно раскрыть для зрителя наиболее полно, как, например, это сделано в Али.
Вслед за двумя другими здравствующими китайскими классиками – Ангом Ли и Чжаном Имоу – кино про кунг-фу снял и Вонг Кар-вай. Зачем, спрашивается? А это тренд такой у китайцев, национальный. Надо полагать, у нас в кинозалы потянулись не только фаны режиссера, но и поклонники восточных единоборств. Кто получил большее удовольствие – отдельный вопрос. Насколько я знаю, у них настолько разные интересы, что вероятность соединения в общем экстазе равна приблизительно нулю. Во время просмотра первый коммент, всплывший у меня в голове, звучал, кажется, так: «Нашла коса на камень».
Преисполненный пафоса эпик о великом китайском мастере «вертикального положения», по ходу фильма лично экспертирующем разрозненные и многочисленные школы единоборств, поражает своей невозмутимостью. В том смысле, что не делает никаких попыток завладеть вниманием зрителя, ну разве что за исключением искусно смонтированных костоломных сцен. А все свои фирменные образы, вплоть до сигаретного дыма (хотя фильм вроде как бы «спортивный»), располагает между ними, не особо заботясь об их интеграции.
Прежде чем приступить к съёмкам, основной актер Кар-вая Тони Люн тренировался целый год по 4 часа ежедневно. Благодаря такой подготовке он довольно уверенно держится в кадре в мужских сценах, но оценить по достоинству его мастерство не представляется возможным, так как все поединки смонтированы посредством мелкой нарезки, как клипы. Полагаю, что для адекватного исполнения Ип Мана понадобилось бы несколько больше времени для тренировок, лет эдак 20-30, но спасибо Тони Люну и за год кропотливой работы.
Ип Ман в Китае известен не меньше, чем у нас Гагарин или Харламов, потому хотя бы, что фильмов про него там сняли куда больше, чем у нас о вышеупомянутых легендах и супергероях. В Китае это кино ждали почти столько же, что и у нас последний фильм Германа. Но даже продолжительная отсрочка премьеры не помешала почти восьми миллионам китайцев отправиться в местные кинотеатры. Их не остановило даже то, что пока Кар-вай вынашивал этот замысел, а потом долго и кропотливо над ним работал, в Поднебесной уже другая команда успела снять целую трилогию о великом мастере. В России куда больше знают не столько самого Мана, сколько его главного ученика – Брюса Ли, чье многозначительное высказывание «Мастер живёт не ради чего-то, он просто живёт» размещено тут в эпилоге картины.
Мировая коллекция кун-фуистских картин насчитывает несколько тысяч единиц, снять что-то новое затруднительно даже специалистам этого жанра. Но Кар-вая это ничуть не демотивировало. Похоже, что он решил брать красотой изображения, снимая поединки то под дождем, то во время снегопада. И они получились божественно прекрасными, даже притом, что снимал их не самый выдающийся оператор Филипп Ле Сурд. Скорее всего, главная заслуга в этом принадлежит Ву-Пин Юэну, который ранее курировал бои на съемках «Матрицы» и «Убить Билла».
Это в наименьшей степени биографический фильм, а в наибольшей - фотоальбом с движущимися картинками. На них запечатлены не столько герои фильма (в оригинале, кстати, он называется «Великие мастера»), и даже не перипетии их судеб, сколько исторический фон – преимущественно четвертое десятилетие прошлого века, омраченное японской оккупацией Китая. Это кино производит впечатление своим размахом и какой-то чисто китайской самостью, но почти не трогает на уровне эмоций, во всяком случае, автора этих строк. Поэтому два часа с хвостиком оказались для меня не самыми лёгкими, и тоже напомнили своеобразный поединок, которому, казалось, не будет конца.
Похоже, с Кар-ваем повторилась та же история, что раньше приключилась с Кустурицей и Альмодоваром, в какой-то момент начавших копировать свой собственный стиль. Мастеровитость у обоих ещё вроде как остаётся, но чувства и энергия уже куда-то подевались.
Странное дело – пытаясь изложить ощущения от свежего фильма Кар Вая, любому рецензенту придется бороться со своим маленьким внутренним школьником, три раза сходившим на “Хон Гиль Дона”. Маленький внутренний школьник обязательно захочет написать что-то вроде: “Бла-бла-бла, медитативность, бла-бла-бла, затянуто, да и драчки у них странные, а вообще я ничего не понял, про кун-фу можно было и получше”. Внутренний школьник вообще желает, чтобы ему показали махач и жопонадирательство. Вот только “лицам перекормленным американским попкорном” писать отзывы в данном случае остро противопоказано – есть 146% вероятность в глубоком разочаровании окружающей действительностью.
Чтобы полностью ощутить все вкусовые оттенки “Великого мастера” надо знать несколько вещей. Во-первых, помнить что Кар Вай – графический дизайнер и заядлый производитель арт-хауса (а еще он работает без сценария). Осмысленность его кадров – это не медитативное созерцание буддистского храма, это тонкая работа с образом и структурой кадра, это равнодушно разбросанные подтексты и знакомая притча про то, что тишина может сказать больше. Кар Вай играет на контрасте – фильм снят размашистыми черными оттенками, ночных съемок в нем уйма, но вы действительно думаете, что он просто так надевает белую шляпу на голову Тони Люна?
Говорят, подача истории в виде хроники – вынужденная мера, потому что режиссерская версия длилась бы четыре часа (он снимал эту картину пять лет). Знаете, с удовольствием бы посмотрел режиссерскую. И, во-вторых, чтобы адекватно воспринимать фильм стоит быть не только чуточку художником, но и чуточку азиатом. Внутренний школьник будет ржать при фразах “я бы хотел увидеть технику шестидесяти пяти подпрыгивающих обезьян” или кататься по полу при виде Великого Поединка двух Великих мастеров, которые бьются за правильных хват рисовой лепешки. Внутренний школьник даже найдет здесь главного злодея, и будет думать что обнаружил некую сюжетную основу картины, и в конце два мастера сойдутся в невероятном поединке, аки Нео и Мистер Смит. Не обращайте внимания, потому что ваш внутренний школьник по прежнему зачетный дебил.
К “Великому мастеру” нужно относиться только и исключительно как к драме, понимать что Кар Вай сам тут играет чуть ли не в Льва Толстого, хорошо знать историю описанного периода, быть целевой аудиторией – тогда он окажется действительно хорошим фильмом, который не забывается после выхода из кинозала, с отличным послевкусием, с массой умных посылов обществу. А чудеснейший саундтрек и красиво поставленные драки (их не так много, но они есть) – всего лишь легкий бонус для того, чтобы попсово ориентированная публика все таки сходила (им примерно в середине фильма прямым текстом говорят: “Если вы хотите циркачей – вы обратились не по адресу”), все таки ничего не поняла, и все таки написала парочку унылых рецензий про то, что им было скучно. Эффект обманутых ожиданий в чистом виде.
В итоге - кино про талант, про самодисциплину, про этику, про все это в контексте времени и смешения культур. А где Хон Гиль Дон? Да нет его. Кино же про?
Фильм понравился, прежде всего, своей идеей, ведь Кар Вай раньше не снимал фильмов, которые всерьез соприкасаются с историей и культурой Китая.
Режиссеру удалось достаточно хорошо передать таинственный мир востока с его возвышенной многовековой мудростью, пусть и несколько искусственно, с обилием компьютерной графики.
Возможно, в некоторых моментах, Кар Вай слегка перестарался с привычным ему «драматизмом», но это же Кар Вай, он по другому не может. По крайне мере фильм это не портит, но замедляет его ритм.
Ушу (именно это название является правильным во всем Китае, кроме Гонг Конга, где и появилось слово «кунг-фу» из за трудностей перевода) в Китае неотделимо от философии, т. к. его создавали древние китайские философы. Значит ушу (кунг-фу) неотделимо и от всей китайской культуры, поэтому Кар Вай, как «настоящий китаец» затронул очень важную тему.
Фильм насквозь экзистенциален, даже бои с «замедленным восприятием времени» преисполнены экзистенциального внутри-природного «самопознания».
Из истории древнего Китая стоит вспомнить, что китайские философы – идеалисты по своим убеждениям, были одержимы идеей обретения собственной харизмы (именно она и подразумевалась в понятии Благодати). А уж это качество (харизму) Тони Люн Чу Вай показал без изъяна, тем более выражение его лица, в фильме, действительно напоминает реального Ипа Мана.
Те, кто оказались недовольны поднятой Кар Ваем темой кунг-фу (ушу), вероятно ждали чего то вроде «Счастливы вместе» или «Мои черничные ночи», но я думаю, что самому Кар Ваю все таки видней, что ему интересно 'здесь и сейчас'.
И напоследок хочется сказать, что бесконечно бьющиеся капли дождя непрестанно напоминали мне лишь об одном, это цитата ученика Ипа Мана - Брюса Ли:
«Освободи свой разум, будь аморфным, бесформенным как вода, если ты нальешь воду в бутылку, она станет бутылкой, нальешь ее в стакан, она станет стаканом, вода может течь, а может крушить, будь водой мой друг!»
Китайский режиссер Вонг Кар-Вай – один из немногих азиатских постановщиков, снискавших успех не только у себя на родине, но и за ее пределами. Наряду с корейцем Ким Ки-Дуком и японцем Такеши Китано, Кар-Вай, пожалуй, наиболее видная фигура восточного кинематографа, чьи фильмы знают и любят по всему миру. И жюри различных кино-фестивалей не являются исключением – Кар-Вай регулярно номинируется на Каннскую Золотую Ветвь и другие престижные награды. При этом, также как и Китано с Ким Ки-Дуком, он завоевал признание ни на йоту не отклоняясь от фирменных мотивов своего творчества и не идя на поводу у Голливудских дельцов, как, например, тот же Джон Ву. Отличительная черта фильмов Кар-Вая – это налет легкой меланхолии и жизненной мудрости, дополненный потрясающим видеорядом. Как никто другой, Кар-Вай находит идеальные кадры и извлекает красоту оттуда, где бы ее не смог увидеть никто другой. Возможно, потому его картины так и доступны зрителям по всей планете – они сняты на универсальном языке кинематографа и не могут не впечатлить.
Так вышло и с новым, первым, за последние 7 лет фильмом постановщика «Великий мастер». Казалось бы, чем европейского зрителя может зацепить история о безусловно легендарном, но в локальном, азиатском масштабе, мастере единоборств? До Кар-Вая, история жизни Ип Мана экранизировался с полдюжины раз – и ни одной из этих экранизаций не удалось достучаться до сердца неазиатского аудитории. Но на этот раз все вышло по-другому. Бытует мнение, что рассказывать обычным людям о тех, кто оставил свой след в истории, должен человек, хоть немного близкий своему герою по таланту. И на этот раз, так оно и случилось. Кар-Вай подошел в истории Ип Мана гораздо более масштабно, чем свои предшественники, не даром, съемки фильма заняли почти десяток лет. «Великий Мастер» - это не столько история одного человека, сколько портрет эпохи, переданный с помощью восточных единоборств и того, кто оказал на их развитие решающие влияние. Ни о каком национальном барьере и речь не может идти – герои фильма проходят через испытания, которые случалось преодолевать любой державе мира, а помогает им в этом собственная культура. Таким образом, восточный колорит естественно заметен, но он служит лишь изюминкой, не мешающей, а помогающей восприятию. При этом, при Кар-Вае все еще осталось его умение снимать идеальные, красивейшие кадры, которые можно фотографировать и отправлять на выставки. Тени, цвета, брызги воды, колебание ярких сережек – Кар-Вай так умело играет со всем этим с помощью камеры, что порой сложно поверить, в то, что такие обыденные вещи могут смотреться так завораживающе. На шестом десятке жизни, режиссер не только не израсходовал свой талант, а напротив, сумел найти ему новое применение, сняв фильм в том жанре, который он, казалось бы, старательно избегал раньше. Остается лишь порадоваться за него, благо «Великий мастер» к таким эмоциям располагаем, и ждать, чем еще нас сможет удивить Кар-Вай, потому что уж кто-кто, а он сможет точно.
1937 год. В город Фошан прибывает непревзойдённый старенький мастер северных боевых искусств Гон Ютян. Он хочет уйти на покой и передать своё наследие самому сильному преемнику. Поэтому устраивает турнир, больше похожий на выяснение отношений, северное или южное кунг-фу сильнее. В единодушном порыве учителя разрозненных кунг-фу училищ представителем «южан» выбирают легендарного Ип Мана, не принадлежащего к какой-либо школе, но желающего объединить их все. Ему удаётся победить Ютяна, но дочка его, Гон Эр, не согласна, и вызывает Ип Мана на реванш. А там уж и японо-китайская война начинается…
В медлительности, известному на поле мелодрам, гонконгскому режиссёру Вонгу Кар-Ваю не откажешь. Снимая без сценария, долгие годы он может просто тянуть время и нервы съёмочной группы (которая, правда, уже привыкла к такому графику), ожидая вдохновения на эпизод, а под конец взять, и весь фильм решить переснять. Вот и в этот раз, бросив клич о желании снять кино о боевых искусств (напомню, что прошлая его попытка от 1994 «Прах Времён» особого успеха не снискала), процесс затянулся на долгих шесть лет. Мало того, после представления готовой версии фильма, некоторые актёры обиделись, что очень многое с их участием повырезали. Поэтому фильм после этого ещё несколько раз перемонтировали. Пока его в очередной раз монтировали, одна из возможных финальных версий попала в сеть, и уже разочаровались фанаты Вонга, вылив на фильмец ушат помоев. А чего уж там они разочаровались, я не знаю. На проверку двинул сегодня после самоличного приезда режиссёра в Москву с финальной версией фильма, которая из «Великих мастеров» по ходу переименовалась в «Великого мастера».
Начинается он реально как фильм про кунг-фу, (повторюсь) фантастически красиво снятый фильм про кунг-фу!, где Ип Ман в исполнении Тони Люнга очень напоминает помесь Фонга Фей Хунга с Томасом «Нео» Андерсоном, раскидывающим противников под проливным дождём, словно полчища агентов Смитов. Бои, к слову, ставил тот самый легендарный Юэнь Ву-Пинг («Матрица» «Крадущийся Тигр, Затаившийся Дракон»). И если уж говорить на чистоту, то к ним у меня больше всего претензий. Картинка, безусловно, превосходная, и вылизанная как яйца у котэ, но за всеми этими красивостями и монтажными склейками практически не видно самого «мяса». Шмяк - летит пятка в морду, кап - падает капелька крови в лужу, и т.д. Да одна единственная боевая сцена Мишель Йео с Чжан Цзыи в «Крадущемся тигре» делает в плане драйва весь данный фильм. Хотя в эффектности «Мастеру» не откажешь. Постоянный оператор Вонга, Кристофер Дойл, хоть и отделился, но заменивший его Филипп Ле Сурд справляется очень хорошо.
Но перевалив за первые полчаса, традиционный «тыщ-тыщ»-боевик начинает трансформироваться во что-то более пространное и сложно сочинённое. Что и следовало, в общем-то, ожидать (в «Прахе» всё было не менее глубокомысленно). Начинается война, и всех героев, которыми фильм прям-таки оброс (одну линию я даже из виду упустил), обстоятельства раскидывают кого куда (кто предаёт, кто пытается обосноваться в новых условиях, а кто и счёты сводит). Практически начинается уже совсем другое кино, которое лично мне напомнило о давнем шедевре Бертолуччи «Последний император». Здесь также наступают неумолимые перемены, и если в самом начале ещё можно было понастальгировать по видеокассетным просмотрам «Однажды в Китае» и прочих монахах Шаолиня, с их традиционными палками, одёжками и косами (в меньшей степени), то далее обстановка вокруг героев стремительно меняется (военные 40-ые, послевоенные 50-е). С одеждой меняется и культура, и практически никому уже нет дела до всех этих боевых техник тай-чи и завоёванных титулов мастера всех времён. Древние традиции и искусство боя умирают вместе с их последними носителями, которые начинают уходить один за другим в историю, пожрав друг друга и самих себя, как последние динозавры, а за честное убийство в процессе боя теперь могут и в тюрьму упечь. В «Великих мастерах», на мой взгляд, идея праха времён подана даже собранней прошлой попытки (хотя, тот фильм был о другом), т. к. драму среза времени проще оценить на глаз, ведь подобное вполне может случиться с любым человеком и страной.
Я не скажу, что прям поразился. Да, здесь много линий, и про всех у режиссёра есть желание рассказать. И в этих метаниях фильм откровенно подзатягивается. Но обвинить Кар-Вая в маразме или там пропаже вдохновения у меня не получается. Вполне зрелое кино для человека, «со своей колокольни» подошедшего к нетрадиционному для себя жанру.
Китайские фильмы про Кунг-фу всегда были популярны во всем мире и не удивительно, что даже сейчас их продолжают снимать. Тем более что если это фильм про легендарного Ип Мана.
Продолжая славные традиции 80-х (или до и после годов) Вон Карвай взвешенно преподносит главные составляющие подобного жанра. Большую часть хронометража заполняя, логично присутствующими здесь схватками, они не «перетягивают одеяло” на себя, не появляются без причины и по любому поводу в любом удобном случае, а грамотно разбавляют повествование, держа напряжение или интерес. Являясь в большей степени фильмом про боевые искусства, про них стоит сказать лишь то, что поставлены они на должном уровне.
Стоит отметить, что для зрителя не привыкшего к столь незаурядному количеству главных и второстепенных героев, может отпугнуть стремительность событий, в которых они участвуют, к тому же постоянно изрекающие философские высказывания, иной раз в самых рядовых репликах. И зрителя не увлекающегося восточными единоборствами, фаната, решившего посмотреть очередной фильм Карвая, будет явно обескуражен вышеперечисленным. Как и тем, что подобного Кунг-Фу фильма у режиссера прежде не было.
Но самое интересное открывается когда понимаешь что «Великие мастера” выполнены в, как бы это странно не звучало, в стиле Вон Карвая (Любовное настроение). Золотистые тона, плавные движения камеры в лучших традициях кинооператора Кристофера Дойла. Спокойная, но приятная музыка, медитативно льющаяся на картинку. Терпеливое повествование, красивое и медлительное. Романтические отношения, поставленные с истинно восточной грацией, только приятно дополняющие общее повествование.
Философичность фильмов о восточных единоборствах и стиль Карвая причудливым образом сталкиваясь, создают потрясающий, можно сказать новый, образ Кунг-фу фильмов. Словно две части мозаики гармонично складываются в единый узор. И появляется назойливая мысль о том, что такие фильмы, только так и надо снимать.
Вообще, для Вонга Кар Вая, историко-романтический жанр уже не в новинку, и если как следует покопаться в его прошлом, там можно обнаружить не только подчас камерные, но все же более или менее соответствующие духу того времени, когда они снимались ленты, но и стоявший несколько особняком 'Прах времен', незаслуженно обделенный вниманием, а кем-то и вовсе признаваемый неудачей, ввиду намеренных завихрений в сюжете, когда действие никак не могло сосредоточится в цельную картину практически до самой кульминации. Во время которой и приходило осознание того, что дикая, необузданная атмосфера - лишь способ показать неумолимую к своим героям скоротечность времени.
Можно сказать, эта мысль волновала Кар Вая на протяжении всей его карьеры, и разумеется так, или иначе, он пронес ее через все свое творчество, точно также, как и в любом его фильме можно обнаружить привычный анализ отношений между мужчиной и женщиной. Недаром кстати, самой успешной его картиной стало экзистенциальное 'Любовное настроение', вышедшая аккурат в начале нового века, и ознаменовавшее собой некий новый этап в фильмографии выдающегося китайского режиссера. Увы, если в период с конца 80-ых по начало 2000-ых его произведения становились все более метафорическими, но одновременно и более мудрыми, очень живыми и не тривиальными по своему содержанию, то начиная с '2046', последнего по настоящему свободного его проекта, как грибы после дождя, повылазили странноватые жанровые эксперименты. Странные не относительно сценария, или быть может, чего-нибудь еще; такой почерк не с кем не спутаешь, но вот, к примеру 'Мои черничные ночи', конструктивно вроде бы типичный для автора проект, уже утратил часть своего обычного обаяния чем-то схожих с ним фильмов, снятых однако в Гонконге (вспомним хотя бы изумительных 'Падших ангелов'). И одним из таких грибов, как бы парадоксально это не звучало, стали 'Великие мастера', или 'Великий мастер' (смотря в каком контексте рассматривать увиденное).
История Ип Мана, не раз, кстати уже экранизированная, вновь служит в сценарии подспорьем для того, чтобы порассуждать о вещах, более близких самому Вонгу, ведь не для кого не секрет, что боевые искусства - не его конек. Не смотря на всю путанность, хаотичность действия, здесь без особого труда можно увидеть и пронзительную драму о столкновении характеров, и чувственную мелодраму о неразделенной любви, сладкой мести и горьком разочаровании в самом себе. Речь не идет о каком-либо деструктивном восприятии самого себя, просто-напросто все первые, да и вторые лица - заложники обстоятельств, не более. За исключением наверное, Ма Сана, да и у того какая-то смехотворная мотивация. Вот только все эти мотивы прослеживались за постановщиком и ранее, а свежего дыхания, так необходимого Кар Ваю в последние годы, не наблюдалось вовсе в течении всего хронометража, да и само содержание на сей раз оказалось настолько сырым, что перестаешь удивляться, как этот проект вдруг не оказался даже в конкурсной программе Берлинского (или любого другого) кинофестиваля, всего лишь открыв его.
Возможно, будь в этой приключенческой саге меньше размаха, неумеренных амбиций, желания прыгнуть выше головы - и итоговый результат впечатлял бы куда больше. А так даже ожидаемая тяга к эстетике не вызывает прежнего энтузиазма, хоть некоторые боевые эпизоды и смотрелись невероятно красиво, на вроде схватки в самом начале под дождем и под торжественный саундтрек. В принципе, все эти съемки в рапиде, когда даже падающий снег смотрится как пример отдельно проработанной арт-инсталляции, вся эта техническая совершенность не может не скрашивать уныние, в которое поневоле впадаешь, глядя на то, как талантливый в общем-то автор вязнет в самоповторе, но она же напоминает нам стилистические изыски Голливудских блокбастеров, редкие из которых не сняты также профессионально, а следовательно, ни о каком уникальном видении, как в том же вышеупомянутом 'Прахе времен', речи уже не идет. Ближайшей аналог в подобной выверенной хореографичности (частично разумеется), это вне всяких сомнений 'Крадущийся тигр, затаившийся дракон', только там за поединками сверхлюдей был более чем ощущаемый бэкграунд, в то время как 'Великие мастера' - возможно, самый холодный опус маэстро.
Что может быть выше неба?
Что может быть крепче земли?
Цитата из фильма
Когда обычный человек рассказывает о кунг-фу, у него получается драка. Когда большой мастер рассказывает о кунг-фу, у него получается поэзия. Фильм Кар-Вая в высшей степени поэтичен. Несмотря на то что время повествования - жестокий Двадцатый век. Китай претерпел много страданий, но выдержал благодаря таким 'выше неба, крепче земли' людям, как Ип Ман.
Стиль Кар-Вая-художника описывать излишне. Он знаком человечеству лучше, чем вин чун. Бой у него - больше танец, жизнь героя - античная судьба. Но надо признать - к боевым искусствам режиссер подобрался не сразу, предпочитая создавать полотна другого сорта. Как тут не вспомнить другого китайского классика - Чжана Имоу, чей 'Герой' вышел за одиннадцать лет до 'Великого мастера'. Не с ним ли все эти годы сражался в монтажной наш бескомпромиссный Вонг?
Как бы то ни было, суть боевых искусств Кар-Вай ухватил предельно глубоко. Кульминация фильма, проясняющая это, выразилась в передаче самого тайного и главного завета патриарха школы Гун. Думаете, секретный всесокрушающий удар? Кипа древних рукописей с даосскими рецептами? Всего одно слово: 'Возвращение'. Один ученик, на которого возлагали большие надежды, не понял его. Вторая ученица - поняла, но не смогла передать дальше. Потому что это не просто слово. Коан. Духовный опыт. Прозрение. Пароль к просветлению. 'Великое возвращение' Ницше - из того же числа...
Тайна высокого искусства - не уносить, а возвращать, не ломать, а сохранять. Не случайно, мастера в фильме договариваются перед поединком в набитом вещами доме: если что-то сломаю, я проиграл. Двадцатый век много наломал; кому сохранять и собирать, как не великим мастерам? Ип Ман с всегдашней мягкой улыбкой на лице - словно гранитная скала. Волны века разбиваются о него, он же думает не о разногласиях северной и южной школ, не о том, кому достанется государство-лепешка, не о личном благополучии и достатке. Перед ним - вселенная. И я затрудняюсь сказать, кто чей ученик, а кто - мастер...
