'Мы любим своих матерей, почти не задумываясь об этом, и не осознаем всей глубины этой любви, пока не расстанемся навсегда...' Ги де Мопассан.
Фильм сразу привлек мое внимание. Уже хотя бы названием. Казалось бы, Ксавье Долану захотелось громко заявить о себе, эпатировать нежно-эстетскую публику. Своим режиссерским дебютом он смело позиционирует себя неким маргиналом от мира кино. Но маргиналом тонким, одаренным богатым воображением.
Картина представляет собой настоящее пиршество красок, буйство молодого задора. Меня просто покорили эти то застывшие образы, проплывающие в воображении героя (мама с подругой идут в солярий, или мать в образе страждущей Девы Марии, или погоня за наряженной в свадебное платье матерью), то динамичные аффекты-состояния (когда Юбер рушит все подряд, или когда он с другом разрисовывает офис). Кажется, будто техника таких сочных, многослойных и немного беспорядочных мазков, 'дриппинг', становится излюбленным художественным приемом режиссера.
Очень понравилось отношение Долана к каждому кадру - трепетное, бережное. В такой внимательной отделке никак не заподозришь руку неопытного двадцатилетнего мальчугана, который ко всему прочему еще и сценарист и исполнитель главной роли! Очень умело используется замедленная съемка, сильно приближенные планы. Тут нельзя не упомянуть блестящую работу оператора, Стефани Вебер Бирон. Камера уверенно ведет нас по нити повествования, порой удивляя нетривиальными ракурсами.
Порадовала тонкая игра со стилем - это касается и декора, и гардероба. Несколькими штрихами режиссер дает понять, к примеру, удручающую нелепость нарядов Шанталь, которые, вкупе с ее уверенностью в себе, заставляют невольно улыбнуться. А элегантно подобранная музыка нигде не показалась мне неуместной или вычурной.
В плане сценария и драматургии я, признаюсь, никак не ожидал такой зрелости. Таким остроумным и емким диалогам, думаю, позавидовали бы многие сегодняшние сценаристы. Главная идея фильма не дается однозначно и в лоб, а развитие отношений матери и сына, не щадащих друг друга, соревнующихся в болезненно ищущей выходы любви и больно ударяющей мести одновременно, лишено школярской прямолинейности. При этом, самое трудное - поддерживать заданный высокий эмоциональный тон, но накал страстей ни на минуту не ослабевает. Противостояние Шанталь, гордой матери-одиночки, и ее сына Юбера, скрывающего от нее свою нетрадиционную ориентацию, мне показалось безумно реалистичным...
Единственная эротическая сцена фильма снята, манипулируя легким шоковым состоянием зрителя, столь головокружительно, что просто не успеваешь поддаться негативным мыслям. Ай-да проказник, так и хочется сказать! Его неожиданное чувство такта позволило избежать пошлости, хотя некоторые аспекты фильма весьма и весьма к этому располагали.
Примечательно, что все это не просто случайные находки или удачные озарения - все это можно увидеть и во втором его фильме, 'Les amours imaginaires', и по-моему, можно говорить о складывающемся индивидуальном стиле Долана, невзирая на его смехотворный по киношным меркам возраст.
В дополнении ко всему (или прежде всего?), потрясающая игра Анн Дорваль и Ксавье Долана, живая, надрывно-эмоциональная экспрессия, пронзительные монологи на грани сумасшествия - все это вызвало мой бурный восторг и энтузиазм. А также непроизвольный прилив нежности и сыновней любви. Эта картина парадоксальным образом видится мне самой настоящей одой любви к матери, полной признательности и обожания, но не лишенной горечи и боли.
Записываю фильм и имя его создателя в список любимых. Вот такая получилась восторженная рецензия!
Ксавье Долан, как тот непокорный ученик, что в терпении отсидел весь школьный урок у строгого учителя, так и не отпустившего его выйти из класса в туалет, а теперь, вырвавшись на волю, смог со вздохом пустить упругую струю, счастливо изливая поток ничем не сдерживаемых эмоций.
В диалогах своего героя с матерью он почти не оставляет места партнёру, потоком речи снося маломощные преграды из тихих слов, чтобы Юбер Минель мог, наконец, прокричать, протараторить всё, что вынужденно держал в себе на протяжении многих лет, борясь со странной материнской опекой, которая противоречием, временами, выводила его из себя.
Эти речи – не пустой звук – смешанная с отчаянием и ненавистью исповедь повзрослевшего юноши, которому не потребовалось много времени, чтобы понять незамеченную в детской горячке материнскую любовь, прятавшуюся за противоречивые поступки уставшей одинокой женщины, сводящей вместе концы забот о работе, быте и будущем своего своенравного сына.
Бурные реки слов временами выходят из берегов смысла, но режиссёр быстро возвращается в рамки логической рациональности, перемежая яркие эмоции, моментами спокойных рассуждений, уводя действие из публичной зоны в уголок дневникового рассказа, обращая объективу кинокамеры монолог недоумевающего подростка, размышляющего о двойственном отношении к матери, красками размазывая его в инсталляциях своих жестоких фантазий.
Оттого, что Долан забрал себе главную роль, камерные исповеди Юбера обретают форму чистосердечного признания, выдавая наружу близость откровений личного свойства. Однако, возвращаясь к перекрёстному общению, его персонаж, ввиду ощутимой возрастной разницы с исполнителем, утрачивает связь с отдалённым временем: всё-таки двадцать лет акселерата - Долана мало похожи на шестнадцать лет переростка - Юбера, но, что делать - поступиться принципами он тут не мог.
Из-за этих принципов Долан – Юбер в пандан нетрадиционной связи с приятелем нарочно носит особый прикид и специфическую стрижку, чтобы в резкости было видно, кто он есть и какой, контрастируя со спокойным и уравновешенным Антоненом (очень уместный Франсуа Арно), которому, на зависть, не приходится бороться с давлением своего опекуна.
Эмоциональный режиссёр, не злоупотребляя вольностями, бережёт композиционную четкость, понимая, где замереть и когда отпустить, оставляя минуту для небольших дурачеств и мальчишеского баловства, красочными брызгами юмора и цвета создавая ёмкий фон для неуёмной свободы, вырывающейся из душащих объятий материнской любви.
Молодость Ксавье Долана трансформировалась в немэтрический стиль, избавленный от тяжёлых смыслов и глубокомысленных выводов, сберегая нетронутой юношескую прыть, выплёскивающуюся пылкими откровениями бойкого подростка, свежестью живого рассказа оттеняя грустный опыт его ранних лет.
Заинтересовавшись личностью одного молодого, даже слишком, канадского режиссера по имени Ксавье Долан, решила-таки познакомиться с его первой, но такой нашумевшей режиссерской работой. Из-за названия не решилась ознакомиться с ней в прошлом году, а зря. Любопытнейший оказался фильм..
Понимаю, что картина полуавтобиографическая, понимаю, что возраст режиссера, и, по совместительству исполнителя главной роли, еще не позволил ему забыть о подростковых проблемах и конфликтах со старшим поколением, но не может не восхитить, как искусно, живо, талантливо и реалистично он передал нам историю трудных взаимоотношений 16-тилетнего героя и его матери.
Юбер ненавидит свою мать. Точнее, он так считает. Но в тоже время он уверен, что любит ее. Так бывает. Он, молодой, любящий искусство и решивший связать с ним свою жизнь, со своим юношеским максимализмом, обостренным чувством прекрасного, тонким художественным вкусом и присущим детям эгоизмом, не может найти никаких точек соприкосновения с матерью – по его мнению, ограниченной, лишенной каких- либо достоинств и воплощающей в себе все то что он презирает - мещанство, безвкусицу и отсутствие понимания с ее стороны.
При этом его мать, Шанталь, – обычная земная женщина, которая как то незаметно, в какой-то момент, потеряла всякую связь со своим выросшим сыном, потеряла его уважение, интерес и доверие с его стороны и не понимает, что теперь со всем этим делать. Считая его еще ребенком, она пытается придерживаться привычной стратегии общения, но все попытки наладить отношения летят прахом.
Юбер требует чтоб с ним считались, и пытается достигнуть этого любыми способами – от непрекращающихся истерик до всяческого угождения матери. А она, казалось бы, просто не способна понять, что хочет от нее сын, ей не хватает чуткости, терпения, уважения к нему, и ее тоже можно понять. Вырастив сына без мужа, ее больше волнуют дела насущные и простые маленькие радости, чем те сумасбродные страсти, что кипят в душе Юбера. Его мечты о самостоятельности, сексуальная жизнь - кажется, все это меркнет по сравнению с его главной войной. Старая история – сложный возраст – в 16 лет человек состоит из противоречий (то, что он уже взрослый, замечает только он один). Она, как может, доказывает ему свое право на существование в его жизни, и, как и он, порой идет на крайние меры.
Каждый человек когда-то проходил через это, но период этот преодолевают все по-разному. Юбер, всилу тонкой душевной организации и нервной творческой натуры, переживает крайне остро свои взаимоотношения с матерью, эта проблема занимает все его мысли и съедает его изнутри. В чем нельзя упрекнуть главного героя – это в равнодушии к ней. По отношению к Шанталь он испытывает довольно богатый диапазон чувств – от ненависти до любви…
Но одного он отрицать не может – как бы не повернулась его жизнь, какие бы отношения с матерью в дальнейшем у него не были, его детские воспоминания останутся с ним навсегда, потому что она – его мать, а он – ее сын. Вот такое противоречивое кино.
Этот фильм настолько яркий, живой и запоминающийся – каждый кадр, каждый взгляд наполнен какой-то скрытой энергией, которая готова выплеснуться наружу. То, что режиссер начал свою карьеру практически с рассказа о себе, говорит о его крайней амбициозности, но в тоже время качество его работы говорит о несомненном таланте (и актерском, и режиссерском), чувстве прекрасного – фильм замечательно красив, и большом потенциале.
Отдельно хочется отметить музыкальное сопровождение – при его в, общем-то, однообразности, оно каким-то непонятным образом проникает в душу, и на протяжении всего фильма меня не оставляло желание слышать эти звуки еще и еще.
Тонкое, психологичное, нервное и невозможно красивое кино, от которого трудно оторваться.
Фильм увидел в рамках фестиваля современного кино '2morrow3 / завтра'. Причины - был заинтригован описанием, наградами в Каннах и, собственно, самым неожиданным - возрастом режиссёра и исполнителя главной роли. 20 лет.
Эта полуавтобиографичная картина погружает нас в жизнь обыкновенного (с первого взгляда) подростка, Юбера. Его нескончаемые распри с матерью начинаются буквально по любому поводу. Отца нет - ушёл. 'Трус', как выразилась мать. Не самые положительные оценки в школе, дружба с парнем, у которого отношения со своей мамой заставляют Юбера жадно и неуверенно глазеть на всё это. Оказывается, это не просто дружба - это любовь.
Неоднократные бездумные (но так ли это?) и довольно странные с первого взгляда поступки юноши, призванные отрицать одно лишь существование матери ни к чему хорошему в отношениях с ней не приводят. После очередной ссоры и ухода сына из дома на пару дней, мать соединилась с отцом ради одной цели - сломать Юберу жизнь. Естественно, это прячется за помощью в виде отправки в интернат. Или за детской неспособностью выразить свою любовь.
Неприкрытый гомосексуализм, при этом нисколько не выглядящий пошлым или отвратительным, любовь к матери, но не такая как у всех, странные взаимоотношения с учительницей из школы. Одним словом, фильм смотрится на одном дыхании. Нет никакого привкуса фальши - всё естественно, натурально и правдиво. А после середины я и вообще впал в некий транс, сконцентрированный на экране, который не мог разрушить даже мужчина, всё время громогласно и пискливо смеявшийся (вернее, ржавший).
Иными словами, непременно рекомендовано в просмотру. Это как глоток свежего воздуха. Честного и неразбавленного.
На небосклоне зажглась новая звезда, и следующее десятилетие назначило одного из своих фаворитов - канадского мальчишку Ксавье Долана, чью дебютную киноленту прокатили везде, где только можно, и на показ которой люди приходили с табуреточками. 'Я убил свою маму' захватил не только каннское жюри 'Двухнедельника режиссеров' и фестиваль «2morrow3 / завтра», но и простых зрителей, ждущих с нетерпением релиза второй работы Долана 'Воображаемая любовь'.
'Я убил свою маму' нельзя рассматривать в отрыве от самого Ксавье Долана, потому что это не просто авторское кино, это эгоизм без конца и края, но такой впечатляющий и самоуверенный, что невозможно не рукоплескать. Фильм Ксавье Долана, по сценарию Ксавье Долана, на мотив мемуаров Ксавье Долана, в главных ролях с самим Ксавье Доланом и Ксавье Доланом спродюсированный. Набравшись опыта в рекламе, в которой он снимется с четырех лет, режиссер устраивает в кадре настоящий перфоманс имени себя, отчего я искренне рекомендую смотреть фильм только с субтитрами. Переводить его - настоящее преступление, лишение зрителя колоссального удовольствия от французских истеричных диалогов с массой самых разнообразных интонаций: от визга до исповеди, от кокетливости до скоморошничества. Кажется, что Ксавье Долана совсем не волнует насколько смешно это смотрится, главное, что захватывает и погружает в происходящее действо, живо и бодро, а главное очень свежо, несмотря на избитую до полусмерти тему отношений матери и сына, к которой у Долана революционного подхода нет, но есть желание высказаться. Желание, сбивающее все на своем пути.
Мог ли сыграть Юбера Минеля кто-то другой? Конечно, но подмена лишила бы фильм феерии красок, и кому как ни самому автору играть себя. А играть есть что. Характер двойственного чувства, надрывного и не всегда соблюдающего границы. Юбер как любит мать, так и ненавидит. Он не может ее не любить, но его раздражает в ней все, начиная от стиля в одежде, заканчивая обывательскими мыслями. В четыре года родители для нас лучшие друзья и самые близкие люди, но когда мы вырастаем, то осознаем (может быть и не осознаем, кто как), что родителей мы не выбираем. Это единственные люди, от которых нельзя отказаться, кому нельзя не позвонить и сделать вид, что очень занят, ожидая пока от тебя отстанут. И Юбера это очень мучает, в конце концов начинает мучить и мать, которая все больше приходит к выводу, что совсем не знает своего сына, уже такого взрослого и стремящегося в другую страну. Помимо пласта родственных отношений, Долан подчеркивает насколько различны подходы к жизни в его семье, посредственности против интеллегенции, особенные против не очень особенных, а Ксавье Долан, по всей видимости, считает себя очень особенным, что доказывает своими успехами. В фильме же не видно набережной Круазетт и многочисленных призов. Здесь он пока не способен доказать, что к нему надо относиться не так как ко всем, а душа просит именно этого. Мать лишь тогда понимает, что ее сын другой, когда знакомиться с матерью его бойфренда, но и тут реакции, грозящие вырваться из под контроля. Шок, горечь, обида и осознание своей вины, что она ничего не замечала. Критики, твердят, что у фильма недостаточно глубины, но требуется как минимум серьезная внимательность, чтобы оценить резкие перемены в настроении героев и найти мотивировку не всегда адекватных поступков.
Здесь истерика на истерике истерику погоняет, каждый срывается с цепи, даже если до этого был образцом сдержанности. И это опять же сторона личности Ксавье Долана. Динамика фильма такова, что практически каждый диалог Юбера и Шанталь сводится к воплям. Может быть это и перегиб актерской игры и психологичности, но смотрится очень неплохо и держит в напряжении, иногда очень веселит, правда, как я сказал выше, русификация диалогов приведет к тому, что зритель попросту не оценит всего их великолепия. В любом случае есть возможность оценить великолепие картинки. Ведь Ксавье Долан еще и художник, что очень видно в постановке кадров. Лишних или неумелых практически нет, а некоторые сцены разлетелись по соцсетям как видеоарт, в котором люди даже не обращают внимания, что на газетах в краске резвятся двое юношей. Это слишком красиво получилось, чтобы включать ханжество. В отличие от своих коллег, Ксавье не оставляет картинку сырой, разбавляя стильным черно-белым видеодневником, цитатами, наплывающими на экран и располагая актеров по углам кадров. Подобные маленькие находки облагораживают фильм, выделяя его из массы.
Если вы никогда не знали, что такое ненависть собственного ребенка, значит, вы никогда не были матерью. Бетт Дэвис
Мягко говоря, не самое оптимистическое название, как-то сразу настраивает на просмотр закоренелой 'чернухи', в немалых количествах бродящей по территории авторского кино. Или даже на слэшер, чем Будда не шутит. Но отчаянное названия по большей мере есть лишь метафорой покаяния за тот интимный мир, который внезапно выстреливший в мире кино Ксавье Долан выплескивает на зрителя. Мир молодого художника, устами своего героя Юбера исповедующимся перед замершей аудитории. Ведь даже повторяя на экране слова о ненависти, все равно чувствуется вырастающее из юношеского гнева понимание самого близкого человека. Этот лабиринт метаний из крайности в крайность, особо подчеркнутый в сцене полунаркотического трепа Юбера перед матерью, и есть тем стержнем, на котором крепко держится 'Я убил свою маму'.
Написание сценария в 17 лет, с почти сразу (было бы и сразу, если бы не логичные проблемы с финансированием) последующей экранизацией, говорит о многом. Возраст автора, вместе с довольно заезженной тематикой кризиса отношений класса 'родитель - ребенок', созидают некоторый скептицизм, ожидание того, что вот сейчас с экрана польются слезы юного максималиста с кучей надуманных проблем и ворох нереализованных амбиций. Или же на кичливый способ самоутверждения, что было бы не удивительно для мальца, занимавшегося озвучкой иконы цинизма, 'Южного парка'. Что же, творческими амбициями Долан определенно не обделен, что иногда переходит в навязчивость желания сделать еще ярче, еще чувственней. Но вот кое в чем парню повезло - он явно талантлив. И в пока еще сырой режиссуре проскальзывает уверенность мастеровитого дирижера на важном концерте, а взгляд искренен и открыт.
Тематика, как уже говорилось, отнюдь не нова. В кино уже было предпринято масса попыток максимально точно воссоздать одвечный конфликт поколений, разной степени успешности. И хотя сама тематика делает фильм немного вторичным, а визуальные находки Ксавье Долана не являются чем-то по-настоящему оригинальным, фильм в своем молодом задоре зрительское внимание держит, а видеоряд наполнен энергией и показывает вполне уже сформировавшийся изобразительный вкус художника. В чем-то лента напоминает дневник. Даже не зная автобиографической направленности фильма, это нетрудно заметить. В главенствующей роли Долана-Юбера во время жарких, иногда довольно утомляющих, семейных ссор. В более спокойной и отстраненной черно-белой нарезке с видеокамеры, исповеди внутри исповеди. Иногда по экрану начинает бродить дух Франсуа Трюффо с принесшей ему славу темой побега. Да и вообще, фильм стилистически куда ближе к европейской школе, не смотря на североамериканские корни. Хотя это еще Квебек, а его перепутать с Францией не так уж и сложно.
Эмоциональность творческого становления Долана несет в себе и главный минус 'J'ai tué ma mère'. По большей мере Долан не столько раскрывает мотивацию этого локального семейного раскола, сколько пытается выговориться. В силу этого действия героев не всегда оказываются подкреплены причиной, и иногда балансируют на грани истерики. Хотя Долану все же удалось удержать картину от скатывания в банальную бытовуху. Сильной удалось гомоэротическая постельная сцена - отвращающая и талантливая одновременно. Но вот такт соблюдается не всегда, и сцена с Жюли в подвенечном платье слегка попахивает эдиповым комплексом. Маленький призрак китча, некстати вынырнувший из временно умиротворенного пейзажа. Достаточно случайный, что бы счесть его незначительным. Но вот в остальном, особенно в выборе музыкального наполнения, Долана упрекать совсем не хочется.
Что Долана будет ждать дальше, зависит от него. Не упасть в грязь, держать плану все выше и выше - будет сложно. Хотя 'Я убил свою маму' фильм неровный, он все равно предоставил своему автору множество авансов и ожиданий кинообщественности. Осталось их не проворонить. Но почему-то хочется верить, что мастерство парня будет только расти, а шероховатости его дебюта обусловлено всего лишь возрастом и неопытностью постановщика. Вещами временными и относительными.
to Tsarinsa, таки заставившей меня посмотреть 'Доланчика'. Не грусти, осень того не стоит.
Чертовски жалко, что посмотрел первый фильм Ксавье Долана 'Я убил свою маму' после того, как увидел его новый фильм 'Воображаемые любови'.
Ощущение от фильма... как будто надкусываешь сочное зеленое яблоко с хрустом, так чтоб сок в разные стороны! Кажется, что Долан настолько увлечен идеей своего фильма, что готов использовать любые средства - например, текст на экране напомнил мне Брехта, с его опускающимися надписями. Кстати, социальная тематика в фильме присутствовала, разумеется, на втором плане.
В центре сюжета - Долан. Любит он себя, любит свой нос, свой рот, ушко, тело и настолько себя любит, что заставляет себя любить прямо в кадре. Брызги красок, крики, музыка. Правда в отличии от второго фильма – здесь доминирует фортепьяно.
Сам Долан мечется, бунтует, переходит на крик, который, однако, никто не слышит. Его мать слишком толстокожа...а что ей остается делать? Если абстрагироваться от всех красивых романтических историй мы получаем простую историю одинокой обреченной на бой женщины.
Когда сыну исполнилось 7 лет, она осталась одна. Она работала, выносила и сносила удары судьбы. Как же ей не обрасти панцирем? Так разве можно после этого обвинять ее в том, что в ответ на слова 'я тебя ненавижу' она отвечает 'хорошо, завтра будет телячья вырезка'. Она просто не может по другому. Она стала такой, чтобы выжить.
Тем сильнее проявляется ее взрыв в разговоре со школой, когда директор учебного заведения вдруг решает намекнуть ей на проблемы существования матерью-одиночкой. Отповедь, которой позавидовал бы ее сын. Пожалуй, она ответила директору за все нарекания, которое герой Долана отвешивал ей щедрой горстью.
В тоже время, отлично показаны неосознанные провокации, которые, признаюсь, нередко выбешивали меня. Ужасно, больно, глупо и неловко когда твой собеседник начинает говорить с тобой с позиции взрослого, а потом вдруг делает упрек в том, что твоя позиция недостаточно аргументирована и не рационаьлна. «Да черт бы меня побрал совсем, вы же со мной разговаривает как с ребенком!», - казалось орет персонаж Долана.
Метания, защита подростка показаны в фильме просто восхитительно. Если бы смотрел этот фильм прежде картины 'Воображаемые любови' наверняка долгие кадры замедленной съемки, смещенное кадрирование (кажется это так называется) вызвали бы во мне куда больший восторг.
Фильм поражает своей наивностью и простотой, если не сказать, примитивизмом. Особенно в первой сцене, знакомства Долана с родителями Антонина – парня персонажа Долана. Мать Антонина на раз чувствует запах травки и сладострастно утопает в ласках молодого любовника. Просто - да, примитивно - да. И в этом примитивизме сила!
Фильм - яблоко, фильм - взрыв, фильм - откровенность, переходящая на крик, юношеский максимализм, готовый содрать глотку ради минуты внимания
Краски, детали - круговорот мелочей, заставляющих трепетать под звуки удивительной музыки жизни (с)
'Новый Альмодовар'
Если бы мне дали этот фильм, оставив имя режиссера безымянным и попросили угадать кому он принадлежит. Первое имя, которое бы пришло мне на ум, это господин Педро Альмодовар. Да, в фильме, к сожалению, нет музы его последних лет, но в остальном Ксавье Долан ни в чем не уступает. Альмодовар сделал прорыв фильмом 'Все о моей матери', не заполучив только премию Британской киноакадемии, Долан ворвался ураганом, и с дебютом в зубах он покорил Каннский кинофестиваль, также с картиной о матери, но с более провокационном названием 'Я убил свою маму'. Конечно, Золотую пальмовую ветвь он не получил, но приз с Каннского кинофестиваля все же увез. При этом не стоит забывать, что за Альмодоваром тянулся шлейф из фильмов, а Долан привез дебют. Поэтому, если режиссер не сойдет с намеченного пути, то ожидать нам гения не чуть не хуже Альмодовара...
Запретные чувства
Режиссер очень молод, но это, скорее плюс, чем минус, он не отравлен своим жизненным опытом, он снимает, то, что есть сейчас - в данный момент, час, секунду. Возникшие мысли не пропадают в вечность, а воплощаются в великолепное кино. Первый опасный возраст, возраст Юбера, он отрицает свою мать, не хочет примириться с её проблемами, быстрее стремиться вырваться из-под крыла домашнего очага и зажить взрослой жизнью с молодым человеком. Сначала криками и ссорами Юбер пытается завоевать себе место под солнцем, но эти методы слишком слабы, тогда он превращается в мечту миллиарда матерей, но надолго стать кем-то другим, это тяжело, и бунтарское естество вырывается наружу с новым запалом агрессии. Как далеко зайдет Юбер, ещё неизвестно, ибо мысль, пронзающая фильм «Я убил свою маму», не оставляет и с каждой минутой боишься ожидать действий молодого атеиста.
- Почему у всех матери, как матери, а ты?
В порыве гнева Юбер переходит все границы из него вылетают страшные слова, которые он осознаёт, но силы сдержать себя, у него нет. Отчаяние, вот чем пропитан главный герой фильма, это чувство вместо стоп-сигнала, порождает ещё большего зверя в Юбере. Но от ненависти до любви пару шагов. И, когда они будут пройдены, станут ясны истинные значения поступков и слов Юбера, ибо как говорил Фрейд, нет прочнее связи, чем связь между матерью и сыном.
Мальчик в 16 лет пишет сценарий, основанный на своих сложных отношениях с материю, а в 20 становится режиссером, продюсером и актером в фильме, снятом по этому своему сценарию. На секундочку просто задумайтесь о масштабности сего. Некоторые и в 40-то лет с тонной опыта за плечами не могут параллельно снимать и сниматься, а тут - 20ти летний мальчик.
Который, к слову, выполнил каждую свою задачу в данном фильме так, словно она была единственна. То есть, на высоте, максимально, в фильме 'Я убил свою маму', снятом новым божеством французского кино Ксавье Доланом.
Несмотря на то, что страна-производитель сего шедевра - Канада, да и Ксавье - канадец по гражданству, а француз по происхождению, фильм настолько французский, что иначе и подумать невозможно.
Хочется отметить работу оператора. Эти восхитительные планы, которые он брал, эти акценты, которые он расставлял... просто чудесно. Никаких тебе прыгающих, часто меняющихся кадров, что создало ощущение целостности и спокойствия.
Очень реалистично и убедительно показан конфликт между Матерью и Сыном, собственно, основной конфликт фильма. У каждого, наверное, ни раз бывали припадки злости к собственным родителям, желание обозвать маму нехорошим словом или уйти из дома, чтобы она... как бы так сказать... подумала над своим поведением и дала больше свободы и понимания. Эти метания от 'мам, я тебя люблю!' до 'я тебя ненавижу, тупица!', близки многим, что уж греха таить. Ксавье живет этим в фильме, потому что ему это близко так же, как любому среднестатистическому подростку. Сидела, смотрела и хотелось говорить 'плюсадин' к каждой второй сцене.
В общем-то, такой фильм достоин очень многого, в том числе и стать классикой, назарабатывать наград и признания. Ксавье еще не заявил о своем таланте на весь мир, но очень верю, что сделает это. У него вся жизнь впереди.
'Я убил свою маму'. Уже само название фильма интригует. Ксавье Долан, молодой канадский режиссер, своей дебютной работой смог показать, что способен сотворить красивое, оригинальное и удивительно чувственное действо. Кажется, что он выплеснул в камеру все, что 'наболело' в его душе. Именно поэтому фильм, на мой взгляд, получился очень искренним и эмоциональным.
16-летний подросток Юбер в исполнении все того же Ксавье Долана, страдает от своих чувств к матери, которые постоянно балансируют на грани любви и ненависти. Проблема взаимоотношений старшего и молодого поколения стара как мир. Однако Долану удалось привнести в нее что-то свое, так сказать, из личного опыта, воплотив на экране свои собственные переживания. Главный герой обладает очень чутким художественным восприятием мира, которое мешает ему “выровнять” отношения с матерью, так как ей чужды понятия вкуса и эстетизма. “Мы слишком разные, чтобы любить друг друга”. Кроме того, Юбер скрывает от матери свою нетрадиционную сексуальную ориентацию, и это придает их конфликту дополнительный накал.
Фабула произведения не слишком оригинальна, однако все это завернуто в эстетически почти идеальную оболочку, в которой каждая деталь несет свой художественный смысл. Это делает вроде бы простые события удивительно красочными, а поэтому запоминающимися. Долан словно художник-импрессионист передает своё восприятие событий через призму красок, игру света и тени, различных цветов, а также за счет чудесных видов природы (в финале картины). Особую роль в фильме играет музыка, то меланхоличная, то яркая и заводная. Кроме того, крупные планы персонажей фильма передают всю палитру их чувств.
Выше всяких похвал игра Энни Дорвал, воплотившей на экране образ своенравной матери главного героя, Шанталь. Хладнокровно-спокойная большую часть экранного времени, ближе к концу она “взрывается” в сцене телефонного разговора с директором интерната. А финальная сцена очень гармонично вписывается в канву сюжета, не разрешая проблему, а лишь предоставив героям второй шанс, оставляя надежду на то, что они поймут друг друга и простят.
