Достаточно традиционный фильм в виде воспоминаний о детстве, своего рода амаркорд, снятый, правда, на основе личных воспоминаний Сергея Александровича, а в виде экранизации повестей не особо известного автора. Мне в принципе этот жар, представленный во всех национальных кинематографиях, не очень импонирует, больно много в нем предсказуемых схем, смеси сентиментальности со становлением характера и проч.

Для Соловьева этот фильм во всех отношениях переходный - от трилогии про интеллигентных городских подростков с этическими исканиями к эксцентриаде перестроечных лент. В 'Чужой' появились незабываемый Илья Иванов и Александр Баширов, которые украсят последующую трилогию, а здесь лишь примеривались к позднейшим фарсовым образам. Мальчик в главной роли не обладает запоминающейся фактурой, столь необходимой при постановке амаркордов с акцентом на взросление ребенка. Редкий у Соловьева Лауцявичюс и без того похож внешне на Михаила Ульянова, а в этом фильме и играет в манере последнего. Образ брошенной актрисы, исполненный Савельевой, мог быть более ярким и насыщенным нюансами деталей.

Мне из фильма запомнились лишь несколько по-настоящему понравившихся сцен: в бильярдной, игры казахского мальчика на фортепьяно, попытки похищения голубя при отвлекающем маневре. Это все.

Скромная Татьяна Люсьеновна утверждала, что лучший фильм Соловьев снял без ее участия - именно 'Чужая белая и рябой'. Не согласен категорически.

6 из 10