Кстати со мной случился вот какой забавный случай, волк его заешь. Буквально за три-четыре часа до фильма, я ехал на машине. Водитель был весьма разговорчив. 'Интересно, сколько весит это здание', спросил он, когда мы проезжали один из послевоенных небоскребов. Через некоторое время во одном из эпизодов фильма девушка, ведущая экскурсия по Сенне стала рассказывать экскурсантам сколько весит Лувр не считая веса рам и цоколя, и сколько вообще весят все Елисейские поля не считая веса проезжающих машин и пешеходов. Вот такое совпадение.
Фильм хорош тем, что вызывает огромное количество аллюзий на самые разные произведения. Может это осмысление режиссером 'Дивного нового мира' Хаксли.
Если придерживаться такой трактовки, то получается, что главная сюжетная линия, которая строится вокруг девушки, которая, то ли сама себя причисляет, то ли ее причисляют к культурным террористам, получает новый импульс. Сложно ассоциировать девушку с Дикарем, но почему бы и не попробовать.
В чем смысл протеста девушки? Может быть, смысл раскрывается в последнем разговоре или (последнем монологе) профессора. О том, что кино это мощное разрушительное оружие, которое используется властями для формирования нужной социально-экономической реальности. (Получается, что не бытие определяет сознание, а как раз наоборот?). Шаблонное кино (и как следствие шаблонное мышление, описанное у Хаксли) может это враг главных героев картины.
В этом контексте обретают новое значение протесты и уличные беспорядки в Париже в 60-х и 2000-х годах, кадры которых с настойчивой периодичностью появляются на экране.
Кстати, в фильме, как и в романе очень часто появляется Шекспир.
Может быть, ключевой фразой, определяющей форму картины являются слова, о том, что настоящее документальное кино, немного художественно, а качественная художественная картина немного документальна.
В фильме девушка много раз берет интервью у самых разных людей, задавая вопрос, может ли кино быть опасным. А может это и не интервью вовсе, может это просто монологи и это вообще фильм-спектакль, где у каждого героя должна быть свои главные слова.
Повествование ведется от лица немолодого мужчины, который вроде как показывает всем свое удостоверение полицейского, но сказать с уверенностью, реальность это или сцены из произведения, которое он пишет, сказать сложно. Точнее говоря, в зависимости от трактовки, меняется угол зрения на картину.
Еще на меня произвело впечатление то, как этот пожилой мужчина читал Канта. Возникает вопрос: а почему именно Канта. Ведь если уж следовать классической немецкой философии, то гораздо больше заряда на противостояние было у Егора Федоровича, как его называли в России в XiX веке Гегеля.
Ан нет, не Гегель - Кант. Почему? Чем он пришелся ко двору - категорическим императивом, а может быть агностицизмом с занимательной «вещью в себе», а может пресловутым шестым доказательством бытия Бога? А может, это просто шутка режиссера?
Одним словом замечательный фильм, над которым еще предстоит поломать голову. И что самое приятное, ломая голову ты понимаешь, что в конце-концов пазл соберется. К сожалению, в некоторых фильмах режиссеры предлагают зрители поискать черную кошку в черной комнате, предварительно выгнав животное из помещения.
Как говорилось в одном анекдоте, на вопрос, нужно ли в современном кинематографе больше арт-хауса, мнения разделились по категориям: 1) нам нужно больше арт-хауса; 2) нам нужно меньше арт-хауса; 3) э-э-э… а о чем вопрос – мы тут вообще-то Lost качаем?!..
«Организация сновидений» (она же «Dangerous people») резко качнула стрелку моего внутреннего барометра к группе номер 2. Я не против арт-хауса. Я не против «интеллектуального» кино (что бы ни крылось за этим эпитетом). Я с уважением отношусь к людям, с пониманием дела оперирующими словами «трансцедентальность», «контекст», «ментальность». Но «Организация сновидений» оказалась выше моих сил. Форма оправдывает содержание – в данном случае форме на только являлась содержанием, но даже проявила собственную волю и переплюнула своего создателя – перед показом фильма режиссер Кен Макмален гордо заявил, что мы станем свидетелями как самых длинных, так и самых коротких кадров в кино, после чего техника во втором зале «Октября» взбунтовалась, и стала сама «нарезать» долгие планы на кусочки, разрезая их «черными» перебивками. И знаете что – почти все в зале решили, что так и надо. Режиссерская задумка. Нет сюжета? Полная импровизация? Французские философы против засилья Голливуда? Так вот вам и дикий монтаж – темная вставка через каждые 15-20 секунд. Уже после показа режиссер лишь разводил руками и говорил, что повлиять на этот технический сбой он никак не мог, но по глазам было видно, что человек в восторге – ОН ПРАВ! Форма может не просто становиться содержанием, она может быть БОЛЬШЕ содержания. А на вопрос зрителя, можно ли было отказаться от идеи терроризма в картине, режиссер с готовностью ответил – да, можно! Какая разница, в конце концов, что там происходит на экране! Главное, как нашинковано. Главное, как умно. Как необычно. И на вопрос, который постоянно задают друг другу «герои» фильма (они же актеры, они же импровизаторы, они же случайная девушка на велосипеде) – «Может ли кино быть опасным», я лично для себя вынес ответ – да, может. Оно может украсть у вас два часа фестивального времени, которое можно было потратить на другой фильм.
P.S. А знаете ли вы, что кинотеатр «Октябрь» весит 12 237 423 тонны без учета веса зрителей? :)
