Когда через 25 лет снова смотришь понравившийся фильм, очень часто испытываешь разочарование. А в этой картине – ты вновь в завораживающем мире. Тебя вырвали из ежедневного колеса будничных забот, то, что казалось до зарезу важным, потеряло ценность. Это потрясающее чувство полной и ни с чем не сравнимой свободы. Абдрашитов удивительно смог передать это редкое состояние. А потом «Маленький цветок» и всё остальное, что было на с детства любимой, заезженной пластинке «Музыкального калейдоскопа» 60-ых годов, времени юности героев фильма, и режиссёра, и моего собственного. Ты в таинственном и притягательном мире свободы, о котором взрослые мужики сохраняют память лишь на самом краешке сознания.
Понятно, от чего свобода, но вот для чего столь щедро предоставил автор свободу своим героям? На военных сборах они ощутили ту степень мужского братства, ту надёжность дружеского плеча, которых лишено их обыденное существование. Забыты социальные границы и общепринятые предубеждения, которые их разделяют. Осталось только соединяющее – их мужская сущность. Поэтому и к учениям они относятся столь серьёзно: где ещё современный мужик может почувствовать себя воином, защитником. Поэтому они по-детски (всё-таки игра в войну) обижены, что противник применил ракету, исход не зависел от их мужества: им дали проявить свои лучшие качества и сразу объяснили, что это понарошку, значит, их подвиги не считаются, несмотря на благодарность начальства.
На что же употребить «неучтённое свободное время»? Вернуться в быт? Самим отнять у себя это счастье полной независимости? Наверное, если бы учения отменили с самого начала, они так бы и поступили. Но манёвры восстановили их мужскую сущность, и они уже сами будут воплощать своё предназначение. Куда и податься освободившимся мужчинам, как не в «город женщин», где они случайные гости и от них не ожидают судьбоносных решений? Но не ради флирта или соблазнения появляются они здесь. Эта раскрепощённая мужская сущность ищет душевной близости, женщин, которые живут с ними в одном ритме (танцы), в одном предощущении какого-то неясного им самим эмоционального чуда. И уважаемый депутат Василий Афонин вспомнил юношеское увлечение танцами, и это возвращение к себе. А вот архитектор Спиркин ещё не может в достаточной степени раскрепоститься, для него этот труд впереди. Но этот странный город с открытыми, а часто и болящими сердцами – не цель. Это только ступенька.
Они слышат неясный призыв высшего предназначения, и, теряя женщин, деньги и ключи, освобождаясь от всего, что имеет лишь временную ценность, отправляются дальше по своему непривычному пути поиска вечных смыслов (а ведь Спиркин и плавать-то не умел и потребности такой никогда не испытывал). Для осуществления этого нужно очиститься. И вот при свете костра они безбоязненно обнажают души в откровенных разговорах. Но это не похоже на откровенность пьяных компаний: не жалобы на несправедливость, не поиски сочувствия и жалости. Это разговоры с самими собой, со своей душой, признание своих ошибок. А дальше их ждёт Харон (химик-органик), чтобы перевести эту живую органику (в порядке исключения) в мир мёртвых. Он вовсе не страшен. После кладбища обыкновенный пансионат для ветеранов. И вот тут вечно хмурого, но закрыто- невозмутимого старшего лейтенанта Германа Костина его «мать» Анна Васильевна заставляет понять причины его неудовлетворённости жизнью. Важно вовсе не то, что все звёзды уже открыты, а то, что новое поколение уже не может так просто радоваться жизни, наслаждаться ею, как его предшественники. Они слишком сосредоточены на себе, своём успехе, общественном положении, производимом ими впечатлении (вспомните рассказ Султана о бывающих у него актёрах). «Путешественники» как бы ощущают своё место в этой вечной череде поколений, передающей накапливаемый нравственный опыт, освобождаются от ложных ценностей и проникаются светом истинных. А потом все (живые и мёртвые) смотрят на звёзды, как бы придавая вечному процессу поиска истины вселенский масштаб. Ведь редкое астрономическое явление – повод задуматься о вечности. После такого путешествия, прощания с Хароном, который временно их отпустил, город предстаёт перед ними пустым, лишённым смыслов, но они один за другим вливаются в обыденную жизнь. Остаётся послевкусие братства, но вряд ли они встретятся вновь, это ощущение сохранится в их душах как НЗ, к которому не притрагиваются, но который придаёт уверенности на жизненном пути: можно крикнуть «карабин» и в ответ услышишь «кустанай».
Означает ли это, что всю историю можно как бы взять в скобки и обыденность быстро расправится со всеми отклонениями от неё? Ну что ж, даже птица не может вечно парить в небе, но есть нечто высшее по-своему направляющее нас в обыденной жизни. И может быть, не столь интенсивно, но вечное мужское предназначение – поиск истины, смысла и оправдания проживаемой жизни будет исполняться. На то мы и люди, а не просто органические соединения.
Это один из тех замечательных фильмов, которые заставляют думать после просмотра об увиденном и думать долго, напряженно вспоминая каждую деталь с той целью, чтобы представить себе целостную картину.
Поэтому для начала стоит узнать, а что же все-таки представляет собой парад планет. Это такое небесное явление, когда Солнце и Луна выстраиваются таким образом, что с Земли видно все пять ярких планет (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн) над горизонтом одновременно. Видимые парады планет с участием пяти ярких планет происходят не чаще чем раз в 18-20 лет и следующий тесный парад из 5 планет состоится в марте 2022 года(!).
6 мужчин - число 5 (парад планет) и +1 (Земля) - отправляются на военную переподготовку. Они знакомы друг с другом, но не виделись уже 20 лет. И вот случай сводит их вместе. Они попадают в город женщин, встречают странного человека с лодкой (Солнце ли?) и в итоге оказываются в доме престарелых, где узнают самих себя в старости. Странно, не правда ли?
Чудесным кажется, как они вообще туда попали. Это что-то вроде знамения, дурманного снадобья, можно назвать как угодно, которое сбивает тебя с дороги, заманивает туда, куда бы ты никогда не пошел... один. Мужчины сидят у костра. Кто вспоминает молодость, кто старых знакомых, кто жену - и становится ясно, что они как будто из разных миров. Они не могут быть вместе. Это доказывает и такой странный конец фильма.
Эти люди - словно планеты, у каждого есть своя орбита и ему нельзя с нее сойти. У каждого свой путь. Но не было бы фильма, если бы зрители не нашли тайну. Мы узнаем их прежнюю жизнь (видим краешком глаза, слышим их разговоры) и в конце понимаем, что она такой не останется. Это объединение, пусть и временное, повлияло на них, изменило их. И двойники-старцы являются лишь откровением, взглядом в будущее. Один из главных героев-мужчин по профессии астроном. Он - Земля. Он лишь смотрит на звезды, любуется ими. Недаром он не участвует в 'параде'. Старушка приняла его за сына, которого давно потеряла (Луна?). Он неохотно рассказывает о себе и в конце концов произносит: 'Зачем говорить, если уже все сказано'. Он свидетель и не более. Вся жизнь его под телескопом. В этом есть своя печаль.
Это тот фильм, который может показаться сном (большое спасибо композитору Вячеславу Ганелину).
Посмотрите фильм - и вы откроете для себя что-то новое. Поймете пусть не смысл жизни, но ее траекторию.
В детстве я очень любил фантастику, но по телевизору ее почти не показывали. И вот, увидев однажды в программе фильм «Парад планет», я буквально прилип к экрану – космос, а значит, фантастика!
Помню, я ничего не понял тогда (пятый класс), но просмотрел фильм до конца, не отрываясь. Это яркое доказательство того, что лента сделана мастером и несет в себе суть, которая ощущается даже ребенком.
К счастью, в очередной раз я посмотрел фильм уже после тридцати лет. И сейчас попробую объяснить, почему «к счастью». Хотя и так понятно – до этого фильма нужно вырасти.
Вначале хочется сказать (как бы странно это ни звучало), что это фильм мужской и для мужчин. Мне кажется, что даже самые пытливые и чуткие из женщин, просмотрев его, скажут: «Ну да, неплохо, но вовсе не экзистенциально»
Фильм «Парад планет» - это лента об извечной мальчишечьей нежности мужской души. Той нежности, которая отрицается обществом и потому загоняется в самые потаенные уголки этой самой души.
Это рассказ о полёте в его высшей точке, после которой ты понимаешь, что дальше – только снижение. Как самолет – вот он набирал высоту, сверкая в лучах восходящего солнца, вот он уже выше всех, и вдруг наступает момент, когда кончилось топливо. И тебе остается только планировать. И кто-то дотянет до последнего аэродрома, а кто-то воткнется в болото, не рассчитав траекторию…
Фильм «Парад планет» - это фильм о неясной, невыразимой, но явно ощутимой тоске. Это тревожный и чуть обреченный взгляд в будущее, контуры которого тебя уже ясны. А раз так – наступает время осмысления своего жизненного полета (благо, дальше тебя несет по инерции).
«Парад планет» - фильм-раздумье, фильм-размышление. О женщинах, родителях, старости, жизни и смерти. Это вечный вопрос: «Для чего все было?»
И, что самое парадоксальное – это фильм не об одиночестве. Группа мужчин, объединенных общей целью и общим путем, стремятся найти ответ на один и тот же вопрос и потому не могут быть одиноки.
Фильм осенний. Его надо смотреть не в сентябре даже, а позже, когда уже видна изморозь. И, повторюсь, это фильм не для молодых. Чтобы его ощутить и принять, надо вырасти, накопить вопросов, испытать безнадежность и потребность вглядеться вперед в попытке ответить на вопрос: «Для чего всё было?»
Есть просто художники, а есть творцы, которые погружают созерцателей их произведений в многогранный, причудливый мир иллюзий, в котором то, что видишь – является не тем, чем кажется. Вадим Абдрашитов по образованию физик. Его фильмы имеют четкую авторскую позицию и направлены на идею любви к своему дому, семье. Помимо созидания, режиссера волнуют надвигающиеся перемены: сохранение себя как автономной личности в отзвуках бессознательного предчувствия краха «старого» и прихода во власть «нового», трагическая обреченность обособленного (одинокого) человека и язвительно-горькая ирония на человеческий опыт в рамках этого общества.
Если после просмотра «Парада планет» не покидает ощущение, что побывал в загробном мире, где герои омывают тела в реке, будто перед погребением, затем отказываются от идеальных женщин, проходят по кладбищу к дому престарелых (меланхолично-осенние этюды операторской работы) – значит, создателю картины удалось вырвать зрителя из реальности. Точно так, Абдрашитов поступает с Костиным (Олег Борисов): в мире главного героя нет ни иллюзий, ни желаний, ни радостей. Уставший от слов и любви, мужчина живет отголосками призрачной детской мечты о звездах. Встреча с «матерью» (совесть Костина) дает надежду, что мир ирреальности заставит человека вспомнить, что жизнь прекрасна и стоит жить не только ради себя…
Сорокалетние мужчины, подружившиеся на военных сборах, «проваливают» задание и становятся «мертвым» (из-за мнимой ракетной установки). Не желая возвращаться, домой, к семье, или к отсутствию оной, они решают провести некоторое время вдали от города. Таким образом, начинается путешествие шестерки (идеальное число, символ целостности) по прошлому, будущему и настоящему. Встреча мужчин с женщинами носит философский характер: мужская мечта быть сильными с прекрасной половиной разбивается о женскую силу (герой Борисова отстранен на столько, будто бы пережил личную драму), другие герои сбегают из женского города к более «серьезным» целям (мужской дружбе).
Появление седьмого героя в ленте, несет символическое значение: химик (Борис Романов) - Проводник, которого по сути можно сравнить с паромщиком Хароном, в античности перевозивший по реке забвения и надежды людей в загробный мир. Химик проводит мужчин по тонкой грани, отделяющей жизнь от смерти. Это мир альтернативных вариантов, другой жизни, которая возникает «после смерти» и вместо нее и дает некоторые возможности, которые человек упускает, думая, что жизнь вечна и некоторые события неизменны.
Парад планет случается 1 раз в какое-то нереальное количество лет. Так и герои этого фильма удивительного тандема сценариста Александра Миндадзе и режиссера Вадима Абдрашитова встречаются на военных сборах.
Они разные, порой кажется, что их ничто не объединяет. Тем не менее, вместе они переживают мгновения дружбы, мимолетной любви к женщине, приключений, боли. Будни и праздники, закономерность – случайность, обыденность и необычность, одиночество и единение – таковы антитезы фильма.
Парад планет, как и встреча людей, ярок, но недолог. На вопрос: «Почему мы больше не встретимся?» - нет ответа, мол-де так положено, закон такой – один раз собравшись, планеты обязаны разойтись. Даже если хочется – нельзя остаться! И город, безликий, шумный, ставит свои перегородки между этими людьми. Сошлись и разошлись «семь временнообязанных» по семи углам. Такова уж современная цивилизация – людей все больше, в пространстве они все ближе, а в реальности все дальше друг от друга. Они не безнадежны, способны еще и любить, и сострадать, но слишком часто забывают об этом, предпочитая безмятежное одиночество.
«Парад планет» - драматургически почти бесплотная, неосязаемая картина Миндадзе и Абдрашитова. Наверное, никогда их стиль не был и не будет столь символически зашифрованным, странным, практически нечитаемым рядовым советским цензором и зрителем. Шесть представителей разных социальных слоев, вырванные из знакомого им контекста, оказываются в безымянном пространстве, фактически покидая свое время (поздний «застой»), для того чтобы пройти духовный путь, в котором «я» каждого из них раскрывается самым причудливым образом.
В ленте нет не то, что экшна, но даже кульминационных сцен, в которых приоткрываются тайны человеческих характеров, ибо все в нем зашифровано, герои переживают драму внутри самих себя, почти не разжимая зубов, никак не говоря о том, что происходит внутри них (за исключением более или менее психологически традиционной сцены у костра). О чем же эта драма? Смысл ее – в названии: герои (а вместе с ними и люди «застоя», ибо «Парад планет» - притча прежде всего об этом времени), как монады Лейбница, как замкнутые сами на себе миры, планеты, на короткое время оказываются вместе, чтобы прожить вместе ряд запоминающихся минут, а потом вновь разойтись по своим галактикам.
О персонажах мы почти ничего не знаем, кроме того, что герой Борисова – астроном, Жаркова – алкоголик, а Никоненко – слабовольный конформист (о других – мы и этого не знаем), но при этом в загадочной сцене танцев они показывают себя по-разному, давая нам кое-какую информацию о себе. Людям «застоя» (как советского, так и теперешнего) не нужен диалог, они замкнуты на своих частных, бытовых или мировоззренческих делах, это люди-муравьи, не желающие поднять голову над общей возней, или просто замыкающиеся в себе.
Любопытен эпизод встречи с химиком – своего рода Хароном, благодаря которому герои путешествуют в царство мертвых – дом престарелых, в котором встречаются со своим сомнамбулическим прошлым. Герой Борисова буквально взят в осаду сумасшедшей старушкой, которой берется подыграть. Вранье его героя – как срез общесоциального вранья эпохи «застоя», когда все делают вид, что совершают некое общественное священнодействие, служат миру, при том, что большинство всего лишь прикидывается, а не искренне предано делу.
Наблюдая за парадом планет без специальной аппаратуры, герои будто ждут милости с небес, безэмоционально жаждут перемен, хоть к лучшему, хоть к худшему – не важно, сами же они волевым усилием неспособным ничего переменить. «Парад планет» удивительным образом рифмуется с более семантически прозрачным фильмом «Кин-дза-дза», в котором также путешествие в неведомые дали становится для героев открытием самих себя, столкновением с давно знакомыми реалиями.
Миндадзе и Абдрашитов решили перестраховаться и облапошить вездесущую советскую цензуру, создав энигматическое, странное повествование о бесцельном путешествии в никуда, зашифровав в нем эволюцию страны, которая больше не развивается, а буксует на одном месте. Эта своего рода парад чванства и тупости, ограниченности и мещанства, которое еще надо прочитать и понять. Удивительно как такое алогичное кино дали снять, ибо оно противится любым канонам формальной логики, как его не застопорили на стадии сценария, но тогда, видимо, давали снимать все, за исключением, совсем уж антисоветских вещей.
Таким образом, у Абдрашитова и Миндадзе получилась не столько социальная, сколько экзистенциальная притча о времени, которое стоит на месте, о людях, которые проживают свою жизнь замкнуто, сдерживая эмоции, хотя они – большей частью высушенным мумии, чем чувствительные персоны. Актеры, как не странно, почти не имея психологических опор, хорошо справились с экранным воплощением персонажей, создав краткие, но убедительные акценты. Сценарист и режиссер, создав кино в почти безвоздушном, абстрактном, лишенном всякой конкретики пространстве, не без усилия избегли главной опасности такого кино – превращения его в идеологическую прокламацию, они создали картину о времени вне времени, потому она и актуальна до сих пор. В эпоху нового «застоя».
Герману Костину уже за сорок. Он астроном. И он просто живёт по наитию, даже толком будто не понимая для чего. Но вот должно произойти периодическое астрономическое явление, во время которого планеты на небосводе Земли выстраиваются в один ряд, или же находятся на одной прямой относительно Солнца, а его призывают на военные сборы резервистов, где он встречает своих знакомых по предыдущим сборам, и вместе им предстоит уникальное путешествие.
Словно бы как те же планеты, сойдясь в одной точке, группа разношёрстных персонажей начинает своё движение из своего прошлого к своему будущему, окружённые фантастическим наваждением атмосферы какой-то обречённости и даже жути (не зря о природе происходящего нас предупреждают в начале надписью). В этом отношении фильм схож с 'Городом Зеро', который выйдет спустя четыре года, - только там главный герой пытался выбраться из замкнутой местности, осознавая фантасмагоричность всего вокруг и искал спасения от города, а здесь главные герои стремятся добраться до города, их спасение в нём, где привычное настоящее, и они просто идут вперёд и лично для себя не стремятся что либо объяснить - это задача исключительно для смотрящего.
Данный фильм является примером артхауса, который не преподносит смысл на ложечке, но и не пытается запутать показным мудрствованием, а помимо выверенной драматургии и режиссуры благодаря блестящей игре всего актёрского ансамбля не пропадает интерес к событиям, и это особенно касается исполнителей главных ролей. В них всех видишь тех, кто давно не встречался и теперь идёт весёлой компанией, однако, учитывая параллели со схождением планет, как явления временного, становится немного грустно.
Фильм, который, как ни странно, наверное, становится особенно актуален с возрастом.
«Парад планет» - фильм-притча о поисках смысла жизни. Состоит из нескольких взаимосвязанных частей, в которых затрагиваются отдельные глобальные проблемы: мужчина и женщина, отцы и дети, добро и зло.
По сюжету 'Парад планет' перекликается с «Одиссеей» Гомера. Зловещие циклопы представлены в виде обшарпанных, но вполне боеспособных танков. Сирены, нимфы и гетеры показаны в образах среднестатистических совковых тружениц-соблазнительниц, плотоядно охотящихся на беззащитных особей мужского пола. Мрачно-футуристический дом престарелых напоминает зловещее царство мёртвых со своими потусторонними примочками и загадочными химиками-харонами.
В 'Параде планет' перед нами всплывает поблекшая незастойная фотография времени, которое позже назовут застойным. Харизматичный Сергей Шакуров, обаятельно-гадючный Алексей Жарков, задумчиво-отрешенный Борис Романов и, конечно же, непревзойдённый лицедей-искуситель Олег Борисов - это надо видеть!
'Парад планет' - очень тонкое авторское кино для настоящих гурманов и один из самых недооценённых советских фильмов. Этим фильмом Абдрашитов так высоко поднял собственную кинематографическую планку, что взять ещё раз эту высоту ему удалось только однажды - во 'Времени танцора'.
Кстати, благодаря киношному 'Параду планет', я узнал, что такое парад планет как астрономическое явление.
Это история о кризисе среднего возраста у нескольких мужчин. Да, они попали в странно-мистические обстоятельства по пути с военных сборов. Да, ощущение что они попали в безвременье есть, когда не надо бежать на работу, встречать жену, детей. А что делать тогда?
Мне кажется что мы просто видим их мир. Не какие-то образные царства мертвых или город женщин. Это просто медитативный мир среднестатистического мужчины, заставленного волею обстоятельств подумать о смысле жизни. Вот искушения в виде женщин, которые уже не искушают. Вот царство смерти в виде дома престарелых, которое уже не пугает. Точнее пугает, но к 42 годам ты уже смирился. Это герой может сравнивать деревню с городом женщин. Это в его воображении он такой, куда он так рвался раньше и вот выдались 2 денька.
История о том, как военные сборы закончились на 2 дня раньше и мужчины оказались предоставлены сами себе. Их главный поступок в этом фильме это то, что они не уехали домой, а решили погулять или покутить. Но в 42 кутежа уже часто не получается. Для меня этот фильм о кризисе среднего возраста. О переоценке ценностей.
Но наша грядущая перестройка все перетянула на себя. Предчувствие перемен. Да нет, этот фильм можно переснять в наше время и он будет актуален. Человек наедине с самим собой и с теми, кто случайно оказался рядом с ним. Вся наша жизнь, работа, учеба - это набор обстоятельств и случайных людей, разбавляющих и упорядочивающих наше одиночество. Герои вроде бы не испытали острых ощущений, не ловили маньяка, не спасали деревню от пожара. Но для героя, который в городе после побежал с ними увидеться - это было переломное, важное время. Он боялся, не сон ли это. Не помню кто был главным героем, Борисов, или кто-то другой. Конечно для героя Борисова, мечущегося интеллигента, это наиболее характерно. Таких же героев играл Янковский в 'Полетах' или где-то там. У нас весь кинематограф такой был. Задумчивый Даль в 'Отпуске сентября'. Это прямо герой советского времени. В 'Зеркале для героя' герои (простите за тавтологию) тоже попадают в другую реальность, да и в 'Кин-дза-дза'. Это все похожие высказывания, в разной степени которые тоже можно упрекать в предрекании конца режима.
Мне кажется Миндадзе Абдрашитов снимали своего Феллини. 8 1/2 или 'Город женщин', но очень близко по сути. Поэтому и получилось так хорошо. Михалков переснимал Серджио Леоне и это до сих пор его лучший фильм. Шахназаров снимал 'Город зеро' снимая кальку с Бунюэля, и тоже решили что этот фильм предвестник перестройки. Каждый рад обманываться так, как ему хочется.
Как известно, всякого рода астрономические явления, космические пертурбации, да даже изменение погодного ландшафта неизменно влияют на человеческое сознание, настроение и некую самоидентификацию, как достигая своим влиянием апогея в отдельных личностях, так и в целых массах. Как известно, некие значимые события, приуроченные к религиозным датам, массовым празднествам, общественно значимым реалиям могут доводить отдельных личностей и их группу, массу, толпу в совокупности до истерий, беспорядков, экстаза или до целенаправленных сплочений, идеологий и следованиям принципам, соответственно, этим можно управлять. В качестве примера можно взять всякого рода концы света, проблемы 2000-го года, давки в Мекке и прочих снисхождениях благодатного огня, террористические угрозы наконец. Событие может обернуться хаосом или наоборот венценосным экстатическим просветлением, в то время как ничего мистического и сверхъестественного в этом, естественно, нет. Главенствующую роль играет групповая приобщённость и общий эмоциональный порыв.
Парад планет - астрономическое явление, при котором некоторое количество планет Солнечной системы оказывается по одну сторону от Солнца в небольшом секторе. Явление редкое, значимое, а следовательно могущее вызывать все вышеуказанные штуки, ещё сильнее - если присовокупить к этому идеологическую основу и следствие.
СССР, поздний застой. Шестеро сорокалетних мужчин, чья жизнь давным-давно устоялась и представляет собой наезженную колею, вдруг оказались выдернутыми из социально-общественной и семейной оболочки, многолетнего рутинного быта, повестками отправившись на военные сборы. Игра 'в войнушку' закончилась, всем 'спасибо'...но огонёк в глазах-таки засветился - зачем возвращаться к ежедневной одной и той же жизни, если впереди ещё несколько свободных дней ? Отправившись на конечный пункт военных учений - деревню Гуськово - герои сами того не понимая, попадают в некое трансцендентальное искривление времени, пространства и сущности, сплочённой группой путешествуя по руслу своей жизни, молодости и старости...
Обобщая разъединённые относительно социальных и культурных слоёв и выполняемых в обществе функций личности, дуэт Абдрашитов-Миндадзе (по мотивам романа Евгения Гуцало) соединяет в единое целое внутреннего мира представителей интеллигенции и пролетариата, конформистов, алкоголиков и астрономов, архитекторов и мясников, выявляя общую проблематику этой самой внутренней стагнации как отдельно взятой личности, так и группы, массы, страны. Сорок лет - к прошлому не вернёшься, а будущее видится таким же, как и вчера. Мальчишеская игра в танчики и пушки возвращает живость в глазах мужиков - как, и это всё, уже домой, а откуда взялись эти ракеты, и как это мы могли погибнуть смертью храбрых - обсуждение недавних боёв ещё ведётся после завершения сборов.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой
Группа отправляется в Гуськово, с чего и начинается 'перешагивание за пределы', 'выход за пределы', transcendens - сорокалетние мужчины выходят за пределы своей юности из танчиков к молодости и девушкам. Удивительно, но всё это Гуськово оказывается заселено одинокими томными красавицами с грустными глазами - что может быть прекрасней: танцульки, обнимашки, слово за слово и так далее. С каждым пределом всё больше и больше раскрываются характеры героев, каждый из мужчин более окунается в себя и свою жизнь, смотрит на неё со стороны, на своё одиночество, смысл своего существования, чему, несомненно, способствует группа. Периоды, пределы, как и в жизни, летят слишком быстро - вчера ты закончил школу, сегодня у тебя жена и двое детей, а завтра ты в доме престарелых. Абдрашитов лишь быстренько обрисовывает края этой замкнутой в самой себе притче о вечном поиске смыслов, как замкнуты герои в своих орбитах, как планеты. Общие купания голышом в реке быстро надоедают: 'бабы - пять минут удовольствия'. Герои оставляют забытых девушек и остаются в одиночестве на острове, сидя перед костром и переходя к пределу взрослости и мужской дружбе, вспоминая и обсуждая своих жён, вдруг приходя к общему радостному мнению, что вот-то они настоящие друзья и настоящие отношения.
Наконец, вербуя бедного химика-органика в отпуску, герои через реку Стикс отправляются в старость, царство мёртвых. Атмосфера дома престарелых тревожно-пугающая и нагнетает страх, что подчёркивается и музыкой, и толпами стариков и старух, которые лезут в кадр словно неспешные зомби из фильма ужасов, увидевшие живых. Здесь герои обретают свои альтер-эго, а герой Олега Борисова подыгрывает сумасшедшей старушке, которая принимает его за сына, вдруг сам понимая, что рассказать ему о своей серой рутинной жизни практически нечего. Приближение парада планет сплачивает, подытоживая некий общий путь героев, заканчивая их 'выходы за пределы', возвращая в прежнюю оболочку, город и общество.
На всём протяжении картины Абдрашитов сохраняет некое чувство устоявшегося одиночества и замкнутости. Герои им не противятся и не пытаются преодолеть, здесь нет тревоги и страха - они просто существуют и въелись в их сущности. Казалось бы такие разительные смены обстановок и пространств практически не влияют на них, они в них даже не участвуют, словно смотря со стороны на происходящее, словно проживая в очередной раз один и тот же путь, зная, что было в начале, и что будет в конце. Некая почти бездушная бесплотная абстрактная предопределённость, как день сменяет ночь (чему вторят даже панорамные природные кадры) - надо ли это, не надо ли это, есть ли в этом смысл или нет, повлияло ли как-то это путешествие на героев или нет ? Они просто вернулись в город и разошлись каждый своей дорогой, уже прежде больше никогда не увидевшись. Измениться ли что-то после этого путешествия ? Абдрашитов не даёт ответа. И они вовсе не устали жить, они хотят и могут жить. Быть может должен случиться некий другой парад планет, но не в этом странном и вымышленном приключении, а в обществе и социальной системе, государстве, душах и людях ? Режиссёр предрекает перестроечное время и перемены, тишину перед бурей, застой идей и ценностей...
Электрический свет продолжает наш день,
И коробка от спичек пуста,
Но на кухне синим цветком горит газ.
Сигареты в руках, чай на столе - эта схема проста,
И больше нет ничего, все находится в нас.
Перемен! - требуют наши сердца.
Перемен! - требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
'Перемен!
Мы ждем перемен!'
