Начнем с простого. С простого в понимании, что мог бы сформулировать любой “интеллектуал”, привыкший препарировать жизнь всех людей вокруг. С простого в пересказе. Начнем с “концепции” фильма.
Герой фильма сбегает от своей прежней жизни. Но делает он это особо — не так как сбегают тысячи других — «ушел-за-сигаретами-и-пропал-на-10-лет». Нет — он не убежал, бросив семью, опостылевшую работу или долги — он решил «умереть». Он ухватился за шанс провести окончательную черту — в жизни, в которой у него все было «нормально».
Его профессия была репортер — он всю жизнь наблюдал — смотрел со стороны. И вот он понял, что появился шанс стать окончательным наблюдателем — за всем, включая себя, — понять что стоит его жизнь — увидеть всё, услышать всё.
Его пугала и манила убежденность, что он и его жизнь не стоят ничего — он хотел увидеть этот мир без себя.
Он уже давно убедился, что всё, что когда-то почему-то ему казалось важным — всё туфта. Он когда-то думал, что писать о несправедливости, нужде, войне — это очень важно, что он-меняет-мир, что его-дело-стоит-даже-того-чтобы-рисковать-жизнью…
И вот он перестал видеть и понимать, какой в этом смысл. И появился шанс прыгнуть туда, где всё станет ясно.
Умереть и увидеть, что всё это вот всё стоит.
А ещё его подтолкнула зависть. Он встретил почти такого же себя, который мотался по тем же отвратительным-местам-планеты, что и он, но у которого был смысл — он встретил человека, который жил сам, который еще мог видеть красоту.
Жил без обязательств перед продажным начальством, перед лживой женой, перед завистливыми друзьями. Который не должен был по мелочи продавать свою душу ради несколько газетных колонок, которые может быть прочтут всегда сытые буржуа во время завтрака, покачают головой, поговорят во время ужина с таким же как они и забудут навсегда.
Он встретил человека, который имел дело с реальностью, который не был вплетен, как был уверен наш уже не герой, в сеть из бесплодных слов и мнений, что намертво цепляются и тянут на дно.
Зависть к чужой жизни. Желание получить все связи с реальностью, ради которых не придется платить остатками себя, разменивать себя на мелочь — на пошлость и пустоту. Желание стать другим сразу. Острое, застилающее всё собой желание. Как сорвать наконец-то джек-пот в жизни, которая уходит и уходит в нитуда, которая уходит.
Он ухватился за этот шанс, решился — потому как знал — его собственных сил на то, чтобы поменять свою жизнь уже не было.
А затем нам история показывает что за этим будет — что за это будет. Показывает логично и верно — то, как и должно было бы быть.
Жизнь человека не висит в пустоте. Нас нельзя вынуть из нашей жизни и поставить на чужое место. Чужого свободного места не существует.
Все места всегда заняты.
Чужая судьба всегда остается судьбой. Мы сами и есть судьба. Сеть связей с другими людьми, местами и временами — она это и есть мы.
И эта сеть именно такая, которую мы можем сплести. Другие на нашем месте сплели бы другую сеть. Но другие не могут быть на нашем месте. Потому что “наше место” таково каковы мы, а мы таковы каково “наше место”.
Обмануть никого тут нельзя.
Если кто-то пытается украсть чужое место в жизни — рушится всё, что делало это место им — связи, события, судьбы с ним связанные — рушится всё, что делало в этом месте возможной жизнь.
И если этот вор не окончательно был алчущей пустотой, если он еще был жив — то ломается и он… возможно до смерти, возможно у него будет шанс прорасти вновь своей судьбой — но своей судьбой, не чужой…
* * *
Что ж, всё это было просто — просто и понятно «что-хотели-сказать-в-фильме» некие рассудочные создатели. Сказанное — на поверхности рассуждающего разума.
Но что важнее? Что важнее для души?
Важнее и труднее проговорить то, что само смотрит на тебя с экрана, что выше всяческих схем и построений. Выше той жизни, которой живет, загнавшее себя в тупик, такое деятельное человечество.
Выше, и глубже, и вокруг — прекрасный мир.
Зрячий увидит как прекрасен мир.
Как прекрасно каждое место, где бы он не остановился — где бы не остановил он свой бег — бег среди людей, по поводу людей, на поводу у людей, на поводу у себя.
Мир прекрасен. Он просит — взгляни на меня. Остановись. Живи здесь. Здесь живут люди. Которые проросли здесь. Которые благодарны и благородны.
Люди могут не портить мир. Люди могут вписать в мир себя. Встроить. Построить свои дома и свою жизнь так, что их жизнь и их дома будут стоять как от века стояли здесь скалы, лежал песок, светило солнце…
Микеланджело Антониони снял свой самый красивый фильм — с самыми красивыми видами, с кадрами, выстроенными лучше туристических реклам, — про потерявшего себя человека.
Прекрасный мир.
Остановись. Живи здесь. Построй хижину в песках. Купи домик в маленьком городке. Сними квартиру рядом или даже в самом шедевре Гауди. Поселись в старинном отеле. Стань официантом на Гибралтаре, пиши книгу в далеком Каире.
Мир прекрасен.
Банальность красоты в глазах лишь того, кто не видит её истинность. Кто бежит за чужими грёзами, кто отравлен мельтешением “каталогов шедевров”, кто не знает еще мир, потому, что не знает себя.
Остановиться и жить тихой жизнью. Проживать день за днем. Быть благодарным за каждый день. Жалеть каждый ушедший день. Жалеть — потому что сердце наполнило его счастьем, потому что было бы так хорошо, чтобы день длился вечно, каждый день. Так не бывает и это небывалое еще более делает ценным каждый уходящий и каждый приходящий день.
Вдохни полной грудью. Услышь ветер. Прими жар солнца. Печалься вечерним часом. Радуйся утреннему солнцу. Пойди рядом с прекрасным человеком. Люби, прилепившуюся к тебе. Радуйся теплоте взгляда, озорству движения, участливому слову. Смотри, смотри на прекрасный мир.
Лишь слепец, оставшийся навсегда слепцом не сможет увидеть красоту мира. Лишь заболевший до конца своих дней человек будет видеть какие-то уродства Мира. Мир прекрасен.
Да люди способны на зло. Люди творят зло. Зло отвратительно. Себялюбие отвратительно. Власть, паразитирующая на малых сих, отвратительна. Глупость отвратительна. Но это не главное. Это тени. Это преходящие тени на прекрасном Мире.
Остановись и живи. Живи в радости, живи в смысле, живи в мудрости.
Мы видим, видим это в фильме, мы видим красоту через весь фильм — мы видим как бежит по этой красоте человек и не в состоянии принять её. Мы видим эту судьбу почти всех…
«Профессия: Репортер» - классический фильм великого Микеланджело Антониони и, наверное, самый известный среди его работ. В очередной раз, после картины «Забриски пойнт», он сделал попытку вырваться из замкнутого круга тематики отчуждения. По стилистике, манере съёмки и сюжету фильм получился очень похожим на предыдущую («Забриски пойнт»), но по ощущениям это нечто иное, выходящее за границы возможностей кинематографа.
Действие фильма начинается в далёкой африканской стране, где среди удручающей пустоты необозримых песков, залитых светом палящего солнца, Дэвид Локк, главный герой, вдруг начинает ощущать бессмысленность и ирреальность своего существования. Он устал от всего: от нелюбимой жены и приёмного ребёнка, от своей работы и от самого себя. Ему претят обязательства, Дэвид больше не желает быть наблюдателем. И тогда он умирает, чтобы стать совершенно другим человеком. Поменявшись с мертвецом багажом и заменив фотографии в паспортах, он вылетает обратно Испанию. Теперь его зовут Дэвид Робертсон.
Наконец он сможет принимать решения самостоятельно, не оглядываясь назад. Он не знает, что ожидает его впереди, и даже не думает об этом. Дэвид бежит от себя, нагоняемый своим прошлым и между тем сталкивается со своим новым будущим. Взяв паспорт умершего соседа по гостинице и переодевшись в его одежду, разве он мог подумать, что вместе с вещами покойного он унаследует и его судьбу...
Типично американский мотив дороги, так же как и в «Забриски пойнт», удачным образом ложится в общий, почти приключенческий сюжет совершенно неамериканского фильма. У Антониони расплывчатое роад-муви служит превосходной метафорой жизненного пути Дэвида. Да и вряд ли есть лучший способ показать его духовные поиски, переживания, приобретение жизненного опыта. Получилось кино обо всём и ни о чём. Недовольные укажут на необоснованное занудство и отсутствие привычной в фильмах Антониони символики, иные же отметят лёгкость и ненавязчивость повествования.
Весомый повод посмотреть этот фильм - замечательная актёрская игра молодого Джека Николсона. В середине семидесятых, после успеха ленты «Китайский квартал» Романа Полански, и до работы в «Пролетая над гнездом кукушки» Николсон находился на пике карьеры, демонстрируя максимальную самоотдачу и соответствие экранному персонажу.
Может ли человек изменить свою судьбу? Вопрос этот, постоянно возникающий при просмотре, так и не найдёт ответа в фильме. Антониони не столько рассказывает, сколько показывает. Завершенность картины именно в двусмысленности. Сколько людей, столько мнений, столько взглядов на одну и ту же проблему. «Профессия: Репортер» - это диалог, за которым у зрителя неизменно и право выбора и последнее слово. Особая ценность картины состоит в том, что у Антониони, наконец, получилось сделать совершенно иное по содержанию кино, нежели то, что он снимал раньше, причём кино схожее с ранними работами по форме и снятое в узнаваемых стилистических рамках.
Этот фильм невозможно понять, но можно прочувствовать. Личные ощущения здесь - суть. Акценты расставляет сам зритель, а режиссёр ни к чему не принуждает его. Достигается такой эффект необычайно простым и гениальным методом. Этот фильм не смотришь, в него проникаешь, погружаешься, в нём находишься всей душой. Камера движется медленно плавно. Никаких резких переходов, никаких необычных ракурсов. Это не бессмысленная дань эстетству - это взгляд обычного человека.
Использовав такой подход, Микеланджело Антониони лишил свой фильм чёткого, осмысленного сюжета. Кто-то скажет что «Профессия: Репортер» подтверждает аксиому о невозможности бегства от самого себя. Но это всего лишь одна из версий. На самом деле картина не открывает какие-то новые границы представлений о сущности бытия, она скорее призвана стать толчком к собственным размышлениям на эту тему, а дальнейшее пусть зритель додумывает сам.
Можно убежать от чего угодно: от правительства, от полиции, от нелюбимой жены, но не от себя. Как говорится, чем быстрее бежишь, тем быстрее догонит.
Фильм прежде всего о том, что хрен редьки не слаще. И у каждого свои проблемы и трудности. Так что не стоит завидовать кому бы то ни было. Главное найти сердце в своей жизни.
Структурно, весь сюжет фильма поясняется через старые репортажи Дэвида Локка и случайные диалоги вроде истории о прозревшем слепце или бесполезности применения наших стереотипов в нестандартных ситуациях. Разница та же, что и между Ньютоновской и релятивистской механиках. Полагаю, надо найти подходящую бухту, где можно бросить якорь.
Концовка фильма отсылает нас к началу тот же пустынный пейзаж, перекочевавший из Сахары в Испанию. Мертвый человек на кровати, на этот раз умерший не от больного сердца. Но все же Дэвид Локк обрел ненадолго, но обрел новую жизнь, он не был Робертсоном - он был человеком, который отказался от условностей прежней жизни и хотел вскочить на подножку другого поезда. Не удалось, но какая разница, если все они сходятся в одной точке.
Каждый когда либо давал себе обещание начать жизнь с чистого листа. И, конечно, разочарованные в собственной жизни, мы не раз обращали внимание на жизнь чужую, примеряя ее на себя и виня злой рок в том, что получилось у кого-то, но так и не вышло у нас. В этой извечной гонке за счастьем многое теряется из вида… А что если бы можно было менять судьбу так же легко как одежду или обувь. Старая совсем износилась или в ней стало тесно, не проблема, пошел в магазин, купил новую, а если и с новой что-то не так, сохраняйте чеки, господа… в магазине действует гарантия.
«Профессия репортер» - фильм, близкий предыдущим работам Микеланджело Антониони из «трилогии отчуждения», где режиссер поднимает свою излюбленную тему — распад и исчезновение современного субъекта. На этот раз, персонаж получает возможность начать новую жизнь. Об этой возможности мечтают многие, но выпадает она отнюдь не каждому. Поэтому обстоятельства в которые попадает главный герой вызывают интерес и заставляют буквально «прилипнуть к экрану».
Знакомство с Дэвидом Локком (в исполнении Джека Николсона) происходит в далекой африканской стране, где идет противостояние между правительством и повстанцами. Он - известный лондонский репортер, призван туда для того, чтобы освещать события. Экспозиция с первых кадров фильма демонстрирует, как непросто приходится Дэвиду в этом знойном краю. Его в прямом и переносном смысле никто не понимает, первая фраза произнесенная им в фильме: « вы говорите по английски?»
В последствии ее он повторяет ни один раз. Изнуряющая жара, коварные пески пустыни, в которых увязает его автомобиль, одиночество и вечная жажда…жажда воды и жажда новой жизни - вот бессменные спутники отчаявшегося репортера. Единственная отрада - Дэвид Робертсон, остановившийся в соседнем номере отеля. Робертсон - путешественник, незаурядная личность, вот кто по-настоящему живет полной жизнью. Так казалось Дэвиду, однако заглянув в очередной раз в номер к товарищу, он находит Робертсона мертвым. Не долго думая, Дэвид ввязывается в авантюру и решает выдать покойника за себя. Так начинается его новая жизнь, Дэвид Локк превращается в Дэвида Робертсона. Антониони использует интересное режиссерское решение дабы подчеркнуть момент этого перехода. Дэвид курит возле отеля, план медленно перемещается от него на играющих детей, а затем на полицейского, который подтверждает смерть Локка. Идея смерти старого, ради рождения нового, надежда обращенная в будущее, проходит красной нитью через весь фильм. Однако раскрывается она таким образом, что заставляет зрителя глубоко задуматься о равенстве старой и новой жизни. В новом нет ничего принципиально отличного от прошлого - вот тезис, который возникает в сознании за просмотром данной картины. Об этом свидетельствуют и бесконечные флешбэки из жизни Дэвида, которые плавно вкрадываются в основной сюжет, таким образом прошлое и настоящее сливаются воедино, становясь визуальным подспорьем основной идеи. Благодаря этим погружениям в прошлое Локка, становится очевидным экзистенциальный кризис, который преследует Дэвида на протяжении многих лет. старик, присевший к Дэвиду на скамейку в парке, пока тот ожидает своих покупателей, снова указывает ему на равенство старого перед новым:
« …дети… глядя на них многие представляют новый мир, а я все так же вижу старую трагедию, им не уйти от нас…»
Богатая образность, замечательный актерский состав и, конечно, прекрасная реализация идеи - вот столпы на которых держится этот фильм. Несмотря на это многие отзывались об этой картине, как о «самой рассудочной' работе режиссера, в свое время она прошла не особо замеченной критикой, и только спустя годы стала классикой.
Фильм давался Антониони не просто, сказалось то, что сценарий был написан по рассказу 'Фатальный выход' Марка Пэллоу, который постоянно перекраивался в процессе работы. Однако в итоге это не помешало фильму завоевать сердца многих тысяч зрителей по всему миру и войти в копилку шедевров мирового кинематографа.
