Он был фотографом, она актрисой. Впрочем, это неважно, ведь зритель увидит только одну сделанную им ее фотографию, а про ее актерскую карьеру узнает лишь, что где-то там в Лондоне она получила роль. И все. Встретились две жизни, переплелись. Наверное, это и называется «любовь».
«Граница рассвета» Филиппа Гарреля – зыбкое, нереальное кино, временами напоминающее бред (иначе как еще объяснить мистические явления героини после смерти?), временами – обычную любовную историю. Режиссер попытался найти истоки любви и ее конец, но как их определить? Когда ты понимаешь, что влюблен – когда твоя девушка беззастенчиво-наивно надевает майку с большим вырезом и смеется над шутками близ сидящего парня? Когда ты понимаешь, что любви больше нет – когда она говорит, что не может без тебя жить?
И мне трудно понять Франсуа, как он мог так не разобраться в своих чувствах? Просто жить и ни о чем не думать? Или как в случае с Эвой твердить себе, что это настоящая любовь, и ошибаться. С другой стороны, почему-то было трудно представить, что он был способен полюбить такого ребенка, как она.
Но центральная фигура фильма для меня даже не Франсуа, а Кароль. Мы видим ее глазами первого, но слаженного образа не возникает. (Наверное, потому, что про актрису Лауру Смет сложно сказать определенно даже красивая она или нет). Только кадр –улыбка, кадр-задумчивость. Вот и получается девушка-загадка. И в то же время абсолютно обыкновенная. С исчезновением Кароль фильм теряет часть своего очарования, и история с Эвой кажется вырванной из другой реальности.
Плюсом картины для меня явилась и ее монохромность. Черно-белое изображение настолько органично, что во время просмотра забываешь о том, что существует цвет. Красиво. Особенно хочется отметить две сцены. На одной герой Гарреля-младшего приносит домой котенка, представляя, что это его ребенок. (Наверное, самый теплый момент в фильме). Во второй сцене Кароль, лежа на полу, пишет письмо Франсуа – сексуально.
Ну а финал оказался очень необычным. Он, мне кажется, совсем разрушил Эву как героиню. Да, любовь иногда как вихрь, как болезнь, как наваждение. Но любовь – это еще и ответственность. Как же нужно запутаться в себе или бояться чувств, чтобы не понять очевидного. Или понять слишком поздно. Это кино о любви, но о любви очень печальной. Я вспоминаю слова Кароль, она желала совсем другого конца.
А потом мы расстанемся и просто забудем друг о друге.
Да будет так.
Дорогому другу, обретшему и оберегающему свои 'белые ночи'...
Последняя на данный момент картина Гарреля добралась до отечественного проката не так чтобы очень свежей - календарь отсчитал полтора года с даты мировой премьеры. Однако ожидания можно назвать оправдавшимися. Редкой нервной наполненности получилось кино.
Метафора в названии фильма достаточно проста: пока новая любовь увлекает, как стремительный, будоражащий воображение и кровь поток – это ночь, затмение, - прекрасное и обманчиво бесконечное. Страсть утихающая, перерождаясь в нежность и привязанность, неизбежно ослабляет остроту любви, подрезая крылья, но подарив возможность уверенно и легко ступать по земле. Появляются «узы» и быт – рассвет. Граница его – точка бифуркации. И то, что женщине благо, а часто и единственная преследуемая цель, мужчине – самый страшный ужас. Во всяком случае герою Гарреля.
Молодой фотограф Франсуа (античный Гаррель-младший) заводит служебный роман с актрисой Кароль (Лаура Смет, не унаследовавшая ни одухотворенности лица Натали Бэй, ни харизмы Джонни Холлидэя) – барышней богемной, импульсивной, несвободной, но чертовски одинокой. Отношения их развиваются стремительно и в точном соответствии с первым законом «дворников»: чем ближе ты хочешь быть к партнеру, тем меньше он желает отвечать взаимностью. Сначала она лишь позволяет себя любить, затем он мучает ее своей неуверенностью, незрелостью. И вся эта меланхоличная красота в монохроме, на множестве крупных планов: губы в губы, глаза в глаза. Любуясь. Стильно и проникновенно. Филиппу Гаррелю удалось почти невозможное – об иррациональной природе чувственной любви убедительно повествовать с точки зрения женщины. Лаура Смет тут почти не причем. Сыграла не она, а ее нетривиальная внешность. Глубины же взгляда не хватало, чтоб компенсировать очевидную поверхностность актерской игры.
Рубежным моментом в фильме становится сцена, когда столкнувшись с неумолимой реальностью, Франсуа покидает дом Кароль навсегда. С ним и присущий реализм оставляет «Границу рассвета». Из уважения к режиссеру сценарный финт с домом для умалишенных очень хочется считать намеренно издевательской метафорой аддиктивной сути любви в целом. Иначе впору рыдать. Вообще, ко второй части картины – множество вопросов, если не претензий. Мистическая составляющая в ней настолько провокационно инородна и неестественна, что невольно задумываешься, а не морочит ли режиссер голову, желая проверить зрителя «на вшивость» - сойдет, нет за чистую монету дурновкусная истеричность финала.
Трагическая развязка отношений с Кароль застает Франсуа в объятиях новой нимфы – очередной Вечной Любви. И мук совести на лице Луи Гарреля нет как нет, потому чуть позже вторжение преувеличенно инфернальной экс-возлюбленной в жизнь готовящегося к отцовству и свадьбе героя, подобно новой серии нетленки «маразм крепчал». Более явно, чем удалось Филиппу Гаррелю по факту, о фатализме на последних минутах фильма кричали бы только надписи «все умрут!» на стенах холостяцкой берлоги Франсуа. Но до конца не верилось, что любвеобильный, но бесчувственный как бревно герой, сподобится на сколько-нибудь эмоциональный, решительный поступок. Короче, финал ясен – по завещанию великого Шекспира, рассказавшего историю совершенной взаимной любви мужчины и женщины.
Представляется, что центральной проблематикой кинокартины призвана была стать многотрудность поиска вожделенной гармонии отношений, справедливого компромисса между страстной любовью и семейной привязанностью. Как превратить «границу рассвета» в «белые ночи»? И о том, что невозможность найти в себе силы прервать это бесконечный бег по кругу, возвращаясь каждый раз к точке отсчета, ничем хорошим не завершится… или завершится ничем. Однако не выдерживающее никакой критики воплощение центрального образа Луи Гаррелем заставляет сделать только один вывод из просмотренного: когда мужика арканят, единственное, чего ему хочется буквально до смерти – это сбежать.
Жаль. Могло получиться прекрасное французское кино. Получилось просто французское.
Новый фильм семейного тандема Гаррелей, отца-режиссера и сына-актера, получился невероятно фотографичным, настолько профессионально использованы черно-белые съемки, крупные планы и нарочистая медлительность для создания этой особенной психоделической вневременной замкнутости. Как на ладони, на экране предстает, стремящаяся абстрагироваться от реальности, история любви. А, возможно, это и три истории, если брать в расчет каждого героя в отдельности.
Филипп Гаррель сделал фильм о любви в самом полном смысле. Все разговоры и действия сводятся исключительно к любовной теме с разносторонних позиций, но в центре остается молодой человек Франсуа, его отношения с девушками, прежде всего с Кароль, а уже после с Эвой. Так и не ясно, хотел ли режиссер показать сложности зарождающихся серьезных отношений между мужчиной и женщиной, или же решил продемонстрировать глубину человеческого эгоизма, сведя с ума на амурной почве аж двух из трех героев. А, судя по концовке, третья тоже на подходе. В любом случае, мотивы и поступки останутся глубоко личными переживаниями внутри каждого участника необычного треугольника.
Любовь для Гарреля здесь неотделима от одиночества, как фраза в книге у Голдинга: «Мы все безумны и сидим по одиночным камерам», так постепенно погружают себя в свою изолированную реальность и герои. Несмотря на тесные отношения, свою любовь они придумывают сами и возлагают на нее порой неподъемные надежды. Так любовь к Франсуа захватывает Кароль целиком и возводит чувства в высший смысл жизни, понимая под любовью наслаждение каждым днем с возлюбленным. В чем-то похожи, но более идеалистичны и мягки представления Эвы. А вот Франсуа, пожалуй, единственный, кто так и не смог определиться в своих чувствах. «Я думаю, что люблю», дважды признается он с явным сомнением. А ведь еще до этого Кароль говорила: «Если я надоела, так и скажи. Никто не умрет». Возможно, будь в пареньке больше уверенности, это могло бы стать правдой.
Умение показать близость и отчуждение, дать зрителю почувствовать их на себе – характерные черты работ Филиппа Гарреля; они по-прежнему остаются одной из наиболее сильных сторон и в «Границе рассвета». Он размеряет время встреч с такой точностью, что без слов становится ясно, какую роль каждый играет в жизни молодого человека, будь то самый близкий друг или случайный знакомый, но большее место занимают, разумеется, две любимые девушки. Этим он, пожалуй, делает себя зависимым от присутствия того или иного персонажа в кадре, затем и потребовался абсурдный образ привидения в зеркале, чтобы Кароль смогла напомнить о себе.
Еще одна черта Гарреля-отца – он визуалист и передает настроение, подобно фотографу, прежде всего зрительными образами, игрой света и тени, использованием крупных планов. Иногда кажется, что и слова-то «Границе рассвета» не нужны. Вот только слова есть, но диалоги, зачастую, настолько повседневны, что львиная их часть забудется после финальных траурных аккордов. А расползающиеся по мостовой темные подтеки еще раз напомнят, как порой несовместимы любовь и ответственность.
Итог: хороший пример созерцательного независимого кино, неподвластного временным рамкам.
Фильм можно читать по-разному, в отзывах выделяются две основные линии, из которых одна мне кажется более верной, но думаю, что стоит сказать пару слов о них обеих.
Тема бесконечной любви между двумя людьми, которая не прерывается даже со смертью одного из них, - этот сюжет видит большинство смотревших, и это большинство оценивает фильм достаточно высоко, считает его очень глубоким, наполненным и вызывающим массу интересных мыслей и эмоций.
Вторая тема, которую для себя выделило значительно меньшее число людей, - 'хочу быть любимым, но не хочу ответственности', по моим ощущениям, безусловно ближе к реальности, но вряд ли можно считать, что ею сюжет исчерпывается. Хотя бы потому, что эта тема привязана, в первую очередь, к персонажу Гарреля и обсуждается в контексте его действий, а он в этом фильме далеко не единственный, у кого есть своя история.
На мой взгляд, главная героиня фильма (Кароль) не смогла бы быть счастливой ни при каких условиях. По крайней мере, режиссер не оставляет даже намека на подобную вероятность. Кароль страдает не от неразделенной любви, а из-за мучительной внутренней противоречивости, которая не дает ей в полной мере насладиться присутствием любимого человека и пережить его отсутствие. И рядом с ним, и в его отсутствие она страдает и напивается до беспамятства. Она требует вечной любви и в то же время не верит в неё, как, впрочем, не верит и в светлое будущее в целом. Есть что-то гамлетовское в её разговорах о любви и отношениях, об остальном трудно судить - остается ощущение, что характер Кароль не раскрыт, ибо режиссёру остальные его черты кажутся несущественными.
И любит она не столько Франсуа (Луи Гарреля), сколько свое ощущение того, что она кому-то нужна.
Девочка Эва - полная противоположность Кароль, она милая и нежная, искренне любит Франсуа (Луи Гарреля), а не своё представление о его роли в её жизни, интересуется его творчеством, уважает его как личность и боится его потерять, потому что чувствует его смятение в связи с грядущим браком и соответствующими обязательствами и ещё что-то, что пугает её, но говорить об этом она не может, да и не знает, с чем это может быть связано. У девочки есть некоторые черты персонажей Достоевского, она довольно интересна, несмотря на то, что роль у неё, в целом, скорее фоновая.
Персонаж Луи Гарреля поначалу кажется достаточно цельным и, как всегда, ярким и интересным в своей меланхоличной небрежности и отрешенности. Причем 'как всегда' в этом фильме стало более заметным и в какой-то момент начало расстраивать - Гаррель прекрасен, но всё более предсказуем.
Во второй половине фильме образ Франсуа начинает рассыпаться, персонаж становится всё более иррациональным, что раньше ему было совсем не свойственно.
Очевидно, что Франсуа видит в зеркале плод своего подсознания, порожденный чувством вины, а вовсе не любовью и стремлением оказаться рядом с Кароль. И в этом месте гротеск, видимо, призван показать зрителю, что речь идёт не о мистике, а о психозе, возникшем в результате внутренних переживаний. О которых, кстати, вполне внятно говорит возникший из ниоткуда 'близкий друг' Франсуа, который очень своевременно старается успокоить его, пока не отвлекается на вопрос с галстуком - тоже нелепый момент, который, с одной стороны, забавным образом делает акцент на эгоизме очередного персонажа, а с другой - не вписывается в предыдущий контекст.
И это характерно для большинства сцен - в этой картине практически нет удачно сплетенного контекста, его кусочки подбрасываются в нужные места по мере необходимости, из-за чего складывается ощущение некоторой разорванности и искусственной структурированности фильма. Как будто была отснята основная линия, и уже потом, при отсмотре этой ленты, было решено накидать недостающих элементов, чтобы дать больше информации о переходе героя из одного состояния в другое.
Отдельные моменты совсем выбиваются своей напыщенностью и неуместным утрированием - это ощущение усиливается во второй половине фильма, после сцены в психбольнице и 'попытки побега'. С этого момента фильм практически перестает вовлекать, он существует отдельно от зрителя, в происходящее всё более трудно поверить.
Есть вещи, которые нельзя не оценить:
хорошая, очень своеобразная, тревожная музыка,
не уникальный для французского кино, но интересный вид съемки - много крупных планов с ракурсами, передающими настроение (взгляд на лицо героя снизу, акцентирующий внимание на надменном выражении лица, вид сверху на лежащую фигуру - отчаяние, поворот головы (вид сбоку) - перемена настроения и т.д.),
общая оторванность от эпохи и её атрибутов (отсутствие признаков современности) и внезапное указание на точное время действия (годы жизни на надгробии), как будто говорящее о том, что вопросы, возникающие в рамках этого сюжета, актуальны всегда, и эта история могла случиться буквально вчера, несмотря на кажущуюся несовременность отдельных декораций,
кусочки разговоров (вроде истории про дворники, монолога отца Эвы и т.д.) - не увидела в них каких-то невероятных откровений, но звучали они всё-таки интересно, образно.
Общее впечатление: могло получиться гораздо лучше - кажется, что задумка была более многообещающей, что-то не дотянули, сбили настроение фильма в середине, поэтому нет ощущения цельности картинки.
Благодаря качественной съемке, присутствию Гарреля в кадре, своеобразной игре Лауры Смит (Кароль) и вполне убедительному образу Клементин Пуадац (Эва) смотреть интересно. Но ощущение в итоге неоднозначное. Стоит посмотреть, чтобы составить свое впечатление.
Филипп Гаррель своей «Границей рассвета» уводит героев далеко за границы разума, рисует на экране мир без времени и без места действия. История, разворачивающаяся на экране о людях, их профессии быстро режиссёру становятся неинтересными, их судьбы крепко переплетаются. Гаррель идёт дальше, пытается соединить их жизни, и даже их смерть, каким-то образом даже говоря, что у них она одна на двоих.
Однако все начиналось куда радужнее, особенно для главного героя фильма Франсуа. Безвестный фотограф давно не заходивший в парикмахерскую встречается с юной и уже известной актрисой Кароль, чей муж улетел в Лос-Анджелес, опрометчиво оставив её в одиночестве. Дальше хрестоматийно герои познают значение слова страсть, клянутся в вечной любви, а в самый не подходящий момент из командировки возвращается муж Кароль. Всё было бы анекдотически просто, если бы режиссёр фильма Гаррель не закинул героиню в психиатрическую лечебницу. Кароль оказалась одержима Франсуа, она всё время думала о нём, она писала ему, без него она умирала.
К слову эта черно-белая картина вне временных рамок несколько раз для общения героев использует почту, не электронную, а настоящую почту, что придает фильму, несмотря на такое средневековье, некую романтичность. «Бумажные диалоги» настоящая находка, тем более, фильм получился прямо каким-то протестным современным влияниям техники, помимо черно-белой пленки сюда можно отнести отсутствие у героев машин, сотовых телефонов и современных цифровых фотоаппаратов.
Впрочем, всё это будет неважно, Гаррель, будто Кубрик, делит фильм на две не равные части. Сначала показывает суицидальную историю об одержимости названную здесь любовью, во второй половине показывает суицидальную историю о любви, выраженную в одержимости героя. При этом, сначала рассказав о невозможности вечной любви, а позже себя же опровергая, вращая такими аргументами как чувство вины и, та же, одержимость, невидимой нитью опоясывающая всю картину.
Персонажи ленты – грустные люди не знающие по сути жизни, но хотящие от неё одного. Все диалоги об одном и том же, о желании любить и быть любимым. Большинство сцен фильма не полные, Филипп Гаррель (между прочим, неоднократный лауреат Венецианского кинофестиваля и «Надежда французского кино» по мнению жюри Канн-1984) показывает начало сцены и её логическое завершение, остальное действо проходит в голове у зрителя, что немного скрашивает неторопливое повествование.
Снялись же в этих грустных людей сплошь талантливые актёры, чуть не получившая в 2004 году Сезара в номинации «Самая многообещающая актриса» Лаура Смет и сын режиссёра Луи Гаррель, получивший по той же номинации Сезара-2006. Смет вообще обречена теперь, этот фильм указывать на первом месте в своём резюме, ибо её героиня прошла путь от меланхолии до истерии, а актриса всё это неплохо выражала.
Режиссёр же над своими героями поиздевался изрядно, обоих поочередно поставив в одинаковые условия, и вынеся схожий вердикт. Может, им не хватило сил трезво взглянуть на свою жизнь, может Гаррель не видит в сложившейся ситуации иного выхода, а может так и должно быть. Однако беспокоит другое, режиссёр вроде бы пытается доказать, что 'вечная любовь' бессмертна и бесконечна, но вечно живёт лишь то, у чего нет финала, а у кино, как и у человеческих жизней - итог есть, как, следовательно, и у человеческих чувств.
До недавнего времени я не любил французское кино, считая его красивой картинкой и не более. После чего открыл для себя Луи Гарреля.
Фильм сильный, он дезориентирует, связывает по ногам и рукам и бросает в бездну ночи, наедине с сигаретами и размышлениями о каждой цитате. Поразмыслить есть о чём - фильм богат душевными разговорами на границе, о дружбе и любви, отношениях на одну ночь и любовь, ради которой сходишь с ума и готов наложить на себя руки.
'Могут ли расставания быть красивыми? Никогда, ведь всегда есть кто-то, кто уходит и кто-то, кто остаётся плакать.'
Да, чёрт возьми, тысячу раз да, красивых расставаний не бывает. Нет обоюдно обременяющих отношений, нет настоящей любви без полной отдачи и спокойного, мирного расхождения, когда люди разбегаются без ран на сердце.
- Знаешь закон 'дворников'?
- Нет.
- Смотри, в любви тоже самое. Когда один приближается сюда, другой отдаляется. А когда другой приближается - первый отдаляется.
- Но ведь некоторые движутся навстречу?
- Это уже дружба. Второй закон 'дворников'.
Я уже давно убедился, что книга/фильм/песня/картина нравятся больше всего тогда, когда попадают в поле зрения в нужный момент, где настроение фильма совпадает с направлением мыслей, состоянием души. Этот фильм, снятый в чёрно-белых тонах, обволакивающий, красивый настолько, что хочется протянуть руку и потрогать экран, побывать на месте героев, стать частью фильма, вжиться в него.
Когда снимают фильм по заезженному сценарию, есть, как правило, только два варианта событий - либо полный провал (в большинстве случаев), либо шедевр, коим является фильм 'Граница рассвета'. Да, на ум приходит 'Ночь нежна' Фицджеральда, 'Чёрный обелиск' Ремарка, ближе всего рассказ Токаревой, где один день стал решающим между отношениями, однако показать отношения так, как это сделал Филипп Гаррель...и тут важно отметить отличную операторскую работу и музыкальное сопровождение фильма. Оба параметра на высоте, классическая музыка, скрипка, как нельзя лучше отражающая состояние души главных героев.
Забавный факт. Несмотря на то, что героиня Лауры Смет несомненно является основной движущей силой картины, в актерском плане полноценно реализовался именно Луи Гаррель. Наблюдать за ним невероятно приятно и интересно. Я сейчас имею ввиду не только его многогранный талант, но и пленительную внешность. А ведь это тоже важно! Профессионализм вместе с внешними данными и соответствующими личными качествами в сумме дают потрясающий эффект. И дело даже не в красоте актера, а в каком-то мрачном, демоническом обаянии, в загадочном, порой слегка надменном взгляде, в художественном беспорядке непослушных кудрей. Впечатляющий образ.
Безусловно, на одном Луи достоинства фильма не заканчиваются. Не могу не сказать о черно-белых тонах, в которых он снят. Шикарная стилизация. Возникают ассоциации с великим кинематографом прошлого. Весьма по-французски дозированный музыкальный фон. Что называется 'редко, но метко'. Кадры как фотографии. Очень люблю этот прием. Особенно прекрасно это смотрится, когда Кароль позирует Франсуа в отеле.
Что касается трактовки картины, то мне на ум почему-то пришли параллели с пьесой 'Жизнь есть сон' Кальдерона (благодаря институту теперь сплю и вижу испанский театр). Мир прекрасен и ужасен одновременно. С одной стороны, герои Смет и Гарреля любят друг друга, с другой - не могут быть вместе. Вроде бы Кароль переживает мучения и выходит из психиатрической больницы, но и вне ее стен девушка продолжает терзаться, так как Франсуа отступается от нее. Их отношения изначально чрезмерно страстны и негармоничны, но все же перерастают в искреннее чувство (что в таком случае случается довольно редко) и к этому оба персонажа оказываются неготовы. Франсуа предпочитает переключиться на другую даму сердца, а Кароль, актриса, натура чувствительная, восприимчивая и черезчур эмоциональная, выходит из положения с помощью суицида. В конечном итоге герой Луи Гарреля, неудачно попытав счастья с новой возлюбленной, перестает себя обманывать, осознает (не без помощи призрака Кароль) истинное положение дел и выпрыгивает из окна навстречу своей судьбе.
Возвращаюсь к упомянутой выше пьесе, основная идея которой заключается в следующей цитате: 'И лучшие дни страшны, потому что мы видим сны. Жизнь есть сон'. Теория же гласит, что 'барокко (стиль, к которому относится творение Кальдерона) - зеркало напротив зеркала, бесконечность. Реальность - сон, пробуждение лишь в смерти'. Сопоставляя эти положения получаем суть картины 'Граница рассвета'. Чтобы начать существовать по-настоящему, Кароль и Франсуа пришлось проснуться, пусть и таким радикальным способом, и вступить в бесконечность. Зато отныне они стали по-настоящему свободными и счастливыми.
Фильм лучше смотреть дома, когда никто не мешает, и с определенным настроением. И пусть вас не смущает некоторая недосказанность, затянутость и кое-где проскальзывающая утрированность. Поразмыслить тут есть над чем.
Фильм рассказывает о жизни влюбленных женщин, о том какие они по своей натуре бывают истеричными и невыносимыми, когда любят мужчину. Главный герой - молодой парень, который не может разобраться, что есть - любовь. И с каждым разом принимает свою влюбенность в женщину за это чувство.
Эта черно-белая картина о чувствах плывет на одной волне в течении всего времени, иногда очень утомляя своей монотоностью.
В книге 'Портрет Дориана Грея' Оскар Уальд задавался вопросом, почему женщинам так важно это слово 'вечность', им всегда важно знать, что их любовь будет вечной...а ведь нет ничего вечного, тем более любовь...Так и Кароль постоянно тревожил этот вопрос о 'вечной' любви, что приводило Франсуа в замешательство.
Фильм как можно точно передает те депрессивные состояния влюбленных женщин и смятения мужчин под давлением их возлюбленных...
Не хотелось бы мне пересматривать эту картину еще раз, но все таки посмотреть однажды стоит.
Тягучий, томный, мрачный фильм Филиппа Гарреля не то зрелище, что поднимет вам настроение. Напоминает теорему Фассбиндера - любовь холоднее смерти. Именно об этом фильм, и еще о призраках. Родом словно из пятидесятых, 'Граница рассвета' не обладает той оптимистичной нотой, которую старались в свои творения вложить режиссеры. Фильм, конечно, чрезвычайно изысканен, то, что можно окрестить неоклассикой, если бы не знаменитое лицо Луи Гарреля, то есть вероятность перепутать временные рамки, и режиссер это старательно поддерживает, удаляя из фильма все приметы времени. Так его герои объясняются в любви письмами, хотя в 2007 году обычно пользуются если не электронной почтой, то хотя бы смс-сообщениями. Более того, диалоги фотографа Франсуа и актрисы Кароль вообще отсылают к романам эпохи классицизма. 'Ты будешь любить меня вечно?'. История Кароль и ее образ также привет из пятидесятых, от тех неумно экзистенциальных актрис, которые не представляют свою жизнь без красивых алкогольных возлияний, психиатрических лечебниц и суицидов, когда необходимо умереть молодой, чтобы общественность запомнила. (Сейчас такой номер, наверно, не прокатит, ибо актеров развелось... всех не упомнишь даже живых). Лишь где-то в середине фильма режиссер акцентирует наше внимание, что действие разворачивается в 2007 году, взяв в объектив эпитафию на могиле Кароль.
Так уж вышло, что Филиппа Гарреля не очень чествуют на крупных киносмотрах. 'Граница рассвета' вообще первый фильм, который попал в Канны, и надо было так случиться, что его освистали еще до конца показа. Зрители не выдерживали скучной и мрачной сюжетной нагрузки. Более чем полное фиаско.
'Граница рассвета' о призраках и любви, которая продолжает жить после смерти. Актеры настолько интимно и полно играю свои чувства, что возникает ощущение, будто зрителя внутрь кадра не пускают. Обычно, если показывают мелодраматическую пару, то стараются сделать их отношения и персоножи максимально зрелищными, хорошие режиссеры при этом еще не перегибают палку. Луи Гаррель и Лаура Смет даже не стараются сделать их интересными. Несмотря на высокопарность их объяснений любви, я ловил себя на мысли, что видел это вокруг себя сотню раз, и игра актеров была столь хороша, что ненароком возникло ощущение, будто я лезу в закрытое пространство, смотрю то, за чем приличный человек наблюдать не должен. Все носят маски, снимая большую часть из них лишь перед любимыми людьми, и это зрелище только для любимых. А тут аудитория, а тут я, и мне, простите, не слишком уж интересно.
Но, как позже выяснилось, это наиболее интересная часть фильма. Кароль умирает, но продолжает жить в подсознании Франсуа, и зритель сам должен ответить на вопрос, кто она теперь: призрак или галлюцинация, обусловленная чувством вины? Второй вариант я вижу более предпочтительным.
Героиня Лауры Смет идеально вписывается в кадр, несмотря на не самую красивую внешность, вернее симпатичную, но немного странную. Ее органичность даже выше чем у Луи Гарреля. Это становится заметно, когда образуется новая пара, и новая девушка мало того, что вгоняет в тоску, так еще и несмотря на прекрасные внешние данные вдруг демонстрирует на своем фоне, что как бы Гаррель-младший хорошо не играл, его талант должен дополняться талантом второго актера. Будучи убедительным в роли любовника, он становится рыцарем печального образа, которого преследуют мысли о суициде. Хотя надо отдать должное, что в сюжетах, когда его герой теряет возлюбленную ('Все песни только о любви', 'Парижская история') он набил руку.
Именно слишком мрачная концовка не дала фильму стать менее концептуальным и интересным, но и вконец убила своих зрителей зарядом небывалого пессимизма.
Полфильма меня раздражала главная героиня - Кароль (актриса, на мой взгляд, никакая). Кроме скуки на ее лице ничего не читалось. Хотя сама история, несомненно задевает, словно ты падаешь куда-то и тебе кажется, что...где-то всё это уже было, но когда... с кем... а может, со мной... в другой жизни?
Кино в итоге получилось как картина, кадры как мазки кисти художника. Ты смотришь на неё и приписываешь ей свое значение. Сила эмоций, чувств зависит только от тебя, режиссер ничего не навязывает. Никто не играет на твоих нервах.
Казалось бы, всё лаконично и ты уже предполагаешь вполне хорошее завершение фильма, но...получается очень странный финал (Зачем он это сделал? А смысл?). То есть, я предполагала, что всё может закончиться именно так, но уж очень это выглядит нереально. А что реально?..
Картинка за картинкой. Кадр за кадром. Вот они знакомятся, говорят, ох, уж эти диалоги, цитаты сплошные...Вот они уже любят друг друга, вот она уезжает, а вот она...сходит с ума, а вот...уходит...навсегда. Навсегда ли?
А что происходит с ним?..
Любовь Кароль и Франсуа.
А любовь ли была между ними или безумие-помешательство, нестабильность психики? Или пагубная зависимость от скуки? А, может, любовь и есть помешательство?
Если любовь была, что почему не было действий, которые укрепили бы её? Что это как не зависимость - 'я не могу без тебя, приходи'?..
Почему Франсуа идет в другие отношения, когда за плечами такой груз, а бывшая возлюбленная в могиле?..Сбежать от одиночества? От себя?..
Очень много вопросов.
Фильм оставил сумбур в душе. Грусть. И какую-то недосказанность...
