Намного проще писать рецензии на фильмы, которые не особо были восприняты, которые не оставили следа в чувственной сфере. Нужная дистанция позволяет описать фильм и вскрыть даже его идею, при этом оставаясь по ту сторону событий кинокартины.

Американский, известный архитектор из Чикаго, Стурли Крэклайт, приезжая в Рим, словно познает новую форму мировосприятия. Он пленяется мужской красотой в скульптуре, хочет эту красоту увидеть в самом себе, тщетно пытается, но все же, в процессе фильма становится все более женственным. Понятное дело. Возраст. Неудача в личной жизни. Молодой, элегантный соперник (любовник жены). И что мы видим в итоге?

Беременный архитектор, вместе с беременной супругой ждут своего ребенка. Первый ждет рождения самого себя в искусстве, в новой его форме, не зависящей более от постановок и прочей дребедени связанной с деньгами, ждет освобождения внутреннего ребенка, а второй (собственно неверная его жена) ждет самую обычную плоть.

Момент настал и архитектор разродился, лежа на машине любовника своей жены в финальной сцене. В этот же момент должна родить и жена, которая открыла выставку вместо своего мужа, но упала в обморок. Оба падения словно идут рука об руку, символизируя два не равнозначных акта рождения и смерти (или смерти, как рождения).

Не носит ли Луиза (жена) в своем животе грядущего архитектора, не есть ли настоящий архитектор в преддверии родов, словно пребывая в материнском лоне? Все признаки на лицо. Архитектор ведет себя как младенец, как не родившийся младенец. Но вот момент настал и все прекрасно заканчивается. 'Жизнь' торжествует. Ура. Младенец умер для лона и вышел в мир искусства, который пока еще неведом ни жене (Луизе), ни любовнику, ни кому бы то ни было из живых. Очень хороший фильм. Оптимистичный.