Как легко в детстве сделать из стульев самолет, вторым пилотом посадить набитого ватой зайца и провести день в исследовании необитаемых земель. В детстве не скучно. Теперь нам нужно куда больше – целая индустрия развлечений не покладая рук старается хоть на мгновение поднять вверх нашу бровь от удивления, заставить дернуться уголок рта в подобие улыбки. В детстве мы могли весь день проплакать из-за «Белого Бима», теперь для нас высокобюджетно стирают с лица земли города, а мы переживаем лишь о том, чтобы хватило большого ведра попкорна до конца сеанса. Но при всем при этом мы с удовольствием смотрим «Карлсон вернулся» с нашими детьми и простаиваем в очередях за билетами на спектакли Е.В. Гришковца. Мы скучаем по детству. Так стоит ли торопиться взрослеть, стоит ли ТАК взрослеть, чтобы потом скучать?
Фильм Томаса Винтерберга «Дорогая Венди» - повесть о том, как дети становятся взрослыми, о том, как взрослые не хотят становиться детьми, и о пистолетах. Герой фильма - одинокий подросток озадаченный поиском своего места в жизни. Захудалый шахтерский городок, три улицы, площадь и самая радужная перспектива – добывать уголь, коротать вечера у телевизора или в баре. Но после гибели родителей у героя, которого играет молодой и талантливый Джэми Белл («Билли Эллиот», «Телепорт»), появляется выбор, он не знает, чего хочет, но он точно знает, чего не хочет. Случайно попавший в руки револьвер, который он называет Венди, меняет жизнь юноши. Он собирает таких же как он изгоев и неудачников, создает тайное общество, члены которого именуют себя Денди, носят при себе пистолеты, странно одеваются и все свободное время проводят в заброшенной шахте, переоборудованной под тир. Герои с головой уходят в придуманный мир, которого им так не хватало в скучном и однообразном мире взрослых, они целыми днями изучают книги о баллистике под музыку 70-х, обсуждают технику стрельбы за вином и при свечах, читают стихи с револьвером в руках. В их мире свои правила, свои законы, и, следуя им, Денди, конечно же, не вписываются в общую картину, и как результат неминуемо попадают в неприятности. В трагичном финале картины перед нами предстаёт уже не горстка городских лузеров, но личности, нашедшие свой путь, не жалеющие ни секунды о своем выборе, счастливые люди, обретшие себя.
Сценаристом фильма выступил небезызвестный датчанин Ларс фон Триер, его история отличается от традиционных для него сюжетов, она проста, бесхитростна, местами в ней есть откровенные нестыковки, но это не важно – мы не знаем, что за город, где происходит действие картины, она не привязана ко времени – это легенда, история. Винтерберг мастерски воплощает сценарий соплеменника и коллеги по цеху, сужая весь мир до одного затерянного городка, надежды и веру во что-то светлое до горстки подростков-аутсайдеров. История не выглядит реальной, но и утверждать, что такого быть не может, я бы не рискнул.
«Дорогая Венди» фильм светлый, вселяющий надежду, после просмотра не хочется разбить Триеру нос, как после его «Рассекая волны» или «Догвилль», а даже наоборот – пожать руку.
Лишённый родителей и находящийся в близких отношениях только с няней, Дик покупает на День Рождение знакомому игрушечный пистолет. Но, дабы оставить о себе всё те же отвратительные воспоминания, Дик сменяет игрушку на книжку, и пытается вернуть в магазин оружие, которое ему в то время совершенно было не нужно. Через друга Дик узнаёт, что игрушечный пистолет оказывается вполне настоящим оружием. После этого они с другом начинают выбираться по ночам в заброшенную шахту и тренировать своё мастерство в пальбе из оружия по мишеням. Влюбившись в свой пистолет, Дик решает создать клуб неудачников с оружием, у которых будут исключительно пацифические мысли.
Только большая и жирная надпись «Ларс Фон Триер» заставила меня взять с полки магазина и купить этот лицензионный диск. Вообщем, покупка мне обошлась в триста пятьдесят рублей… если бы фильм стоил примерно до сотни с половиной, может быть я и не пожалел, но таких денег на такое неинтересное кино меня действительно жалко. Идея, в принципе не плохая, но её философия была слизана из восточных единоборств: уникально знай всё, но никогда не используй. Чем вся намусоленная подростками соль закончится, стало бы известно и без начальной вставки и комментариев за кадром. Тем самым на протяжении всего кина нет никакого секрета и изюминки (как в «Глюках»).
Почему я вообще досмотрел этот фильм – не знаю. Но на удивление он пролетел быстро (обычно это означает, что фильм хороший, но не в данном случае). Ещё меня немного расстроил Ларс Фон Триер, не придумавший чего-нибудь поглубже и поинтереснее. Может быть, во всём виновата реализация Томаса Винтерберга, хотя сомневаюсь. Реализация тоже подкачала: не покидало ощущение, будто уличные сцены были сымитированы так же, как и в «Догвилле» в каком-то огромном зале, но с текстурами и стенами. Может быть, я остался бы лучшего мнения об этом фильме, но только в том случае, если мне вернут мои деньги, или хотя бы половину...
Давненько так уже прицеливалась к данному фильму, смущал, разве что, один факт - имя сценариста, ибо к Ларсу фон Триеру отношусь нейтрально прохладно. Однако, кино посмотрела и сказать, что фильм меня поразил, это не сказать ничего. Картина тронула меня как ничто и никогда за последние несколько лет и теперь прочно заняла почётное место в списке моих любимых киноработ.
Если ты живёшь в страхе, ты не сможешь стать тем, кем ты хочешь быть.
Как часто многие из нас хотели бы сделать что-нибудь эдакое и как часто обламывались, находя препятствия в различных объектах и субъектах окружающей среды? Как часто мы просто не можем быть собой? Вот так, потому что есть рамки и есть ограничения, по большому счёту установленные условным народным выбором, а что ещё хуже - выбором власти. Всё это порождает страх. Боязнь быть непонятым. Молодой парень по имени Дик был обычным подростком, который, будучи круглым сиротой, никак не мог найти своё место в жизни. Он, как и многие другие жители Электрик Парка, жил в собственном маленьком мирке, не выходящим за рамки страха. До поры - до времени.
Если ты пытаешься стать тем, кем ты хочешь быть, забыв про страх, ты не такой как все.
Так уж устроено общество - инициатива наказуема. Исторически сложилось так, что в стае чёрных ворон обязательно появится белая и станет навсегда изгоем. Этой белой вороной и оказался сам Дик и несколько его товарищей-неудачников. Говорят, пацифизм и оружие - вещи несовместимые. Ведь бороться против войны - это всё равно, что заниматься сексом во имя девственности. Сценарные обороты поражают своей смелостью и неоднозначностью. Ларс фон Триер словно ходит по лезвию бритвы, играя с огнём. Он играет от противного, пытаясь показать проблему, используя при этом оружие массового уничтожения, как в прямом, так и в переносном смысле. Как бы создатели не открещивались от того, что фильм это вовсе не агитация, но провокаторство бьёт ключом. Впрочем, на это можно посмотреть с разных ракурсов. Делать этого я не буду, каждый зритель данной картины в праве сам решить, что хотел сказать автор.
Если ты не такой как все, ты не нужен обществу.
Вы вообще замечали, что большинство творческих людей, людей великих и выдающихся, как правило, не просто душевно одиноки, но и страдают различного рода психическими отклонениями, а иногда и целым букетом шизоидных заболеваний. Но всё это отнюдь не лишает этих людей самобытности. Всё это лишает людей одного - понимания со стороны окружающих. Хотя, впрочем, немногие стремятся быть понятым обществом. Дик и его клуб 'стиляг' в одночасье стали выкидышами общественности. Одержимые своими собственными идеями и мыслями, 'стиляги' создали свой маленький искусственный мир, со своими собственными законами и даже опознавательными сигналами, понятными только им. Это был идейный мир любви. Любовь между человеком и... оружием. Хорошо ли это? Ответить однозначно сложно. С одной стороны всё выглядит так, будто подростки в детстве недоиграли в 'рыцарей' и сейчас наверстывают упущенное, чувствую силу собственной значимости, но если копнуть глубже, становится понятно, что каждый из 'стиляг' стал самим собой, обретя смелость и избавившись от страхов, пусть и таким вот необычным и рискованным способом.
Если ты будешь стремиться выделить для себя цель, отличную от цели общества, будь уверен — общество тебя растопчет.
И что же делать белой вороне в стае озлобленных чёрных? Сражаться! В то время, как кто-то ломался под гнётом обществености и бремени личного 'Я', будучи заложенниками собственных страхов, 'стиляги' довели дело до конца, показав всем борьбу за идею, а не просто пустословие. Концовка у фильма получилась неожиданной, но ожидаемой, оставив после себя двоякие впечатления. С одной стороны - я откровенно порадовалась за ребят, почувствовал превосходную гордость, а с другой - осталась щемящее сердце чувство обиды, обиды за всё - за непонимание, перекладывая ситуации на личный опыт; обиды за глупости, ошибки и отчаянность молодых, проецируя на собственные жизненные ситуации. Но вцелом фильм меня потряс до глубины души, он не оставил меня равнодушной. Фильм вызвал широкий общественный резонанс, заставив задуматься о многих вещах. Это ли не главное?
Актёры - умнички. Музыка - превосходство. Фильм - шедевр. Браво, Винтерберг! Тройное Браво, Триер!
Если ты живёшь в страхе, ты не сможешь стать тем, кем ты хочешь быть.
Если ты пытаешься стать кем ты хочешь быть, забыв про страх, ты не такой как все.
Если ты не не такой как все, ты не нужен обществу.
Общество говорит:
Играйте по правилам, которые я вам придумало;
Бойтесь нарушения этих правил, ибо ждёт вас наказание;
Не стремитесь выделить для себя цель, отличную от цели общества, обществу она не нужна;
Общество не несёт ответственности за ваше воспитание, если ваши родители или родственники не являются моей частью.
Жить в страхе значит жить, умирая.
Жить и стремиться к свободе значит не соблюдать правил.
Несовершенство человека = несовершенство общества.
Как вырваться из тюрьмы, сооружённой руками несовершенного общества, и остаться в живых человеку, про которого общество забыло? Человеку, который чувствовал любовь только к тому, что помогает идти к цели, чувствовать себя сильным, индивидуальным, а не заброшенным обществом мусором?... Человеку, который хотел называться Человеком, который мечатл быть Человеком, который чувствовал себя Человеком только когда она была с ним.. Дорогая Венди..
Фильм очень понравился.
Мыслей остаётся много.
Хороших и плохих.
Если ружье висит на стене (пистолет лежит в кармане), оно обязательно выстрелит
Кажется, я самого начала поняла, чем закончится эта история. Ну во-первых, все вещи надо использовать по назначению, четко понимать их назначение, и надо уметь ими пользоваться, особенно если речь идет об оружии.
Отправной точкой в этой истории является тот самый захолустный американский городишка, где молодым людям просто некуда себя деть. Все эти их встречи с оружием, стрельбища посреди каких то заброшенных закутков серого, мрачного и тусклого городка, где явно присутствует огромный недостаток так называемой городской романтики.
В фильме неоднократно делается акцент на то, что это было очень опасное время, и город тоже опасный, что там разгул бандитизма, и просто страшно выйти на улицу. Возможно, это делается, чтобы объяснить ту уверенность, что появилась у молодых людей с появлением оружия в их карманах. Но сам фильм же этого не демонстрирует. Город сер, скучен, совершенно бесстрастен и никому не нужен, опасен же гораздо меньше. На опасность лишь как-то намекает легкость, с которой можно достать оружие.
Сюжет и сама идея фильма мне понравилась, показалась довольно интересной. А пистолетам чрезвычайно шли их имена. Эта странная страсть человека к вещи, к оружию. Несколько маниакально. На самом деле. Немного как во `Властелине колец` обладатель кольца называл его `моя прелесть`. Но вот сами герои не вызвали совершенно никаких чувств, мне не было их жаль, не было интересно наблюдать за ними, они не вызвали никаких эмоций, я не смогла им поверить, не оставили ничего, кроме равнодушия, именно поэтому не могу поставить больше. В описании фильма прочитала, что первоначально планировалось, чтобы герои были взрослыми, возможно так фильм вызвал бы больше эмоций.
«Дорогая Венди» - фильм о группе подростков, не преуспевающих среди сверстников, но зато нашедших себя в обращении с огнестрельным оружием. Они собираются в заброшенной шахте, организовывают клуб единомышленников, придумывают ритуал посвящения, дают имена своим револьверам. Ребята очень бережно и даже нежно относятся к своему оружию. Повествование ведется от лица главного героя, который на протяжении всего фильма обращается к своему револьверу по женскому имени «Венди». Он так его любит, что даже в некоторых моментах проявляет ревность и говорит, что мечтает умереть от сквозной пули «Венди».
Подростки, называющие себя «Денди», своим главным принципом провозглашают пацифизм. Очевидно, что две, по сути, противоречащие друг другу идеи – пацифизм и умелое обращение с оружием – когда-нибудь пересекутся и выльются в непоправимую ситуацию. Так и происходит в картине. Правда точкой соприкосновения становится совсем уж надуманная и нереалистичная ситуация – бабушка, которая хочет сходить к своей кузине, но боится бандитских группировок на улице.
Молодые денди вызываются ей помочь, но ситуация выходит из-под контроля и нервная бабушка застреливает полицейского. Не люблю в своих отзывах пересказывать фильмы, но здесь это просто необходимо, чтобы описать весь абсурд происходящего. После такого поворота событий денди не успокаиваются и прячут бабушку в надежде все-таки еще провести ее к кузине. Почему-то идеи денди о пацифизме в этот момент перерастают в слепое стремление завершить начатое дело любой ценой.
Вопрос: ради чего такие жертвы? Что и кому они пытались доказать, мне так и не понятно. Честью и пацифизмом это никак не назовешь, а вот глупостью и абсурдом – пожалуйста. Впечатляет смелость ребят, ни один из которых, ни на секунду не задумался, что творят они совсем неблагородное дело, застреливая направо и налево полицейских.
Разрушенный пацифизм не имеет под собой никакой почвы, что делает идею фильма просто несуразной. Кино – сплошная гипербола, пропитывающая все стороны жизни американского городка – от боязни старушки выйти на бандитскую улицу (но здесь сошлемся на, извиняюсь, маразм) до самопожертвования подростков, которые как будто вообще не понимают, что они творят.
Начало фильма заставляет вспомнить чеховский афоризм о том, что «если в начале пьесы на стене висит ружье, то до занавеса оно должно выстрелить»?
Однако тот факт, что в этом фильме его «повесили» буквально на наших глазах, ни в коей мере не делает развязку предсказуемой, ибо сценарий писал сам Маэстро Ларс фон Триер, который имеет полное право на титул «непредсказуемый».
Томас Винтерберг, снявший в свое время потрясающий фильм «Торжество». Догма № 1, по уровню таланта и оригинальности своему знаменитому коллеге подстать.
Эта пара достойных единомышленников создала картину, которая весьма убедительно показывает опасность фетишизма. Никакие внешние атрибуты не способны кардинально изменить личность, но некоторые способны создавать иллюзию такого изменения...
Впрочем, в фильме о подземном «храме» слишком много подводных русел для течения мыслей, чтобы чей бы то ни было спойлер смог ответить на все вопросы, которые рождаются по ходу просмотра и после него.
Фильм-притча, который выполняет завет Толстого. Он раздражает, то есть не оставляет равнодушным.
Сюжет вымышленный, декорации по-триеровски минимальны, по сути, театральная кинопостановка. Очевидные ассоциации - Французская революция и бунтарские 60-е в Европе. Очень европейское кино с легким налетом антиамериканизма. Возможно, платеж авторского долга юношеским увлечениям (The Zombies, отличный звукоряд).
Режиссер выполняет замысел Триера - в очередной раз показать, как идея, доведенная до абсурда, превращается в противоположность. Отличие же, например, от 'Догвилля' в том, что там в конце совершенно не жалко истребленное население американского села, а здесь герои вызывают искреннее сочувствие, причем от начала до конца фильма.
При минимальном бюджете фильм оказался и красиво снятым, и ценным по содержанию. Мысли, заложенные в него, не пропагандируются, наоборот, завуалированы, их каждый откапывает сам. Я прочитал, например, следующие посылы:
Всегда существует боязнь нового и неожиданного, легко переходящая в желание уничтожить.
Идея, поставленная выше человеческой жизни, изначально антигуманна.
Идею легко испохабить.
Идеи притягательны, их осуществление дают ощущение значимости, причастности к общему делу, прибавляют сил и самооценки.
Один небезызвестный классик когда-то сформулировал непреложный закон развития театральной постановки. Речь о том, что если в первом акте на стене висит ружье, в последнем оно обязательно выстрелит. Томас Винтерберг в «Дорогой Венди» развесил по стенам своего кинопространства целый арсенал огнестрельного оружия. И, фигня - война, что владельцами того арсенала стали юные пацифисты-неудачники, культивирующие платоническую любовь к гассерам, магнумам и кольтам, глубоко засевшее в сознании чеховское клише ни на секунду не дает усомниться в том, что в финале будет какое-то «ой-ой-ой». История началась с того… Вообще, история началась с того, что Ларс фон Триер широким жестом скинул с барского плеча сценарий картины, а его соратник по «Догме 95» Томас Винтерберг вещицу ту подобрал и снял фильм. Несмотря на то, что вещица была неношена, к ней начали подозрительно принюхиваться, пытаясь уловить провокационный дух антихриста от кино, а заодно – то ли с упреком, то ли лишь бы было – констатировать окончательное отступление режиссера от «Обета целомудрия». Есть ощущение, что имя Триера в числе создателей, послужив неплохой рекламой фильму, оказалось также кривой призмой для его восприятия.
Сюжет же можно обрисовать парой слов: мальчик встречает девочку, и эта встреча, как водится, меняет его жизнь. Мальчика зовут Дик, девочку – Венди. Он – сын шахтера, выросший в захолустном городишке, она – винтажная пушка, случайно попавшая в его заботливые руки. Любая девушка знает: чтобы чувствовать себя неотразимой даже в рабочем комбинезоне, нужно надеть красивое нижнее белье. То же происходит с Диком. Заимев в кармане пистолет, он преисполнился уверенностью в себе, несмотря на то, что поклялся никогда его не использовать. Точно так, как дорогой бюстгальтер с пуш-ап эффектом условно увеличивает грудь, старый револьвер со сбитым прицелом условно увеличивает мужское достоинство. Впрочем, не только мужское. Дик, аки мессия, собирает вокруг себя четверку лузеров, среди которых затесалась и девушка (кстати, с маленькой грудью), вручает им по пушке и основывает клуб по интересам. «Дэндис» - это общество непротивленцев, испытывающих оксюмороноистичную тягу к оружию и с упоением палящих по мишеням от бедра, рикошетом и вслепую.
Желание подростка самоутвердиться, избавиться от одиночества, убежать из картонного мира бутафорского шахтерского городка в свою стилизованно-вестерновую вселенную вполне понятно. Необходимость обрести внутреннюю крутость, проецирующуюся и на внешнее поведение, понятна тоже. Беда в том, что крутость под стимуляторами все же не есть чистое ее проявление. А, спрятав главные свои козыри в рукавах, герои уподобились, скажем, королевству Лихтенштейн, вдруг заимевшему ядерное оружие, но скрывающему этот факт от мирового сообщества. Редкой дурости правительство будет палить по России, ибо отдача замучает, а вот насоли кому-то внезапно тайно вооружившийся Лихтенштейн… Собственно, любая холодная война имеет смысл лишь тогда, когда противник реально боится угрозы, а хваленый пацифизм заканчивается ровно там, где возникает необходимость перевести сбрендившую нянечку на другую сторону визуально разбогатевшего Догвилля. Ну, и проблема всех замкнутых систем «Дэндис» тоже не миновала. Стоило чернокожей бактерии попасть в стабильно функционирующий организм, его стало лихорадить. Любая иллюзия жизнеспособна, пока не столкнется с реальностью. Это понятно даже бездушным револьверам калибра 6,65 мм, обладающим истинно женской расчетливостью: каждой Венди рано или поздно надоедает витающий в облаках Питер.
Впрочем, если отбросить социально-психологические заморочки, все равно останется горячая сексуальность огенстрельного оружия, провоцирующая шекспировские страсти уездного розлива. Останется шедеврального идиотизма сюжет с переодеваниями в ковбоев, штаб-квартирой в заброшенной шахте, старушкой-социопаткой и разорванным вражескими пулями пакетом ароматного кофе. И останется отличный стеб над романтикой Дикого Запада, безумными боевиками и сопливыми лав-стори. Пусть кино напрочь лишено национального колорита и сосредоточено на обыгровке голливудских штампов – это не лишает его стыдливо-дурацкой трогательности, к которой особо располагает эпистолярность закадрового текста. Да и, в конце концов, фильм замечательным образом перекликается с той бородатой шуткой, что женщина подобна пистолету со сбитым прицелом: целится в голову, попадает в сердце и выходит боком, и в очередной раз подтверждает еще один непреложный закон, сформулированный небезызвестным (опять же) полководцем. Короче говоря, пуля – дура, бабы – стервы. А Винтерберг – молодец.
Вторая, после провального сумбура «Все о любви», американская картина Томаса Винтерберга, снятая через год после «Догвилля», по мнению многих критиков и зрителей, укрепила антиамериканскую репутацию Ларса фон Триера, сценариста этой ленты, однако, на мой взгляд, «Дорогая Венди» при всей кажущейся абсурдности нарратива – вовсе не «черная» комедия, как некоторые считают, а полноценная драма, даже трагедия о молодости, сошедшей с ума от своей всесильности. Совершенно неверно некоторые критики пытаются трактовать фильм Винтерберга как марксистское высказывание о помощи обездоленным и стихийном молодежном сопротивлении несправедливости. «Дорогая Венди» - кино все же об антигероях своего времени, по сути дела притча о «белой и пушистой» Америке, ради кажущихся благими целей проливающей кровь на разных континентах.
По сути дела Винтерберг при помощи действительно мощнейшего сценария Триера, написанного как большая литература (даже стилистически), смог показать, как в нашем мире перемешано добро и зло, и все попытки силовой защиты добра всегда оборачиваются кровью и страданиями. Действительно, еще в «Догвилле» Триеру удалось показать вошедшую в кровь американцев мнение о собственной непогрешимости и проистекающее от этого невероятное фарисейство и лицемерие. В этом смысле «Дорогая Венди» - безусловно, продолжение и углубление мессиджа «Догвилля». Подростки, влюбленные в оружие, изучающие механизмы смерти от него, упражняющиеся в стрельбе и при этом декларирующие себя пацифистами – это конечно саркастический оксюморон. Однако, помимо этой детали сарказма в картине нет, это почти античная трагедия, берущая высокую ноту взвинченного драматизма уже сначала – с писем главного героя своему оружию.
Винтерберг и Триер почти в духе психоанализа раскрывают сексуальность оружия, его фаллическую суть и проистекающую от обладания этим суррогатом фаллоса уверенность. Однако, авторы «Дорогой Венди» убедительным образом показывают, что это нагнетание сексуальности нуждается в разрядке, в демонстрации, и она обязательно произойдет самым кровавым образом. Собственно нагнетание саспенса в первых двух третях картины, в финале обернется почти боевиком. Мастерство создателей – в том, что смотреть фильм не скучно, даже когда в нем еще нет насилия, даже тогда когда оно еще на началось, но вот-вот разразится. В то же время «Дорогая Венди» - фильм не только о любви к оружию, почти сексуальной и оттого стопроцентно извращенной (как было в гениальной ленте Хотиненко «Макаров»).
Винтерберг и Триер сделали потрясающую картину о слепой вере в свою правоту, делающей фанатиками не только американских военных и политиков, но и простых жителей, населяющих США (вспомним, ведь Грейс в «Догвилле» конфликтует именно с обычными жителями городка). Этот великодержавный шовинизм, свойственен не только США, но всем, кто готов во имя кажущегося чистым и невинным добра проливать кровь. Казалось бы подростки хотят помочь чернокожей бабушке попасть к подруге, что тут плохого? Но кровавый гротеск не заставит себя долго ждать. «Дорогая Венди» - по сути очень актуальное кино о том, как погибают от меча те, кто взял этот меч. Это притча на все времена под кажущейся легкой музыку группы «Зомби» (что тоже не случайно): оружие, вера в свою правоту, кажущиеся благими цели превратили простых американских подростков в социально опасных зомби. Как это знакомо всем, пережившим идеологическое ослепление!
