«Абсолютная смерть есть неуслышанность» (М. Бахтин)
Седеющий русскоязычный таджик с голосом и эмоциональным развитием подростка решает в свой сороковой день рождения «совершить переворот в жизни». И вот он браво хватает руль самопального белоснежного кабриолета, за неимением торта шлёпает горящие свечи (40 штук!) прямо на приборную панель и обзванивает всех своих то ли бывших, то ли нынешних, устраивая им хитроумную очную ставку в танцевальном зале, где в свободное от шашней время неубедительно подрабатывает хореографом. Что характерно — любит он всех четверых: и кучерявую, и страшненькую, и смазливую, и старую, — одновременно и по одному шаблону, вот только они этому почему-то оказываются не рады и начинают поочерёдно уплясывать от него в пасмурное осеннее никуда.
Фильм, как говорит Мохсен Махмальбаф ртом своего лирического героя, — об одиночестве. Структурно представляя собой мини-антологию из четырёх лав-стори с единым мужским звеном, «Секс и философия» пытается вещать о недолговечности счастья языком танца и метафоричной патетики. Но получается, к сожалению, скорее комично, чем грустно. Неловкая улыбка появляется практически сразу — когда к протагонисту со звучным именем Джон подсаживаются жутко акцентящие старуха и слепой баянист, брови неконтролируемо ползут вверх от вливаемой в телефон патоки вроде: «Приходи со своей небесной любовью», — а когда режиссёр начинает шарашить лобовым символизмом, всё становится откровенно смехотворно. Гротескный ключ от обшарпанного дансинга (читай — ключ к сердцу Джона) в полкило весом; корявые деревянные статуи (памятники его любовным отношениям) со страшными рожами; нелепо машущие руками (улетающие на свободу) и подпрыгивающие азиатки…
А ведь многое могло сложиться и удачнее — не будь лента снята по принципам «кино без бюджета», которое иранец делать любит и по которому даже устраивает мастер-классы в разных точках планеты. Как социальная позиция художника, привыкшего противостоять исламской цензурной паутине, его подход понятен и где-то даже вызывает уважение. Но форма в кинематографе не настолько условна, чтобы ею можно было просто так взять и пренебречь, имея в своём распоряжении на этот раз неплохие деньги. И воинствующий непрофессионализм актёров, оттеняемый постперестроечной дешевизной кадра, сводит на нет все потуги постановщика совместить реализм хронотопа и тотальный романтизм нарратива. В результате неуёмная возвышенность оборачивается ходульностью, косплей Сауры — вариацией клипа «Мои х..» группы «Ленинград», а топорное подражание Кесьлёвскому — продолжением художественного метода Эльдара Богунова, который своим ютубовским «Призраком-2» наверняка тоже хотел сказать что-то красивое и важное.
Пожалуй, оптимальной формой для «Секса и философии» была бы книга. Именно там плоские экранные аллегории — например, четыре возлюбленные как четыре этапа амурной жизни женщины — могли бы обрести нужную выпуклость. Там трогательно наивный поэтизм речей в духе «Маленького принца» не разбивался бы о тривиальность окружения и о неловко выговоренное «это шо за шо?». Там предложение понюхать чужие туфли или приём ванны из парного молока (так вот куда ушли бюджетные доллары!) с последующим упаковыванием девушки в газету не выглядели бы настолько анекдотичными. И Хайям не переворачивался бы от криво отыгранных аллюзий, и мгновения счастья, засекаемые Джоном на секундомере, можно было бы проживать вместе с ним… Ну, если нормально написать, конечно. С точки зрения киноязыка фильму абсолютно нечем похвастать, кроме разве что искусного четырёхминутного дубля с панорамой пустынных улиц, где пара экзальтированных героев никак не может поделить зонтик.
В общем, философия завалена, несмотря на финальный твист, позволяющий аудитории немного погерменевтить над предыдущими полутора часами. Однако, что обидно, с заявленным в названии сексом всё ещё хуже. Наверное, дотошные, но оттого не менее великие аятоллы и возмутились бы женщинам в майках, игривому соитию ладоней и — шок! — поцелую в объективе, но вот не столь бородатая публика вынуждена досадливо искать вероятные символы в вагинально раскрашенном граммофоне или воске, двусмысленно заляпавшем спидометр. Так заголовок ленты довершает разочарование, оборачиваясь эпатажной обманкой. Ведь в том же «Сексе и Дзен» был как минимум китаец с трансплантированным конским членом (не говоря уже о сценах с применением оного), тогда как у местного Джона из суперспособностей только слащавая персидская физиономия и сомнительный магнетизм. И если критик Волобуев в своё время писал, что Махмальбаф тут «раскрылся», то даже как-то боязно смотреть, что режиссёр снимал до этого. Стремясь говорить со зрителем аж на трёх языках: русском, таджикском и фарси, — претенциозный иранец так и не находит с ним языка самого важного — общего. Шум слишком велик, и потому вслушиваться, увы, нет никакого желания.
Я удивлен, что этот фильм кому-то действительно нравится. По-моему, он ужасно скучный, дешевый, к тому же до жути пафосный и претенциозный. Никогда бы не взялся смотреть его, если бы он не попал в иранскую программу SFF. Хотелось выключить уже через минут 20, но я все-таки переборол себя, чтоб оценить справедливо.
Представьте себе, что ваш бывший любимый говорит, что был счастлив с вами ровно 2 часа 14 минут и 38 секунд, например. Скорее всего, Вы бы подумали, что он просто идиот. Вы были бы правы. Разве адекватный человек станет ходить с секундомером и измерять моменты, когда он был счастлив, как главный герой этого фильма?! В общем, если вы любите постоянно рефлексирующих мужчин, то этот фильм будет определенно в вашем вкусе. Я не люблю, когда кашу размазывают по тарелке, поэтому мне сюжет вообще не понравился с самого начала, когда хореограф отмечал свой день рождения в машине, в которой зажег 40 свечей. Суть сводится к тому, что он созвал всех своих девиц, дабы еще раз предаться унылым любовным воспоминаниям.
Историю первой любви со стюардессой я героически терпел, несмотря на неубедительную актерскую игру, слащавые фразочки вроде: 'Забери хоть весь воздух, но подари мне улыбку', и постоянный вопрос: 'А помнишь?', который повторили раз 20, наверное. Но во второй истории диалоги становятся еще хуже, потому что половина реплик на таджикском языке. Вроде по ответным репликам понятна суть, но все равно раздражает, когда делают неполный дубляж. Если так нужна таджикская речь тут, то сделали бы на нее субтитры хотя бы. Но в третьей истории абсурдность диалогов достигает своего апогея. Привожу в пример разговор врача и пациента:
- Что вы сегодня ели?
- Молоко.
- Сколько раз был стул?
- Один раз.
- Один раз? Это же нормально.
- Один раз, но с утра и до вечера.
Это и есть та философия из названия фильма?! В прочем, разноцветные туфли и разговор по мобильному телефону водителя и пассажира - это не меньшая глупость. А теперь подходим к главному вопросу: 'А в чем же мораль сей басни?'. Все эти пафосные изречения про любовь обесцениваются, потому что в фильме не было никакой любви. Я ее не увидел. Это какая-то странная теория для оправдания собственной распущенности. И мне даже не жалко главного героя, потому что проблема была у него в голове. В общем, ничего не понравилось: ни сюжет, ни образы, ни актерская игра, ни режиссура. Совершенно не в моем вкусе.
