Посмотрел я 1917 и у меня остались смешанные чувства.
Не буду об этом слишком подробно, чтобы не спойлерить.
Пойду по ключевой киллер-фиче - 'почти без монтажа'
Когда сцену и пролет камеры специально готовят для одного кадра и там сначала экспозиция сюжета, а потом всё как начинается, все бегают-прыгают, то выходит очень круто. Это было и в 'Дитя человечества', и в 'Выживший' с Ди Каприо, и в 'Олдбое', и в 'Гравитации'.
Отдельно еще нравится эффект TPS (third-person shooter), когда камера за героем висит. У Аронофски например в 'Рестлере' через такое сильнее погружаешься.
И в 1917 есть и такие сцены, и сякие. Но...
Но... это ужас как режет возможности композиции-структурировании кадра. А кувырнадцать приемов монтажа просто отваливаются. Там где в сериалах 'Mr Robot' или 'Бывшие' (1 сезон!) пиршество эстетики кадра, тут настолько связаны руки, что чувствуется что чего-то не хватает. А это в сериалах, не фильмах!
Пролеты на дронах - их тоже нельзя.
И в итоге визуальное повествование скорее скачет от одной вау-сцены к другой. И Кембербэтчи-Стронги тоже там эффектно появляются, что чувствуется опять стимуляция пиков внимания.
При этом сюжетные склейки всё равно есть, и в памяти - в итоге тоже. Вот надо идти, вот начинают идти, вот добрались до немцев, вот туда, вот сюда. Вот уже ночь. Вот сцена в подвале. Вот уже утро. Вот кульминация. Вот последняя сцена.
Сюжет не ощущается единым непрерывным кадром. Тот же Hardcore или Адреналин более целостным ощущался. Дикинс не волшебник. Выжимает все что можно. Но...
И поэтому выходит полутеатр-полукино типа 'Бердмана'. Ни театр, и не кино.
Да, помост в 1917 значительно побольше вышел, в несколько километров. Но...
Но... смотреть надо, если вы любите эстетику кино. Культурное событие.
Честно говоря, до самого последнего тянула с просмотром «1917». Почему-то сомневалась, что он меня зацепит, несмотря на миллион номинаций. Ведь последние несколько месяцев я посвятила изучению Первой мировой. И я не ошиблась.
Начну с того, что я большая поклонница Ремарка. Читала у него все и не по одному разу. И всегда считала, что в школах образ войны нужно не романтизировать героизмом Повестей о настоящем человеке, а давать школьникам читать «На западном фронте без перемен» или «Искру жизни», чтобы они понимали, что война – это прежде всего грязь, вши, голод и смерть. И никакой романтики.
Через глаза своих героев Ремарк показывает боевое товарищество – отношения, которые можно встретить только на войне. Но не забывает он и о самих военный действиях, включая битвы, хождение в разведку, тактику ведения сражений, добывании пищи и борьбу с крысами. Каждая глава – это драма: иногда пустяковая, когда нужно избавиться от товарища, чтобы сходить на гулянки к французским девушкам, а иногда страшная – когда, чтобы выжить, нужно пырнуть ножом противника, а потом не только видеть, как он часами умирает, но и еще сидеть сутки под его мертвым обвиняющим взглядом. Все это война, и все это Ремарк.
Роман «На западном фронте без перемен» вышел в 1929 году (через 10 лет после окончания Первой мировой), а уже через год был снят полнометражный фильм с одноименным названием, который взял Оскара за лучший фильм. Конечно, режиссеру не удалось в полной мере передать всю глубину романа Ремарка, но он старался. И для 30-го года картина поражает своей масштабностью и откровенностью.
Что такое «1917»?
Меня не покидала мысль, что это вторичная поделка. Диалоги очень пытались быть похожими на ремарковские, но в них не было ни глубины, ни эмоциональности. И хотя многие отмечают, что якобы Мендесу удалось показать ужасы войны в виде трупов и крыс. Но нет, все они стерильны. Даже крысы.
Лица героев чисты и лоснятся. Один из них даже прекрасно упитан, как будто за спиной не было 3 лет голода и страха. (Даже, если он новобранец, вся еда шла на фронт, поэтому не понятно, где он успел так отъесться).
Окопы чуть ли не сверкают белизной, и ничего, что солдаты там же мочатся.
По линии фронта солдаты ходят, вытянувшись в полный рост. А чего волноваться, что ты можешь попасть в прицел снайперу или пулеметчику?
Ну, и конечно немцы палят по пехоте из артиллерийский орудий. При этом сами англичане за одну ночь успевают выкопать трехметровые окопы и пойти в наступление без артиллерийской и пулеметной поддержки.
В общем, к чему я это все?
Может ли 1917 стать уроком для молодого поколения, которые видели войну только по телевизору? – Потенциально да.
Является ли 1917 хоть мало-мальски исторически достоверным? – Нет.
По мне, так лучше бы за эти деньги сделали ремейк «На западном фронте без перемен». И по сюжету, и по глубине, и по диалогам он даст 1917 фору в такое же число километров.
Первая ассоциация, которая возникает в связи с фильмом «1917», это Ремарк. Но не писатель сам по себе, а та цепь образов и ассоциаций, которую это имя тянет за собой. И здесь не только «потерянное поколение» и Первая Мировая, но образы менее глобальные и не менее сильные: фронтовые госпитали, траншеи, по пояс заполненные водой, необъятная и безрадостная нейтральная полоса и стальное пасмурное небо. Это небо как будто накрыло собой все четыре года той бессмысленной и беспощадной войны.
«1917» Сэма Мендеса стал очень важным и, как бы странно это ни звучало в 2020 году, своевременным высказыванием. Потому что в нашу эпоху, «чреватую трагедией», необходимо вновь обращать пристальное внимание на проблемы бесчеловечности войны, ее изначальной неразумности и противоестественности не только человеку, но и всему живому. Эта последняя мысль выражена очень буквально в образе вырубленного вишневого сада. Но и Ремарк пользовался такими лобовыми метафорами, рассказывая, например, в повести «На Западном фронте без перемен» о лошадях на войне. Совершенно очевидно, что гуманизм, понимаемый изначально как любовь к человеку, должен пониматься как любовь к жизни во всех ее проявлениях – к животным, деревьям, траве, самой земле, безжалостно изрытой снарядами. Это любовь и уважение к самой жизни – очевидной и загадочной сути нашего существования.
Угол зрения режиссера настроен так, что он выхватывает человека наедине с войной, показывая не только его беззащитность, но и его могущество противостоять смерти. Капрал Шофилд проходит длинный путь – и физический, и духовный. Он бежит, спотыкается, озирается, ползет, плывет, а вместе с этим злится, отчаивается, боится, наполняется решимостью, надеется и устает. И во всем этом он действительно один, даже тогда, когда рядом с ним напарник. Идеализированная фронтовая дружба, может быть, именно поэтому и ощущается так остро, что она слишком скоротечна и неопределенна. Поэтому друг, напарник, товарищ на войне – это всегда тень, слишком изменчивая в перекрывающем друг друга свете солнца, пожаров и осветительных ракет.
Циклическая композиция фильма (сравните первый и последний кадр) не дает оптимистического прогноза. И дело не только в том, что сам Сэм Мендес знает, что вслед за Первой Мировой была и Вторая. А в том, что человека словно бы не учит его собственное страдание, и из раза в раз он вновь верит в то, что очередная война станет последней.
Много споров возникло вокруг эффекта одного кадра, использованного режиссером и оператором Роджером Дикинсом. Не затрагивая вопрос о том, насколько этот прием оправдан, хочется постоянно вспоминать самое начало фильма, когда мы видим героев сначала в чистом поле, а затем постепенно уходящих все глубже под землю: траншеи вокруг них вырастают огромным количеством мешков, камней и заслонов, пока два капрала не оказываются, наконец, в землянке. Это, конечно, же тоже метафора, которая, наверное, говорит о том, как глубоко человек в своем сознании и эмоциях уходит под толщу войны, переставая это осознавать.
Закончится эта война, вернутся такие, как Шофилд или Блейк домой и не будут понимать, что им теперь делать, будут озираться растерянно в той краткосрочной паузе, что отведет история для перемирия. Но некоторые из этого поколения соберут по частям осколки своей раздробленной снарядами и отравленной газовыми атаками жизни, чтобы рассказать о страшной войне, повторения которой не должно было бы никогда случиться...
Смотрю с какой лёгкостью сейчас фильмы получают высокие, почти шедевральные, рейтинги и расстраиваюсь. Вот и '1917' Мендеса сходу преодолел 8-балльный рубеж. А меня ещё в школе учили, что метод сравнения с эталонным образцом является одним из самых точных методов познания. Сравните мощь художественных смыслов и рейтингов '1917' с 'На Западном фронте без перемен' или 'Деревянные кресты'.
Оригинальная операторская работа ещё не повод для высоких оценок фильма в общем.
Когда смотрел фильм, меня не покидало ощущения ирреальности происходящего на экране. Нет, речь не об ирреальности войны в общем, на которой человеки убивают таких же человеков, а об ирреальности действия на экране. Ирреальность и наив, свойственные слабому пониманию армейской фронтовой среды. Наивная сцена с постановкой задачи в штабе дивизии; капралы, в одиночку идущие на передок к боевому охранению, без сопровождения офицера разведки из штаба соединения; невывезенные немцами гильзы 150-мм артвыстрелов в эпоху голода на цветмет; берущаяся из неоткуда колонна британской пехоты на грузовиках; одиночные немецкие солдаты с непонятными боевыми задачами.
Это же эпоха массовых армий! - солдат 1917-го года не мог существовать в отрыве от подразделения! Один на войне, без локтевой связи, без товарищей по подразделению - это плохо, это пахнет неминуемой гибелью! А по ночному Экусту бегают какие-то непонятные одиночные немцы...
Примерно понимаю, что хотел сказать фильмом Мендес; видимо, сделать ещё один антивоенный манифест... Но меня такой манифест не убеждает. Крыс и трупов в грязи будет маловато. В картине нет людей, а от войны больше всего страдают люди. Я не успел ни полюбить капралов Скофилда и Блэйка, ни посочувствовать. Их нет! Они лишь неодушевлённые картонные фигуры на впечатляющем поле брани, полотне тотального разрушения.
За весь 2-часовой фильм режиссёр всего лишь два раза напомнил мне о том, что на войне воюют люди. Два эпизода, которые всколыхнули мои эмоции. Скофилд душит немца, а немец стучит его рукой, просит отпустить. Как в жизни... И английские солдаты, поющие псалмы перед атакой. Взяло за душу. И всё. Маловато для фильма с рейтингом, перешагнувшим за 'восьмёрку'.
Один мой знакомый, подводя итоги просмотру, сказал, что согласен с Американской Киноакадемией. Технические премии заслуженны, так как снято прекрасно, а главных премий и нет, потому что нет в фильме и смысла.
Я подпишусь под этим лишь отчасти. Смысл, в общем, есть. И, если выражать его кратко, он в том, что нет смысла ни в чем, кроме добра, иногда случающегося между людьми. Ничего не изменится так уж принципиально даже от самого героического поступка, а один приказ сменится другим. Никто не выиграет от того, что коров будут резать с обеих сторон – «так не доставайтесь же вы врагу». Что же, значит, будет в мире меньше молока и коров, только и всего. Прагматизм не утешит человека, его утешит молоко, которого он уже не надеялся отведать.
И все же добро лишь случается между людьми, тут не бывает гарантий, и не ради гарантий мы добро совершаем. Важна сцена с немецким самолетом, и важно, что она всего лишь до сцены с молоком и ребенком. Провал добра вчера ничего не меняет сегодня.
Впрочем, философским это кино, пожалуй, не назовешь – сходный смысл можно извлечь едва ли не из любого бережно снятого фильма. Любителям интеллектуальных откровений «1917» не очень подходит. Он подходит любителям честных военных драм. Остальным, скорее всего, фильм покажется умеренным и ровным.
Что в нем действительно прекрасно – съемка. С правдоподобием на мой дилетантский взгляд тоже все более-менее, не поверил только сцене, где Ско стреляли в спину – ну вот обречен он там был!
Также стоит признать попытку уйти от шаблонов с двумя главными героями. Она, в общем, удалась. Понравилась мне песня про Иордан - в этот момент что-то почувствовалось. И очень порадовал Эндрю Скотт, буквально за пару минут зарядив повествование энергией. Будем честны – в этот раз Мориарти переиграл Холмса.
Резюмируя: соблюдающая законы жанра военная драма, которая во многих отношениях выше среднего, но не заставляет кричать (мысленно, а тем более вслух) «превосходно».
Иногда, чтоб заработать награду, хватает одного новенького приема, но значит ли несколько 'Оскаров', что фильм получился шедевром? Оператор Роджер Дикенс умеет снимать, прекрасно работает со светом и экспозицией, в кадре мелькают строгие, а порой неожиданные детали: подбитые бронемашины и падающие самолеты, ведро с молоком и разбухшие утопленники. И проблема не в том, что иногда это выглядит абсурдно - кажется, что стечений обстоятельств слишком много, а удача слишком благоволит главному герою. Проблема в том, что обилие сцен, этих невероятных ситуаций, скрывает от нас то, что действительно нужно преодолеть протагонистам. Им нужно проделать долгий и трудный путь, который в фильме умещается в полчаса пешком и десять минут в кузове грузовика. Фильм коверкает расстояния, рвет саму ткань пространства, если говорить пафосно, и получается, что пункт назначения будто на другом конце большой улицы, а за ближайшим поворотом может возникнуть все, что угодно, вплоть до целой колонны военных или снайпера, что не стреляет, пока кадр не встанет в нужном ракурсе. Пусть это некая вольность и ее можно простить. Вопрос тут в другом: а стоило ли брать идею похода для такого метода съемки? По моему скромному мнению нужно было увеличивать хронометраж или делать нечто более камерное.
Время - наш главный враг,- звучит слоган этого кинополотна. На самом деле, фраза более многогранная, чем думают многие. Мы не успеваем понять главных героев, я имею ввиду, хорошо понять, почувствовать душу британского солдата. Скофилд и Блейк: десяток пресных фактов на двоих. Сюжет их немного очеловечит, постарается показать их не просто деталью военной машины, но и друзьями, и спасителями, и теми, кто желает помочь гибнущему врагу, если выдается случай, да только немец никак не хочет понять все те проявления гуманизма, что падают на него, как манна. Немцы тут ради зрелища, не для хлеба и сострадания. Да, фрицы отступают, они боятся, но бывает ли так, чтоб все в стане врага поголовно были подонками? Может и бывает, но красит ли это фильм? Вовсе нет. И маленькие абсурдности, вроде массовой стрельбы от бедра на бегу, совсем не добавляют реализма.
Кто-то сказал, что '1917' сделан, дабы напомнить нам о Первой Мировой, но даже во всем антураже выглядит это как боевик ради 'мочилова', а не ради эпохи, которая прекрасна слиянием индустриализации и традиции. Как органичны в кадре винтовки с длинными штыками, настоящие копья во времена пули и бомб, как легок смертоносный воздушный бой нескольких бипланов, что завораживает, как птичий полет. Этого мало для осознания эпохи, мала горсть таких деталей на весь фильм. Чаще '1917' оказывается старым добрым боевиком.
Шедевр не делается ради одного приема, скорее прием дополняет шедевр. Так было с Уорхоллом и Малевичем, так строил дома Гауди и так писал Данте. Проблема '1917' в слишком слабом внимании ко многим аспектам и большом - к камере. Нет, тут и звук прекрасен, и декорации органичны. Здесь чувствуется взрывы и рикошеты, здесь отлично исполнена работа с массовкой... И здесь в британской армии чернокожих солдат, кажется, больше, чем индийцев. Пусть так, но шедевр не идет за тенденциями.
Это кино снималось, прежде всего, ради наград. Оно неплохое, но не показывает настоящих британцев и солдат кайзера. Это проекция американских бойцов, наложенная на антураж Первой Мировой. Фильм-аттракцион с железно-линейным сюжетом. Может, это и великий фильм, снятый одним кадром, но у меня такое чувство, что мы видели подобное множество сотен раз.
„Чтобы сделать великий фильм, необходимы три вещи — сценарий, сценарий и еще раз сценарий.“
-Альфред Хичкок
Был такой фильм 'Хардкор'. Его главная фишка - это боевик снятый целиком от первого лица. Герой стреляет, занимается паркуром и всё это демонстрируется 'из его глаз'. И это всё что можно о нём сказать. Заложенная в фундамент идея, персонажи, события и сеттинг подобранные так, чтобы её раскрыть - нет. Интересная история - нет. Эмоциональный опыт, который надолго останется в сердце - нет. Аттракцион основанный на 'вау-эффекте' - да. К чему я? Замените 'Хардкор' на 1917, а 'целиком от первого лица' на 'одним дублем', и вы получите точное описание вышеназванной ленты.
Начинается фильм, камера неотрывно следует за персонажами без монтажных склеек. Мы проходим с героями всё то расстояние, что они прошли. Видим всё то, что видели они. Ты буквально понимаешь, сколько минут занимает пройти от одного окопа до другого, насколько они длинные, какое расстояние до вражеских позиции и как затруднено продвижение к ним. Впечатляет. Но а пока зритель впечатается картинкой, герои перекидываются незатейливыми фразами, предпринимают какие-то действия и знакомятся со зрителем (или зритель знакомится с ними). Всё идёт своим чередом, но спустя тридцать минут всё интересное заканчивается. Главный герой, который в начале хоть как-то раскрывался во взаимодействии с товарищем, перестаёт это делать. И следующие полтора часа зритель вынужден смотреть, как какой-то парень красиво бегает, плавает, стреляет и так далее. А без эмоционального вовлечения на его приключения смотреть не слишком-то интересно. Да, снято красиво и реалистично, но к этому довольно быстро привыкаешь, а большего фильм и не даёт.
Вообще, основная идея фильма довольно простая: война - это плохо. Плохо, потому что люди выполняющие приказы переживают ужасные события: они страдают, теряют друзей, видят то что не хотят видеть, но в итоге становятся просто одними из тысяч цепных псов, которые опять же просто выполняют приказы. Приказы, которые не слишком и важны. Эта мысль на поверхности, фильм не пытается завуалировано её подать. Но для воплощения замысла создателей, для того, чтобы мы прочувствовали эту бессмысленность, мы должны сочувствовать персонажам. Но при полном отсутствии эмпатий к главному герою, финальные минорные нотки, которые подчёркивают бессмысленность, остаются абсолютно неважными для зрителя. А простейший замысел, в котором фильм благодаря драматургии должен был помочь зрителю утвердиться, он так и остаётся просто ясен. Что смотрел я фильм, что не смотрел, ничего во мне не изменилось.
Понятия не имею откуда такие оценки. Можете найти какую-нибудь нарезку, где солдаты демонстрируют свои умения: как они ползают, стреляют, перекатываются и что-нибудь взрывают. Эффект будет тот же самый. Фильм больше смахивает на демонстрацию технических возможностей современной техники, но никак не на произведение. Посредственно.
Так о чём, всё-таки этот фильм? — Просто фильм о войне, Сэр…
Вчера ознакомился с работой Сэма Мендеса, о которой столько говорят в первые дни после её выхода на широкие экраны.
Сразу скажу, что ждал намного большего, а потом уже проясню свою точку зрения.
Итак: что же представляет собой данный фильм?
Сюжетно он предельно прост, линеен и предсказуем. Двое солдат получают поручение и отправляются на опасное задание, чтобы предотвратить бессмысленную гибель других солдат, число которых примерно полторы тысячи. Что же мы знаем об этих двух главных героях? Да ничего, только то, что у одного из их в том подразделении, которому грозит гибель, есть старший брат-лейтенант. Это должно служить стимулом для солдата во чтобы то ни стало добраться как можно скорее и передать приказ об отмене наступления.
Зритель, как я понял, должен сопереживать этим героям, но лично мне этого сопереживания по-настоящему достичь так и не удалось. Мне трудно сопереживать, когда не раскрыт совершенно ни характер героя, ни его состояние души, ничего толком. А ведь тема человека и изменения личности на войне является воистину благодатной и бесконечно-широкой для её освещения в художественных произведениях. Вообще, после просмотра, я поймал себя на мысли, что сходу готов назвать не меньше пяти фильмов про войну, которые мне с точки зрения сюжета показались намного сильнее. Я не буду перечислять здесь названия этих картин. Скажу лишь, что сам я не фанат старого советского кино, и в данном случае я мысленно сравнивал 1917 именно с продукцией западного кинематографа.
Была у Мендеса, на мой взгляд, очень робкая попытка добавить к образу своего героя нечто Хемингуэевское, нечто вроде глубокого внутреннего выгорания на войне. Это было сделано в эпизоде, где герой Маккэя нарочито-пренебрежительно сообщает, что променял свою боевую награду на бутылку вина, потому что хотелось пить, а железки ничего не значат. Но даже эта робкая попытка сошла на нет в следующем эпизоде, когда солдат почти со слезами поясняет, что не хочет домой, потому что потом ему придется опять возвращаться в окопы.
В целом, сюжет получился довольно тусклым. 'Живых' по-настоящему героев там всего двое, да и те, как сказано выше, толком не раскрыты. Остальные же лица в кадре - просто персонажи, которые по сюжету должны что-либо сказать, например отдать приказ. И этих персонажей можно было бы заменить такими же точно, но другими. Фильм от этого как-то иначе восприниматься не стал бы.
В целом по сюжету остались вопросы с некоторыми моментами, которые оставили совершенно без объяснения. Была надежда, что вот наконец-то будет момент раскрытия личности, разговор о подлости и мужестве. Это было после того, как героя предупредил встреченный им по пути офицер, что с полковником Мак Кензи необходимо говорить при свидетелях. Но нет, этот момент, если можно так выразиться, так и остался непроросшим семечком, из которого не выросло даже маленькой травинки. Была и ещё пара моментов, которые заставили меня про себя сказать с разочарованием: 'Да ну, и всё что ли? Больше ничего про это не скажут?'
Из того, что в сюжете понравилось, могу назвать определённо только момент, когда солдаты на привале слушают, как один из них поёт. Песня без аккомпанемента, звучит только один голос, выводящий мелодию на библейскую тему. И в этой песне вся тоска уставшего от ужасов войны человека. Вот именно такими сценами другим режиссёрам в других картинах и удавалось достичь 'эффекта погружения' - показать страдание человека на войне, его крик души, измученной бесконечным ужасом. К огромному сожалению, такая сцена включена в 1917 только одна.
Появление 'маститого' Бенедикта Камбербэтча свелось к одной коротенькой, сцене, где он проронил перед главным героем глубокомысленную фразу, а затем приказал убираться. Откровенно я как-то ждал большего. Учитывая трейлеры и постеры к картине, это, уж простите, почти что обман зрителя - анонсировать топовый актерский состав, который в итоге играет чисто эпизодическую коротенькую роль. Куда интересней был бы ход вообще не упоминать в титрах Камбербетча, чтобы приятно удивить зрителей этой короткой сценкой.
Насчет того, за что все так хвалят картину, то есть операторской и съёмочной работы могу сказать что да, этот аспект на высоте и придираться тут было бы настоящим занудством с моей стороны. Действительно фильм сделан так, что смотрится, будто снято одним кадром. Но с другой стороны, это не так уж и ново. Такой приём мне запомнился еще из гениального Бёрдмена, и там он как раз был как нельзя кстати задействован. Видно конечно, что съёмочная группа поработала с полной отдачей. Практически с первых минут нас окружают предельно реалистичные и живописные доказательства всех ужасов войны. То вот лошадь лежит, вся уже вздувшаяся, с осунувшейся мёртвой мордой, а кругом гудит рой мух. А вот мертвый солдат, запутавшийся в колючей проволоке, будто муха в огромной паутине. А вон другой труп лежит по пояс в воде, в воронке, а его телом уже лакомятся вороны. Да перечислять можно многое, я не сомневаюсь что были привлечены компетентные историки, которые помогли воссоздать и обмундирование, и пейзажи нейтральной полосы, окопов и всего остального.
Но современный зритель уже пресыщен шикарными съёмками, а учитывая откровенно заурядный и не трогающий сюжет, 1917 останется в истории как 'просто ещё один фильм о войне'.
Фильм на два часа позволяет Вам погрузиться в атмосферу Первой Мировой Войны и предлагает Вам втроем с героями доставить приказ в соседний батальон. И это чистая правда. Потрясающая съемка создает такую атмосферу, что кажется, будто вы рядом с главными героями, только молчите и в Вас не попадают пули. Пару раз от взрывов во время сеанса инстинктивно закрывал лицо руками, так фильм погружает в себя.
Но на этом плюсы его заканчиваются. Съемка одним кадром противоречит сюжету фильма, по которому до места назначения необходимо идти 6-8 часов, но спустя 20 минут хронометража герои сами говорят о том, что они на середине пути. Да и дальше время течет очень нелогично. Я понимаю, что фильм не должен был идти все 8 часов пути, но тогда лучше и не указывать на это в диалогах.
События вокруг главных героев тоже случаются неожиданно, машины подъезжают бесшумно. Как будто они стояли за углом все это время, но пока камера не обратила на них свой взор, никто о них и не знал.
Да и сам фильм, по большому счету, ничего не показывает. С ролью аттракциона он справляется, операторской работой поражает, но ничего в себе не несет. Даже появление известных актеров смотрится неубедительно. Могло быть и лучше, одной картинкой сыт не будешь.
До тех пор, пока из финальных титров я не узнал, что Сэм Мендес и есть один из сценаристов своего последнего фильма, я был уверен, что история двух бойцов, отправленных Колином Фертом к Бенедикту Камбербэтчу, сочинена кем-то из поколения, выросшего на компьютерных играх: настолько картина напоминает игру типа 'Сталкера' - не сюжетом, конечно, а сходными с играми чертами. Опасная миссия; тревожная атмосфера, подчеркиваемая постоянно звучащей музыкой; местность, над которой старательно поработали художники-постановщики, снятая красиво и эффектно; тоннели и ловушки; враги, словно ожидающие игроков монстры, появляющиеся внезапно, иногда буквально 'из-за угла', - все работает на увлекательность. При этом индивидуальные характеристики главных героев сведены к минимуму: младшие капралы Блэйк и Скофилд - один с весьма сытым лицом, а другой повыше ростом и несколько более похож на солдата на войне, идущей уже почти три года. У Блэйка есть старший брат - лейтенант. Это всё. Ну и еще вишневый сад на родине. По ходу действия про характеры героев мы тоже практически ничего не узнаём.
В рамках правил 'Кинопоиска' нельзя рассказывать, чем все закончилось, но могу сознаться что я начал сочинять рецензию еще в процессе просмотра, потому что вплоть до последнего рывка младшего капрала Скофилда происходящее на экране не вызывало никакого чувства сопереживания. А так как я люблю фильмы про войну (если тут можно сказать 'люблю') и с большими ожиданиями пошел в кино на «1917», то был несколько озадачен. Те, кому фильм понравился (как и большинству журналистов 'Золотого глобуса'), пусть не обижаются на это сравнение, но именно похожесть на компьютерную игру и послужила причиной такого моего зрительского равнодушия. На фоне '1917' чисто голливудский 'Спасение рядового Райана' и экспериментальный 'Дюнкерк' смотрятся образцами настоящего реалистического - правдивого - американского кино о войне. А если вспоминать лучшие советские образцы, то... лучше и не сравнивать!
Может быть, '1917' понравится молодым, на играх выросшим: для многих из них такая эстетика привычна с детства. А для меня это и не серьезное - драматическое - кино, и не остросюжетный боевик. А в кучах искусственных трупов, которых понавалили немало, главное - это слово 'искусственных'. Нет в '1917' ощущения человеческой драмы, нет и осмысления масштабной трагедии, какой является война - не просто война, а Первая мировая война.
Рецензия 'серая' потому, что я не считаю этот фильм неудачей. Но и серьезным кино про войну тоже не считаю.
