«Бык» дебютанта Бориса Акопова, получивший главный приз на юбилейного Кинотавра, всколыхнул отечественную критику не хуже, чем победивший в 2012-м году «Я буду рядом» Павла Руминова. Клипмейкер «Мумий Тролля» оскорбил эстетствующую публику телевизионной мелодрамой, а Акопов – неуместным реквиемом 90-м, которые, конечно же, творчески закрыл Балабанов. Но в обоих случаях жюри главного российского киносмотра можно поздравить с прозорливостью, поскольку в обеих картинах сильна не столько художественная сторона, а намечается определенный тренд, по которому работает или будет работать отечественная индустрия в дальнейшем. Глупо отрицать, что фильм Руминова открыл двери неоцененной в стране новой российской волне в волшебный мир сериалов, а вот кино Акопова сработало совсем в ином измерении.
Это кино, прежде всего, терапевтическое для поколения нынешних думающих тридцатилетних, которые помнят 90-е крайне смутно (здесь Акопов отнюдь не одинок, достаточно вспомнить недавние «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» Александра Ханта или «Хрусталь» Дарьи Жук), находясь это опасное десятилетие за спинами родителей (им, собственно Акопов и посвящает свой фильм). В сегодняшнем мире постиронии популярная интернет-певица Монеточка ласково поет 90-е, в которые «убивали людей и все бегали абсолютно голые», нынешнее поколение, выросшее в сытые времена, вряд ли заинтересуют рейвы, кислота, стрелки, разборки, разве что в виде мемов в соцсетях. Тридцатилетние же оказались в уникальной ситуации – с одной стороны, в 90-е прошла большая часть их жизни и начала формироваться личность, с другой – окружающий мир по большому счету не изменился и скрыто живет по прежним законам, которые как раз и произрастают из этой, по мнению Наины Ельциной, «святой эпохи». Что в итоге изменил этот водораздел и был ли он на самом деле, поняли далеко не все, резко перешедшие из одной эпохи в другую.
«Бык» очень метко конструирует эту растерянность – он очень плохо написан, а его герои с трудом коммуницируют друг с другом, предпочитая словам быстрые действия. Вместо этого фильм гениально снят – яркие взрывы рейва, битвы стенка на стенку выхвачены оператором так, как будто кто-то ненароком разлил по палитре кучу ярких красок. Персонажи, несмотря на свою первоначальную скованность, получились очень живыми, что не очень характерно для российского кино пост новой волны. Даже их диалоги, вроде – «Ну ты такая. Какая такая? Такая» говорят о первичности чувств на разумом («Ты чувствуешь, он чувствует, я чувствую, все что-то чувствуют»). Иначе быть просто не может, поскольку речь идет о воспоминаниях и попытке вписать себя совсем юного в мир взрослых людей с очень большими проблемами. Иначе говоря, стать взрослым и попытаться эти проблемы решить. Все это происходит под абсолютно гениально подобранный саундтрек из 90-х, что добавляет фильму дополнительного пространства.
Показательно, что это чистый жанр, в котором сложно всерьез сопереживать персонажам, тут чересчур карикатурные злодеи с налетом сентиментальности, а молодежные банды существуют как бы вне сложившейся криминальной иерархии. Но режиссера интересует другое, прикрывшись в начальных титрах реальной историей, он исследует мир молодых и неопытных, почувствовавших жаркое дыхание свободы и понявших, что вот сейчас можно заменить мир беспомощных взрослых, момент, когда небо и земля перевернулись. Однако при этом главный герой робко и нескладно мечтает о демократии, отсутствии каких-либо рамок и ограничений, на что его более опытный коллега по цеху отмечает, что такого быть просто не может. Это ретроспективный взгляд на эпоху, когда молодежь начинала учиться говорить, а теперь полноценно разговаривать уже не может, потому что жизнь и вправду оказалась невозможна без ограничений и рамок. Обрести голос и тут же его потерять, вот о чем толкует зрителю Акопов, финальным кадром показывая растерянность и разочарование людей, которые только начали формулировать новую грамматику, не пригодившуюся многим в новом времени. А тем, кто научился этому языку и перенес его в новый век, оказалось комфортно и в других условиях, которые, в общем-то, не сильно и изменились. Впрочем, про многовековую несменяемость русского пространства снято много других хороших фильмов.
Россия – страна с богатой, сложной и неоднозначной историей, в которой каждая эпоха помечена маркером преодоления. Мы не способны перестать преодолевать: менталитет таков, что ни одно поколение не живёт без потрясений – больших или маленьких, интенсивных или замедленных, приторно ярких или погружающих в хтоническую серость. Бесконечная рефлексия по прошлому, отражающаяся в кинематографе, рождает паттерны ассоциативные, лишённые автономии, скомпилированные из множества осколков памяти. С девяностыми – тем более. Алексей Балабанов не мог уйти просто так, не став в своём творчестве лучшим зеркалом тех лет. Но зеркало разбилось, а потребность в ностальгии осталась, и пришли новые лица, чтобы растащить всё по кусочкам, присвоив себе переработанный материал и разукрасив по личному усмотрению.
Чем дальше уходит постперестроечное «раздолье», тем больше творцы нынешней поры обращаются к его форме, игнорируя перспективы содержания, превращая мысль в лозунг, а начинку – в фанфик. Подобным, вне зависимости от первоначального мотива, занялся выпускник ВГИКа, призёр «Кинотавра» и Международного кинофестиваля в Карловых Варах (2019 год), бывший артист балета Борис Акопов, в творческом багаже до того имевший лишь скромную короткометражку «Рай». Сценарий полнометражного дебюта возник за четыре месяца сразу после окончания обучения во ВГИКе, когда автор вернулся в родную Балашиху и погрузился в переосмысление детства. Далее МинКульт выделил на поддержку стандартные двадцать пять миллионов рублей – и процесс очередного возрождения девяностых, растянутый впоследствии за месяц-полтора до двадцати одной смены, благополучно стартанул, закруглившись наградами и обилием дискуссий.
Ничего существенно нового, оригинального и сверхталантливого произвести не удалось, кроме как с помощью череды манипуляций надавить на больную рану поколений, вызвав к жизни рефлекторно-триггерным способом поверхностный образ великой и ужасной смуты тех времён. Выбрав из инструментария ключевые жанровые клише, наскоро смешав их с прототипами-людьми и прототипами-ситуациями из эшелона былых лет, Акопов, уповая на стиль и эстетику как на спасительную накидку, за которой не будет видно явных огрехов, склепал крайне спорную и неоднозначную байку о стократ рассказанных истинах, могущих ныне набить лишь оскомину.
Сравнение «Быка» со старшими по званию товарищами вроде «Жмурок», «Брата», «Бригады», что там ещё выходило – чистой воды профанация, подступающая местами к пародии. Полностью стать пародией фильму мешает намерение режиссёра исключить открытое высмеивание, однако, сам того не замечая, первую половину сеанса он скатывается в нечто подобное столь же неизбежно, сколь рушится на глазах целостность восприятия. Ведь целостность – не только про красивые фоны и чёткую хронологию. Суть – глубже.
Конечно, ближе к финалу сюжетные линии сплетаются в единый клубок и «Бык» делает искусные попытки выглядеть лучше, трагичнее, интереснее, чем он есть, но это скорее закономерность, а не сенсация. Похвальная, своевременная закономерность… правда, не отменяющая несуразности предыдущих эпизодов. Бодрый замес, призванный расставить точки над «i», разрешает на пару десятков минут отвлечься от постоянного анализа и хоть чуть-чуть, сугубо автоматически, посопереживать героям, но искусственного накала, приводящего к жирнейшей исторической эпитафии в самом конце, недостаточно для кардинальных изменений к лучшему.
Ещё одна из главных проблем кроется в индивидуальной интерпретации Акопова: его персонажи и преследующие их беды, в какой бы увлекательной чехарде ни располагались, страшно одномерны. Тут – чёрное, там – белое. Есть также «белые» на «чёрной» стороне, но фактически у актёров – не роли и характеры, а обычные типажи, сложенные по инструкции, без шага вправо/влево. И у типажей – исключительно функции, знакомые каждой советской собаке: добрый бандит имеет большое сердце, злые бандиты насмешливо режут неугодных, лиричный криминальный авторитет бухает и поёт в караоке, братаны – навек друганы, наркоманы – пойдут на всё ради дурмана, девушка по соседству мечтает выбраться из болота – и т.д., и т.п. Они попросту не запоминаются, не обладают многослойностью, не способны достичь культового статуса. Кому-то удаётся довести свой типаж в эмоциональном плане до крепко сбитого состояния (один Юра Борисов чего стоит); остальные, как бы ни старались, за границы карикатурности не вылезают.
Внимательный зритель (чаще – заставший постперестройку в сознательном возрасте) непременно ухватывается за несоответствия: музыка не та да вели себя не так, тут ошибка, там прокол, проходите мимо, вернитесь к старым шедеврам от «Брата» до «Бригады». Зритель, склонный к ностальгической романтизации, наоборот, очаровывается всем и сразу, уверенно цепляясь за заготовленные «крючки»: нередко встречаются комментарии, мол, картина тяжёлая, не хочется обратно в паскудный период, но создатели молодцы, сильное кино. «Бык» обречённо плавает в круговороте полярных мнений, застигнутый врасплох призраками прошлого и собственными киношными предшественниками, по воле автора родившийся монстром Франкенштейна, ибо сам автор абсолютно откровенно называет его «лоскутным одеялом из подлинных событий». Хит певицы Монеточки про девяностые – аналогичное «одеяло», сшитое из обрывков воспоминаний. Но то – поэзия с ироническими нотками, воспетая детским голоском, не рвущаяся в голую драму. Вступив на опасное поле, Монеточка отреставрировала рефлексию до той степени шуточности, при которой возникает отстранённость, необходимая, чтобы купировать болезненные синдромы памяти. Акопов и не думает шутить. Ему не очень понятно, как избирать альтернативные методы рассказа, дабы не повторяться, не сдаваться проклятой вторичности. Им в принципе не руководит намерение сменить, расширить или сузить ракурс, как хотя бы рискнул сделать коллега по цеху Кантемир Балагов в «Тесноте». Дань уважения традициям или их слепое копирование?
Судя по выдержкам из различных интервью, режиссёр не парится над мотивацией, объясняя всё банальным желанием вернуться в детство и понять, «откуда я». Часть аудитории жаждет того же: именно им Акопов угождает в полной мере. Это зовётся ремесленничеством. Мелодрамы про домохозяек созданы для домохозяек, молодёжные комедии – для молодёжи, кино о девяностых – для скучающих по девяностым или их ненавистников (а ненависть порой притягательнее любви). Фильм идеально следует уставам ремесленничества, игнорируя возможности иного спектра. Простота языка и изложения – в ту же копилку. Узнаваемые трёхкопеечные персонажи – сюда же. Острые передряги, подставы и разборки, братки и пистолетики, бандиты и кульбиты – полный фанатский набор. Для запуска на TV – великолепный вариант.
Настораживает другое. Когда мы успели фестивальное кино, задающее тренды и апеллирующее к искусству (а искусство – в том числе про поиск новых форм), заразить ремесленничеством, близким к телевидению? Почему вторичность, будто пластмассовый мир, победила? Не вижу ответа.
Чем дальше прошлое, тем интенсивнее оно замыливается, превращается из пласта в пенопласт; зеркала реальности, разбиваясь, подменяются растасканными осколками. В России травмы не лечатся, раздробленные кости срастаются криво и ломаются повторно, двуглавый орёл чёрной тенью висит в небе. Так заведено.
Поколение за поколением всё новые творцы реконструируют прах ушедших эпох на свой лад, не забывая станцевать на костях предков. Так принято.
Редко получается снять интересный фильм, в котором зритель не сочувствует главному герою. Поэтому даже в кино про бандитов нужно обязательно показать центрального персонажа как положительного и обаятельного, иначе его просто не будут смотреть.
Поэтому я понимаю, почему лидер банды из середины девяностых был выведен в столько теплых тонах: благородный, добродушный, с понятиями долга и чести. Только я таких уголовников в 90-е, и позже, не встречал. 'Не верю', если цитировать Станиславского.
Но ведь есть же 'Славные парни', 'Крестный отец 2', 'Клан Сопрано', 'Ирландец', где отношение к бандитам и по совместительству главным героям очень неоднозначное как со стороны зрителей, так и со стороны создателей кинокартины. Как-то удалось там пройти по тонкому льду. Здесь даже попытки такой не было сделано.
Образ Быка - это моя главная претензия к фильму, но есть и еще придирки по мелочи: постоянно живущий иностранец в захолустном городке (такое могло быть, но требуется хоть какая-то легенда); милиция, открыто сотрудничающая с бандитами (связи с криминалом были, но их старались не афишировать даже в 90-е), никто не расследует массовые убийства в небольшом городке (даже в 90-е нельзя было ходить по городу и расстреливать людей из автомата без последствий), и прочее.
Следует все же отметить, что кое-какую атмосферу тех времен на экране все уже удалось воплотить (ностальгическая музыка, нищета, безнадега и бесправие), но полного погружения я не ощутил. Ну не бывает таких бандитов как Бык, и все тут! Ощущение фальши происходящего отравляет мне всю картину.
Дебютный фильм режиссера Бориса Акопова по своему же сценарию, попытка осмыслить эпоху 90-х.
Так себе попытка. Как любой дебютант, автор не рассказывает историю, а несет мессадж миру, самовыражается. Поэтому история получилась достаточно примитивной, а местами слишком видны заимствования. Из того же Брата, например.
История человека не на своем месте. Толя Быков по кличке Бык мелкий бандит, лидер собственной маленькой группировки, промышляющей автоугоном. Стоп-стоп, не Толя, Антон! Просто при связке «Быков» - «бандит»-'90-е' в голову человека из 90-х однозначно приходят улыбающаяся физиономия «авторитетного бизнесмена» из Красноярска. Но вернемся к Тохе Быкову.
На самом деле он человек глубокий и благородный, понимающий, что он плохой человек и тяготящийся этим. Как говорится - не мы такие, жизнь такая. Его подтягивают более серьезные бандосы для решения неких серьезных тем. И это начало конца.
Сюжет примитивный, драматически фильм совершенно не выстроенный и держится исключительно на игре актеров, особенно Юры Борисова, которого я прям обожаю.
А главная печаль, что режиссеру на момент событий было 12 лет и он, хоть и заявляет титрами, что фильм про реальных людей, в теме очень путается и времена у него сместились. Заявлено, что все происходит в 1997 году, а реалии полностью 91-92-го, не позже. Бандосы ездят на гнилой шестере, прутся от украденного полароида, будто папусы по стеклянной бутылке, ТТ для них верх крутости, они машутся с конкурирующей бандой на кулачках, как шпана 80-х, а в качестве саундтрека Ласковый май, Мираж и прочие мамонты, к 97-му уже выступавших в лиге ретро-исполнителей.
Ну и тема предательства в таких фильмах не могла не прозвучать, вот только в этом случае она просто один в один похожа на ту же тему в сериале «Мир, дружба, жвачка». Особой пикантности этому придает то, что в обоих случаях играл Борисов и в обоих случаях совершенно одинаково предавали именно его и кончилось в обоих случаях одинаково. Я не хочу ничего сказать или кого-то обвинить в подтыривании сюжетных ходов. Возможно, это просто носится в воздухе. Но уж очень даже не похоже, а просто таки идентично получилось.
В общем, попытка засчитывается, но не более того. Тщательнее надо изучать тему перед тем, как за нее браться.
Общее впечатление: Лихие 90-е, тема настолько заезжана и избита, что кажется вдохнуть чего-то нового ну просто невозможно, так и есть. Проблема фильма кружит на пороге — это вторичность. Все это мы уже видели, беззаконие, ворье, хулиганство, разбой, принадлежность самому себе, откель не возьмись любовная линия, маячившая на берегу криминальной драмы, предательство друзей, безотцовщина, вся эта кинематографичная каша замешалась в одной ленте — «Бык».
ГГ роль исполнил Юрий Борисов (Антон Быков) и его образ скорее собирательный, для парня в авторитете, ну видели мы все это раз 300, я повторяюсь. Тем не менее, что требовалось от Юрия он сделал и сыграл отлично (и к слову, я посмотрела следом ленту «Хрусталь», где Борисов мастерски исполняет совершенно другой образ, так что хвалить есть за что! Перевоплощаться он умеет) Герои ленты второстепенных ролей смотрелись в кадре не всегда удачно, есть те персонажи, которые мягко говоря переигрывали, но за счет того что в кадре почти всегда много актеров, смотрелось не так топорно, но… не нужно! В картине очень много героев, но до ума доведено мало, да что там, выходит что и образ Быка собирательный, что и остальные персонажи такие же — мать, уставшая от хулиганства сына, второй сын, вроде подающий надежды на светлое будущее, главное слово здесь — вроде, девушка, которой осточертело жить в непонятное стране, убежать бы с иностранцем, да вот разве будет мил он?
Навязчивое ощущение при просмотре, которое никак меня не покидало — будто я смотрю сериал. Вот вырезали много отрывков, накидали поверхностных сюжетных линий и справились. Вроде и есть раскрытие героев, но оно зависло в горизонтальном положении, а углубляться совсем не хочет. А главная моя претензия — это скомканная любовная линия, нам, конечно, как зрителям объясняют откуда она (любовь), но пожалуй, лучше бы было без нее. Потому что по сюжету возникает много вопросов, опять таки, что это? Проблемы со сценарием? Сюжетные дырочки.
В итоге, кто читает мой отзыв, скорее посчитает что фильм то я ругаю, хотя это не совсем так, смотреть «Бык» безусловно можно, динамичные сцены, добротная игра первых ролех, и аутентичность в кадре. Но вторичность и некая предсказуемость в купе с хромающей эмоциональностью (я про себе, не всем я верила) слегка портит впечатление о фильме.
Диалектика переходного периода (из ниоткуда в никуда)
Вторая волна ностальгии по переломным девяностым постепенно захлестывает нашу культуру, но чем дальше мы отдаляемся от того периода, тем больше субъективные воспоминания довлеют над историческими фактами. И мы все больше погружаемся в миф, который продуцирует наш президент - в девяностые был абсолютный беспредел и хаос.
Не будем строги к документальной точности ленты - пускай она хромает, стоит обратить внимание на посылы самой истории. В которой главный герой выступает метафорой молодой страны - безотцовщиной с большим сердцем, что свернул на кривую дорогу - и пути обратно уже нет. Вокруг сердца вообще построен круг метафор - от помидора сорта 'бычье сердце' до разрыва аорты в финале.
Таня, femme fatale картины, которая мечтает вырваться за пределы душной родины, вдруг обнаруживает, что любовь, похороненная в ее сердце, взаимна - но фатальный механизм запущен, он ставит между любовью и страданием знак равенства.
Без сомнения, история приглаженная, кинематографично закрючкована, но она рождает какие-то переживания в собственном сердце, заставляет подумать - каковы были те годы в моем восприятии - и запоминается сильными сценами. И, конечно, весь конструкт держится на мощных актерских плечах Юры Борисова. А глубина - в его выразительных глазах.
Все артефакты эпохи и локации фильма узнаваемые: клубы Там-Там и Тоннель, индустриальные пустыри, родительская квартира с ковром, итд.
Но при просмотре ленты не покидало чувство нереальности происходящего. Парни, промышляющие автоугонами и авторазборкой махаются за гаражами словно пэтэушники времен перестройки. Зачем они ходят всей шоблой развлекаться в Там-Там и Тоннель (находящиеся в 1997м на грани закрытия)? Откуда парикмахерша владеет разговорным английским? Почему в 97м звучит Ласковый Май и Мираж? Кто включил порно? Почему Таня голая? Кто такой Маус? Авторитетный бандит? Драгдиллер? Почему парни называют себя словом 'упырь', пришедшем в из сериала про Бививса и Батхеда с МТВ в 98м? Грязный пристанционный рынок это объект кровавых разборок с автоматами и трупами? Серьезно?
Бык, грубый, прямолинейный, чего стоить появляющийся в телевизоре Ельцын, лишённый кладбищенского юмора абсурда и киношных условностей, смотрится то ли одним большим киноляпом, постмодернистским косплеем-кавером, то ли приукрашенной историей 'по реальным событиям', рассказанной пытающимся казаться более серьезным и авторитетным пацаном. Например братом Быка.
Если так, то лента это смелая и местами удачная попытка подпрыгнуть над авторитетными киноклише 'русского кино о 90х', не удаляясь от них, впрочем, слишком далеко.
Глаз моего зрительского внимания добрался до криминальной драмы 'Бык', выигравшей на 'Кинотавре'-2019, а также взявшей приз за лучшую операторскую работу. И если последнее особых возражений не вызывает – она действительно вполне неплоха, – то насчёт главного приза вопросы – и большие – остаются. Хотя сравнительный ряд тут беден, так как это всего лишь третий фильм из конкурса, что я посмотрел, и ни один из них не произвёл какого-то сильного впечатления.
Само кино возвращает нас в эпоху лихих, с точки зрения авторов, девяностых. Не сказать чтобы в последнее время она так часто поднимается в отечественном кинематографе, но всё равно тема весьма изъезжена и избита, поэтому требующая хорошего драматургического материала. И вот с этим у данной картины немалые проблемы. Всё те же бандитские стрелки с характерными быдломордами. Всё тот же примитивный лексикон с похоже вечным 'А ты чо?'. Всё те же 'Ласковый май', 'Мираж' да 'Комбинация' в качестве саундтрека, в который правда вклинивается Чайковский – видимо, для придания фильму большей значимости. Короче, штампов подвезли много, а интересного качественного сюжета где-то подрастеряли – и тут даже Пётр Ильич уже не помощник. И ожидавшегося в финале 'обухом по голове' тут нет и в помине. Так, изранили немного щёку, как главной героине.
И спрашивается, стоило ли ради пресловутого возвращения в 90-е городить огород? Тем более что не сильно что-то изменилось с тех времён, особенно в провинции, где, похоже, и через десятки лет хоть камеру устанавливай и снимай очередное кино про ту 'лихую' эпоху. И в этом плане выдвигавшийся от Беларуси на 'Оскар' 'Хрусталь', обошедшийся без криминальных разборок, оказался более интересным в плане передачи духа того времени и что ли честнее. Тем не менее кино получилось не самым плохим, да и исполнители главных ролей Юра Борисов и Стася Милославская весьма харизматичны в своих образах, хотя недостаток драматургии и не даёт им до конца раскрыться.
Любителям 'Бандитского Петербурга' и 'Бригады' этот фильм понравится едва ли. Предвижу их возражения - зачем снимать такое кино, лишенное актуальности на давно уже раскрытые темы. И вправду, может ли эта картина заинтересовать тех, кому за 30? Однако этот фильм рассчитан на совсем другую аудиторию. Он для молодых. Для тех, кто пропитан совсем уже другим культурным кодом. Для тех, которые с удивлением смотрят на предложенную зарисовку тотальной безысходности для каждого из героев.
Право, ну можно ли удивить более старшее поколение скромным сюжетом о судьбе одной небольшой уличной группировки молодых парней? Нам показывают самую скромную, малую ячейку криминального мира. Мы видим как молодые ребята попадают в это, как широки врата и как быстр путь многих из них.
При этом стоит выделить весьма приятную композицию цвета, операторской работы и актерских выходов. Фильм лишен пафоса и истерики, свойственных картинам более ранним. Пусть в сюжетной части лента неказиста, но она лишен и бравады, присущей многим сериалам. И в таком виде он предполагает нечто новое - уже не фильм на актуальную тему, а осмысление периода который страной уже пройден. Осмысление спокойное и внимательное
Победителем Кинотавра в этом году стала картина под названием “Бык” дебютанта среди режиссёров, но не дебютанта творческих направлений Бориса Акопова. Отзывы о картине весьма положительные, но сдержанные, поскольку лента затрагивает то, что во многом кинематографичностью не обладает - российские трущобные девяностые с их разборками, наркотиками и отсутствием будущего, которое, кажется, выглянуло, но теперь всеми силами вновь принуждённо пытается скрыться.
Сюжет построен вокруг главного героя картины - Антона Быкова под одноимённой с фильмом кличкой. У Быка есть дворовая шайка, влезающая в опгшные коалиции, большая часть из членов которой является закоренелыми любителями кайфа. Есть семья, с матерью, младшим братом и сестрой. У матери не хватает сил держать всех, брат вырос размазнёй, а сестра ещё слишком мала и отстранена от вида всего федеративного бунта. Антону приходится тащить на собственном характере всех, пусть и ничего не умея и не имея знаний. Завязкой для картины послужит арест Быка и последующее его освобождение с оказанием криминальных услуг своему благодетелю, которые в конце концов решат судьбу молодого человека.
На самом деле, единственной стороной, встающей под расстрел, является вопрос о необходимости возвращения к девяностым в киноискусстве. Балабанов романтизировал как мог, находясь в гуще событий, остальные прогорали на высказываниях. Спустя два десятилетия эта рефлексия вновь вылезает, теперь у Бориса Акопова, которые своим юношеством застал время перемен. Вопрос отпадает лишь потому, что каждый режиссёр, как оказывается, имеет право снимать своё детство. Выходила недавно Одесса, отражал Довлатов. Бык точно такой же, просто немного помладше. Конечно, симпатичности в происходящем нет никакой, и даже несомненный талант Акопова, создавший смотрибельность этого гражданского безумства, не может найти положительную сторону. Лишь линия любовных взаимоотношений смягчает борьбу за потерянность, однако символу подобной эпохи не выпало право любить.
В этом плане большой диспут может вызвать демонстрация пухленького телевизора внутри с уставшим Борисом Николаевичем, ныне почившим в своей усталости. Если по мнению режиссёра причина в нём, то это беда. Если он играет значения финиша эпохи, выбранного в одно десятилетие, то вряд ли она закончилась, она только набирает обороты. Если это аллюзия на то, что всё циклично - нужно аплодировать, двадцатые не за горами со своей очередной борьбой за власть на каждом погонном метре. Антоны Быковы также никуда не делись, они всё ещё живы, у большинства - такое же чуткое отношение к родным и любимым, но пустое отношение к жизни. Спасибо Акопову, который их помнит. Но может быть и зря.
