Вне конкурса на фестивале показали новый фильм Эдгара Райта. Это триллер, половина действия которого происходит в сегодняшнем Лондоне, а другая — в нем же, но намного раньше. О картонном Сохо 1960-х, невольных параллелях с кино того времени и торжестве Ани Тейлор-Джой рассказывает Дарья Серебряная.
Девушка в хитро склеенном из газеты платье танцует под «A World Without Love» Peter & Gordon. Вокруг старые пластинки, на стене — постер «Завтрака у Тиффани», на столике — фото бабушки и покойной мамы. Девушку зовут Элоиз, Элли (Томасин МакКензи), она обожает 60-е и собирается стать дизайнером, а потому пакует ретропроигрыватель и коллекцию винила, улыбается в зеркало призраку мамы и уезжает в Лондон из уютного провинциального Корнуолла.
А там общага, первые пьянки, первая соседка (крайне неприятная и завистливая девица), первая работа (в баре), первая съемная комната — в Фицровии у аккуратной строгой старушки (Дайана Ригг, звезда британского театра 60-х и жена Бонда в «На секретной службе Ее Величества»). И первая ночь на новой квартире, когда Элли увидит — то ли во сне, то ли в зеркале — вожделенный Лондон 60-х и начинающую певицу по имени Сэнди (Аня Тейлор-Джой), которая готовится завоевать столицу. Теперь каждую ночь Элли будет смотреть в зеркало и превращаться в Сэнди, бегать по Лестер-стрит и Карнаби-стрит, разглядывать киноафиши «Шаровой молнии», прикасаться к эпохе, которой она одержима. Поселившись именно в этой комнате, она была просто обречена почувствовать витающий в ней истинный дух 60-х, не только свободный, но и опасный.
После первых обнародованных кадров и тизера «Прошлой ночи в Сохо» от нового фильма Эдгара Райта ждали стильного триллера со специфической британской атмосферой. Но — и тут поклонники «трилогии „Корнетто“» будут счастливы — это все тот же Райт: немного инфантильный, ироничный, превращающий жанровые клише в условность. Лондон 60-х тут не скрупулезная реконструкция, а стилизованные декорации, картонный городок. Такой подход вполне понятен: Элли — дизайнер, и мир прошлого показан через ее избирательную оптику, которая фиксируется на всем самом ярком, стильном, эффектном. Райт поначалу вовсю эксплуатирует ностальгию и заставляет публику глупо улыбаться и ронять слезы под Дасти Спрингфилд, The Kinks и Петулу Кларк.
Но по мере погружения героини в прошлое немного наивный ретроантураж становится просто фоном, на котором разворачивается действие джалло (вызывающего кое-где ассоциации с «Отвращением» Поланского, «А сейчас не смотри» Роуга, «Подглядывающим» Майкла Пауэлла и «Безумием» Хичкока). Зеркала начинают пугать, а не зачаровывать, а Сохо — самый шумный, грязный, живой и независимый район Лондона, центр развлечений на любой вкус — неумолимо теряет свое очарование и становится опасным для любой девчонки. Да и девчонки тут тоже могут стать опасными для обидчиков.
Миф про полные любви и радости 60-е, которым захвачено сознание Элли, Райт разбивает, словно бабушкину вазу. Десятилетие любви и сексуальной революции? Но и время «Убийств на болотах», и золотой век джалло. Свингующий Лондон? Но это еще и Лондон, в котором орудовали братья Крэй. Сегодняшние благопристойные старушка или интеллигентный старичок позавчера могли быть преступниками. «Лондон не такое место, каким ты его себе представляешь в своих мечтах», — мрачным предсказанием напутствует Элли ее бабушка (Рита Ташингэм, звезда британского кино 60-х, получившая каннскую «Ветвь» за роль во «Вкусе меда» Тони Ричардсона). Да, Элли увидит тот Лондон, где она никогда не жила, город, ей никогда не принадлежавший, увидит прошлое, о котором не знала и лучше бы не знала.
Энергии «Ночи» придает не мультяшный антураж, а актерские перформансы — дуэт Томасин МакКензи и Ани Тейлор-Джой, которые разыгрывают триллер каждая в своем, параллельном пласте сюжета (Райт виртуозно выстраивает двойную структуру повествования). Но в этой партии, очевидно, выигрывает Тейлор-Джой, именно она настоящая звезда фильма. Прибывшая на площадку, кажется, прямиком из «Хода королевы», она так и не вышла из образа яркой умной «девушки, подающей надежды». МакКензи же скована образом серой мышки, и, несмотря на то что сюжет предписывает ей эмпауэрмент, превращение из страдающей психозом провинциалки в полноценную героиню, она так и остается скучно-блеклой. Кажется, переходя на модный путь женской истории, вечно пацанский режиссер Райт споткнулся.
