Лавкрафт позволил множеству читателей заглянуть за границу дозволенного, а именно открыл мир непознанных существ и богоподобных созданий, существующих в отдаленных уголках космических вселенных и параллельных реальностей, куда еще не ступала нога человечества. Из-под его пера людям явились такие титаны как Азатот, Йог-Сотот, Ктулху и прочие сущности, чье начало берет в пучинах величавых звезд, не сулящих земным обитателям ничего хорошего. Писатель намекал на то, что при встрече с ними мы будем лишены не только дара речи, но и собственного рассудка, ибо по логике автора лишь страх неведомого мог способен низвергнуть человека в ад…

Подобно арабу Альхазреду, написавшему зловещий и таинственный «Некрономикон», которого он сам и взрастил на страницах своих книжек, наш герой препарировал жанр мистических ужасов, позволяя каждому прикоснуться к непознанным глубинам низменных страхов и отчаяния, когда в душе надолго селится липкий страх при схватке с космогонической хтонью, пробудившейся ото сна и жаждущей поработить земную твердь. Это конкретный вызов, так как в творчестве Лавкрафта есть нечто такое, что толкает его героев к попытке осознания присутствия иных духов вокруг нас, даже если те умело скрываются в ночи или под толщей океанских волн.

Фигура Лавкрафта довольно любопытна сама по себе, ибо еще в детстве этот человек оказался для своего поколения весьма замкнутым и отстраненным, что и позволило ему в окружении дедовских книг отдаться воображению и фантазиям, которые впоследствии и привели его в литературу. Все, о чем он писал и рассказывал, затрагивает постоянную борьбу между злом и добром, где полутона и оттенки света и тьмы вечно сменяют друг друга, заставляя героев зажмуриваться от ужаса и почти не дышать рядом с опасностью, грозящей обрушиться на них всей своей массой. Но как сразиться с тем, чего не можешь не только увидеть, но и всецело понять?

Так уж получилось, что при жизни Лавкрафт задавался подобным вопросом в одиночку, описывая различных водянистых, членистоногих и противных существ причудливыми образами, придавая толчок развитию не только жанру ужасов или мистики, но и громадному подразделу фантастики. Именно он ввел такое понятие как «космицизм» в обиход, возложив на своих последователей одну из важнейших задач, куда и входило дальнейшее разворачивание его идей и помыслов в романах, повестях и рассказах, чьи сюжеты так или иначе затрагивали пришествие «извне». Сейчас кино или бумажные источники преисполнены подобным, но в то время это казалось новизной.

Ведя, по большей части, затворническую жизнь и отвечая на множество писем, писатель из года в год писал, придумывал и расширял собственную вселенную, которая оставила неизгладимый след в мировой культуре. Сейчас многие из приемов Лавкрафта стали брендами, но суть их остается до сих пор неизменной. Замкнутый, вечно задумчивый и нелюдимый, создатель обратил наши глаза к безграничным просторам космоса и родного океана, в безднах которых дремлет сущее зло, ожидая прихода жестоких времен и кровавых культов, чтобы наконец начать свою жатву. Знакомо ли это все? Безусловно, о том-то и речь, ведь все эти ходы нам уже хорошо известны.

Возможно, что на тот момент Лавкрафт был не так уж известен среди широких масс, но своим умом и трудом он вписал родной городок Провиденс в историю, о чем, возможно, смутно догадывался. Естественно, что его мучили и донимали различные вопросы, будь то ксенофобия, политика, вера, национализм и прочее, однако среди всего этого буйства эмоций и противоречий ковался тот, кому судьба позволила поведать о самой возможности контакта людской цивилизации с наиболее сильными и развитыми расами, чьи интересы и масштабы не поддаются всеобщему пониманию. Нас страшит бездна, ибо она внимательно рассматривает нас изо дня в день.

Лавкрафт сильно изменил привычные правила игры, хотя и сам был не без греха, однако порой ему можно простить клише и шаблоны в силу того, что он одним из первых заговорил о том, что человек не является одним во Вселенной. Быть может, этот неудержимый полет мысли писателя устрашает простого обывателя, но прогноз творца неумолим и окончателен, когда затрагивает последствия становления высших сил над всем человечеством в целом или кем-то одним в частности, когда он или оно не готово дать отпор чужакам или во всем начинает подчиняться божествам. Это реально пугает, так как сюжеты автора не далеки от истины, если вспомнить множество сект и тайных общин на протяжении всей истории.

Древние культы приносят жертвы, в ночных сумерках городов пробуждается нечто склизкое, а днем среди манускриптов и рукописей вновь и вновь сходят с ума бедолаги, кому удалось одним глазком взглянуть на жутких пришельцев. Стоит заметить, что все эти сюжеты уже давным-давно стали классическими, но именно со страниц отрешенного писателя они громко заговорили о себе. Как их только потом не перекладывали, как не переделывали и не снимали! Одних экранизаций наберется с вагон и маленькую тележку, удачных и откровенно слабых, чтобы зрители раз за разом погружались в них с головой.

Богатым оказалось наследство Лавкрафта не только для киношников, но и для коллег-писателей по цеху, ведь все именитые авторы ужасов и мистики идут прямым ходом от легенды Провиденса, так как его работы во многом повлияли на Стивена Кинга, Нила Геймана, Питера Страуба и других, кто робко вступил на тропу непознанного вслед за ее первооткрывателем. Возможно, что отныне тропа «лавкрафтовских» экспериментов уже никогда не закончится, пока о них будут писать все новые и новые люди, на чье сознание в той или иной манере повлияло творчество мэтра из Род-Айленда. Велико количество имен и фамилий, снискавших славу в его мирах и фантазиях.

Безусловно, величина Лавкрафта сейчас кажется недосягаемой, хотя и у него найдется много чего, что сегодня назовут вещами проходными и неказистыми, однако вряд ли кто из читателей решит, что работы мастера не пробирают их до костей или хотя бы мурашек на коже. Нельзя говорить, что после встречи с его рассказами и вымыслом чувствуешь себя как прежде, потому что оцепенение проходит постепенно, отпуская малыми дозами, по чуть-чуть. В моменте мы жаждем скорейшего финала, но в глубине души понимаем, что тень над Инсмутом или Хребты Безумия навечно остались внутри нас, где беспробудно правит лунная ночь, озаряя своим мертвенным светом башни городских окраин.

7 из 10

'Лавкрафт: Страх неизведанного' - это однозначно отличная работа, которая, если судить по малой известности автора, по стилистике съемок, по малому числе художественных вставок, является таковым любительским творчеством. Которое, однако, сугубо отличается от обыкновенного производства фильмов, так сказать, 'на коленке': в данной документальной ленте однозначно ощущается любовь авторов к той теме, которую они поставили во главу угла данной, собственно, работы. И этой темой является жизнь да творчество такой загадочной, с одной стороны, а с другой стороны, простой и тихой фигуры, как Говард Филлипс Лавкрафт.

Собирая информацию из множества письменных источников, из сохранившихся переписок автора, из его личных творений, из интервью с людьми, которые знали сего деятеля литературы лично, Фрэнк Х. Вудворд вместе с тем дает зрителю и иной информационный пласт, куда более личностный и менее основанный на задокументированных данных - это личное отношение множества творцов современности к творчеству и личности Лавкрафта. В ряду опрашиваемых Вудвордом людей более всего, конечно, выделяются имена Нила Геймана, Гильермо дель Торо да Джона Карпентера. Однако и иные писатели романов, сценаристы, режиссеры, работающие в жанре ужаса, - чьего современного вида отцом и считается косвенно Лавкрафт, - также в диалоге с автором фильма являют себя не просто как ценителей творчества Говарда, но и как его искренних поклонников, да кладезь, в котором хранится немалый пласт знаний об этом писателе. Такая подготовка даёт почву для размышлений о личности и зрителю. Который, в свою очередь, может остаться не доволен некоторыми неточностями, связанными с личной жизнью Говарда Лавкрафта, или опусканием такой темы, как своеобразные успехи 'Эдгара По 20-го века' в поэзии, ибо свои сонеты он ценил довольно высоко, в отличие от собственных рассказов или более глобальных произведений.

Однако негодование на почве подобного - лишь субъективизм, который может сникнуть, как только придет осознание всей той немалой работы, которую проделал автор этого, повторюсь, по большей мере любительского фильма. Для того, чтобы охватить всю личность Лавкрафта, данному фильму буквально не хватает минут тридцать. Для того, чтобы охватить анализ его творчества, не хватит и десятка таких фильмов. Однако коль рассматривать данное кино в качестве таковой отдачи чести, уважения, признания ценности творца на лике мировой литературы, то есть воздания тех похвал, которых сей человек заслуживает, однако при жизни не получил - это отличное документальное кино. Оно взаправду дает основательный пласт для знакомства с таким человеком, как Говард Лавкрафт. А точнее, для знакомства с его гением. Оно действительно атмосферно, в рамках творческого стиля Лавкрафта повествует о его же творчестве. Оно может быть полезно как человеку, который уже более-менее знаком с писателем, так и человеку не знакомому, ибо сочетает в себе как глубоко личные факты из жизни, так и свободно открытые общественности данные.

Очень хорошая работа, которая особенно заслуживает внимания в том случае, коль человек интересуется таким художественным направлением, как ужас, хоррор - направлением, которое как жанр редко когда воспринимают в качестве искусства. Однако которое таковым является, что своими текстами доказал, лично для меня, по крайней мере, Говард Филлипс Лавкрафт и его личная философия, вынесенная, собственно, в название сего достойного внимания фильма.

P.S. Спасибо за внимание.