Завершающий фильм трилогии Триера. Сложно назвать какую-то чёткую связь с другими фильмами, кроме гипнотической темы. В Европе этот гипноз совсем абстрактно-непонятный. Но сам фильм выглядит самым цельным и законченным. Может так и задумывалось.

История про молодого человека, который вернулся из США на родину в Германию, после окончания Второй Мировой и устроился работать проводником. Всё психоделично, мрачно и символично. Не понятно на что рассчитывал молодой человек, но попал он в ад и сеть интриг.

Интересны триеровские наблюдения на историко-политические темы. Например идея о роли США, крупные предприятия которой продолжали работать в Германии на протяжении всей войны, а под конец завладели ценными лицензиями и разрушили конкурентов, под эгидой разоружения. Или эпизоды спасения фашистских преступников, с помощью еврейской диаспоры, из-за их практической ценности и коррупции. Очень интересен психологический аспект восприятия условий самими людьми.

Кино своеобразное. Думаю, что не всем понравится.

Три ветки на Каннском кинофестивале, включая Приз жюри.

Итак, мы продолжаем знакомиться с творчеством датского кинорежиссера Ларса фон Триера, который считается одним из самых ярких кинодеятелей не только в рамках Европейской кинематографии, но и мира в целом. Еще раз повторим, что режиссер известен своими исследованиями экзистенциальных, политических, сексуальных вопросов и даже обращается к теме истории, делясь своим взглядом на те или иные моменты истории. В частности, в историко-психологической драме «Европа» фон Триер обращается к теме жизни Германии и немцев сразу после войны, естественно, подав это в своей особой авторской манере.

Синопсис Германия, 1945 год. Молодой американец немецкого происхождения Леопольд Кесслер прибывает в послевоенную Германию, чтобы устроиться проводником пассажирского поезда. Молодой человек уверен, что война закончилась, а посему он желает таким образом строить новый мир со всеми немцами. Однако вскоре приходит осознание, что война по-прежнему жива в душах людей, из-за чего они готовы на свершение непростительных и смертельно опасных поступков, пользуясь простым человеческим доверием.

Игра актёров Обычно Ларс фон Триер набирает в свои фильмы самых талантливых европейских актеров. Так, актёрский состав «Европы» включает Жан-Марк Барра, Барбару Зукову, Удо Кира и других. Жан-Марк Барр исполнил роль Леопольда Кесслера, молодого американца немецкого происхождения, по причине молодого амбициозного возраста преследующего высокие и, как ему кажется, благие цели и идеи, которые рушатся в одночасье, когда герой сталкивается с суровой правдой. Барбара Зукова воплотила образ роковой женщины, которая для героя становится первой настоящей любовью, оказавшейся лишь маской для достижения коварных целей.

Режиссура Как и большинство фильмов Ларса фон Триера, «Европа» также представляет собой многослойную картину, в которой были объединены историческая драма, шпионский триллер, психологическая мелодрама и в определенной степени психоделический экзистенциальный детектив, гуляющий по закоулкам человеческого сознания. Как обычно это бывает в фильмах фон Триера, главный герой, будучи маленьким простым человеком, сталкивается с могущественными силами, спровоцировавшими внутри него глобальные трансформации. Вначале полный надежд, оптимизма, желания обрести настоящую любовь уже в конце герой оказывается сломленной личностью, доведенной до отчаяния, который настолько разуверился в том, во что верил, что предпочитает это в буквальном смысле уничтожить на корню. Примечательна общая стилистика фильма с его комбинацией цветных и черно-белых кадров вперемежку с наслоением одних кадров на других. Также необычной показалась статичная съемка с учетом предпочтений режиссера в сторону ручной камеры.

Сценарий Обычно перед просмотром фильмов Ларса фон Триера ты никогда не знаешь, а что именно ожидать от фильма. Особенность картин фон Триера (который одновременно выступает сценаристом) заключается в сочетании необычной авторской эстетики с доступной пониманию простотой самого сюжета. Действие сюжета происходит в Германии осенью 1945 года, куда прибывает молодой американец Леопольд Кесслер. Поскольку у него немецкое происхождение, он свято верит в создание новой Германии на руинах старой и для этого устраивается в железнодорожную компанию Zentropa в качестве проводника пассажирского вагона под началом своего циничного дяди-алкоголика, который также работает проводником. Однако сразу по прибытию герой сталкивается с разрухой, бюрократией и всеобъемлющей коррупцией, когда он вынужден платить из своего кармана буквально за всё, включая форму, койку-место, право работать проводником и так далее. Тут еще ему приходится ненароком включиться с военной пронацистской партизанской организацией «Верфольф», ведущей подпольную деятельность и организующей различные теракты, привлекая для этого даже маленьких детей. Один из таких терактов по убийству недавно назначенного бургомистра происходит прямо на глазах у Леопольда. Единственной отдушиной в этом хаосе становится знакомство с дочерью директора Zentropa Катариной Хартманн, с которой у героя начинается роман. Однако этой красивой истории любви не суждено сбыться, т. к. хотя война официально закончилась на бумаге, она по-прежнему в разгаре в умах и душах людей.

Итог Примечательно еще и то, что большинство фильмов Ларса фон Триера по-своему пессимистичны. Герои могут окончательно разочароваться в тех идеях, в которые верили, их могут предать, либо они вообще умирают. Та же участь настигает «Европу», посыл которой заключается в том, что всё что происходило в Германии в то время, виноваты сами немцы, которые допустили всё это либо активными действиями, либо своим молчанием, и что эта война жила в сердцах людей еще очень долго, заражая других и калеча их собственные судьбы. В общем, рекомендую к просмотру.

'Европа' Триера — это замкнутый мир со своими четкими границами, который существует сам по себе. Символический европейский континент окаймляет голос гипнотизера, который держит каркас сюжета, предсказывает события, ведет героя и зрителя по темным закоулкам тамошней реальности. Лучший эпитет, описывающий этот мир - 'кафкианский'. Мрачный, тягучий, по-своему красивый, но главное — абсурдный.

Главный герой — чужеродный элемент для устоявшейся системы. Он внедряется в мир с благими помыслами, желая нести добро. Но правила системы и внешние обстоятельства со временем меняют его, заставляя идти на поводу у главных действующих лиц системы. Последние не верят в торжество добра, они привыкли действовать иначе и потому используют главного героя в своих целях. Как результат: крылья доброго человека обломаны, его душевные порывы растоптаны. Изменить мир в одиночку — не удалось.

Фильм даже не столько о послевоенной Германии, сколько о любом человеке, который чужероден системе. Ты либо встраиваешься в нее, либо погибаешь — третьего не дано.

Другая мысль - в переломные моменты держать нейтралитет невозможно. В критических ситуациях приходится выбирать сторону конфликта, даже если ни одна из них не нравится. До тех пор пока человек пытается оставаться в стороне, им будут манипулировать, чтобы 'выжать' из его положения максимально возможный выигрыш. И не остановятся до тех пор, пока в итоге не погубят неопределившегося.

Не поймите неправильно, вся трилогия «Е» довольна посредственна, и сойдет для просмотра на один раз только чтобы ознакомиться с творчеством фон Триера. Но «Европа», являющаяся последним фильмом из этой серии, в отличии от двух предыдущих, не скучна. Если в предыдущих частях можно было абстрактно представить, что за проблемы у Европы, то здесь режиссер для интерпретации данной темы использует весьма убедительный пример — разруху в Германии после проигрыша во Второй мировой. Еще не исчезнувший нацизм да и в принципе последствия событий того времени оказывает несоизмеримое влияние, в результате чего все персонажи в какой-то степени подпадают под категорию виновных.

Если прошлые два фильма лишь приплетали к своему сюжету гипнотизеров, то тут с самого начала происходит погружение зрителя в транс. Движение по железнодорожному пути. Закадровый голос отсчитывает до десяти, где «десять» — это попадание в Европу. Далее кинолента, сочетая черно-белую и цветную картинку, рассказывает о Леопольде Кесслере, американце немецкого происхождения, который приезжает на историческую родину и устраивается с помощью дяди проводником в поезд. Учитывая, что действия разворачиваются во время разделения Германии, когда многим получить работу «просто не по карману» и властвует жесткий комендантский режим на территории, его надежды на «светлое будущее» выглядят смешно. Даже попытка на простое человеческое счастье в виде хорошей должности и красивой девушки под боком ему не особо светит.

Неоднозначная картина, где намеренным злом не делают всяких козлов отпущения наподобие группировки «Вервольф», а каждый персонаж замешан в определенном грешке. Американские генералы, руководящие территорией, по которой едет поезд — просто типичные диктаторы, которые не гнушаться запугивать и убивать людей для собственной выгоды. Владелец компании поезда поднял свой бизнес, сотрудничая с нацистами, а сейчас ему необходимо подписывать липовые анкеты, чтобы обеспечить себе сохранность. Девушка Леопольда, Катарина, замешана в деятельности этого самого «Вервольфа», вдобавок она еще и дочь главы железнодорожной компании. Но максимально жестко режиссер обошелся с самим Леопольдом. Он показал его в самом начале фильма миролюбивым идеалистом, который хочет сделать этот мир лучше. Но судьба распорядилась иначе, и Кесслер становится чуть ли не главным виновником «торжества», наподобие доктора Месмера из «Эпидемии». Одним из персонажей произносится фраза, что «в Германии нет невиновных людей», поскольку одни убивали, а другие предавали. Данная аллюзия работает куда более мастерски, чем сцена с игрушечным поездом, который затем сходит с рельсов, или же название самой железнодорожной компании — «Центропа». Кстати, потом Ларс организует свою киностудию, которую так и назовет.

Что ж, обычно я в последнем абзаце обговариваю какой-то полноценный итог по фильму, но хочется сказать, что несмотря на все свои шероховатости, Ларс фон Триер представил трилогию «Е» как собственный философский трактат, построив все размышления вокруг одной проблемы, используя различные образы. Несмотря на то, что в некоторые моменты фильмы раздражали меня, как камушек в ботинке, с точки зрения киноязыка можно сказать, что у датского режиссера глаз набит. А значит, вполне можно время от времени возвращаться к разбору фон Триера, рассекая волны его фильмографии.

Не поймите неправильно, вся трилогия 'Е' довольна посредственна, и сойдет для просмотра на один раз только чтобы ознакомиться с творчеством фон Триера. Но 'Европа', являющаяся последним фильмом из этой серии, в отличии от двух предыдущих, не скучна. Если в предыдущих частях можно было абстрактно представить, что за проблемы у Европы, то здесь режиссер для интерпретации данной темы использует весьма убедительный пример - разруху в Германии после проигрыша во Второй мировой. Еще не исчезнувший нацизм да и в принципе последствия событий того времени оказывает несоизмеримое влияние, в результате чего все персонажи в какой-то степени подпадают под категорию виновных.

Если прошлые два фильма лишь приплетали к своему сюжету гипнотизеров, то тут с самого начала происходит погружение зрителя в транс. Движение по железнодорожному пути. Закадровый голос отсчитывает до десяти, где 'десять' - это попадание в Европу. Далее кинолента, сочетая черно-белую и цветную картинку, рассказывает о Леопольде Кесслере, американце немецкого происхождения, который приезжает на историческую родину и устраивается с помощью дяди проводником в поезд. Учитывая, что действия разворачиваются во время разделения Германии, когда многим получить работу 'просто не по карману' и властвует жесткий комендантский режим на территории, его надежды на 'светлое будущее' выглядят смешно. Даже попытка на простое человеческое счастье в виде хорошей должности и красивой девушки под боком ему не особо светит.

Неоднозначная картина, где намеренным злом не делают всяких козлов отпущения наподобие группировки 'Вервольф', а каждый персонаж замешан в определенном грешке. Американские генералы, руководящие территорией, по которой едет поезд - просто типичные диктаторы, которые не гнушаться запугивать и убивать людей для собственной выгоды. Владелец компании поезда поднял свой бизнес, сотрудничая с нацистами, а сейчас ему необходимо подписывать липовые анкеты, чтобы обеспечить себе сохранность. Девушка Леопольда, Катарина, замешана в деятельности этого самого 'Вервольфа', вдобавок она еще и дочь главы железнодорожной компании. Но максимально жестко режиссер обошелся с самим Леопольдом. Он показал его в самом начале фильма миролюбивым идеалистом, который хочет сделать этот мир лучше. Но судьба распорядилась иначе, и Кесслер становится чуть ли не главным виновником «торжества», наподобие доктора Месмера из «Эпидемии». Одним из персонажей произносится фраза, что 'в Германии нет невиновных людей', поскольку одни убивали, а другие предавали. Данная аллюзия работает куда более мастерски, чем сцена с игрушечным поездом, который затем сходит с рельсов, или же название самой железнодорожной компании – «Центропа». Кстати, потом Ларс организует свою киностудию, которую так и назовет.

Что ж, обычно я в последнем абзаце обговариваю какой-то полноценный итог по фильму, но хочется сказать, что несмотря на все свои шероховатости, Ларс фон Триер представил трилогию «Е» как собственный философский трактат, построив все размышления вокруг одной проблемы, используя различные образы. Несмотря на то, что в некоторые моменты фильмы раздражали меня, как камушек в ботинке, с точки зрения киноязыка можно сказать, что у датского режиссера глаз набит. А значит, вполне можно время от времени возвращаться к разбору фон Триера, рассекая волны его фильмографии.

Вскоре после Второй мировой в Германию приезжает Леопольд Кесслер (Жан-Марк Барр). Американец-идеалист, он хочет проявить к этой интересной стране немножечко доброты, но сам становится центром пересечения недобрых интересов.

**

Небольшое отступление.

Когда-то Бернгейм погрузил человека в гипноз и внушил ему, что, пробудившись, тот должен будет пройтись с зонтиком по веранде. Так и случилось. Когда человека спросили, почему же он, собственно, пошел гулять, он ответил, что имеет привычку прогуливаться, дышать свежим воздухом.

С тех пор много воды утекло, и постепенно стало общим местом сводить сознательные объяснения своих действий (например, привычка гулять, дышать свежим воздухом) к т.н. первичным процессам. Психиатры всё сводили к нейро- и прочим органическим процессам, бихевиористы — к рефлексам и вырастающим на их основе поведенческим паттернам, в советской школе имело хождение понятие «(неосознаваемая) установка», в КПТ речь идет об автоматических когнициях разной степени 'глубины' и интенсивности, а в психоанализе, само собой, всё сводили преимущественно к процессам в бессознательном психическом.

И «Европа» Триера освещает именно такое понимание человека, и это можно вывести из того, что поступки Кесслера описывает-предписывает — голосом Макса Зюдова — некий закадровый гипнотизер. «Почему вы приехали сюда, херр Кесслер?» — спрашивает Катарина Хартманн, не очень-то нравственная женщина с, кхм, двойным дном. «Я хочу сделать мир лучше; пора уже хоть кому-то проявить к этой стране хоть немного доброты». И в речи Кесслера можно предположить дополнительные уровни смысла. Во-первых, «Германия» — это и страна Германия, и Катарина Хартманн (чем последняя не преминула воспользоваться). Во-вторых, из кинотекста можно сделать вывод, что Кесслер приехал в Германию потому, что ему, образно говоря, так «сказал» «гипнотизер», то есть бессознательное (или как кто хочет называть этот уровень человека), а «хочу сделать мир лучше» и «пора проявить доброту» — это рационализации. (Эта интерпретация вполне возможна и достаточно обоснована кинотекстом.)

Эта подозрительность по отношению к морально-этической поверхности, желание увидеть, что же на глубине — сквозная тема в фильмах Триера (что неудивительно, если учесть, что его любимый философ — Ницше, один из основных т.н. философов подозрения и дедушка глубинной психологии).

Барбара Зукова сыграла Катарину Хартманн замечательно, очаровывают ее интересное лицо с неправильными своеобразными чертами, спонтанность-естественность актерской игры. Колоритен и Эрнст-Хуго Ярегорд, который через 3 года сыграет у Триера в «Королевстве» хулиганскую роль Карлсона Стига Хельмера. Удо Кир… ну, пожалуй, неплохо смотрится во второстепенной роли, хотя с его внешностью ему бы только антигероев играть. Жан-Марк Барр, как и планировал Триер, выглядит очень человечно на фоне остальных персонажей, некоторые из которых пытаются манипулировать Кесслером и влиять на него.

Музыка замечательная, ее сочетание с визуальным рядом безукоризненное. Визуальный ряд необычен: одновременное нахождение цветных и черно-белых фрагментов в одном кадре, наложение «поверхности» кадра на какую-нибудь надпись или на видеоряд, снятый на пленку (визуально символизированное двойное дно), поэтичные переходы от сцены к сцене.

Фильм эстетически безупречный, содержательно глубокий, можно смотреть и пересматривать с большим удовольствием.

9 из 10

Моя любимая работа фон Триера, признаюсь сразу, потому здесь будет множество восторженных откликов и отнюдь не смыслообразующих высказываний в духе 'а картинка-то, картинка, ну вы гляньте, это же невыносимая, невозможная попросту красота, интересно - а в реальном мире он всё видит ровно так же, или специально подстраивается под очередной сюжет, и всё это великолепие рассыпается, будто карточный домик, при финальном 'снято'?'

Практически все киноведы и киноманы в курсе, что фон Триер - это вот тот самый парень, который день начинает с водки и красной икорки, никому доподлинно, к слову, неизвестно - так ли это на самом деле - но, по меньшей мере, в собственных полуавтобиографиях он не устаёт о том рассказывать, тем самым только что в прямую не говоря 'ребят, не особо-то мне верьте, то, что я вам тут показываю, с моей личной реальностью коррелируется слабо' - однако же, исходя из его ранних картин, легко можно сделать банальнейший, в общем и целом, вывод: приукрашивать действительность Ларс, конечно же, научился, а вот лгать - не совсем, потому как, не погружаясь полностью в свой же материал, настолько искренних работ снимать бы он просто не смог.

Возвращаясь к 'Европе' - её можно легко рекомендовать к просмотру как любителям годной и адекватно освещённой со всех сторон истории века двадцатого, так и тем, кто начитался всякой невнятной гитлеровщины, и решил раскрыть тему чуть более явно, так и тем, кто пересмотрел документалок и решил немного от них отдохнуть, так и тем, кому просто нужна годнейшая лента на вечер, над которой потом можно и нужно будет спокойно поразмыслить. Эдакий маст-see для всех и каждого, по сути-то.

Я всегда провожу для себя чёткую границу - 'ранний' и 'поздний' фон Триер, равно как и 'ранний' и 'поздний' Нолан, равно как и 'ранний' и 'поздний' Лелюш, потому как работы разных периодов у них отличаются не то, что будто небо и земля, а скорее уж будто газовое облако и ледяная твердь. Полярности практически.

И ранний фон Триер - это дичайшая смесь цвета поверх чёрно-белой зернистой плёнки, склеек, будто вдохновляли на работу его одни лишь коллажи, крупных планов чуть затёртых, монологов, вписанных явно поверх текста и далеко не всегда включённых в общую канву фильма целиком, это вот то самое, когда в конечном счёте только зритель и решает - а о чём именно фильм он сейчас просмотрел, и каковы его личные выводы, да и есть ли они, в принципе.

'Европа' - история проводника, волею судеб оказавшегося, прямо скажем, не в том поезде. Не в том смысле, что не в своей тарелке, а в том, что поезд имеет ровно одну смысловую нагрузку - 'не выберешься ты из него, товарищ проводник, уже никогда'. Проводник, разумеется, узнаёт о том слишком уж поздно - то он был занят сдачей экзаменов, чтобы его на роль этого самого проводника и приняли, то размышлял о собственной судьбе в нынешнем, столь изменившемся и не совсем ему понятном, мире, то попросту страдал, то паниковал и пытался справиться с собственной паникой... В общем, занят был парень по самое не могу - и не до реальности в общем и целом ему было.

Реальность, в общем-то, ему вторила, не слишком-то интересуясь его личной и частной жизнью.

Всё по-честному, скажете? А вот и нет. Реальность - расцвет нацизма. Дальше продолжать будем? Да будем, конечно. Нацизм - интереснейшая эпоха, все знаем, все в курсе, читали, смотрели, думали, озадачивались, правильно ведь? Так вот и главный герой наш - тоже и смотрел, и думал, и пытался как-то к себе всё это применить, и понять - как же ему быть-то дальше, если в его голове всё ещё по-старому, а тут-то вот, в этом самом поезде, в котором он работает, всё вообще иначе. И вопросов-то ведь гора, на самом-то деле - а везде ли оно так, или только в его поезде, а если только в его, то можно ли как-то сбежать, пока не совсем поздно, а если сбегать - то как, ведь он же уже устроился на эту работу, и так о ней мечтал, и если сейчас сбежать, а окажется, что там всё ровно то же самое, что и в его поезде - то обратной-то ведь дороги уже не будет? И куда ему тогда прикажете деваться?

И это он ещё не обдумывал все те варианты, которые обдумывали бы мы, находясь в 2016м - а вдруг это временная петля, а вдруг я сейчас спрыгну, а там просто невидимая стена, я в неё впечатаюсь и окажусь снова в поезде и придётся всё по-новой начинать, а я только экзамен сдал, а вдруг вообще всё это только в моей голове и надо не выход искать, а проснуться попытаться? Возможно, он их и обдумывал, конечно, но скорее всего, что нет, потому как в том времени вопрос самоидентификации всё-таки не настолько сложным и многогранным являлся ввиду чуть меньшей усложнённости текущей реальности.

Однако же говорить о том, что герою было максимально просто, и вообще задаваться вопросом - 'а чего он так мучается, если уж угодил в переплёт - так надо просто учиться в нём жить?' - тоже не выходит. И дело даже в наличии любовной линии, которая осложняет и без того не самый простой жизненный выбор главного героя, а скорее в том, что этот самый кажущийся выбор приходится делать в тех условиях, в которых сама возможность этого выбора не наличествует. Ну какой, к чертям собачьим, выбор в эпоху нацизма? Да понятное дело, что никакого - но это мы сейчас с вами понимаем, когда уже почти сотня лет прошла, куча книг, фильмов и прочего на эту тему снята и написана, нам всем в школе рассказали, кто же это были за ребята и как именно они мыслили, мы уже и войну пережили, и увидели, собственно, как падал этот самый режим...

И сейчас я просто вопрос в лоб задам - а как вот вы думаете, кто в итоге падал у фон Триера?

Шутейного вида вопрос, конечно. Проводник и падал. И вот тут, складывая два и два, и получая почему-то одно лишь пять, можно брать и начинать 'Европу' пересматривать ещё на раз. А потом ещё на раз. И ещё раз. Потому как фон Триер скрутил тут идеальное самозамкнутое историографическое рондо, из которого реально выхода никакого нет.

Германия. 1945. Падение Третьего рейха. Война не закончена. Не закончена она в головах тех людей, которые ее прошли и пережили. И разруха она в головах. Не поймет это и Леопольд Кесслер. Достаточно просто посмотреть тем людям в глаза, как сказала Катарина Хартманн, которые едут не в вагоне первого класса, а в тех, в которых перевозили скот. Нищие и голодные. Они неплохие и нехорошие. Они просто люди. Война их сделала такими, какие они есть.

И святой отец говорит о невиновности какой-либо из сторон, ведь каждый из них боролся за свое правое дело и верил в него. Значит и Бог сможет простить грехи их. А что прощать людям, которые остаются в стороне и сохраняют нейтралитет, лжецам и предателям? Бог глух к неверным и черствым людям.

Крушение поезда - символ краха Третьего рейха. Германия долго будет залечивать раны войны и проходить очищение от нацизма. Так и люди, заполняющие вагоны поездов, символизируют германское общество. Они должны погибнуть вместе с рейхом. Общество возродиться и это будут новые люди. Люди, которые будут строить новую Германию.

Так и Макс Хартманн не скрывал содействие Америке, но и не смог солгать в непричастности к войскам СС. Ведь он боролся за свое правое дело. Являясь отражением нацистской Германии, он предпочел смерть, не желая смотреть на падение Германии. Не будет той германской машины, которая будет ездить по кругу, как поезд по железной дороге с проводниками, отражающими менталитет германского народа. Не попросит он и прощения, Бог простит.

100 оттенков серого. Но любые эмоции хорошие или плохие окрашиваются в яркие цвета. Этим и жив человек.

Леопольд Кесслер от своего бездействия доходит до крайности бунтарства, отказа от того чтобы им помыкали, чем сможет вымолить у Бога прощение в борьбе за то, что он посчитал нужным. Отказаться от своих корней, любви и отдать жизнь за правое дело Америки.

И нет в этой войне хороших или плохих стран и людей. Ни Германии, ни СССР, ни США. Ни Гитлера, ни Сталина, ни Трумена. Ведь если бы не было Гитлера, не было бы подъема Германии, но и ее падения. Не было бы Сталина, не было бы победы в борьбе с нацизмом. У каждого своя борьба.

Когда я оставляла комментарий к фильму Тарковского 'Зеркало', я писала, что за кадром звучит умиротворяющий голос Смоктуновского, который нам рассказывает историю... можно записать текст на пленку и прослушивать в плеере. Теперь мой багаж пополнился еще на одну кассету. Голос Макса фон Сюдова и его гипноз. Кривое зеркало Ларса фон Триера.

'Никогда не просите прощения, жизнь слишком коротка для этого' (с)

Повторюсь: у каждого своя борьба. Верьте в свое дело, пусть горит огонь в душе и вам простят грехи. Если их не будет, не чего будет и прощать.

10 из 10

'Европа' - завершающий одноименную трилогию фильм Триера. Само название фильма отсылает нас к 'Америке' Франца Кафки, которую Ларс считал 'одной из величайших книг всех времен', и фильм в нескольких местах пересекается с историей Кафки.

Молодой идеалист американец немецкого происхождения осенью 1945-ого года приезжает в поверженную Германию и с подачи своего дяди устраивается проводником в спальный вагон поезда. Который, кстати, входит в состав железнодорожной компании 'Центропа', принадлежащей семье Хартманн - это своеобразный привет биологическому отцу Триера. И в будущем Ларс назовет свою киностудию 'Центропа'. На протяжении всего фильма юный американец пытается соблюдать нейтралитет, не примыкая к американским оккупационным войскам, ни к сопротивляющимся им немецким группам. Но реальность оказывается намного прозаичнее его идеалистических убеждений.

Фильм, как и предыдущий, снят в черно-белом цвете, но с некоторыми цветными вставками. Тем самым режиссер наполняет сцены еще большим глубинным смыслом и как бы объединяет два предыдущих фильма. Кроме того, в фильме персонажи разговаривают то на немецком, то на английском языках, что тоже добавляет картине особую контекстуальность. Да и вообще весь фильм наполнен тонко просчитанными кадрами и образами. И с технической точки зрения он, безусловно, выше всяких похвал.

Ларс фон Триер намеревался тогда снять коммерческий фильм. И в 1991 году в Каннах фильм пользовался заслуженной популярностью. Перед премьерой Триер заявил, что 'Европа' снята как шедевр. Теперь он говорит, что так сняты все его фильмы, а к этому фильму относится немного иначе: 'Нет, 'Европа', кажется, не такой уж шедевр. Это слишком затянутый и просчитанный фильм'. Однако до сих пор фильм считается одним из лучших в творчестве режиссера. Тогда в Каннах фильм получил технический приз жюри и специальный приз, а рецензенты в Дании выразили восхищение тем, как Триер умеет выстраивать кадры и создавать целые вселенные.

'Европа' стала кульминацией триеровского увлечения божественными картинами упадка и положила конец этому увлечению. Сам режиссер говорит об этом фильме, как о 'странном поверхностном фильме, на котором лежит печать технической виртуозности'. Однако именно этот фильм подтолкнул Триера к созданию Догмы.

Несмотря на то, что действие картины происходит в 45-ом, Триер намекает, что Европа так и не оправилась от той разрушительной силы войны. Не зря основные съемки проходили в Польше - стране, которая и после падения железного занавеса выглядела, как после войны. Поношенность этой страны сыграла на руку режиссеру, и образы, которые с помощью нее он создал, прочно впечатываются в память. И верно говорит нам голос гипнотизера из фильма: 'Вы хотите проснуться и освободиться от образа Европы... Но это невозможно'.

10 из 10