Чтобы реанимировать чахнущее действие, авторам приходится прибегнуть к радикальным мерам — кровавым услугам палестинских террористов, но они приносят очень скромные драматургические результаты.
Нельзя отрицать тот факт, что фильм сделан с вдохновением и страстью, давно забытыми Голливудом. И вовсе нет там привычных схем военного кино; даже некоторая профессиональная неуклюжесть в построении сценария, как ни странно, работает на общий эмоциональный эффект.
В случае с древесно-стружечным «Мальчиком» ставка на недосказанность и внезапность не срабатывает, и никакая проколотая шина или погнутая рама не помешает этому хорошо смазанному гуманистическому велосипеду вырулить к такому ровненькому хеппи-энду, какой и многих голливудских добряков заставит зардеться от смущения.
Беда в том, что черно-белой картинки, скудных тридцати монтажных склеек на два с половиной часа экранного времени, минимума диалогов и монотонного воя ветра недостаточно, чтобы физика изображения претворилась в метафизику. Одно дело — что режиссер навязывает зрителю. Совсем другое — что мы видим.
В случае с готикой Джеймс Уоткинс достигает гораздо более скромных результатов. Хотя атмосфера приятной затхлости в фильме есть, и люди, которые любят жанр готического хоррора априори, на уровне условных рефлексов, свою долю удовольствия получат.
В обращении с неоднозначной, а на чей-то взгляд и одиозной политической фигурой режиссер берет удачный тон и использует не столько саму личность выдающейся женщины, а какие-то отдельные, иногда вполне карикатурные, черты ее публичного имиджа.
Наверное, это фильм о «сексуальной контрреволюции». Но контрреволюция, особенно сексуальная,- это так скучно. Примерно так же скучно, как притворный «Стыд» Маккуина.
И тем не менее, при всем неудобстве Дж. Эдгара Гувера в качестве романтического героя, фильм Клинта Иствуда во многом — история любви, использующая в качестве зацепки слухи о гомосексуальности Гувера, никогда не женившегося и жившего с матерью, пока она не умерла.
И даже прочувствованный саундтрек Филиппа Гласса перестает звучать иронически, и теперь озвучивает настоящий пыльный байопик, в котором эксцентрику сменяют сопливые семейные сцены. Подробнее: http://kommersant.ru/doc/1868612
«Артист» — по-хорошему контрреволюционный фильм. Он, конечно же, не о том — хотя и об этом тоже,- что кино должно быть черно-белым и немым. Он — о том, что погоня за техническими новинками, детская возня с гаджетами — все это пустое. Звук, губящий карьеру и судьбу Валентена, — метафора нынешних компьютерных приемов, низводящих актера до статуса анимационного персонажа.
Фильм Тейта Тейлора, сглаживающий острые углы и смягчающий неприятные моменты, старается к опасной стороне дела внимания по возможности не привлекать — режиссеру нужна прежде всего трогательная, сентиментальная, мелодраматическая сторона книги, написанной, в сущности, как дамский роман (от лица нескольких женщин, белых и черных), но с чувством повышенной гражданской ответственности.
Предъявленные Мадонне обвинения, что она сняла кино для домохозяек и экранизацию заметки из женского журнала — не больно-то убедительны просто потому, что большую половину голливудских фильмов можно аттестовать точно так же.
Семейная драма Александра Пейна «Потомки», представляет интерес прежде всего с точки зрения актерского развития Джорджа Клуни. Это, пожалуй, главное в «Потомках» — мыльной опере, замаскированной под глубокую психологическую драму.
Посмотреть «Безразличие» — все равно что послушать виниловую пластинку, или посмотреть альбом с черно-белыми фотографиями, например, со свадьбы твоих родителей, или сходить в кинотеатр «Иллюзион».
Подпускает в нужных местах драматической музыки для вящей тревожности. Использует беспокойный параллельный монтаж в сцене грабежа. Заставляет пригожего артиста Уортингтона поскользнуться на карнизе и дает крупные планы его мужественного честного лица. Выходит добротное и по-хорошему старомодное зрелище — чтобы заставить простые приемы работать, нужно на самом деле обладать известной сноровкой, которая у Лета есть — кажется, будто он всю жизнь только и делал, что снимал блокбастеры.
При всей видимой неторопливости фильма и более или менее сложной сценарной структуре, Рэмси не терпится подвести действие к резне. А насытившись кровушкой, она, что самое неприятное, выдает скороговоркой положенную дозу добрых чувств и закрывает лавочку, объяснив напоследок опасность «прозака», принимая который, дети превращаются в массовых убийц.
Исполнительница главной роли Руни Мара выглядит замороженной и флегматичной и поначалу кажется каким-то биороботом, особенно по сравнению со злой девушкой Нуми Рапас из шведской экранизации 2009 года, от которой финчеровский вариант принципиально мало чем отличается.
В качестве четырех базовых компонентов человеческого взаимодействия фильм рассматривает любовь, дружбу, уважение и сотрудничество, которые все терпят одинаково комический крах, однако фатальная невозможность сохранить их совершенно не отменяет нормального человеческого желания немедленно начать строить новый балаган на пепелище старого.
Но вся эта работающая во многих направлениях конструкция не работает в одном отношении. В этом фильме есть многое, но нет Кориолана. То есть там есть замечательный Райф Файнс, который точно и страстно изображает трагедию гордого, полного предрассудков, но совсем не плохого человека, попавшего в ужасные обстоятельства, но нет Кориолана, о котором написал Шекспир.
В руках Скорсезе в итоге предсказуемо сложился фильм о магии кино, где все летает и движется с нечеловеческой красотой и точностью, но беготня за приключениями и секретами иногда замирает, чтобы зритель мог полюбоваться на красоту кадра. И даже 3D тут не такой картонный, как с ним обычно бывает.
На создание полнометражного 3D фильма по лучшему отечественному анимационному сериалу ушло 4 года, но в итоге получилось вполне самостоятельное кино, связанное с оригинальными «Смешариками» только персонажами (к основному набору, впрочем, добавилась еще сотня) и знакомым заигрыванием со взрослыми шутками и темами.
Герой вроде бы новый, а остальное все то же самое: перелопаченные детские сказки, трусоватый Царь-Батюшка, барбиподобная Василиса Прекрасная, вышивающая портрет Эйнштейна, а вместо геройского коня, год от года все более смахивавшего на диснеевских скакунов,- барбосоподобный Серый Волк. И здоровая доза непошлого юмора, без которого на все эти русские народные сюжеты без слез не глянуть.
Бестолковый, но милейший французский мультфильм с музыкой, снятый под продюсерской рукой Люка Бессона. Режиссер «Подводной братвы» Бибо Бержерон сочинил нечто в вечно модном духе веселенького парижского ретро.
Для безопасности человечества не стоило снимать даже вторых «Бурундуков», а нас уже готовятся добить третьими. Писклявые дикие животные, а теперь еще и их подружки, отравляют жизнь пассажирам круизного лайнера, пытаются выжить на необитаемом острове и перепевают Леди Гагу и Destiny`s Child. Шуток на грани фола в третьей части стало меньше, штампов столько же, песен больше, но и самих бурундуков тоже больше, и как же они раздражают!
В сюжете тут разобраться нелегко. Тем более что «Шпион, выйди вон!» — 5-й из 8 романов Ле Карре про Джорджа Смайли, и от каждого персонажа тянется множество ниточек в прошлое и будущее, которые в фильме не очень успеваешь рассмотреть. Но это не так важно, потому что самое замечательное, что здесь есть,— интонация.
