Контекст «Вопроса» интереснее текста. Он вышел на экраны 8 марта 1948 года. Таким образом, это первый фильм холодной войны в мире.
Полтора часа, в течение которых ничего по большому счету не происходит, готовят зрителей к приятию грядущей реальности, с которой невозможно смириться. К тому, что «певчие дрозды» вполне могут оказаться не жертвами, а убийцами.
Фильм Ковалева важен для самой анимации, потому что он говорит об этом искусстве, о его смысле и возможностях нечто новое.
Предельно вычурная «Высотка», в которой каждый кадр пропитан едкой иронией, настолько плотной, что зажги спичку — и все взорвется,- не вызывает ровным счетом никаких чувств. Ее героям нельзя сопереживать, потому что сам автор делает их предельно бесчеловечными. В ней слишком много ума, но мало сердца, много напускной красоты, но мало энергии.
Это кино, полностью собранное из разговоров ни о чем, из смеха до слез и соревнований «кто кого перепьет»/«кто кого перекурит», и именно из миллиона мелких препирательств и взаимных подколов складывается универсальное высказывание о юности.
«Капкан» — новый выдающийся образец жанра «скандинавский нуар».
Строго говоря, «Моя бабушка» — плакат. Но даже гениальный плакат по определению скуп и графичен. «Моя бабушка» — немыслимо щедрый фильм.
Нарратив то путает зрителя сбитой хронологией, то перемежается искусными, но зачастую слишком вычурными абстракциями, порой неприятно напоминающими литературные упражнения. «Бомбы», таким образом, выходят большой подшивкой занятных находок, которые автор явно очень любит, но в процессе то и дело забывает подумать, так ли они ему нужны, а если нужны — то для каких целей.
«Книга джунглей» Джона Фавро — современная версия диснеевского мультфильма 1967 года, переосмысленного при помощи CGI и звездных голосов. Результат впечатляет, хоть и заставляет ностальгически вспомнить о простецком оригинальном мультике.
При всей достоверности (мнимо непринужденной, а не декларативно вымученной, как у Алексея Германа) эпохи Долинин окутал свой Ленинград нежным сфумато.
«Путешествие» тем страшнее, чем комичнее. Пляску смерти легко принять за комедию ошибок, водевиль.
Хичкок определенно был гением, и в задачи Джонса явно не входило описать весь его творческий и жизненный путь со всеми непростыми нюансами. Тут Джонс не одинок — все внимание к мастеру в последние годы стабильно выливается в изречение отрывочных истин, трансляцию мифа и сглаживание углов. Но если кто и достоин вопиющей, выходящей за рамки и разоблачающей биографии, то это Хичкок.
«Друзья» — кино не слишком выдающееся, но в качестве дебюта вполне состоявшееся: наблюдать за шатаниями троих потерянных в жизни тридцатилетних, как минимум, интересно.
Самым же показательным, пожалуй, является то, что на фильм, снятый талантливым фотографом и клипмейкером про взаимоотношения другого талантливого фотографа с одним из самых киногеничных актеров всех времен, попросту неинтересно смотреть.
Фильм немыслимый, может быть, идеальный. Дисгармоничное совершенство, сотканное из вопиющих противоречий
Получается экспериментальное высказывание, визуальная импровизация, размышление, монолог, который то и дело перебивается приемами, доказывающими, что все это на самом деле игра, постановка, кино.
Фильм вообще, что называется, «крепко сколочен». Игровая атмосфера «размораживает» актеров, которым вроде бы и напрягаться не было нужды: играй себе с наработанными стереотипами.
«Кэрол», полная зеркал, залитых дождем стекол и играющих придуманные кем-то роли персонажей, на деле выходит фильмом про постепенно настигающее умение видеть других людей — сквозь фасады, маски и собственные фетиши. Смелость Хейнса — в решении показать это, не произнеся почти ничего вслух
Дефицит сценария возмещался избытком переодеваний и трюков: прыжки на крышу поезда, джигитовка, падения с обрыва в море, переправа по канату через пропасть. Аудитория не могла не оценить: все по-честному, все с риском для жизни.
«Река» — самый антиколониалистский фильм, какой только можно представить. Никакой этнографии, никакой претензии на роль «старшего брата», никакого снисхождения к героям только потому, что они — «малый народ».
Амбиции авторов были явно шире полицейского боевика, поэтому каждый из дюжины персонажей формально наделен мотивациями и историей, но, к сожалению, лишен возможности раскрыться и по-настоящему показать себя. Все линии в итоге сплетаются в сумбурный и небрежный сюжет; герои, которые должны были стать частью одной картины, кажутся кусочками совсем разных головоломок.
«Тряпичные» три богатыря ворвались в жизнь Вани, оставили на месте дачи груду дымящихся развалин и ускакали, а зачем заходили — так и не сказали. Истерика, в которую действие, увы, впадает в последней своей трети,- проверенный, конечно, способ избежать ответа на вопрос о смысле фильма, но уж больно инфантильный.
В «Холмсе» Маккеллен мастерски играет сразу две версии сыщика: импозантную звезду с Бейкер-стрит и сварливого и не слишком приятного старика, который давно привык разговаривать только с самим с собой, но и это дается ему все сложнее.
Эта картинка даже не вызывает гневного желания сравнить ее с реальностью: такая вот пастораль. Но тема-то жгучая, да? Жгучая.
«Клан» — красивый и страшный фильм, сделанный с максимальной доходчивостью.
