Этот фильм, повествуя о поразительной судьбе своего героя, сообщает нечто главное о жизни вообще, об устройстве цивилизации — семьдесят лет назад, сейчас, всегда.
В итоге фильм оказывается слегка кособоким агрегатом, чья наиболее продуманная сторона служит лишь трюком для привлечения внимания. Радует во всем этом скорее тот факт, что человек, ранее рисовавший картинки с Джонни Деппом для студии «Дисней», может вдруг на голом энтузиазме снять оригинальное и не глупое ни в эмоциональном, ни в концептуальном плане кино — в последние годы это все более вымирающий вид.
Это элегантное, шикарно старомодное, неуловимо тревожное кино, избегающее соблазна ненужной стилизации. Что тут сказать: ужасно теперь интересно, чем С. Крейг Залер займется после этого мощного дебюта. Большому кино нужны такие люди.
Получился действительно эффектный, страшный и по-хорошему странный фильм, который даже если не повторяет элегантность и атмосферность первых фильмов автора, все равно свидетельствует о его возвращении в строй.
Спилберг не раз брался за серьезные темы в промежутках между ерундой, но «Шпионский мост» — странный компромисс. Фильм, снятый с обычным для автора гуманистическим посылом и одновременно подвергающий все это сомнению своим нигилистическим юмором.
Самый мрачный на сегодняшний день российский режиссер снял новогоднюю комедию. Нет, Жора Крыжовников тут ни при чем: алкогольный трип по улицам Екатеринбурга вряд ли можно назвать «народным кино», хотя его герой как раз — в первую очередь русский народ, раскрывающийся в новогоднюю ночь во всей красе.
Мы не можем представить себя настолько отказавшимися от своего «я» или даже настолько глубоко запрятавшими его, как это происходит с героями фильма Манского. Именно это, как ни парадоксально, делает «В лучах солнца» фильмом о людях, а не о режиме. Вернее, о том, как хрупок человек. Как мало надо, чтобы человеческое в нем стало почти неразличимо.
Каким бы серьезным ни был фильм, чтобы стать по-настоящему сильным, он должен периодически взлетать. При всей иллюзии движения, в итоге выясняется, что «Убийца» все это время крутился на одном месте.
Остается относиться к новой части франшизы как к костюму агента — он красивый, добротный, ладно скроенный, хорошо сидит и идеально вписывается в сложившуюся за долгие годы классическую эстетику.
Где-то в этих же мутных водах скрывается еще одно отличие «Голоса улиц» от среднестатистического музыкального байопика. Здесь почти не говорят о творчестве и ставят во главу угла темы протеста и успеха.
«Рок на Востоке» — позорно написанный, дурно снятый и разыгранный будто бы под килограммами диазепама образец старорежимного американского ералаша.
«Ангелы революции» — лучший отечественный фильм со времен «Морфия» и «Кочегара» Алексея Балабанова. А еще — лучший наш и один из лучших в мире фильмов о революции
«Черная месса» ограничивает себя исключительно эстетикой, не подразумевая ничего большего, не стараясь высказаться или сделать какие-нибудь выводы хотя бы относительно своего героя,- и от этого оказывается мучительно скучной стилизацией. А жаль: несмотря на это, «Черная месса» все-таки очень красивое кино.
Одна беда. О замысле «Наследников», как он просматривается, говорить интереснее, чем о самом фильме. Замысел — заманчивый, но воплощение его погубило.
Говоря начистоту, больше всего «Молодость» похожа на гимн пошлости — не смелой и трансгрессивной, а низовой и банальной. Простым песенкам, дурацким шуткам, приятным глазу картинкам и вульгарным фразам. И кажется, Соррентино считает все это основополагающими элементами большого стиля.
Тема беспроигрышна: сам президент у нас родом из разведки. Но фильм выдался не конъюнктурный и не манихейский, а хулиганистый, европейской выделки, играющий с архетипами жанра и наводящий на неожиданные выводы относительно экранной судьбы наших разведчиков
Создателям сериала, пожалуй, тоже удалось небывалое — соединить в одном повествовании расслабленное пижонство «Полиции Майами», к которой недвусмысленно отсылают танцующие фламинго на начальных титрах, с тревожной обреченностью «Спрута», где непродажных полицейских и политиков убивали пачками,- магический реализм, как и было сказано.
Это кино можно обвинить в излишней мелодраматичности — но Моретти настолько виртуозно обращается с чувством неизбежности, вернее, он уже настолько изучил его парализующий механизм, что «Моя мама» оказывается действительно тихим, ясным высказыванием об утрате.
Вероятно, «Декамерон» должен был стать песней о силе слова и воображения, но слишком уж тянет вниз интонация, с которой ее пытаются петь.
«Такси» можно принять за фильм и Аббаса Киаростами, и Мохсена Махмальбафа — символов предыдущих режиссерских поколений. В Иране «дети» не бунтуют против «папиного» кино, а хранят ему верность.
Не смотреть этот фильм — значит лишить себя почти двух часов Эми: ее скрипучего голоса, ее ужимок, ее бьющей сквозь экран стремительно набирающей обороты несчастности.
Тот, советский патриотизм умер, великолепная пятерка развалилась, равно как и эстетический феномен советского хоккея — и этот фильм, несомненно, идеальный памятник на его могиле.
Хорошая оригинальность «Студии 54» в том, что мир sex, drugs и (в широком смысле) rock-n-roll увиден в фильме не затуманенным взором Джима Моррисона или Джонни Кэша, а из-за барной стойки. Ну а что касается его морали или аморальности, то другого кино на тему в мире и не сыскать.
В некотором роде «Моя девушка — зомби» — фильм о тофу в широком смысле слова. Можно сказать, хотя это и оскорбит самого Данте, что «Моя девушка — зомби» — тофу-фильм.
Больше всего фильм похож на последние картины Никиты Михалкова: это тоже великое кино о великой войне, история большой трагедии, рассказанная как мелодраматическая нелепица, неестественно блестящая высокобюджетным глянцем.
