Снайдер — мастер постановки, и его визуал, даже нет, Визуал — настоящее искусство, даром что сосредоточено оно на таком низком жанре, как супергеройское кино.
Зачарованный литературными классиками, Эггерс с такой любовью воссоздаёт морок их стариковских пугалищ, что претензии к сюжетной простоте сценария как-то и не хочется высказывать.
Исчерпывающим дополнением к портрету Германа Манкевича становится его честность по отношению как к зрителю, так и к самому себе.
Словом, это не развлекательный, а жизнеописательный фильм. Реалистичный, камерный, плавный, разговорный — сплошное «о чём говорят женщины», только почти без юмора.
Нолан — по-прежнему мастер, и его фирменные козыри (или, по мнению ненавистников, минусы) при нём.
Итак, перед нами слишком простая история и нераскрытый сеттинг (там, где он раскрывается, хочется схватиться за голову и заорать), которые портят фильм, не давая ему и шанса на реабилитацию.
В этой картине действительно есть всё, чтобы приятно скрасить практически любой вечер: понятный милый сценарий, камерная, но уютная обстановка, на редкость крепкая дебютная режиссёрская работа Макса Барбакова и очаровательные действующие лица, сыгранные людьми, которые прекрасно знают, что такое комедия и как она должна ощущаться.
В «Дулиттле» не видно режиссёра-сценариста — видны главная звезда и продюсеры. С тем же успехом в режиссёрское кресло можно было посадить ксерокс.
Фильм скорее о человеческой судьбе, хоть и затрагивает подобные вопросы не слишком глубоко. Здесь нет неудачной монументальности и псевдоисторичности «Викинга», как нет и камерной «истории одного дня»; здесь всего понемногу.
Во время очередного геройства По или остроумной шутки Лэндо, очередного «вжуха» светового меча и печального взгляда Рей на горизонт ты задумываешься о том, что это всё выглядит как помпезные похороны вселенной, которая задыхается в собственной атмосфере.
Детективные фильмы в классическом стиле — зверь почти такой же редкий, как сыщики-джентльмены. Приятно, что иногда они всё-таки выходят; и ещё приятнее — когда они выходят такими.
Вопреки ожиданиям, фильм совсем не похож на поделки, эксплуатирующие ретро. Он не пытается рисоваться, быть модным, и что самое важное, это не стилизация ради стилизации.
Притащив личную жизнь на работу, испанский постановщик сам себя поставил в тупик. Откровенно рассказав о себе, он просто не учёл, что не всем это может быть интересно.
Когда хронометраж минует середину, катания под знаковую музыку и очередной первый раз (неважно чего) становятся несколько утомительными. И хорошо, что Хилл это тоже понимает. Плохо, что для решения он не придумал ничего лучше простенького морализаторства.
Что ж, размах удался: «Гурвинек. Волшебная игра» входит в десятку самых дорогих чешских фильмов. А вот осовременивание старых персонажей подкачало.
Баланс между комедией и трагедией соблюдён с такой аптекарской точностью, что «Фаворитку» за одно только это можно занести в учебные пособия по кинематографии как совершеннейший образец трагикомедии.
В целом же получился типичный фанатский набор, включающий правильную Лори, того самого Майкла и три новых карпентеровских электронных аккорда, от которых волосы распрямляются абсолютно во всех местах.
Отличная получилась притча, Гас. Всё в ней правильно и складно: снять засранные штаны, надеть чистые, выпить чашку кофе, а водку заменить водой — и всё будет хорошо.
Как и предполагалось, всё с фон Триером хорошо — в этом могут убедиться даже самые упорные скептики (оставшиеся в зале), побывав в эпилоге на живописной экскурсии в загробный мир.
Картонный СССР с его компотом (или портвейном) в гранёных стаканах, рисованными плакатами и сотрудниками госбезопасности в пригородных электричках вкупе с музыкальным винегретом сложились в идеальную двухчасовую иллюстрацию к озорной песне Майка Науменко, давшей заглавие фильму.
Несостоявшийся триллер выворачивается изнанкой — чистокровным фильмом ужасов с такой безысходной и вычурной страшилкой в своей основе, что не шокироваться нельзя.
Сколачивая свою новую ленту из образов, обрывков сюжетов и целых персонажей старых, Ханеке даже не пытался скрыть, что не настроен был делать что-то всерьёз.
Деревенские сплетни, вступая в противоречие друг с другом, тем не менее складываются в убедительную картину последних дней жизни выдающегося человека.
Зацепки для продолжения, найденные в первом фильме, оказались настолько ёмкими и логичными, что даже не понадобились изъятые страницы Филипа Киндреда Дика о мерсеризме, модуляторе настроений и пресловутых электроовцах.
Амбиции Брюса Ли заменили сценарию конфликт.
