«Выпускной» Мёрфи — это концентрированный праздник в неоновых цветах, усиленный таким мощным актёрским составом, что диву даёшься, от чего лента так скромно прошла в прокате и вышла сразу на Netflix.
Это традиционная, приятная глазу, сказка, которую не портят даже неуместные попытки осовременить её постмодернистскими приёмами.
Визуальный ряд в «Вальгалла: Рагнарёк» приличный, но ничего сверхзрелищного скандинавы предложить не могут.
Свой вклад в позитивное восприятие ленты вносит и необычный в плане осмысления и воплощения на больших экранах вид спорта. Ведь есть ещё в нашем спорте победы, не омрачённые допинговыми скандалами. И необязательно лезть за ними в советскую историю.
Больше всего экранизация авторства Ангелины Никоновой напоминает растянувшуюся на почти два часа имитацию оргазма — долго, неправдоподобно и неясно зачем.
Формально в «Мавританце» мы видим обёрточное противопоставление христианской и исламской культур (прокурор — ярый последователь протестантизма), которые перед лицом подлинной морали сбрасывают разноцветные накидки и восходят к одному богу, к одному правильному решению.
Перед нами уважающая оригинал, но не чурающаяся осторожных экспериментов картина. Это сахарная сказка о превратностях любви, нежный фильм о свободе для свободных людей нового поколения.
«Воздушный бой» — это на 100% развлекательное действо, не стремящееся стать новым словом хоть в каком-нибудь жанре, но выполняющее свою основную задачу по увеселению публики целиком и полностью.
В «Омерзительной восьмёрке» была аналогичная гендерная дилемма с героиней Дженнифер Джейсон Ли, и все мы помним, как лихо её разрешил Тарантино, а вот «Аферистка» забвенно воспела все ненавистные обществом маскулинные идеалы, просто облачив те в чертовски хорошие женские шмотки.
Это обезжиренный «Тихоокеанский рубеж» и «Годзилла» в одном флаконе, приправленные условностью игрового геймплея и умноженные на фирменный режиссёрский пафос.
И пусть этот мультфильм едва ли станет хитом у младшего поколения, взрослым зрителям на него непременно стоит обратить внимание, ведь в Джо Гарднере себя узнает каждый, кто мечтал и стремился добиться успеха в карьере.
Здесь нет ни одного нового слова, но именно поэтому, так же, как книги по саморазвитию или сборники из серии «Куриный бульон для души», она легко находит своего зрителя, которого так легко рассмешить (ох уж эти шутки про обмен телами) и растрогать (грустные котики прилагаются).
При всех своих огрехах, «Вторжение» всё равно получилось на порядок лучше, чем от него ожидали. Может быть, просто потому, что от него, в общем-то, ничего выдающегося и не ожидали.
Помимо упоительных вечеров и хруста французской булки, здесь есть юношеская удаль и азарт, звук мчащихся по звонкому льду коньков и обаятельная наивная искренность молодого режиссёра.
«Гипноз» — это кино о брошенных подростках и не только, о людях, лишённых чувства дома, надёжного тыла, и вынужденных бродить в поисках человека, который сможет им вернуть точку опоры.
Это душевная драма о силе человеческого духа, отваге и долге, которая, может быть (а вдруг?) обратит внимание людей на проблему лесных пожаров, которые крайне часто происходят по нашей с вами вине.
Просто плохо написанный фильм снял слабый режиссер с никакой актрисой в главной роли. И нет в этом никакого чуда.
Классическая комедия положений тут чередуется с вербальными шутками и гэгами, и некоторые из них настолько удачные, что вызывают смех как у детей, так и у родителей.
Аллен не ведет себя как повёл бы любой режиссёр тридцатью-сорока годами младше: он не пытается скрывать оммажи, не берёт редкие и малоизвестные фильмы, не делает головоломку из своей ленты.
Изысканная постановка создателя «Зодиака» и «Социальной сети» — ностальгический взгляд в прошлое, через которое можно отчётливее увидеть настоящее.
Режиссёрка застревает внутри собственного творения и, как будто бы, сама становится жертвой неестественной экранной Ширли.
Известные сказочные события, окружающие знаменитых детей, становятся лишь способом закрыться, уйти от проблем и трагедий своей семьи, придумать мир, которого нет.
Визуальная тривиальность «Ведьм» могла бы быть компенсирована оригинальностью режиссёрской интерпретации смыслов романа, но и тут вышла промашка.
То, что в этом неофициальном ремейке «Чумовой пятницы» подразумевается замена Джейми Ли Кёртис на помятого Винса Вона, уже предполагает определённую степень безумия.
Кончаловский ставит диагноз не только обществу, демонстрируя поколенческий срез общества, но и самой истории, особенно когда эту историю насильственно загоняют под гриф секретности.
