Больше всего «Правосудие Спенсера» напоминает типичные полицейские боевики эпохи 1980-1990-х годов с брутальным главным героем. Правда, его попытались осовременить для нынешней молодой аудитории.
Создатели сериалов о 60-х и 70-х уже так настропалились воссоздавать старые городские пейзажи, что зритель может поверить в эту придуманную яркую Москву полувековой давности. Но даже если не веришь, смотреть на неё в этом сериале очень приятно.
В целом, подобно своему главному герою, застрявшему между прошлым и будущим, между живыми и мёртвыми, «Бладшот» слишком вторичный и совершенно бесталанный, чтобы стать крутым блокбастером.
Обещанное в названии счастье героям дается непросто, но дивные пейзажи и умело проведенная цветокоррекция намекает нам, что можно довольствоваться малым и получать удовольствие уже от одного созерцания природных красот.
Это фильм о важности диалога. Просите, и дано будет вам — тем ценно человеческое общение во всем его (не)совершенстве: и не важно, в руках у тебя смартфон, ракушка или самодельный аппарат из провода и двух бумажных стаканчиков.
«Пиноккио» — это типичный роман воспитания, помогающий детям освоиться в максимально враждебном для них мире.
Романтизированный подход к научной фантастике не может не умилять, но вот предлагать нечто подобное, что мы видим в первом эпизоде «Удивительных историй», зрителю в 2020-м году — это уже даже не олдскул, а чистый нафталин.
Развлекательную функцию «Человек-невидимка» отлично выполняет, а ничего большего от него явно и не ждали.
Архитектура сериала «Водоворот» обладает особой внутренней пульсацией, ритмом, таким несовершенным кадансом в темпе allegro vivace.
Надо всегда помнить, что дьявол ничего не дарит просто так.
Никакой глубокой психологии, как в «Головоломке», никаких социальных подтекстов в духе «В поисках Дори». Но всё та же проверенная временем тема семьи и отношений внутри неё, приправленных относительно свежим взглядом на растущую день ото дня культурную пропасть, связанную с отказом от исторического наследия в угоду урбанизации.
Никто не спорит, что русские и сербы — братья навек. Но в фильме эта прописная истина доказывается с двух противоположных точек.
Демонстрируя на экране эксцессы, «Дау» позволяет зрителю непосредственно столкнуться со своими ужасами и страхами, а осознание вытесненной жестокости и освобождение от нее в процессе зрелища открывают возможности подлинного и длительного переживания.
Миру «Дау» присущи контингентность и внутренняя событийность. Совершенно очевидно, что проект вышел далеко за пределы личности своего автора, превратившись в своеобразную ризоматическую структуру, при отсутствии четкой вертикали в организации и вообще какой либо упорядоченности.
Для авторского высказывания кинолента «На Луне» слишком предсказуема, а для коммерческого продукта ей не хватает головокружительных приключений и бередящих душу интриг.
В «Жадности» чётко противопоставлены друг другу киношедевры прошлого и реалити-шоу настоящего. Правда, в итоге обесцениваются и те и другие, потому что сатирический пафос их напрочь подминает под себя.
В контексте нынешнего фестиваля бэд-трип Феррары-Дефо — одна из самых бодрых картин, несмотря на всю свою сомнамбулическую меланхоличность, в равной степени сторонящаяся и открытой провокации, и компромиссно-конвенционального кинематографа.
Там, где Квентин Тарантино, смеясь и играючи, пытается вернуть утраченную мощь глянцевой супергеройской Америке, у Бенедикта Эндрюса — лишь вялый семейный скандал из-за выброшенного в мусорное ведро комикса о «супергеройской сыворотке».
Да, зритель будет неустанно ловить переклички то с одним похожим боевиком, то с другим, подобно тому, как персонажи фильма здесь ловят пули. Но в этом нет ничего плохого, ибо в концепции Хаудена есть свои оригинальные характеристики.
«Подлинная история банды Келли» умудряется одновременно удивлять и отталкивать, смешивая удачные ходы с крайне сомнительными. Джастин Курзель эффектно конструирует эстетику грязного, но стильного вестерна.
Синефилам и меломанам будет сотня причин наделать скриншотов для своих пабликов за время просмотра всех десяти серий. У «Hi-Fi» можно найти множество плюсов, главным среди которых будет искренность сериала.
В целом, нынешний фильм Перельмана — точно такое же формалиновое творение, берущее за основу плоть ужасающего, но давно уже убитого зверя национал-социализма, достаточно фотогеничного для глянцевой прессы и для того, чтобы прибавить к нему, если не приставку «арт», то хотя бы приставку «поп».
От музыки, как самого «чистого» по форме искусства, в литературу и кино (и в фильм Кристи Пую в частности) пришёл принцип композиционной организации пространства произведения, когда в работе над ним, по крайней мере, на первой стадии, ещё не участвуют слова и их значения.
В «Моем году Сэлинджера» — эдаком миксе «Полночи в Париже», «Стажёра», «Дьявола..» и вообще всех фильмов про карьерный рост — никаких кривляний, двусмысленностей обиняков и экивоков. Только новая искренность и суровый стиль. Наивность и слабодушное умиление.
Милая детская сказка для самых маленьких. Для зрителя постарше здесь вряд ли найдётся, за что можно зацепиться — предсказуемое повествование, карикатурные злодеи и настойчивые попытки создателей одушевить неодушевлённое со временем лишь только надоедают.
