Финальные сцены говорят о том, что он попытался предложить что-то необычное, но, увы, получилось скорее вычурно, словно режиссёр сам запутался в том, как разрешить эту историю.
Всё это по-прежнему смотрится неплохо, но не более того.
В мире, где на большом экране обосновались аттракционы сильных (и часто недолговечных) эмоций и глубоких интеллектуальных переживаний, «Субстанции» удаётся усидеть на двух стульях.
Новая экранизация романа Дюма-отца делает ставку на травмы бывшего узника и оказывается в выигрыше.
На ум приходит риторический вопрос: когда современное российское кино отбросит костыли фестивальных, уже не молодых предшественников и фантомные боли старших поколений, перейдя наконец к репрезентации своей реальности, того, что по-настоящему волнует сейчас?
«Последний богатырь. Наследие» выглядит дорого и достойно. Он качественно расширяет полюбившуюся киновселенную, каждый раз напоминающую нам, что в жизни всё ещё находится место чуду.
Классическому для Альмодовара китчу режиссёр на этот раз предпочитает театральную условность, но даже сценическим исполнением не объяснить, почему все эти высокие речи звучат как его скверно переведённый ранний фильм.
«Идеальная пара» — совершенно необязательное зрелище и уж точно не «убойный роман», как на то намекает автор и её альтер эго.
Не фильм, а имитация оргазма.
Тревожиться, по Муре, — что дышать, именно этот трепет заставляет нас чувствовать вещи красивее и глубже, чем когда-либо. Раскрывается вместе с волнением и этот фильм.
У братьев Букерма получается разве что академично цитировать «Вестсайдскую историю», располагая маловразумительной историей о стычке заклятых врагов за батин байк марки «Ямаха».
Второй фильм не будоражит кровь именно потому, что Джокер без боли неинтересен. И если в конце судебных слушаний у Артура-Джокера нет адвоката, нет защитника, то будет ли он у нас, у зрителей? Кто отстоит право смеяться, быть необычным и смелым…
После премьеры «Бруталиста» Корбета упорно начали сравнивать с другими американскими кинематографистами, в чью ДНК оказалась вшита новоголливудская мечта. Но, в отличие от них, евроцентричный постановщик не привык раздавать ответы — к финалу каждое второе предложение (и сюжетную линию) обрывая на многоточии.
«Ловушка» может стать неплохим развлечением на вечер для тех, кому нравятся триллеры про маньяков, рассказанные с необычного ракурса. Однако фильм стоит смотреть не столько ради сюжета, сколько ради игры Джоша Хартнетта.
Старина Ву точно не должен был забыть, как ставить изобретательные экшен-сцены, но… к сожалению, и здесь фильм скорее разочаровывает.
Не важно, есть голос или нет, есть талант или нет, главное — громкая задумка: Джоли в образе Марии Каллас. При этом, чтобы дать выход энергии возмущения, во время сеанса представляешь себе среди зрителей Марию Каллас и Фанни Ардан и то, как они после выхода из зала, обнявшись, плачут. И это — не слёзы радости.
У всей этой гоп-компании получилось кино, несмотря на его грузность как по части продолжительности, так и в разрезе сложночитаемых символизмов и глубоко скрытых смыслов, неиронично интересное.
«Битлджус 2» подкупает зрителя смешением жанров — тут и анимация, и историческая хроника, и мюзикл. Музыкальных номеров немного, но такие, что не забудешь. Чувство юмора — также то, что располагает к новому фильму Бёртона даже самого заядлого скептика.
Зрелищный «Чужой: Ромул» едва ли коренным образом меняет жанр хоррора, но возвращает франшизу к истокам и уходит от философствований «Завета» и «Прометея» к неглупому зрительскому аттракциону.
История о бессмертной любви, ради которой не страшно отправиться в ад, заслуживала лучшего прочтения, а не предложенной Сандерсом мультижанровой мешанины.
Тем не менее, несмотря на все шероховатости, «Лапин» — это крепкое зрительское кино, которое всё-таки не теряет связи с реальностью, нестыдное кино.
По Шуману и Старку выходит, что живём мы в жутковатом триллере с прибаутками и копать до высшей справедливости можно на сотни поколений вглубь истории, а дорыть только до саблезубого тигра.
Содержательно «Моя девочка» может показаться боевиком на манер фильмов с Лиамом Нисоном, стилистически же она близка скорее позднему Такеши Китано, фильмам вроде «Банзай, режиссёр!».
Само по себе очередное обращение к теме девяностых в этом контексте кажется утомительным, а набор песен в саундтреке словно выстроен по принципу использования исключительно шлягеров, звучащих в российских фильмах по нескольку раз в год.
Или ты посвящаешь жизнь искусству, или проваливаешь — таков безжалостный, но справедливый закон творческого человека.
