Режиссёр вновь и вновь ищет совершенную форму для олицетворения любви и вновь находит на том же месте, в тот же час, что и в финале «Американского жиголо» или «Чуткого сна». Только теперь для объяснений не нужны слова, достаточно обмена взглядами, полуулыбки и цитаты из «Сотворения Адама».
Пространство тотальной несвободы, в которое помещает зрителя режиссёрка, ближе к финалу сильнее начинает ощущаться почти на физическом уровне.
Магическим клеем, который связывал иррациональные эпизоды, был волшебный язык Сальникова. Но чуда не произошло. Самобытный литературный язык найти дороги на большие экраны не смог.
«Нефутбол» мог бы стать русской версией ленты «Играй, как Бекхэм», если бы не финал истории, окончательно ставящий крест на и без того разваливающейся профеминистской линии фильма.
Яркое, свежее кино с добрым и обаятельным героем, которое не боится и использовать штампы, и одновременно с этим высмеивать их.
Дебют валлийской режиссёрки, безусловно, из породы современных хорроров: синефильская радость и умелая работа со звуком и цветом.
Результат этого странного сочетания горячего и холодного воздушных потоков — самый смешной и грустный, самый жестокий и человечный фильм Озона за долгие годы.
Фильм, при всей замысловатости сюжета, способного удивить по крайней мере парочкой ложных финалов, — довольно-таки вторичный продукт.
Попытка сделать видимым посткоммунистический мир маленького, но гордого европейского государства. Передать глубокую личную боль целого поколения, которому десятилетиями или не давали голос, или не принимали его всерьёз.
Режиссёр Святослав Подгаевский без долгих проволочек превращает вампирскую повесть Иванова в слэшер. И это абсолютно логичное решение.
Фильм Гитая — это своеобразный микрокосм, кладезь историй, шкатулка пророчеств на все случаи жизни.
Главное достоинство ленты — это дыхание и ритм одиночества, именно такой, какой он есть: прерывистый, шаткий.
Отталкивающие бытовые подробности противопоставляются любви. Удивительно, что на таком скудном фоне рождается настоящее чувство. Точно вопреки всему.
«Sheena667» достойна восторгов и обсуждений кинематографического наследия в сослагательном наклонении, но при одном условии: если рассматривать фильм исключительно как упражнение в создании абсурдной трагикомедии.
Дебютант и патриарх разыграли партию о столь непростой теме, разделяя фильм на шесть возможных жанров.
Поверхностные герои сражаются с карикатурными злодеями во имя закрытия семейного гештальта и проработки детских травм.
Жербази интересует не история простых людей в необычных обстоятельствах (как в условной «Платформе»), а, можно сказать, банальность зла — если мы принимаем за зло невзрачный быт человека информационной эры.
Как и Кэрри у Брайана Де Пальмы, Мод достаточно одного эффектного жеста. Все её усилия сразу же обретут смысл, о ней услышат и узнают. А Бог обязательно простит.
История совершенно по-дилетантски скачет, неловко прыгает, буквально каждую сцену сама не знает, куда ей дальше идти. От этого визуальные детали, которые вроде бы на месте, словно проваливаются мимо, работают вхолостую.
«Никто» выглядит как кино голливудское, при этом фильм в большей степени зацепит скорее российскую аудиторию. Лента — словно клубок параллелей на все хиты, которые Найшуллер, вероятно, засмотрел до дыр на VHS-кассетах.
Режиссёры взывают к миролюбию и толерантности, но словно бы ради галочки, по привычке.
Подобно братьям Коэнам, датский режиссёр из вроде бы жанровой чёрной комедии выходит на уровень закономерностей и случайностей бытия. Обаятельные чудаки ломают привычный ход событий и нарушают законы физики человеческих отношений. И на зло находится управа. Сила в единстве.
Крыжовников по-прежнему пытается зайти в одну реку дважды, игнорируя смысл знаменитой поговорки.
Фильм Ноче — рефлексия, аутентичное воспроизведение полученного опыта в надежде отпустить его. Ненадёжный рассказ о том времени, когда объективной реальности не существует, есть только больший мир, приукрашенный, но искренний.
Вопросы границ, которые необходимо переступить сотруднику правопорядка, чтобы никто больше не пострадал, — сокровенная идея «Дьявола в деталях»
