Франко демонстрирует не только бесстрашие и предприимчивость, но и неустанно крепнущую режиссерскую руку, а также нутряную приверженность корневым американским мифам, главным из которых был и остается миф о свободе.
Это, несомненно, новое слово в искусстве, которое, вероятно, не сразу будет понято и оценено, но которое произведет медленный переворот в представлениях о прекрасном — такой же, какой произвели фильмы Ханеке, Триера и Зайдля…
Пронзительности и достоверности этой смешной и жестокой, как и все у Эллиса, истории добавляет блистательное решение Шрейдера использовать в главных ролях людей, чьи личные истории, скажем осторожно, интересны не менее той, что предъявлена на экране.
Показанный на официальном открытии фестиваля фильм Альфонсо Куарона «Гравитация» сделан настолько хорошо, что во время просмотра забываешь о том, как хорошо он сделан.
Не пожертвовав патентованной провокационностью, канадский «анфан террибль» снял на удивление чистый и легкий, остроумный и парадоксальный, совершенно не пошлый фильм, выступающий за свободу эротических предпочтений и сексуальную эмансипацию стариков.
В этом малобюджетном триллере самое интересное — не спецэффекты и не количество взрывов и разрушенных небоскребов на минуту экранного времени, а актерский состав…
Весной этого года публике предложили боевик «Падение Олимпа», повествующий о захвате плохими парнями резиденции главы американского государства, а летом в прокат выпустили точно такой же экшен-проект под названием «Штурм Белого дома»… Впрочем, все это лишь детали, а в целом мы имеем две идентичные картины с сюжетом в стиле «пришел супергерой и всех спас». Оправданием может служить то, что подобные фильмы всегда были и будут любимы зрителями.
Легкий, пронизанный свежим океаническим бризом ностальгический этюд о необратимых изменениях в жарком и без всяких революций бразильском воздухе.
Строжайший режиссерский минимализм Мораиса базируется на точном знании всех нюансов рассказываемой им не простой даже, а совсем «минимальной истории» — досужий психологизм, как и бытовые подробности, опущены за ненадобностью: как и положено в нормальном кино, повествование ведется при помощи изображения, а не диалогов.
Из «Интимных мест» могла бы получиться чудесная тонкая комедия, именно на такую здесь и замахиваются. Но увы, новеллы обрываются в середине, оставляя во фрустрации как персонажей, так и зрителей, по старинке думавших, что у истории должен быть какой-никакой финал. Еще хуже, что все новеллы, стоит их чуть поковырять, окажутся несколько примитивными.
Все это выглядит как милые короткометражные дипломные работы, склеенные в один фильм, в чем-то милые, однако совершенно необязательные, такое девичье рукоделие. Впрочем, продюсером фильма стал Сергей Сельянов, а он ошибается редко, и надо думать, у Иры Волковой есть будущее.
Это по-настоящему гуманистический фильм, ненатужно, негромко и искренне призывающий с пониманием относиться к человеческим слабостям — исправить их не удастся и высшей силе, а о бренной, земной вообще можно забыть.
У Манского вышел безупречной, дивной красоты фильм о том, что все мы все умрем. Завораживающие долгие планы, ледяная ирония, легкое презрение к человеческой глупости и готовности покоряться любой, самой страшной судьбе… Такое кино могла бы снять Снежная королева.
Она придумывает прелестные шутки, расставляет там и сям, как по полочкам, симпатичные детали… и на том дело стопорится: крепкого, внятного сценария у нее нет. Фантасмагорический мир, который она придумывает, требует гораздо более тщательного осмысления и объяснения; сейчас это девичья игрушка. Из нее, может, и вышла бы милая короткометражка, но в 101-минутной версии это практически никуда не годится.
Хоть дебютант Дмитрий Тюрин пока не заслуживает серьезного сравнения с молодым Майклом Чимино, Андреем Смирновым и Уильямом Уайлером, сделал он все очень достойно. Живые персонажи в исполнении хороших молодых актеров Михаила Грубова и Романа Курцына, продуманный сценарий, не бьющая наотмашь сентиментальность…
Каждый бой, каждое движение удивляет своей неповторимостью. Казалось бы, что можно изменить в драке, кроме декораций? Оказывается, все, и в первую очередь — настроение…
Невозмутимая, стильная Коппола рисует своих персонажей (фильм является экранизацией статьи в Vanity Fair, посвященной реальному судебному делу) не без доли сочувствия. Они для нее жертвы общества потребления, окончательно свихнувшегося на гламуре и светских новостях.
Ни разу не прибегнув к дешевым мелодраматическим штампам, режиссер бьет прямой наводкой — не расстрогаться этим фильмом может только зверь.
Наследник дела Бунюэля, чилийско-мексиканский классик Ходоровский не работал в кино более 20 лет. И наконец снял скандальный шедевр на автобиографический сюжет своего взросления в сумасшедшей семье сталиниста-отца и щеголяющей то огромной нагой грудью, то набивным русским платком матери.
«Великая красота» — портрет утопающего в декадентской неге современного Рима, пожалуй, как никогда близкого к очередному падению и распаду. Соррентино сделал этот город совсем уж несоразмерным человеку в его величии и — в самом прямом смысле — убийственной красоте.
Дуглас и Дэймон — дамские любимцы и вселенские секс-символы не побоялись сыграть в этой гомерически смешной и трогательной картине едва ли не лучшие свои роли, без тени карикатурности нарисовав персонажей, пойманных в капкан самых тривиальных любовных перипетий…
У всякой истории любви исход трагический, сколь бы нестандартной и эксцентрической она ни была. Об этом еще не догадывается героиня лучшей, самой радикальной и самобытной картины конкурса — трехчасового опуса Абделлатифа Кешиша «Жизнь Адели. Главы 1 и 2»…
Фильм дебютантки Таисии Игуменцевой «Отдать концы» — наивная девичья сказка в самых розовых тонах.
Грубовато сделанная социальная драма абсолютно укладывается в представления европейцев о восточноевропейском фестивальном кино: мрачно, неуютно, рвано, опасно, зыбко…
«Боже, два с половиной часа!» — была первая мысль, когда я опустилась в кресло в кинотеатре. Но куда делось заявленное время фильма, так и не поняла. Оно пролетело и растворилось в золотых красках, наполнявших ленту, оставив только вихрь беспокойных мыслей.
