В сравнении со многими другими фильмами о «поганой молодежи» «Альфа Дог» проигрывает… Зато у Кассаветиса есть то, чего не было ни у Кларка, ни у Джонсона — звезды и респектабельность.
Сюжет «Волкодава» перелопачен, как картофельное поле в сезон уборки. Не будет нам праздничного волшебства, и души убитых воинов не придут забирать свое. Другой финал, другие монстры. Однако прихоть создателей фильма здесь ни при чем — все продиктовано конкретными законами кинозрелища.
«Живой» — это не «хемингуэевщина» про вернувшихся из боя (первоначальное название ленты «Какими вы не будете» было позаимствовано у «старика Хэма»), а, скорее, фронтовой фольклор. Баллады про стаи трассеров, про «чехов», спустившихся с гор, про «закурим, братишка, «Житан»». А лезть к «братишкам» с критикой — сами понимаете, последнее дело.
Ее турбированный мотор — экранная связка Ривз — Буллок. Между ними, как говорят в подобных случаях американские критики, возникает такое, что даже почтовая бумага перестает терпеть. Химия, искра, пожар в джунглях — как ни назови, но что-то между ними полыхает. Могучая длань судьбы видна во всем.
Ведь Вырыпаев, в целом, снял действительно хороший фильм. Во-первых, на схематичный скелет сюжета он сумел нарастить мясо… Во-вторых, реальность «Эйфории» самостоятельна, не привязана к месту и времени, что в российских фильмах вообще редко бывает.
Терпеть полтора часа этой телебарбитуры стоит разве что ради последней битвы Безрукова, где схватившие арматуру герои обращаются в подобия китайских витязей, а крупнозернистый цифровой снег начинает падать вверх. Находка режиссера!
«Завтрак» наделен всеми свойствами редкой и стыдной болезни вроде проказы, которую можно долго и весело обсуждать с друзьями, но, честное слово, вряд ли захочется увидеть своими глазами.
Забудьте о «Матрице», да и вообще о великих сценаристах Вачовски. Драматургия тут находится на уровне «новых русских блокбастеров».
Современный британский криминальный триллер любит показывать язык классическому английскому детективу. Стоять на голове, корчить рожи и прыгать с места на место ему нравится куда больше, чем размеренно и по-взрослому нагнетать саспенс, сидя в кресле у камина. «Счастливое число Слевина» — это как раз такой клоун-эксцентрик, наперсточник, гоняющий шарик туда-сюда, карточный разводила.
Разухабистый и довольно варварский коллаж из «Молчания ягнят» и провинциальных хорроров (утробным юмором «Жесть» здорово похожа на новейшие опусы вроде «Волчьей бухты»), фильм Нейманда хорош не столько сюжетом, сколько виртуозными диалогами. Обычное, кстати, дело для сценариев Константина Мурзенко, который всегда славился умением выразиться коротко, но емко.
У Кавуна получился самый настоящий, первостатейный трэш, который можно было бы любовно обозвать несусветной дичью, если бы в названии не фигурировали рыбки, злые и маленькие, шныряющие по морю большой стаей. Капля крови для них — боевой сигнал: примчаться и уничтожить подранка. Стаей таких рыбок вокруг фильма будут кружить критики. Но вряд ли у них получится оторвать от «Охоты» хотя бы один лакомый кусочек.
«Доброй ночи и удачи» — это прекрасно сыгранное, замечательно поставленное, стилизованное под черно-белую старину и невероятно скучное кино… Зрителю, не знакомому хотя бы поверхностно с послевоенной американской историей, разобраться в ситуации будет практически невозможно.
И хотя все элементы жанра тут на месте — и «потешные бои» клерков, и забавная нищета вчерашних богачей, которым нужно встать пораньше, чтобы успеть помыться под поливалкой для газонов, — назвать «Аферистов» комедией язык все же не поворачивается.
Безоглядное издевательство над жанром детектива действительно смешно — но, может быть, чуть более легковесно, чем требуется для безупречной комедии. «Поцелую» не хватает тяжелой поступи, убийственно серьезной мины при расстегнутых штанах, отстраненной интонации полицейского диспетчера.
Затянутый, но довольно смешной, заряженный пятилетней давности шлягерами (в саундтреке играет, к примеру, Placebo), «Чамскраббер» своими намерениями напоминает другую картину — научно-фантастический «Донни Дарко». Похожа не только структура, но и гипнотизирующая манера рассказа.
Представьте, что вы пришли на утренник в детский сад и к своему восторгу обнаруживаете, что пьеску про зайцев и белочек играют Бела Лугоши и Борис Карлофф. Зрелище, разумеется, будет демоническим (здесь это слово означает: зажигательным и невероятно смешным).
Типичное убыточное кино о любви мужчины к женщине, Нового Света — к Старому, трудностях перевода и мудрой простоте индейской души.
В руках Питера Джексона сюжет о Кинг Конге, бывший синонимом голливудского кича, превратился в штуку посильнее «Тристана и Изольды».
Нужно очень любить и очень ненавидеть свою страну, чтобы снять такое кино. Слава России.
То, что действительно важно, и то, без чего фильм так и остается эскизом большого киноромана, — это обильные беллетристические ответвления сюжета, набросанные вокруг главного героя недопустимо скупыми штрихами.
Однако Зомби явно растет как режиссер: если в первом фильме он неразборчиво рычал «мама», то тут уже внятно звучит «мясо!». Страшно подумать, что будет, когда автор выговорит слово «электричество».
Российский кандидат на «Оскар» за лучший иностранный фильм в этом году «Итальянец» Андрея Кравчука — кино, которое можно и, наверное, нужно смотреть всей семьей.
Чтобы привлечь публику в кинотеатры, прокатчикам даже пришлось пообещать вернуть деньги тем зрителям, которым кино не разобьет сердце. Зарок, прямо скажем, рискованный после той интенсивной атаки, которую провела зимой Малышка на миллион, у многих на этом месте образовалась малочувствительная мозоль.
«Дитя» — это прихотливая клякса, тест Роршаха, в котором один разглядит изощренную социальную критику, другой нехитрую проповедь христианского сострадания к падшим, а третий просто лав-стори. Но все эти трактовки будут больше говорить о зрителе, чем о самом фильме.
Но если подобные эпизоды и имеют какой-то аналог в поп-культуре, это явно не круто сваренное бульварное чтиво. Скорее, карикатуры из журнала «Крокодил».
